Kitabı oku: «Узы Крепче Магии: Академия Двух Башен», sayfa 2

ГЛАВА 2. Восстановление порядка

Та ночь явно была придумана не для сна…

Мелисса ещё несколько ночей подряд не могла уснуть. В голову так и лезли воспоминания о той предсмертной улыбке. В груди разливалась недопонятая бездонная печаль, которую Мелисса прятала как можно глубже в себя, по привычке. Это же странно – так страдать по ушедшему человеку, которого видишь впервые? Мелисса никогда не считала себя особо впечатлительной, но реальные чувства её пугали.

В королевстве наступил траур.

Верховные Башен Дня и Ночи рассказали королю и маленькому наследнику о произошедшем и пообещали разобраться в ситуации окончательно – найти того, кто проклял королевскую реликвию и напал на королеву. Король тогда обратился к народу: «Кара настигнет этого человека. Я и буду его карой».

Их академия, как и весь город, участвовала в похоронном процессе. Шёл дождь, но это не мешало отдавать почести усопшей как старикам, так и детям. Было множество цветов и плачущих. С других королевств и государств приехали послы, их сразу можно было выделить из толпы – одежда сильно отличалась от привычной, возле главных ворот королевского дворца собралась вся коалиция ассоциации магов.

Королеву Дафну очень любили.

Только в день похорон Мелисса узнала, что именно Дафна организовала Ассоциацию магов, расположившуюся на главной площади столицы. Ассоциация позволяла всем магам континента быть на связи друг с другом, помогала с работой новичкам магам или иностранцам по обмену. Представители ассоциации водились на любом клочке земли, их число перевалило за сотню. И их вместе собрала именно Дафна.

Она также помогла поставить точку в длительной и безрезультатной войне с Империей Эрато, завязав вместо борьбы с ними торговлю, и открыла множество школ в округе.

В том числе и Академию Двух Башен, в которой её убили.

Верховные и директор взяли ответственность на себя по проведению расследования убийства, огородив всех учеников от неприятного процесса.

На несколько дней траура отменили все уроки в академии, поэтому ученики занимались своими делами. Кто учился, кто тренировался, кто размышлял о смысле жизни…

Мелисса любила взять книжку и читать на свежем воздухе. У них был небольшой садик, с зелёной лужайкой и дубом, и пока большинство попрятались в своих комнатах или на тренировочном поле, Мелисса благополучно заняла себе местечко у толстых корней дерева.

Умиротворяющее чтение помогало отвлечься от реальных проблем, витающих над ней как стаей воронов. В какой-то момент пошёл небольшой, моросящий дождь, но под плотным слоем листьев Мелисса его даже не почувствовала. Только глухой звук капель дождя и свежесть мокрой травы.

– Почему ты не проводишь свободное время со своими друзьями? – донеслось с той стороны кроны. Голос сквозил переплетением веселья и коварства, насмешки и интереса. Такой голос мог принадлежать только одному человеку.

Мелисса не стала поднимать головы, потому что знала – бесполезно – она всё равно не увидит его хитрющие глаза пока он сам не захочет объявиться.

«Снова он! Какой замечательный серый день пропал насмарку!»

– Может, потому что у меня нет этих самых друзей. – честно ответила та.

– Твоя соседка?

– Она слишком знойная личность, мы с ней как лёд и пламень.

– Противоположности притягиваются.

– Вы начитались женских романов и пришли мне лекции читать? Что вам на самом деле нужно? – недовольно отрезала Мелисса. Этот гад вечно ходил вокруг да около, но никогда не раскрывал истинных мотивов.

– Вовсе нет, ты же знаешь, я даже лекции по истории магии не всегда успеваю прочесть. – самокритично заявил мужчина.

Мелисса кивнула, тут он прав. Несмотря на то, что хозяин нахального голоса – был их учителем по истории магии, он часто прогуливал свои же уроки и их группе приходилось самостоятельно изучать большую часть тем.

Пожалуй, Мелисса была даже рада. Не приходилось лишний раз пялиться на его противную рожу и ту уродскую шляпу.

