«Миф о красоте. Стереотипы против женщин» kitabından alıntılar, sayfa 20
Согласно британским и канадским законам, показ мужского полового члена в состоянии эрекции — это непристойность, а демонстрация женских половых органов и груди—нет. Как пишет Сьюзен Коул в своей книге «Порнография и сексуальный кризис», эрекция «в соответствии с американскими традициями — это не то, что дистрибьютор может разместить на газетном прилавке по соседству с Time». Когда журнал Playboy попросил Уильяма Мастерса и Вирджинию Джонсон дать комментарии относительно среднего размера пениса, те оказались не готовы обнародовать результаты своего исследования. Они «наотрез отказались» сделать это, беспокоясь о том, что это «негативно отразится на читателях журнала» и что «все начнут носить в кармане сантиметр».
Пока цензура стояла на страже порядка, индустрия порнографии расцветала с невиданной силой. В Швеции, где, ссылаясь на свободу слова, защищают торговлю откровенно женоненавистнической порнографией, когда на центральном развороте журнала появилась фотография обнаженного мужчины, власти распорядились изъять весь тираж из продажи, что и было сделано в считанные часы.
Представители полиции Онтарио вынесли заключение, что фотографии связанных, избитых и истекающих кровью обнаженных женщин, предназначенные для секс-индустрии, не были непристойными, так как на них отсутствовало изображение мужских половых членов в состоянии эрекции. Но при этом канадский фильм для женщин запретили из-за того, что в нем в течение пяти секунд показывали пенис в состоянии эрекции, на который надевали презерватив. В нью-йоркском метро полиция конфисковала самодельные плакаты против СПИДа, которые наглядно показывали людям, не умеющим читать, как надо пользоваться презервативом. Но при этом она не тронула висевшие рядом рекламные плакаты журнала Penthouse, размещенные там с разрешения городского транспортного управления.
Даже не принимая во внимание то, что делают с женщинами образы сексуального насилия, все равно очевидно, что в массовой культуре действует официально узаконенный двойной стандарт применительно к мужской и женской обнаженности, что только усиливает неравенство полов.
В ситуациях, когда показ мужского полового члена был бы просто немыслим, демонстрация женской груди считается вполне допустимой, потому что грудь — это «совсем не то», что пенис или женские половые органы. Тем не менее мужчина с обнаженным торсом воспринимается совсем иначе, чем женщина, потому что у мужчин нет частей тела, которые можно было бы рассматривать в качестве аналога женской груди. Но если мы подумаем о том, что женские гениталии, в отличие от мужских, скрыты самой женской физиологией, а женская грудь, в отличие от мужской, физиологически «открыта», на это можно посмотреть под совсем иным углом зрения: в таком случае женская грудь в смысле «уязвимости» соответствует мужскому пенису, поэтому практика выставления напоказ первой и сокрытия второго защищает мужское тело, а женское, напротив, делает незащищенным.
В Индии женщины из самых бедных семей потребляют 1400 килокалорий в день, то есть на 600 килокалорий больше, чем западная женщина, сидящая на диете "Хилтон-хед".
К 1989 г. все больше исследователей стали признавать серьезные эмоциональные и психологические последствия постоянного сидения на диете. Они включают такие симптомы, как «раздражительность, беспокойство, депрессия, апатия, резкая смена настроения, усталость и нежелание общаться».
Согласно докладу Института Хамфри по связям с общественностью, "женщины составляют 50% населения земного шара, а время, в течение которого они работают, составляет две трети рабочих часов, и при этом они получают лишь одну десятую мирового дохода и владеют менее чем 1% недвижимости в мире".
Представления, существовавшие в XIX в., сегодня кажутся нам странными: как женщин могли заставить верить в то, что менструация, мастурбация, беременность и менопауза являются болезнями? Тем не менее теперь женщин заставляют поверить в то, что некоторые совершенно здоровые и нормальные части их тела нуждаются в коррекции, и они в это верят, и никто не желает дать трезвую оценку этому ужасающему явлению.
Те части тела, которыми мы сейчас восхищаемся, в следующем году будут переквалифицированы в дефекты.
Вокруг полно женщин, которые планируют завести любовника, отправиться в Непал, научиться прыгать с парашютом, искупаться обнаженными, потребовать повышения зарплаты — но все это потом, когда они «сбросят лишний вес».
Скептицизм нынешнего века испаряется, едва речь заходит о женской красоте. Она до сих пор — и сегодня еще в большей степени, чем когда бы то ни было, — воспринимается так, будто не определяется смертными людьми, не формируется политикой, историей и рыночной экономикой, а спускается к нам с небес, где и пишется божественный канон женской привлекательности.
Эта «истина» воспринимается так же, как в свое время воспринимался бог — как вершина иерархической лестницы, ее последняя инстанция, связанная с Его представителями на земле — организаторами конкурсов красоты, фотографами и, наконец, мужчинами с улицы как нижней ступенью этой иерархии. Даже мужчина с улицы имеет некоторую долю божественной власти над женщинами, подобно тому, как мильтоновский Адам имел власть над Евой: «Создан муж Для Бога только, а жена для Бога, В своем супруге». Право мужчины судить о женской красоте, при этом самому оставаясь несудимым, не подвергается сомнению, ибо считается данным ему от бога. И применение этого права на практике приобрело для мужской культуры особую значимость, поскольку это последнее, что осталось из существовавшего ранее длинного списка мужских привилегий.
Молодость и (до недавнего времени) девственность считаются «красивыми», поскольку они предполагают отсутствие у женщины жизненного опыта и сексуальную безграмотность. Старение же воспринимается как «некрасивое», так как с возрастом женщины приобретают больше силы и власти.
Стирать возраст с лица женщины — это все равно что стирать ее личность и индивидуальность, ее силу, историю ее жизни.
