Kitabı oku: «Альтернативная история Надежды», sayfa 3
Тут один за другим начали поднимать руки и высказываться её одноклассники—девочки и мальчики. И все говорили слова в её защиту. А Катя, с которой Надя сидела за одной партой, сказала, что надо ещё выяснить, кто эту кляузу сочинил, и привлечь его к ответственности.
–-Кто за то, чтобы исключить Надю из комсомола?– под конец выступлений вставил свою реплику Коля. И поднял руку. Все начали оглядываться. Кто же поддержал это предложение? Президиум и два Колиных дружка в зале, как и следовало ожидать.
–-Кто против?– спросил Коля, согласно регламенту.
Поднялся лес рук. Ребята радовались такому единству, девчонки подбежали к Наде, начали обнимать и поздравлять её. Слёзы высохли, девочка засмеялась, при этом стали видны чудесные ямочки на щеках. (Возможно, из-за них Надя так нравилась многим ребятам?)
От сумы…
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся»–выражение, появившееся много веков назад, до сих пор бытует в нашем языке. Понятно, что речь идёт об изменчивости фортуны, о том, что можно в любой момент потерять все сбережения или попасть за решётку. Причём, «сума»–означает нищету, а под словом «тюрьма» имеются в виду любые ограничения, в том числе и психиатрические лечебницы.
В молодости, будучи убеждёнными комсомольцами, Надя и её с друзья читали сочинения диссидентов, которые не пропускала к печати цензура— Солженицына, Пастернака. Эти сшитые стопки листов формата А4, напечатанные на пишущей машинке и размноженные с помощью копировального аппарата «Эра» (других тогда не было, поэтому назывались они «отэренными»), люди передавали из рук в руки.
Книжки были жутко потрёпанные, часто без обложек. Читать их было страшно интересно. Именно: страшно и интересно. Чтение запрещённой литературы приравнивалось к совершению преступления. Если бы кто-то «настучал» в органы, то читающему грозило уголовное наказание по «политической» статье. Либо принудительное лечение в психушке. К счастью, в окружении Надежды стукачей не оказалось. Да и нечасто в её руки попадали препринты.
Удивительно, что чтение самиздатовских опусов не смогло повлиять на коммунистическое мировоззрение, впитанное в сознание моей героини, так сказать, «с молоком матери». Она всегда считала коммунизм самым справедливым социальным строем. По большому счёту, описанные в запрещённых книгах «мерзости социализма» были всем и так знакомы из жизни. Но Надя всегда считала, что во всех несправедливостях виноваты конкретные люди, поправшие общечеловеческую мораль.
Какие ещё причины могут привести человека в лечебное учреждение с решётками на окнах? К слову, в разных местах у этих "скорбных домов" исторически появились собственные имена, типа "Кащенко", "Пряжка", "Костюжены", "Шихазаны".
Принудительно лечат маньяков и наркоманов. Реальные психические болезни, которых очень много, они бывают врождённые или приобретённые. Возможно, тот или иной психиатрический диагноз можно поставить абсолютно любому человеку. И это очень страшно—оказаться в руках психиатров. Кстати, сами они тоже имеют симптомы. Конечно, у автора не так много знакомых среди врачей этого специфического профиля, но все они точно "психи". (Надеюсь, что в наше время запихнуть человека в лечебницу возможно только по решению суда. Но никто не застрахован, увы)!
В сериалах без конца показывают богатых наследников, которых объявляют недееспособными, чтобы завладеть их наследством. Тут уж и сума, и тюрьма. Хорошо, если в живых оставят и разума не лишат.
В общем, у человека с богатым воображением (вроде автора) эта тема вызывает страх и ужас (Фобос и Деймос—спутники Марса, кто забыл).
У девочки Нади фантазии оказалось достаточно, чтобы представлять коммунистическое будущее. Она жила одновременно в двух параллельных реальностях.
Победы коммунизма не случилось. Поэтому альтернативная история оказалась такой фантастической.
