Kitabı oku: «Любимая чужая», sayfa 2

Глава 2

– Ты сегодня будешь самая красивая! – приблизился ко мне Андрей со спины и обнял за талию.

Я смотрела на наше отражение в большом настенном зеркале и мало того, что не узнавала себя в этом длинном темно-синем платье, струящимся по фигуре как вторая кожа и лишь к низу чуть расходящимся, так еще и Андреем залюбовалась. В светло-сером пиджаке и синей рубашке в тон моему платью он выглядел очень нарядным. Костюмы вообще невероятно шли этому мужчине, а синий цвет делал его глаза еще светлее, практически прозрачными.

Руки Андрея скользнули вверх и накрыли мою грудь. Погладили вмиг восставшие соски. А губы прижались к моей шее, в том месте, где билась маленькая жилка. Ласка была откровенной и дразнящей, я почувствовала как возбуждаюсь и откинулась ему на грудь.

– Волнуешься? – спросил он, не переставая целовать мою шею.

– Немного, – отозвалась, понимая, что с радостью осталась бы дома и забыла бы обо всем в его объятьях.

– Не волнуйся. Я буду всегда рядом. И ты сегодня затмишь всех светских красавиц, – пообещал Андрей и поцеловал меня в губы.

Хорошо, я не успела их еще накрасить.

Сегодня должен состояться мой первый выход в свет, где Андрей официально представит меня как свою невесту и объявит о нашей помолвке. Вчера он сделал мне предложение стать его женой, которое я приняла. Свадьбу решено было назначить на конец августа. Ну а пока я буду официально числиться его невестой.

Наше сближение с Андреем нельзя назвать стремительным, хоть и произошло все довольно быстро.

После того, как согласилась остаться в этом доме, я поняла, что настала пора что-то поменять в жизни, а еще лучше перестроить ее полностью. Ничего из прошлой брать не хотелось, чтобы постепенно стереть все воспоминания о той. Да и Андрей Сергеевич запретил мне ехать на квартиру за вещами, сказал, что тут у меня будет все необходимое. И слово он сдержал.

Только вот я оказалась совершенно не готовой к переменам. Первое же предложение взять машину с водителем и проехаться по магазинам, я категорически отвергла. В тот момент я испытала настолько сильный страх, что не смогла скрыть его. То, что для людей его круга было само собой разумеющееся, для меня представлялось чем-то за пределами возможного. Не могла я себе представить, как буду ходить по бутикам, примерять наряды, разрешать водителю расплачиваться за них и таскать за мной горы пакетов…

Андрей Сергеевич проявил чуткость и понимание – настаивать на походе в магазины не стал. На следующий день пришла симпатичная и моложавая женщина, которая представилась Ларисой – стилистом. Полдня мы рассматривали всевозможные каталоги модной одежды. Лариса задавала много вопросов, выясняла мои предпочтения в цветах и фасонах, рассказывала о последних модных тенденциях. Перед уходом она сняла с меня мерки, а уже на следующий день у меня было столько одежды, что по моим представлениям для одного человека это даже чересчур.

У меня появился свой ноутбук и новенький сенсорный телефон. Номер, правда, в нем был забит единственный – мобильный Андрея Сергеевича, да и по тому я никогда не звонила. Разве что он сам иногда набирал меня и справлялся, как дела, не нужно ли мне чего, не скучаю ли я в одиночестве?

Я не скучала, хоть и по-прежнему не покидала пределов территории вокруг дома. Теперь я целыми днями могла читать, прерываясь на обед или ужин. Зачитывалась до ночи, если книга была очень интересная.

Если раньше я ужинала в своей комнате, то теперь мы это делали совместно с хозяином дома, в богато обставленной столовой, за правильно сервированным столом, с кучей приборов, которыми я понятия не имела как нужно пользоваться. Но и в этом мне помог Андрей Сергеевич – он просто объяснял, что и для чего служит, показывал как нужно этим пользоваться. И постепенно я все запомнила.

Как-то так получилось, что ужины наши стали плавно перерастать в совместные прогулки по саду. И тогда мы с Андреем Сергеевичем много разговаривали. Уже не только я рассказывала о себе, но и он заметно раскрепощался, не делал тайны из своей жизни. О бизнесе я его не спрашивала, потому что мало что понимала в этом. А вот о его детстве (босоногом детстве, как он смеясь говорил) слушать было очень интересно.