– У меня к тебе важный разговор. – его тон изменился на серьёзный и по спине Мелиссы прошёлся холодок. Ничего не могла с собой поделать – уж очень его энергетика пугала и воодушевляла, одновременно. Захватывала дух. – По поводу той ночи…

Закрыв книгу с хлопком, она встала с насиженной травы, отряхнула с себя пылинки и повернулась лицом к источнику голоса. Над головой рассеялись тучи, и тихая трель дождя прекратилась. Солнечные лучи, слабые, но настойчивые, рассеянно упали на двух людей под дубом.

Перед Мелиссой вальяжно стоял учитель истории Ариэль, или, по совместительству, один из сильнейших магов на континенте – Верховный Башни Ночи.

Его широкополая шляпа глубокого фиолетового оттенка прятала в тени бледное лицо и тёмные глаза с чертиками, но Мелисса знала наверняка, что тот ухмыльнулся.

– Тогда нам нужно место поукромнее, вы так не думаете, Верховный?

***

– Я, конечно, понимала, что разговор будет тайным, но тащить меня в свою Башню… – Мелисса брезгливо огляделась по сторонам, пытаясь разглядеть в беспечном беспорядке и пыли хоть что-то ценное.

– Я доверяю только своему дому, какие-то проблемы?

Ариэль снял свою шляпу и положил на рабочий стол, заваленный бумагами и книгами. Прямо сейчас они вдвоём находились у Верховного в рабочем кабинете. Был он устроен довольно просто: стол, два стула, книжный стеллаж и парочка бумажных башен, достающих с пола до потолка.

Из маленького квадратного окошка свет пробивался сквозь пыль и ложился скромной вуалью на драгоценные камни, покоющиеся на ободке магической шляпы. Такие шляпы были настоящим сокровищем для любого мага: их выдавали только самым достойным и сильным магам. В их королевстве честь носить атрибутику сильнейших досталась лишь обоим Верховным.

Под этим мутным белым светом чёрные чернила, стоящие подле белоснежного пера и полураскрытого письма на рабочем столе, приобрели глубокий сине-фиолетовый цвет, завораживающе красивый, и напоминающий самый свежий и вкусный сорт баклажана…

Волосы Ариэля, прямо спадающие ему на шею, были точно такого же оттенка.

– Расскажи мне всё, что с тобой произошло в ту ночь. Начиная с причины пробуждения и заканчивая тем, как ты вернулась обратно к себе в комнату.

Мелисса рассказала всё, без утайки. Про шум в коридоре, про золотой шлейф Лео, затянувший её в эту авантюру, про Ноа и про подслушивание разговора, который не стоило подслушивать. На моменте встречи с королевой Дафной речь её стала чуть более медленной, а слова – более щепетильно подобранными. Она боялась случайного откровения, не в лучшее время и не в лучшем месте.

– После – в библиотеку прибыли вы вместе с Верховным Башни Дня, и учитель Кассиопея отвела меня и ребят обратно в наши комнаты, успокаивая. Даже напоила горячим чаем с ромашкой. Всё.

– Больше ничего подозрительного ты не заметила?

– Нет.

– И каковы твои мысли по поводу убийцы, на кого думаешь?

Мелисса нахмурилась.

– Я об этом не думаю. Мне некого подозревать.

Ариэль долго всматривался в лицо своей ученицы, в попытке пробить брешь, и Мелисса встречала его взгляд с боевой готовностью, но спустя целую вечность тот лишь приподнял уголок губ и отвёл глаза.

Он не разобрал треск разбитой маски. Мелисса чуть было не выложила все свои переживания разом.

– А кто ещё там был, кроме тех ребят, кого ты назвала?

– Остальных не знаю. – пожала она плечами, стараясь забыть свою минутную слабость. – Не вижу смысла даже запоминать лиц некоторых своих одногруппников.

