Грешница Люсиль

Росита стояла и открывала рот, силясь хоть что-то ответить. Все вокруг уже хохотали над ней, хотя женщины были несколько напряжены – мало ли, чей муж мог оказаться в кровати их предводительницы. Это все, конечно,дела давно минувших дней, но как-то оно все…

– Адрриана Кабррера! – выразительно прорычала Люсиль.

Адриана заранее схватилась за сердце.

– Потрудитесь объяснить, дорогая, своему мужу Хорхе, куда подевались те его сбережения, хранимые на черный день, которые вы,якобы,отдали на лечение больной кузины в городе. А когда будете объяснять – подробно, – упомяните о том, что это не свекольный суп был такой волшебный, а слабительное, что вы подсыпали ему в еду,подозревая в измене. А когда уж речь зайдет об этом, заметьте, что даже если бы он вам изменил, то был бы прав, потому что с ним вы излишне стервозны, общих интересов у вас нет, и вообще, вы всячески показываете, что он – ошибка вашей молодости.

Хорхе-старший посмотрел на свою жену долгим взглядом. Адриана смотрела на землю, на желтую, высохшую на солнце траву, бегающих муравьев и жучков, надеясь, что эти слова слышала она одна.

А Люсиль порядочно разошлась. Каждому досталось. Рыжая, не стесняясь, клеймила соседей смертными грехами. Гнев? Получите, вы, с дурным взглядом! Чревоугодие? Нате, это ваше! Праздность? Ой, Господи, не смешите мои волосяные луковицы, каждый первый! В запале паре старых ветеранов прилетело – хлоп! – обвинение в убийстве. Мол,война войной, все понятно, никто вас не осуждает, но – раз уж речь идет о грехах…

Кто-то вздыхал, кто-то ругался, кто-то терял дар речи. Толпа периодически поднимала шум, но с каждым новым словом грешницы все затихали, словно она управляла ими.

Минут через пятнадцать непрерывного обличения Люсиль сделала паузу, чтобы отдышаться.

А после повернулась к тем, кто слушал ее внимательней всех.

– Злобный Хорхе! – звонко и воодушевленно произнесла она.

Хорхе напряженно смотрел на нее. Люсиль улыбалась.

– Твои грехи милее мне всех прочих, – ее лицо просветлело. – Ты дерзкий, злой, кусачий. Зато – честный. Быть может,со всеми, кроме меня. Но, как ты уже понял, не обязательно быть со мной честным. Я и так прекрасно все вижу. Мне хватает того, что ты страдаешь от невозможности быть со мной честным. И еще – ты почти так же точен в суждениях о людях, как и я. Почти. А что до Лауры, Изабеллы, Марианны и прочих – это на твоей совести, мы об этом уже говорили.

Злобный Хорхе кивнул. Он чувствовал, что рыжая Люсиль, его грешная и прекрасная смерть, смотрит в его душу, добирается до самого ее дна и там ворошит ил, и мелкие камни, и раковины, и становится на душе тревожно и приятно.

Люсиль задержала на нем свой взгляд – а в следующее мгновенье перевела его на того, кто стоял чуть поодаль, опираясь на стену, без ужаса – скорее, с любопытством – ожидая своего морального расстрела.

– Загадочный Аурелиано Молина, – проговорила Люсиль, задумчиво распробовав каждый звук. – Ты ведь не любил своей жены?

– Не любил, – спокойно ответил Аурелиано.

Все с удивлением воззрились на него. Он был единственным, кто вступил с Люсиль в разговор.

– Я женился, наверное, потому что нужно было жениться, – продолжал он. – Да и Лолита выходила замуж, потому что хотела замуж.

– И ты даже обрадовался, когда она сбежала. Тоже верно – к чему мучить друг друга зря?

– Да.

– Когда она выводила тебя – тебя! – из терпения, ты хотел,чтобы она исчезла.

– Хотел, – усмехнулся Аурелиано. – И получил. Но я никогда не желал ей смерти.

– Не желал, – кивнула Люсиль. – Был просто момент, когда ты не желал жизни… себе.

Все чуть слышно,почти синхронно ахнули.

– Твой грех – недооценивать себя, – тихо и твердо проговорила рыжая. – И я рада, что ты искупаешь свой грех. У тебя ведь единственного здесь глаза художника. Ты можешь смотреть вглубь,а не скользить взглядом по поверхности, то и дело срываясь. Но пока только один человек смог перенять это от тебя, – Люсиль длинно посмотрела на Злобного Хорхе.