Так я узнала, что родом он из деревни. С покойной женой они учились в одной школе, в одном классе и даже сидели за одной партой. Я поняла, что когда-то Андрей Сергеевич очень сильно любил свою жену. Переполненная симпатией и благодарностью к этому мужчине, я словно сама пережила ее трагическую гибель и посочувствовала ему всем сердцем. Жену его сбила машина прямо во дворе их дома. Следствие доказало, что авария была подстроена. Убийца скрылся с места преступления. И кажется, Андрей Сергеевич до сих пор не успокоился, что смерть жены так и осталась неотомщенной. Впрочем, такие подробности я у него не выспрашивала – слишком все отчетливо себе представляла.

Несколько раз я порывалась спросить про его сына, но каждый раз меня что-то останавливало. Возможно то, что сам Андрей Сергеевич не заговаривал на эту тему, и почему-то казалось, что делает он это специально.

В один из вечеров он прихватил с собой бутылку вина и предложил распить ее в беседке. Вечер выдался очень теплый, и я с радостью согласилась. Да и вино из его винных запасов мне нравилось, хоть и не могла сказать, что разбираюсь в винах.

Тот вечер стал для меня временем тайных открытий и свершений.

Мы немного захмелели, в то время как на сад опустилась густая ночь. С протекающей неподалеку речки повеяло прохладой, и Андрей Сергеевич обнял меня в попытке согреть. Наверное, тогда я сама захотела чего-то большего, а может, именно в тот момент поняла, что к этому мужчине меня тянет. Но как бы там ни было, наши губы встретились, и произошло это не случайно или под действием вина. Тогда я поняла, что мы оба этого хотим, и желание родилось не только что. Подспудно именно к этому мы и шли.

Не остановила нас ни разница в возрасте, ни то, что мы так мало были знакомы. И я, и он казались друг другу одинокими, а когда стали единым целым, то заполнили пустоту внутри друг друга.

В ту ночь он стал для меня просто Андреем и подарил мне целый мир чувственных наслаждений. Я даже не догадывалась, что близость с мужчиной может дарить настолько полное удовлетворение и насыщение. Он был умелым и очень нежным любовником. Я же впервые вела себя настолько раскрепощенно в постели, разрешая ему делать со мной все, что хочет.

С тех пор все ночи мы проводили вместе. А в те, когда близость была не желательна, просто засыпали в объятьях друг друга.

Люблю ли я Андрея? Не знаю, честно. Но он подарил мне новую жизнь взамен старой и исковерканной. Окружил заботой и теплом. Научил даже за такое короткое время многому новому и интересному. И за это я буду благодарна ему всегда.

От Андрея я не сразу услышала признания в любви, да и не ждала его, если честно. Но как-то после близости он мне признался, что так сильно желал только свою жену. А потом произнес заветные три слова. И услышать их я была счастлива, хоть и не могла пока ответить тем же.

Могла ли я знать тогда, что совсем скоро жизнь моя снова изменится? И не просто изменится, а наполнится пугающими по глубине событиями и переживаниями. Нет, конечно. Если бы я об этом знала заранее, то сбежала бы из этого дома, как только поправилась. Или, еще лучше, умерла бы там, на лавочке, под дождем.

Артем

Сначала пограничник задавал глупые вопросы, потом пришлось ждать багажа возле карусели. Слава богу хоть декларировать было нечего, и на таможенном контроле Артем воспользовался зеленым коридором. Но времени потратил все равно много, слишком много, пока смог покинуть здание аэропорта и вдохнуть полной грудью воздух Родины.

Вот уже больше года, как он не был в родном городе, да и за годы учебы почти перестал считать его таковым. А вот потянуло же. Сразу после последнего дежурства рванул домой. Так где же, все-таки, его дом? Тут или в Лондоне, где он провел девять сознательных лет жизни из неполных двадцати семи?

На этот вопрос у Артема ответа не было. Он и сам не знал, почему вдруг так захотел в Россию, что сорвался, не предупредив никого, в том числе и отца о своем приезде.

Когда он приезжал в прошлый раз, они с отцом крупно поскандалили. Впрочем, это считалось нормой в их общении, с тех пор как Артему исполнилось четырнадцать. Да и до этого у них было мало общего, как и отца он практически не видел. Все воспитание того сводилось к проверке дневника и субботним беседам о морали и нравственности. Остальное время Артем был предоставлен самому себе.