*****

На следующее утро Мелисса разительно быстро собралась, оделась в школьную форму и умылась. Её соседка уже ушла, оставив кровать не заправленной, поэтому Мелиссы выскочила из своей маленькой и скромной комнаты, боясь опоздать на ежемесячное собрание.

Снаружи уже кипела жизнь.

Одинокий ночной коридор вдруг по утру превратился в многолюдное шествие студентов в одинаковой одежде. Высокие юноши, сверкающие с самого утра своими обольстительными улыбками, молодые барышни, в смущении опускающие блестящие глаза, и маленькие дети, рассыпавшиеся словно горох и чудом не сталкивающиеся с другими учениками. Утреннее пение птиц заглушали хохот толпы, пронизанный басом и чистым сопрано.

От гула и душной тесноты Мелиссе стало дурно. В таком положении было бы настоящей удачей не коснуться никого никакими частями тел, ведь Мелисса, с самого детства ненавидящая излишнюю тактильность, так и не привыкла к нарушению личных границ.

Это было настоящим испытанием – жить в академии и не нарушать чьих-либо границ.

Несмотря на разношёртность, все как один, шли в одном направлении – покидали ученические спальни на всех пяти этажах и спускались по лестнице вниз, а из общей гостиной уже выходили под открытое небо. Сегодня был первый день лунного месяца, а значит вся академия должна была собраться на площади для подведения итогов месяца, где оглашали лучшего и худшего ученика прошедшего периода обучения, а также последние новости мира магии.

В шумной толпе, выстроенной буквой П, собрались ученики всех возрастов. Мелисса встала поближе к своей группе, средней возрастной категории, как раз между старшими и младшими, но в самый последний ряд, подальше от любопытных глаз.

– Доброе утро, студенты, – по всей площади волной прокатился грудной властный голос директора, и все разговоры мигом прекратились.

Мария была среднего возраста женщина. Она уверенно стояла в самом центре, как пастух среди овец; её длинные иссиня-чёрные волосы были собраны в высокий стройный хвост, открывая вид на длинную белую шею, покрытую кольцами Венеры. Несмотря на аристократическую внешность, что-то было в ней устрашающее и дикое. Директор оглядела толпу одним глазом, в то время как второй был скрыт за чёрной повязкой, и прищурилась. – Ты видел время, Лео?!

Все разом обернулись на несчастного опоздавшего, который по периодической случайности опоздал не только на общий сбор, но ещё и как малолетка был раскрыт и прилюдно пристыжен.

– Прошу прощения, госпожа Мария!

Его раскатистый бас совершенно не походил на ученический и любой другой подумал бы, что это скорее нерадивый учитель. Да и внешними данными Лео походил на рослого крупного парня. Его высокая и могучая фигура, как у скалы, с максимально тупой ловкостью и грацией медведя, извиняясь перед всеми, кого он задел, встала в один ряд с Мелиссой.

Все, кто мало-мальски знал этого юношу, закатили глаза. Дело было даже не в его фривольности и наглости, а в традиции его опозданий. Это был утренний ритуал: Лео опаздывал и все выслушивали как Мария его отчитывает. И даже Мелисса, проучившаяся всего три месяца в этой академии, уже прекрасно знала нрав госпожи Марии.

Директор ненавидела грязь.

Ненавидела лень и жалобы.

А ещё презирала любые опоздания.

Тем временем, у Марии не осталось сил и времени препираться с этим кадром, поэтому она продолжила:

– Этот месяц отличался от предыдущих. Мы знаем, что из нашей академии никто не собирался и не убивал королеву Дафну. Но это произошло на нашей территории, в нашей академии. У нас дома. Потому мы с коллегией учителей и Верховными до сих пор ведём расследование.

Также, мы прекрасно понимаем, как это могло ударить по вашей успеваемости, поэтому в этом месяце мы не будем подводить итоги лучших учеников, ограничившись лишь худшими. В моём понимании – худший ученик это тот, кто пренебрегает дисциплиной данного заведения. Вы можете быть не самыми сильными или умными, но всё ещё стараться стать лучше – а значит однажды стать лучшим. В этой академии только старание и труд определяют вас как личность. Однако, ученики, которых интересуют чуждые мне и другим учителям ценности, те, которые не слышат наши слова о порядке и направляют свои усилия совершенно не в то русло, очевидно не знают, что дисциплина – фундамент успешного старания.

