Kitabı oku: «Семь огней (сборник)», sayfa 3

Песня о трех пажах
(с французского)

 
Три юных пажа покидали
Навеки свой берег родной.
В глазах у них слезы блистали,
И горек был ветер морской.
 
 
– Люблю белокурые косы! —
Так первый, рыдая, сказал.
– Уйду в глубину под утесы,
Где плещет бушующий вал,
Забыть белокурые косы! —
Так первый, рыдая, сказал.
 
 
Промолвил второй без волненья:
– Я ненависть в сердце таю,
И буду я жить для отмщенья,
И черные очи сгублю!
 
 
Но третий любил королеву
И молча пошел умирать.
Не мог он ни ласке, ни гневу
Любимое имя предать.
Кто любит свою королеву,
Тот молча идет умирать!
 

* * *

 
Не тронь моих цветов! – Они священны!
Провидя темный путь их жертвенной судьбы,
Великие жрецы и кроткие рабы
Служили им, коленопреклоненны.
 
 
Сплетешь ли ты венок из этих фьялок!
Замученных цветов для радости не рви.
Их горький аромат на пиршестве любви
Смутит тебя, томителен и жалок…
 
 
О, царственная скорбь – их увяданье!
Забудь лазурный день и солнечную высь,
Приди к моим цветам, молитвенно склонись,
Земле моей отдай свое лобзанье!
 

Алмаз

Пчелки

К. Платонову

 
Мы бедные пчелки, работницы пчелки!
И ночью и днем все мелькают иголки,
В измученных наших руках!
Мы солнца не видим, мы счастья не знаем,
Закончим работу и вновь начинаем
С покорной тоскою в сердцах.
 
 
Был праздник недавно. Чужой. Нас не звали.
Но мы потихоньку туда прибежали
Взглянуть на веселье других!
Гремели оркестры на пышных эстрадах,
Кружилися трутни в богатых нарядах
В шитье и камнях дорогих.
 
 
Мелькало роскошное платье за платьем…
И каждый стежок в них был нашим проклятьем,
И мукою – каждая нить!
Мы долго смотрели без вздоха, без слова…
Такой красоты и веселья такого
Мы были не в силах простить!
 
 
Чем громче лились ликования звуки —
Тем ныли больнее усталые руки,
И жить становилось невмочь!
Мы видели радость, мы поняли счастье,
Беспечности смех, торжество самовластья…
Мы долго не спали в ту ночь!
 
 
В ту ночь до рассвета мелькала иголка:
Сшивали мы полосы красного шелка
Полотнищем длинным, прямым…
Мы сшили кровавое знамя свободы,
Мы будем хранить его долгие годы,
Но мы не расстанемся с ним!
 
 
Все слушаем мы: не забьет ли тревога?
Не стукнет ли жданный сигнал у порога?..
Нам чужды и жалость и страх!
Мы бедные пчелки, работницы пчелки,
Мы ждем, и покорно мелькают иголки
В измученных наших руках…
 

* * *

 
Полны таинственных возмездий
Мои пути!
На небесах былых созвездий
Мне не найти…
 
 
Таит глубин неутоленность
Свой властный зов…
И не манит меня в бездонность
От берегов!
 
 
Сомкнулось небо с берегами,
Как черный щит,
И над безмолвными морями
Оно молчит…
 
 
Но верю я в пути завета,
Гляжу вперед!
Гляжу вперед и жду рассвета,
И он придет!..
 
 
Пусть небеса мои беззвездны,
Молчат моря…
Там, где сливаются две бездны,
Взойдет заря!
 

* * *

 
Засветила я свою лампаду,
Опустила занавес окна.
Одиноких тайную усладу
Для меня открыла тишина.
Я не внемлю шуму городскому,
Стонам жизни, вскрикам суеты,
Я по шелку бледно-голубому
Вышиваю белые цветы.
Шью ли я для брачного алькова
Мой волшебный, радостный узор?
Или он надгробного покрова
Изукрасит траурный убор?..
Иль жрецу грядущей новой веры
Облечет неведомый обряд?
Иль в утеху царственной гетеры
Расцветит заманчивый наряд…
Иль на буйном празднике свободы
Возликует в яркости знамен?..
Иль, завесив сумрачные своды,
В пышных складках скроет черный трон?..
 