В семнадцать лет он уже покинул отчий дом, чтобы продолжить учебу за границей. Лондон стал его вторым домом, а может и первым уже.

Впрочем, отцу Артем был даже благодарен за то, что все так сложилось в его жизни. Не будь они так далеки друг от друга, вряд ли он покинул Россию и выучился на офтальмолога в престижном университете. Как и деньги родителя тому немало поспособствовали, хоть он и умудрился получить гранд на дальнейшее обучение в магистратуре, закончив с отличием бакалавриат.

Ну а сейчас у него вообще все замечательно. Позади два года ординатуры, а в сентябре его ждет работа в одной из престижных клиник Англии.

Скучающий на парковке таксист заломил немыслимую цену, когда Артем назвал ему адрес. Но на часах уже двенадцатый час и выбирать не приходилось. Вызывать такси будет дольше. И хоть Артем не любил таких вот хапуг, на этот раз решил уступить рациональности.

На подъездах к дому ничего не изменилось. Степан – охранник сразу же признал его и впустил на территорию особняка. А вот сад изменился – стал пышнее отчего казался гуще и темнее. Надо бы отцу задуматься о смене садовника, деревья слишком буйно разрослись, и дядя Федя уже вряд ли с ними справляется. Ну или можно нанять ему кого-нибудь в помощь, более молодого и прыткого.

Отец никогда не уделял должного внимания саду, а Артему тот всегда нравился. В детстве сад даже казался ему самым таинственным местом на земле.

– Доброй ночи! Вам кого? – открыла дверь горничная, которую Артем не узнал.

Значит, за полтора года отец вновь обновил штат прислуги. Особенно часто менялись в этом доме горничные, что, впрочем, неудивительно, учитывая, с каким упрямым постоянством отец затаскивал практически каждую в свою постель. Годы его не меняют. Пока стоит – будет трахать все, что движется.

Собственно, эту черту Артем унаследовал от отца тоже, так что, не ему того осуждать. Вот и на эту сонную милашку он посмотрел сначала как на привлекательную девчушку, а уж потом как на горничную.

– Я тут живу, красавица, – широко улыбнулся девушке Артем и ласково отодвинул ту от двери, освобождая проход.

В прихожей огляделся – отец сделал ремонт, еще более осовременил и обогатил свое жилище. Да и пусть тешится, когда столько денег, что на десять поколений вперед хватит. Империю отец сколотил нешуточную. Она и Артему позволяет вести безбедный образ жизни в Англии.

– А вы?.. – растерялась горничная и явно не знала, как повести себя дальше.

– Артем – сын хозяина этого особняка, – охотно протянул Артем ей руку. – А как тебя зовут, красавица?

– Марина, – машинально отозвалась горничная и вложила теплую ладошку в его руку. – Не знала, что у Андрея Сергеевича есть сын.

– Ничего удивительного, – усмехнулся Артем. – Ну так, пригласи его, чтоб он признал своего отпрыска, – пренебрежительно добавил.

– А… они еще не вернулись… с приема…

Они? Отец живет не один? Неужто завел себе постоянную пассию, а не перепихивается время от времени? Очень интересно! Но у горничной Артем предпочел ничего не выспрашивать.

– Ну тогда, я пока в свою комнату, в душ… Мариш, можешь сварганить что-нибудь съедобное, пока я освежаюсь? Ужасно проголодался в дороге!

В самолете, конечно, кормили. Только вот едой это можно с натяжкой назвать. Скорее уж отравой.

– Да, конечно, Артем… Андреевич?

А вот пусть и дальше ломает себе голову, родной он сын папашке, али не родной. Так даже веселее. Совсем не обязательно величать его по имени отчеству, как-то отвык от этого официоза за границей. Но тут вроде как положение обязывает. И все же – как хороша эта малышка! Прямо сейчас присунул бы ей, даже несмотря на усталость.

После душа стало намного легче, аж жить захотелось. Да и в Лондоне было всего-то девять – время детское. Спать совершенно не хотелось, а вот аппетит разыгрался не на шутку.

Марина хлопотала на кухне, наводя местный бардачок в отсутствие кухарки. Насколько Артем помнил, только кухарка и была бессменной у отца вот уже лет двадцать почитай. Но опять же, вдруг и здесь произошли перемены?