1. Ночные похождения по академии запрещены Уставом.

2. Прикосновение к особым реликвиям запрещены Столпами Магии и Особым Сводом Магических Законов по выживанию.

3. Убийства…запрещены гуманностью и законом нашего королевства.

Посоветовавшись с коллегами, взвесив все ЗА и ПРОТИВ, мы решили поручить исправительные работы в виде дежурств по столовой, стирки и уборки учебной территории следующим ученикам академии:

Рамона (девушка стояла как ни в чём ни бывало и накручивала прядь на палец, пока не назвали её имя. Она удивлённо посмотрела на директора, возмущённо приоткрыв рот – кажется она вновь рассчитывала на свою удачу, но та отвернулась)

Лео (тот по-простецки пожал плечами «мол, это было очевидно»)

Ирена (была занята тем, чтобы успокоить свою подругу Рамону)

Ноа (теребила в руках платок)

Кастор, Тихон, Блейз (данных личностей Мелисса помнила смутно и в толпе не смогла отыскать, чтобы запечатлеть их реакцию)

Мелисса

Мелисса гордо выпрямилась под чужими пронизывающими до костей взглядами.

Но Мария продолжила свою речь:

– Чтобы это наказание вам запомнилось лучше остальных, Верховные согласились пойти нам навстречу и лишить вас всяких магических способностей на время. Все работы вы будете совершать непосредственно своими руками! Уроки магии вам придётся познавать только теоретически. Привыкните к тяжёлому ручному труду, вникните в сам процесс созидания и очищения, и тогда вы будете прощены. Всех названных попрошу остаться на площади и подойти к Верховным. Остальные пройдите на свои занятия.

Менее любопытные по жизни студенты покинули собрание первыми.

Мелисса огляделась по сторонам, чтобы внимательнее рассмотреть несчастные лица учеников. Активно пользоваться магией она начала только три месяца назад, а потому спокойно могла вспомнить каково это – жить, полагаясь только на свои силы.

В отличие от остальных, с самого рождения привыкших к своему вечному спутнику – к мане, Мелиссе не испытывала проблем. Лео, например, готовый даже к военным тренировкам сутки напролёт, но только не к лишению магии, стух прямо на глазах.

– Прошу вас, не бойтесь. Ваши маны не рассеются, мы поместим их в специальные сберегательные сосуды, в которых они могут храниться любое количество времени. – мягким вкрадчивым голосом успокоил всех Верховный Башни Дня – учитель Капица.

Он был высок, тонок и облачён во всё белое, как все маги Башни Дня. Его бледно-васильковые волосы ниспадали водопадом вниз, а светлые ресницы прикрывали бездонные синие глаза. Его лицо было бледным, как снежные склоны, и на вид ему можно было дать едва ли тридцать, но это было лишь колдовство молодости. Насколько можно было верить чужим словам, он был самым старшим в академии и пережил худшие времена королевства.

– Я подготовил для всех вас сосуды. Выбирайте понравившийся и подходите по очереди к нам с учителем Ариэлем, мы лишим вас магических способностей. Это быстро и безболезненно.

На последних словах Верховный Башни Ночи подмигнул Мелиссе, и потянулся к первой попавшейся посудине. Однако доверять свою ману этому магу она не рисковала. Поэтому поспешно схватив одна из первых волшебный кувшин, Мелисса принципиально, следуя своему внутреннему упрямству, подошла к Капице, а не Ариэлю.

– Хороший выбор, юная леди.

Мелисса не сразу сообразила, что особенного в её кувшине.

А потом вдруг до неё дошло. На фарфоровом белоснежном сосуде был высечен королевский знак семьи Арльских – лилии.

