«Выбор креста» kitabından alıntılar
Кроткая Олечка служит в банке. Она так скромна, что краснеет даже при слове "омнибус", потому что оно похоже на "обнимусь".
Вы спросите, почему не догадалась она просто-напросто вышвырнуть за окно крахмальную дрянь?Она не могла. Это не странно. Все психиатры знают, что для нервных и слабосильных людей некоторые страдания, несмотря на всю мучительность их, становятся необходимыми, И не променяют они эту сладкую муку на здоровое спокойствие — ни за что на свете.
Я был на волосок от гильотины. Потому что как объяснишь французским присяжным
русскую дуру?
"Психологический факт"
По дороге выяснилось, что зовут ее Раиса Константиновна, что муж у нее шофер, а сама
она служит в ресторане.
- Семейная жизнь у меня идеальная, - говорила она. - Муж у меня ночной шофер. Я
прихожу - его уже нет, а когда он возвращается, меня уже нет. Никогда никаких ссор.
Душа в душу.
Я думал, она острит. Нет, лицо серьезное. Говорит, как думает.
"Психологический факт"
Кроме того, в семье, где он жил, имелась эта самая дочка Линочка, совавшая свой нос всюду, куда не следует, подслушивающая телефонные разговоры, выкрадывающая письма и слегка шантажирующая растерянного папашу.
— Папочка! Ты это для кого купил брошечку? Для меня или для мамочки?
— Какую брошечку? Что ты болтаешь?
— А я видела счет.
— Какой счет? Что за вздор?
— А у тебя из жилетки вывалился.
Папочка густо краснел и пучил глаза.
Тогда Линочка подходила к нему мягкой кошечкой и шепелявила:
— Папоцка! Дай Линоцке тлиста фланков на пьятице. Линоцка твой велный длуг!
И что-то было в ее глазах такое подлое, что папочка пугался и давал.
"Банальная история"
Часы культурному человеку служат, собственно говоря, только для того, чтобы он мог приблизительно определить, насколько он куда-либо опоздал.
— А где воротник? — спросите вы.— А я-то почём знаю, — отвечу я. — Он отдан был прачке, с нее и спрашивайте.
Но особенно неприятная атмосфера создалась за последнее время, когда к Виктории зачастил какой-то артист с гитарой. Он хрипел цыганские романсы, смотрел на Викторию тухлыми глазами, а она звала его гениальным Юрочкой и заставляла папочку брать его с ними в ресторан под предлогом страха перед сплетнями, если будут часто видеть их вдвоём.
"Банальная история"
— Куда ты девала деньги?— Деньги? Профукала!
Среди наших стонущих, кислых парижан, часто живущих хуже, чем могли бы, из страха, как бы кто из голодающих соотечественников не попросил помощи, встретила я, наконец, человека, которому очень хорошо живется и который боится только одного — как бы это прекрасная его жизнь не оборвалась.
Хотелось бы этот единственный экземпляр великолепно устроившегося и довольного своей судьбой беженца сохранить подольше — нам на славу, большевикам на зависть.
Аминь!