– Людмила Алексеевна все еще хозяйничает на этой кухне? – уточнил Артем.

– Куда ж она денется! – поджала губы Марина. – Хозяйничает и всех строит!.. Ой, да вы садитесь! – спохватилась, что сболтнула лишнего, и выдвинула для него стул. – Я тут жаркое подогрела, бутерброды сделала. Может хотите вина?

– А хозяин не сделает за это а-та-та? – насмешливо окинул Артем нахалку взглядом, притормозив на выпуклой филейной части. – Насколько я знаю, в свой погреб он никого не допускает.

Нда… Не самая умная горничная. Долго она тут точно не продержится, раз не следит за тем, что и при ком можно говорить и делать. Интерес к девчонке сразу же пропал – терпеть не мог глупых женщин, будь те хоть писаными красотками.

Однако, прием затягивался. Артем уже успел поужинать и даже убрать со стола. Ох и влетит же ему завтра от Людмилы Алексеевны за то что не помыл посуду! Но он сделал это специально, чтобы напомнить себе и ей, как гоняла его в детстве за эту посуду, после его ночных вылазок на кухню. В отличие от горничных, что работали сутками через трое, кухарка на ночь не оставалась. Насколько Артем знал, жила та неподалеку, работала у отца с семи до семи и по воскресеньям всегда брала выходной.

Артем удобно расположился на диване в холле и играл в домино онлайн, когда распахнулась входная дверь и раздался женский смех.

***

Меня немного укачивало и клонило в сон. Наверное, от выпитого на приеме шампанского. Пусть и немного выпила, но с непривычки организм отреагировал сильнее обычного.

В салон автомобиля проникала прохлада летней ночи, и я прижалась к плечу Андрея. Он тут же обхватил меня руками и ухо обдало его горячее дыхание.

– Весь вечер хотел поцеловать тебя, – проговорил он, целуя меня в шею и сминая одновременно подол платья.

И пусть мне сейчас хотелось несколько иного, качаться на волнах легкого опьянения, но мешать я ему не стала, а на ласку откликнулась, подставляя губы для поцелуя.

Водитель не мог нас слышать – как только мы сели в автомобиль, так сразу же Андрей поднял межсалонную непрозрачную перегородку и включил приглушенную музыку. Получилось, что мы словно оказались в небольшой изолированной комнатке с окошками. Несмотря на скромные размеры в этой комнатке не было тесно – можно было спокойно вытянуть ноги и удобно раскинуться на мягком кожаном сиденье. В этой машине я ехала впервые, но знала, что Андрей ее использует специально для торжественных выездов, про себя называла автомобилем престижа.

Рука его проникла под подол и оставила горячий шлейф на моих ногах. Пальцы коснулись кружева трусиков, и я вынуждена была чуть раздвинуть ноги, чтобы не препятствовать и этой ласке.

– Подними ноги, упрись в подставку, – попросил он и приспустил платье с одного плеча, принимаясь целовать то, оставляя едва заметный влажный след, что приятно холодил кожу.

Я с наслаждением скинула тесные туфли, в которых промучилась весь вечер, и прижала ступни к прохладной коже специальной подставки для ног. Ненавижу каблуки и сроду не носила их. Но Андрей настоял, чтобы и этому я обучилось. С другой стороны, как иначе? Лишь они способны были дополнить вечерний образ, сделать его завершенным. Не в кроссовках же идти на прием, хоть для меня это и было бы в сто раз удобнее.

Андрей задрал подол платья еще выше, так что теперь мои обнаженные ноги белели в приглушенном свете салона, а алые кружевные трусики выгодно отличались на их белизне ярким пятном.

– Ты очень красива и сексуальна, – какое-то время он гладил мои ноги, рассматривая их, а потом отодвинул узкую полоску трусиков и проник пальцем во влажные складочки. – Мне сегодня все завидовали…

Я вроде и слушала его внимательно, но откровенная ласка, к которой Андрей немедленно приступил, настраивала совсем на другие мысли. Грудь моя тоже сразу же отреагировала на его прикосновения, и даже через двойную ткань, бюстгальтера и платья, соски выделялись двумя твердыми горошинами.