ГЛАВА 3. Легенды под дубом и другие развлечения студентов

Занятия в Академии Двух Башен вели сами работники Башен, а за все правовые и хозяйственные заботы отвечал директор академии. Полное обучение длилось три года, по окончанию которых учеников зачисляли на службу в Башню Дня или Ночи, в зависимости от того, какие таланты открыл в себе выпускник.

В Башне Дня занимались исследованиями на уровне белой магии и алхимии, готовили противоядия и лекарственные настойки в масштабах всего королевства. Корни самых знаменитых лекарей и алхимиков уходили именно в эту башню. Расположилась она в предгорье Атланта, а огромная лаборатория, построенная специально для секретных исследований, была зарыта там глубоко под землёй.

Башня Ночи же была регулировщиком правосудия, заведуя главным магическим судом королевства и его тюрьмой. Работники этой башни скрупулёзно вели все отчёты о правонарушениях в магическом мире, храня целые списки преступников и их преступлений в своём архиве. Том самом знаменитом архиве Башни Ночи, в котором можно было найти всё, начиная от сельского хозяйства и заканчивая высшей запретной магией. Она находилась на другом конце королевства, прямо на берегу Океана Слёз.

Потому и предметы, изучаемые в этой академии, были насущными. Например, Ноа была плоха в фехтовании и искусстве магии, но отлично могла себя показать на уроках знахарства, где нужно было научиться оказывать первую медицинскую помощь. Остановить кровотечение, залечить ушиб, снять температуру или наоборот её повысить – всё это было парой пустяков для неё, и непосильным трудом для самой Мелиссы в первое время.

Ещё больше Мелиссе не удавались занятия медитации, так как для того, чтобы контролировать свою силу нужно было научиться контролировать тело и дух. С бесконечными мыслями и самокопанием данная задача предстала для новенькой неподъёмной ношей, которая даже через три месяца учёбы не сдвинулась с мёртвой точки. Как только она закрывала глаза, сидя в позе лотоса на ровной зелёной траве, то либо неслась бешеным галопом по своим мыслям, либо засыпала. Пару раз ей даже назначали в качестве наказания за распущенность и леность стоять с поднятыми руками несколько часов!

К счастью, все эти уроки были лишь на первом этапе. Самое интересное, и конечно самое трудное для любого ученика, шло впереди – уроки фехтования и искусства сотворения белой и чёрной магии.

Фехтование проводилось для закаливания и поддержания тела. Главной сложностью занятия было то, что его вела директор Мария. Обладая тяжёлым характером воина, она не делала подачек, и билась в полную силу со всеми, с кем имела честь скрестить клинки. Её боялись в академии абсолютно все, а кто не боялся – сильно уважал.

Как только настоящий тяжёлый меч впервые оказался в нежных руках Мелиссы, она поняла, что впереди её ждут только мучения… Долгое время ученикам для занятий вручались деревянные мечи, уступающие настоящим и весом, и остротой лезвия, и Мелисса, набившая руку на такой «детской безделушке» (так нарекала сама Мария), даже не подозревала, что сделала только первый шаг на пути к настоящему фехтованию.

Тем не менее, она не могла брезговать этими уроками, как минимум из нежелания оказаться среди остальных самой слабой. В её группе были ребята разной категории: глупые и умные, толстые и худющие, ленивые и старательные, и она чувствовала за собой обязанность если не быть лучшей, то хотя бы держаться золотой середины. Её слабое тело, не знающее забот и тяжёлого труда, далеко не сразу поддалось на уговоры разума, но каждодневные тренировки не могли пройти бесследно. Через тернии и боль. Через набитые синяки и горячие ванны после. Разве она была хуже? Вскоре, она достигла достаточного уровня, чтобы хотя бы держаться на ногах пару минут в бою с Марией.

После утреннего собрания группа Мелиссы направилась на занятия искусства сотворения магии. Они проходили только основы, потому их расположили в просторной аудитории с длинными партами, за которыми удобно было чертить печати.

– Внешний круг заклятия должен был шире в два раза, чем внутренний. Все линии обязательно должны быть сплошными, никаких прерываний, иначе на практике у вас ничего не получится.