 
В откровеньи новому Синаю
Обовьет ли новую скрижаль?..
Я не знаю, ничего не знаю —
Что мне страшно и чего мне жаль!
Волей чуждой, доброю иль злою
Для венка бессмертной красоты
Зацветайте под моей иглою,
Зацветайте, белые цветы!
 

* * *

 
Нас окружила мгла могильными стенами,
Сомкнула ночь зловещие уста,
И бледная любовь стояла между нами
В одежде призрачной, туманна и чиста.
Поникли розы, робостью томимы,
Меж брачных мирт чернеющей листвы,
И – шестикрылые земные серафимы —
Молчали лилии, холодны и мертвы,
Нас истомила мгла мучительными снами,
Нам жертвенных костров забрезжили огни…
И проклял ты Ее, стоящую меж нами,
И ты сказал: распни Ее! Распни!
К позорному кресту мы Ей прибили руки,
Ты для нее терновый сплел венец…
И радовали нас Ее земные муки
И опьянил Ее земной конец!
Но, искупленья чудо совершая,
На землю пала жертвенная кровь…
И вновь воспрянула бессмертная, живая,
Любовь единая, воскресшая любовь!
Раздвинулась небес тяжелая завеса
И вспыхнули светил златые алтари…
Свершалася для нас таинственная месса
В надмирной высоте негаснущей зари.
Молилася земля, и радостные слезы
Блистали в облаках, блаженны и легки…
И тихо в темный мирт ввиваться стали розы,
Сплетаяся для нас в венчальные венки!
И радость та была прекрасна и желанна,
В Единый Свет сливая дух и плоть…
И лилии вокруг воскликнули: Осанна!
Благословенна Жизнь! Благословен Господь!
 

Гульда

 
На кривеньках ножках заморыши-детки!
Вялый одуванчик у пыльного пня!
И старая птица, ослепшая в клетке!
Я скажу! Я знаю! Слушайте меня!
 
 
В сафировой башне златого чертога
Королевна Гульда, потупивши взор,
К подножью престола для Господа Бога
Вышивает счастья рубинный узор.
 
 
Ей служат покорно семь черных оленей,
Изумрудным оком поводят, храпят,
Бьют оземь копытом и ждут повелений,
Ждут, куда укажет потупленный взгляд.
 
 
Вот взглянет – и мчатся в поля и долины.
К нам, к слепым, к убогим, на горе и страх!
И топчут, и колют, и рдеют рубины —
Капли кроткой крови на длинных рогах…
 
 
Заморыши-детки! Нас много! Нас много,
Отданных на муки, на смерть и позор,
Чтоб вышила счастья к подножию Бога
Королевна Гульда рубинный узор!
 

Топаз

Видения о стране Сеннаарской

Зверь

… и золото той земли хорошее;

там бдолах и камень оникс.

Бытие 2, 12

 
Было в земле той хорошее злато,
Камень оникс и бдолах.
Жили мы вместе в долине Евфрата,
В пышных эдемских садах.
 
 
Тени ветвей были наши покровы,
Ложе – цветенье гранат.
Ты мне служил по веленью Иеговы,
Мой первосозданный брат.
 
 
Вместе любили мы с венчиков лилий
Стряхивать сладостный прах,
Ночью луну молодую дразнили,
Выли, визжали в кустах.
 
 
Сень теревинфа смыкалась над нами
В зыбкий зеленый шалаш…
Чей это сон – этот луч меж ветвями —
Мой, или твой, или наш?
 
 
Брали мы радость, как звери, как боги,
Всю – без надежд и потерь!
Тихо рыча, ты лизал мои ноги,
Темный и радостный зверь.
 
 
В день отомщенья греха и изгнанья
Скучной дорогой земной
Зверь, не вкусивший от древа познанья,
Тихо пошел ты за мной.
 
 
Но в мире новом мы стали врагами!
Злато, оникс и бдолах
Бросили вечным проклятьем меж нами
Злобу, страданье и страх…
 
 
Где теревинф мой? Его ли забуду!
Разве не та я теперь!..
Помню, тоскую и верую чуду —
Жду тебя, радостный зверь!