Палец Андрея терзал мой клитор, а губами он заглушал стоны, хоть их никто и не мог слышать. В купе с выпитым шампанским возбуждение нарастало стремительно, и очень скоро наступила разрядка, за которой Андрей с удовольствием наблюдал. Он вообще любил, когда я достигала оргазма, говорил, что в такие моменты я становлюсь сплошной оголенной эмоцией. Да я и сама это чувствовала – на пике наслаждения меня покидали все мысли, оставались только чувства и реакции. В тот момент во мне жили только инстинкты как у животных или древних людей.

А уж эмоции мне и вовсе трудно было контролировать. Не только во время близости, всегда. Андрей говорил, что в наше время нельзя быть настолько открытой и учил меня сдерживать первую реакцию на что-либо, не показывать ее. Но получалось это плохо, и тогда он добродушно журил меня и называл «моя маленькая эмо».

Однажды я спросила его, почему он так меня называет, ведь внешне я ни разу не была похожа на представителей этого молодежного движения. Я не любила рок, не закрывала пол лица волосами, крася те в черный цвет, не любила рубашки в красно-черные шашечки… Разве что обожала черные брюки-дудки, но в тех мне было просто удобно. Андрей тогда развеял мои опасения, сказав, что я слишком много обращаю внимания на глубокие личные переживания, больше чем на что-то существенное, действительно достойное внимания, и во мне полностью отсутствует агрессия. Потому и «его маленькая эмо», которую ему хочется спрятать от всех, чтобы защитить.

– Расскажи мне о впечатлениях, – попросил Андрей, расправляя на мне подол платья, позволяя тому вновь укрыть ноги. Голову мою он удобно устроил на своем плече. И в таком положении в сон начало клонить еще сильнее. – Понравилось тебе?

Скорее напугало. Огромный зал, украшенный живыми цветами; много нарядных мужчин и женщин; фуршетные столы с различными закусками; снующие туда-суда официанты, разносящие напитки… Не единого знакомого лица, зато бесчисленное количество любопытных взглядов; повышенное внимание со всех сторон, из-за которого чувствуешь себя насекомым под микроскопом. И желание сбежать, что преследовало меня весь вечер, хоть Андрей и выполнил обещание – не отходил от меня ни на шаг. Даже в уборную мы отлучались вместе.

А когда он попросил минуточку внимания, взяв микрофон, и объявил меня своей невестой, я и вовсе готова была провалиться сквозь землю. Наверное, еще и потому выпила чуть ли не залпом сразу два бокала шампанского – без него от напряжения избавиться не получилось бы.

Но всего этого я не могла рассказать Андрею, потому что таков его мир и жизнь в нем, к которым и мне придется привыкать. Чуть больше чем через два месяца я стану его женой, и это именит все.

– Было страшно, но терпимо, – улыбнулась я.

– Со временем станет легче, – пообещал он.

К тому моменту, как мы подъехали к дому, я уже практически уснула у него на плече.

Андрей предложил прогуляться через сад, чтобы немного подышать свежим воздухом, и я ничего не имела против. По дороге к дому у него даже получилось насмешить меня, копируя какого-то депутата, что тоже был на вечере и даже разговаривал с нами, но я его в упор не запомнила.

Я смеялась, заходя в дом, и улыбка застыла на моем лице, когда встретилась взглядом с глазами, как две капли похожими на Андрея, но еще более светлыми, если такое только возможно. Они смотрели на меня в упор: внимательно, изучающе и холодно-презрительно. Мороз моментально побежал по коже от такого взгляда, и я уже сообразила, кого вижу, сидящим на диване напротив входа в гостиную.

До этого сына Андрея я не видела даже на фотографиях. Да тех в доме и не было практически, за исключением одного альбома, где хранились фото покойной жены Андрея, его самого молодого и сына, когда тот был совсем крошечным, когда у них еще была семья.

А сейчас мне показалось, что вижу Андрея в молодости, только осовременненого под настоящее. Те же глаза и в чертах лица много схожего, широкие скулы и разрез губ. Разве что волосы у отца были гораздо темнее, а сын его унаследовал те, наверное, от матери – русые и немного волнистые со спадающей на лицо челкой.

– Почему не предупредил о приезде? – помог мне выйти из транса голос Андрея.

А сына его этот вопрос заставил отвести от меня колючий взгляд и переключиться на отца.

Никогда не слышала чтобы Андрей так говорил – строго и отстраненно. Наверное, вот так он разговаривает с подчиненными. Но ведь это не его сотрудник, а родной сын.