Урок вёл Верховный Капица. В любую погоду тот был облачён в белую мантию, с чёрными узорами на кайме рукавов и подола одеяния. Весь его вид казался возвышенным и чистым, как и подобало белым магам (Белые маги – маги, практикующие только белую магию. Преимущественно из Башни Дня. Аналогично, чёрные маги – маги, практикующие чёрную магию в Башне Ночи). Завершала его облик большая белая шляпа, почти такая же по размеру, что и у Ариэля, но более роскошная и величественная. Драгоценные топазы усыпали поля шляпы, а длинный изогнутый конус напоминал своеобразный нимб над головой ангелоподобного Верховного.

Случайно зацепившись взглядом за то, как Джафар, сидящий прямо перед Мелиссой на первой парте, довольно долго прожигает взглядом доску, она решила повторить сие действие. Просверлив доску вдоль и поперёк, изучив рабочее место одногруппника, состоящее из пера, пергамента и пары книг, та ничего интересного так и не обнаружила. Мелисса уже хотела вернуться к своей работе, как тот наконец заговорил:

– Учитель, у вас ошибка в нижнем левом углу. Должно быть три штриха и точка, а у вас два штриха и точка. – его голос только начал ломаться и был нетвёрдым, порой срывающимся. В целом внешний облик Джафара казался щуплым, словно ребёнок из младших групп по ошибке забрёл на урок к старшим. Его короткие волосы цвета глины стояли торчком, и всегда сохраняли свой рост именно таким на памяти Мелиссы. Тем не менее, взгляд его был остёр, а слова – точны в своей формулировке.

Джафар имел привычку говорить мало, но по делу.

Мелисса закатила глаза, пока никто не видел, и мысленно поколотила юношу в спину, стеная «А раньше заметить было слабо?».

Когда учителей тыкали лицом в их ошибки, не все могли сохранить маску непринуждённости. Надо отметить, среди всего педагогического состава академии мало кто мог похвастаться особым терпением и мягким нравом, но Верховный Капица заметно выделялся на общем фоне.

– Джафар, твоя внимательность очень кстати. Я смею предположить, что ты изучил методички и учебники по искусству сотворения магии от и до, а потому исправляешь меня. Однако, я сам только недавно обнаружил, что если в данной печати исправить количество точек, то заклинание становится более стабильным и сильным. В учебнике дана первая версия данной печати, я же вам предлагаю более усовершенственный вариант.

«В самом деле!» – мысленно воскликнула Мелисса. – «Вы стоите друг друга!»

– Прошу прощения у учителя Капицы за свою поспешность, – извинился Джафар, но совершенно не выглядел пристыженным или виноватым – скорее ещё больше заинтересованным предметом и учителем перед ним. Он раскрыл книгу перед собой и, взяв перо в правую руку, что-то записал на полях.

Сколько Мелисса провела времени в академии – всегда косо посматривала на вечного ботаника их группы – Джафара. Он знал очень много, а когда сталкивался с незнанием – шёл штрудировать новую порцию учебников. Они частенько встречались в стенах академической библиотеки и в читальном зале, но даже не здоровались и не переговаривались. Лишь тихо и скромно сидели на расстоянии пары метром и занимались своими делами.

С какой стороны ни посмотри – полная противоположность своей старшей сестре, Земфире, возле которой всегда шум и толпа знакомых.

Как Мелисса могла судить по чужим рассказам, да и периодической болтовне самой Земфиры, которая могла ни с того, ни с сего начать разговаривать сама с собой: они были родными братом и сестрой, прибывшими из глубин пустынь Империи Эрато. Мелисса не углублялась в причины их странствия в другую страну, и конкретно – в эту академию. Более того, отношения с Земфирой не заладились с самого первого дня, как только директор отправила новенькую жить в единственную свободную комнату – под бок к знойной и экспрессивной иноземке.