Чудеса
Начало
Пожилую учительницу Надежду Юрьевну пригласили на выпускной вечер. Собственно, она уже два года как ушла на пенсию, но ребята, которых она учила до девятого класса, вспомнили о ней и прислали приглашение. Ей было очень приятно это внимание, и она собиралась на мероприятие, словно на приём в королевский дворец. Давненько она не выходила «в свет», поэтому слегка волновалась.
Стараясь не испортить причёску, которую час назад торжественно «принесла» на голове из парикмахерской, примеряла наряды. Она уже обдумала, в чём пойдёт на вечер, но ещё не выбрала из трёх вариантов.
–-Как хорошо, что у меня шкаф не ломится от вещей, а то было бы очень трудно,– бодро говорила она себе, продолжая бесконечный внутренний диалог.– Надо выглядеть прилично, порадовать учеников. Хотя, что я несу, кому я там нужна, старая перечница, как будто детям есть дело до меня.
–-Вспомни свои школьные годы, разве мы об учителях думали?–строго обратилась она к самой себе.– Нетушки!
Наконец, выбор был сделан. В пользу платья, сшитого специально для выпускного одиннадцать лет назад, когда заканчивал её последний класс, где у неё было классное руководство.
–-Чудесно, что я в него ещё помещаюсь,– радостно констатировала Надежда Юрьевна, крутясь перед зеркалом.– Не модное, но я же не замуж выхожу. Зато расцветка весёлая и не мнётся. Конечно, некоторым коллегам не понравится, что я опять в этом платье. Скажут, что в одном и том же десять лет. А, плевать! Дети-то каждый год другие. Да и кому какое дело до моего вида. Вот если бы я что-нибудь вызывающее напялила…–Надежда Юрьевна громко засмеялась, представив себя в «костюме» путаны.
–-Мне нужно взять пять маленьких вещиц, которые помещаются в клатч. Я не собираюсь брать сумку: нарядная тётенька с шоппером будет выглядеть очень странно. А зачем мне нужны эти предметы? Забыла! Надо вспомнить, ведь Дарья Алексеевна что-то объясняла. Может, квест какой-то будет? Интересно.
Посетовав на свою ненадёжную –в последнее время– память, Надежда Юрьевна вдела в мочки ушей любимые серёжки и надела на шею бусы. Потом положила в клатч взятые наугад предметы: 1)маленькие пассатижи, с помощью которых только что зажимала расходящуюся молнию, 2)флэшку с «минусом» песни, которую до этого репетировала– вдруг доведётся выступить, 3) помаду, ибо сентенция «женщина с ненакрашенными губами вызывает жалость» давно и крепко въелась в подсознание, 4) шариковую ручку и маленький блокнот—по привычке, без этих необходимых для писателя инструментов она никуда не выходила, хотя давно могла бы использовать для записи внезапно родившихся мыслей смартфон, 5) телефон —чтобы делать селфи, следить за временем и вызывать такси.
–-Да, пора заказать такси,–решила не экономить Надежда Юрьевна.– Не могу же я, такая нарядная, ехать в троллейбусе!
Через пять минут, садясь в подъехавший автомобиль, чёрный Рено, как и было указано в СМСке от Яндекс Go, Надежда Юрьевна оглядела свой двор. Ей показалось, что он выглядит как-то странно. Но обдумать увиденное она не успела, ибо, едва захлопнув дверь машины, потеряла сознание.
Переход
Надежда Юрьевна очнулась от возгласа водителя:
–-Всё! Мы на месте. Приехали!
Посмотрев в окно и не увидев ожидаемого пейзажа, пассажирка спросила:
–-Куда вы меня привезли?
–-Как заказывали, к театру оперы и балета,–ответил таксист.
Надежда Юрьевна не спешила покинуть салон, потому что за окном были сугробы. В июне. Или это глюки какие-то? Она точно помнила, что ехала на выпускной вечер. В театр оперы и балета. В школе-то места мало для такого торжества, поэтому каждый год на выпускной родители арендуют театр. И была она в платье. Бальном практически.