– Хотел сделать сюрприз, – усмехнулась молодая копия Андрея. – Не прогонишь же меня из собственного дома. И я тоже рад видеть тебя, отец.

– Лера, познакомься, это мой сын – Артем, – никак не отреагировал на его слова Андрей.

– Очень приятно, Лера, – проговорил он и протянул мне руку.

Нет, ему не было приятно, об этом продолжал говорить мне его взгляд. Но руку я протянула в ответном жесте и вложила в его. Даже заставила себя произнести:

– И мне приятно.

Больше всего мне хотелось прямо сейчас сбежать отсюда, скрыться от этих холодных сканирующих глаз на лице человека, который, кажется, возненавидел меня с первого взгляда.

– Беги к себе, малыш, – словно почувствовал Андрей мое настроение. – А мы тут немного пообщаемся…

В голос его вернулась теплота, и он быстро поцеловал меня в губы. Повторного толчка не потребовалось. Шементом я преодолела лестницу на второй этаж. Но пока не скрылась из виду, спиной чувствовала колючий взгляд Артема.

Артем

Не иначе, как отец сошел с ума! Она же еще совсем ребенок. Сформировавшийся, но ребенок. И смотрела на него так испуганно, словно опасалась родительской трепки. Кстати, что ее так напугало?

– Ты надолго? – вырвал Артема из задумчивости голос отца.

Только сейчас сообразил, что все еще стоит и смотрит на лестницу, в то место, где девчонка скрылась за поворотом. Но тонкая фигурка в слишком взрослом и броском платье до сих пор стояла у него перед глазами.

– На все лето, – машинально отозвался Артем. – Что-то потянуло… Ты не против?

– Это твой дом, – пожал плечами отец и направился к бару. – Выпьешь? – достал он бутылку виски и плеснул себе в бокал на два пальца.

– Нет, спасибо.

Они так разговаривали, будто и не расставались на полтора года, толком не общаясь даже по телефону. Вот так встречаются обычно любящие отец и сын, – с иронией подумал Артем. Собственно, на более теплый прием он и не рассчитывал. И все же отец прав – тут его дом. Друзья опять же, с которыми он с удовольствием встретится и потусит. Завтра же навестит Дэна – ему сделает первому сюрприз.

И все же, что случилось с отцом, если он уже на малолеток заглядывается и тащит тех в постель. Ведь видно же, что с этой крошкой их связывают не только платонические отношения и явно он испытывает к ней не отеческое чувство.

– Бать, тебя потянуло на внучек? – не удержался от ехидства Артем.

Ну а что? Эта малявка и его-то младше лет на десять, поди. Ей хоть восемнадцать есть, или отец рискует загреметь в тюрягу за совращение малолеток?

– Поаккуратней на поворотах, – бросил на него отец злой взгляд. Вот теперь Артем его узнал – редко когда папашка смотрел на него иначе, без злости или раздражения. – Лера моя невеста. И не называй меня батей. Я тебе не сельский кузнец!

– Что?! – на последнюю фразу Артем даже внимания не обратил, выцепив главное. – Какая еще невеста?! – едва не добавил: «Ты в своем уме?!»

– Ты все слышал. Лера моя невеста. Официальная. Сегодня я объявил о помолвке на приеме у заместителя мэра. Свадьба в августе.

– Да кто она такая вообще?! Ты где ее откопал?!

Известие о свадьбе явилось неприятной неожиданностью. Дожил! Его мачеха будет моложе него.

– Повторяю, следи за языком, – медленно проговорил отец, поворачиваясь к нему лицом. Он залпом осушил бокал и налил себе еще. – Она сирота, и кроме меня у нее никого нет.

– Тебя и твоих денег, надо думать, – усмехнулся Артем.

Отца он не боялся уже давно, лет с пятнадцати, наверное, когда понял, что в состоянии дать сдачи. Нет, тот никогда не поднимал на него руку в прямом смысле слова. У отца были другие методы воздействия. Моральные, психологические. Но он же невольно и служил примером – давать сдачи словами Артем тоже научился от него, и урок этот усвоил в довольно раннем возрасте.

Впрочем, это сходство и делало их абсолютно разными. В юности Артем недоумевал, неужели отец не помнит себя молодым? Или он никогда таковым не был, и уже родился умудренным жизненным опытом? Понятно, что и Артем иногда перегибал палку, но на то она и молодость. А отец никогда даже не пытался понять его, сразу прибегал к кнуту, не компенсируя даже изредка тот пряниками.