Мелисса признавала ровное, словно сделанное из нефрита, смуглое лицо Джафара красивым, и если бы она встретила этого юношу на улице в толпе, то вполне бы подумала, что перед ней заморский аристократ. Земфира же выглядела куда более рослой и повзрослевшей на фоне брата, хотя разница в возрасте у них была невелика, всего два года. У неё были довольно густые каштановые волосы до пояса, фигуристые формы и обаяние, идущее изнутри её смуглой как какао кожи. Они напоминали лёд и пламень, как внешне, так и характерами.

– Что-то не так? – под пристальным взглядом глаз Мелиссы, Джафар развернулся всем корпусом к одногруппнице.

Когда он поднял свои глаза, вытянутые за уголки к верху, Мелисса впервые за всё учебное время рассмотрела его так близко. Его лицо ещё было по-детски круглым, но уже просматривались острые черты подбородка и прямого носа, его густые брови сдвинулись друг к другу, делая карие глаза в зелёную крапинку ещё выразительнее.

После такого детального изучения чужой внешности, Мелисса умозаключила: ни одна черта красивого лица Джафара не откликалась внешности Земфиры. Словно те были чужими друг другу.

– Ты действительно вызубрил все учебники по этому предмету?

Он удивился глупости вопроса.

– А ты нет?

*****

– Нет, я отказываюсь этим заниматься!

– Но Рамона… это приказ директора!

– Мне плевать, я не притронусь ни к чему грязному и тем более грязно-мокрому!

В столовой стоял шум и гам. Мелисса, в специальной шапочке, перчатках и фартуке чистила овощи на обед и выслушивала ссору трёх подруг.

– Ладно. Тогда иди собери в саду ягод. Такое тебя устроит?

– Там солнце, как я продержусь без охлаждающего заклинания?! Ноа, ты вообще думаешь головой?

– Пусть Ирена возьмёт с собой зонтик и держит его для тебя. – вдруг предложила Мелисса. Раздражение от визга Рамоны уже перешло все границы. – Мы с Ноа и вдвоём справимся на кухне. А вы там… главное кусты не убейте.

– Хм, только не жалуйтесь потом. Ты сама это предложила, Мелисса!

Закатив глаза, Мелисса продолжила работать ножом. Игнорирование – её самое главное оружие.

Ирена и Рамона заправду ушли, оставив после себя только затихающее эхо. Ноа молча надела фартук и приступила к лепке мясных котлет.

Ни одна, ни другая не хотели прерывать долгожданной тишины, работая как за четверых. За те три месяца, что Мелисса тут провела, она научилась многим мелким действиям и теперь не была так бесполезна, как считала в детстве. Уж полезнее Рамоны. Мелисса изредка поглядывала в сторону блондинки и ловила различные оттенки грусти на чужом лице. То Ноа выглядела почти плачущей, то – просто печальной. Когда она закидывала в воду картошку – грустно улыбалась. Она думала о своей дружбе с теми двумя, которые совершенно точно никогда и не считали своим другом её. Возможно, чувствуя себя чужой даже среди близких, в которых она продолжала верить, Ноа упорно и наивно искала причину в себе.

И тем не менее, её грусть была бесполезной тратой нервных клеток, как считала сама Мелисса. Ей давно следовало покинуть компанию Рамоны и Ирены, ради своей же безопасности. И тем не менее – обжигаясь на одном и том же огне, Ноа всё равно тянула руки к пламени.

Обед был приготовлен как раз к сроку.

В полдень всех приглашали в столовую, находящуюся в отдельной постройке рядом с общежитием.

Обеденная столовая была самым красивым местом на всей территории академии. Цветное стекло, заменившее стены и купольный потолок, складывалось неровной мозаикой друг на дружку, а солнечный свет, проходящий сквозь витражи, ложился на лица всех голодных учеников радужными пятнышками. Они напоминали Мелиссе, стоящей на кухне и наваливающей в тарелки порции одну за другой, разноцветные засахаренные фрукты: клубнику, ежевику, ананасы и крыжовник. О таких деликатесах даже не все слышали в этой академии!

По Ноа и Мелиссе можно было оценить тяжесть труда на кухне во всей красе: заляпанные фартуки, измученный вид и испарина на лбу, словно те всё утро сражались на мечах. К ним по очереди подходили ученики, двигаясь медленной вереницей, чинно и послушно, в попытках не расплескать суп или не помочь расплескать его другим.

Деревянные столы и стулья располагались по всей площади круглого помещения столовой, и когда юные повара закончили разливать порции по тарелкам, большинство мест уже было занято трапезниками.

– О, Мелисса и Ноа идёмте к нам! – Лео помахал своей крупной рукой, подзывая к себе товарищей по несчастью. – Давайте вместе переживать наши наказания!

Ноа расплылась в улыбке: ей ужасно не хотелось обедать в одиночестве, просто почувствовать себя нужной хоть кому-то в этой академии.

А вот Мелисса только повела бровью, ища подвох в неожиданном приглашении. Обычно она все приёмы пищи сидела одна в укромном углу и никого не трогала. К ней могла подсесть только учитель Кассиопея – и то, скорее из жалости, да и происходило на памяти всего два-три раза.

Из-за широкой спины Лео за столом оказалась Земфира, которую тоже, судя по выражению лица, не особо радовало дружелюбие одногруппника.

– Мы что, будем обсуждать какие вы бедные и несчастные весь приём пищи? Я тогда пересяду за другой стол. – Земфира взялась за свой поднос, собираясь подтвердить свои слова действиями, но её вовремя придержали за локоть.

– Зефир, никто не собирается «жаловаться»! Мы будем обсуждать! – заявил Лео, улыбаясь своей коронной улыбкой и демонстрируя всем свои глубокие ямочки на щеках. – Ноа, Мелисса, расскажите, как вы продержались первую половину дня?

– Было тяжело! – залепетала Ноа, радостная оказанным вниманием. Мелисса приступила к еде, даже обрадованная тем, что отдуваться за них в разговоре будет не она. – Рамона и Ирена ушли по своим делам и на кухне остались только мы. Труд поваров недооценён, нам нужно перестать принимать еду три раза в день за должное. Они с утра до ночи стоят на ногах, под горячим паром и с остро-колющими предметами рядом! А ведь многие и не догадываются, но местные повара – и не маги вовсе. С маной им было бы гораздо проще, но они справляются своими силами!

– Это верно сказано! – поддержал её парень. – Меня директор Мария заставила провести генеральную уборку в её оружейной! Это было бы намного быстрее и проще, будь у меня моя мана. А так – почти самое худшее, что я делал в своей жизни… Вычистить до блеска и отполировать каждый из двух сотен клинков ВРУЧНУЮ, проверить прочность тетивы на лучных оружиях, подмести и проветрить помещение!

– Боюсь представить, что было самым худшим в таком случае? Твой заваленный выпускной экзамен в том году? – вставила шпильку Земфира. Она выглядела довольнее, чем в самом начале, потому что тарелка перед ней уже была полупуста.

– М, нет. Писать письма. – он, словно ребёнок, неловко почесал растрёпанный рыжий затылок. – Родственники вынуждают держать в курсе моих успехов.

– С таким сыном любой бы побеспокоился, – Земфира любила подтрунивать над Лео, потому что тот совершенно не мог обижаться на её слова.

Мелисса с Ноа молча ели, слушая как те флиртуют друг с другом.

– А где Джафар? – вдруг спросила Мелисса. Насколько она помнила, в столовой они ели всегда вместе.

– Он уже поел и ушёл в библиотеку. Сказал, что срочно нужно разыскать книгу про тот золотой клинок, КОТОРЫЙ ВЫ, НАРУШАЯ ВСЕ ЗАКОНЫ, ПОШЛИ ВЫСМАТРИВАТЬ НА НОЧЬ ГЛЯДЯ – подчёркнуто осуждающе ответила Земфира. – Реликвию забрали из академии для расследования, так и не показав студентам. Я понимаю, Лео… Но Мелисса и Ноа… От вас такого никто не ожидал.