В более сознательном возрасте Артем начал понимать, что каким-то образом мешает отцу, и даже рад был, когда тот предложил продолжить учебу в Англии. Только вот пословица «чем дальше, тем роднее» в их случае не действовала. Роднее отцу он не становился. Самого же его тянуло на Родину, хоть ты тресни. Вот полтора года не был в родном городе, а аж голова закружилась от знакомого запаха дома, когда вошел. И пусть отец тут все в очередной раз переделал, но пах дом детством.

А вот появление новой пассии у отца, да еще и невесты, явилось неприятным сюрпризом. Родитель слеп как все влюбленные. Повелся на молодое упругое тело (хотя особого тела там Артем и не заметил, худовата на его вкус). А ведь этой малолетке, да еще и сироте, однозначно нужны только деньги отца. Кто бы ни пытался убедить его в обратном, ни за что не поверит. Знает он таких, самому на шею пачками вешаются. И кроме него, больше некому отстаивать честь семьи. Благо, для этого у него пусть и не так много, но время есть. Свадьба назначена на август, и к этому времени он должен открыть отцу глаза на истинное положение вещей. Ну а юной охотнице за богатством придется проститься с тщеславными мечтами и уйти отсюда подобру-поздорову в свою норку, где только мышкам и место. Не получится подобру, будет действовать по-другому.

– Вот что, сын, не берись судить, не изучив матчасть, – снисходительно отозвался отец на его последнюю реплику. Видно было, что он всячески старается держать себя в руках и не ссориться с сыном в день его приезда. Собственно, у Артема такой цели тоже не стояло. Как бы там ни было, а по отцу он соскучился, хоть и не испытывал взаимности. – Познакомишься с Лерой поближе, сам поймешь, какой она человек. Очень надеюсь, что вы с ней подружитесь, коль уж мы теперь одна семья.

Ну уж нет! Дружить он с ней точно не намерен. Разве что сделать вид, чтобы прощупать почву… А потом погонит ее – акулам место в открытом море, а не в тихой гавани.

– Ладно, па, я к себе, – не стал ничего говорить сейчас Артем. Злить отца в любом случае не стоит, тут нужна хитрость. – Поваляюсь в наушниках, вспомню молодость, – расплылся в счастливой улыбке. – Спокойной ночи.

– И тебе спокойной ночи, сын.

Поднявшись на второй этаж и направляясь к себе в комнату, Артем притормозил возле отцовской спальни и прислушался. Интересно, делят ли они одну спальню? Или у нее есть своя? Это он тоже планирует выяснить завтра. А вопросы провокационные можно позадавать той же болтливой и не следящей за языком Маришке. Все выболтает, как пить дать, не устоит перед его обаянием. А уж что Артем умел делать отлично, так это очаровывать всяких восторженных глупышек. Ну можно будет ее дополнительно стимулировать какой-нибудь побрякушкой, подарки такие тоже любят.

Лишь бы не приняла оказываемые им знаки внимания за ухаживания. Этого ему точно не нужно. Не прошло и месяца, как он отделался от Луизы, что закатывала ему истерики на пустом месте из-за его нежелания жениться. А ведь все было замечательно, пока ей моча в голову не ударила, что моложе не становится и пора им оформить отношения. Артема же устраивало все, как и свобода от обязательств.

С Луизой они встречались два года и можно сказать жили душа в душу, правда каждый в своей квартире. Пересекались по ночам дважды в неделю ради безудержного секса. Вместе гуляли в шумных компаниях. И все было отлично! Но и теперь ему тоже не плохо. Иногда от женщин тоже требуется отдых, как и от секса.

Артем вошел в свою комнату и не раздеваясь завалился на кровать. Вот они – наушники, за которым достаточно протянуть руку. И уже через секунду по перепонкам ударяют басы рока. Он и музыку сейчас слушал несколько иную, менее агрессивную. Эта же возвращала его во времена юности, и даже какое-то щемящее чувство мгновенно испытал. А хорошо было, несмотря ни на что! Сейчас, наверное, лучше, а кажется, что лучше было тогда.

А она хорошенькая, все же. Ничего удивительного, что отец клюнул. Глаза такие огромные и полные наивности. Только лживое все это, напускное. В наивность женскую Артем уже давно не верил. С этими мыслями о новой любовнице отца он и уснул.