Он не мог больше терпеть этого взгляда,потому что ему становилось одновременно хорошо и плохо, и он не знал, какое чувство было сильнее.

Люсиль вдруг беспечно улыбнулась и бодро завершила свою речь:

– Так что, господа, никто из вас камня в меня не бросит. Будете у нас в аду– заходите ко мне. Я напою вас кофе, сваренным на адском огне, поболтаем. Дьявол забежит на минутку, пожмет наши грязные, оскверненные грехом руки. До свидания, соседи!

И Люсиль просто ушла. Ушла, и никто не позвал ее, никто не пошел за нею. Все стояли,как вкопанные. Даже Аурелиано и Хорхе стояли на месте. Правда, у них были свои причины: они просто чувствовали, что сейчас не время, что нужно оставить ее одну.

Какое-то время она не выходила из дома и никого не принимала. После ее речи женщины стали относится к ней с опаской и некоторым уважением. Они даже стали беспокоиться, что она не показывается на улице, и хотели идти к ней, проверять, жива ли она вообще.

Их остановили Злобный Хорхе и Загадочный Аурелиано. Они точно знали: с Люсиль все хорошо, пока она появляется на берегу внутреннего моря.

Однажды Аурелиано сидел на берегу. Прищурившись, он вглядывался в морскую гладь, будто стараясь там что-то найти.

Люсиль подошла и села рядом с ним. Накрыла его ладонь своей и улыбнулась.

– А я вовсе не тебя жду, – возразил он на ее молчаливый вопрос. – А Хорхе.

– Хорхе? – Люсиль чуть дрогнула, по ее лицу промелькнула тень. – Вот оно как… Я просто не думала, что ты…

– Да просто жду, просто! – дернулся Аурелиано. – Не воспринимай ты все, пожалуйста, буквально, как он.

– Извини, – Люсиль засмеялась. – Просто всякое бывает. Ты молодой и красивый, он тоже…

– И ты тоже, – улыбнулся Аурелиано. – Все, закончили с комплиментами?

– Как хочешь, – она пожала плечами. – Я потом вернусь… Ты придешь?

– Приду, – кивнул он. – И буду ждать – на этот раз, точно тебя.

– Ловлю на слове!-засмеялась она.

Люсиль исчезла, красиво взмахнув своим шарфом, как крыльями.

Аурелиано посидел еще немного, перебирая камни. Хорхе не заставил себя ждать.

– Ты думаешь, она настоящая? – как обычно с середины начал он.

– Это тебе лучше у нее спросить.

– Не знаю,лучше ли, – усмехнулся Хорхе. – Просто бабы все были против нее. Ты был за нее. А я… я ни за кого не был. Я сам по себе.

– Я всегда за того, кто чего-то стоит, – улыбнулся Аурелиано. – Так вот, она – стоит. И даже больше, чем все мы думаем.

– Наверное… – тихо ответил Хорхе.

– Я думаю, тебе нужно с ней поговорить. Дождись ее здесь завтра.

– Я постараюсь…

И постарался. И утром уже был на берегу.

Злобный Хорхе стоял босиком по щиколотку в воде. На самом деле, он точно не знал, стоит ли ему видеть и слышать Люсиль. Но она решила все за него.

Она просто подскочила и обняла его.

– Скучаешь? – весело спросила она, отстраняясь.

– Наверное, – грустно улыбнулся он.

– Ну и дурак! – рассмеялась Люсиль и окатила его водой.

– Ах, ты так? – воскликнул Хорхе, чувствуя, что внутри него все начинает прыгать. – Ну, держись!

Люсиль завизжала и побежала прочь, он кинулся за ней. Они швырялись друг в друга мелкими ракушками и смеялись, как сумасшедшие.

– Стой! Стой!– кричал Хорхе, догоняя ее. – Я хочу знать!

– Что знать? – хохотала Люсиль, брызгая на него водой.

Злобный Хорхе не поспевал за своей жизнью и смертью, танцующей на камнях в воде безо всяких усилий. Он споткнулся о камень, и очередная волна сбила его с ног.

Хорхе вдруг стало приятно и спокойно. Он лежал в воде и не желал вставать. Соленая вода заливалась в рот и в нос. Он пускал изо рта фонтанчики, представляя, что он косатка.

– Так что ты хочешь знать? – спросила Люсиль,присаживаясь рядом.

– Я хочу знать, – с расстановкой говорил Хорхе, – откуда ты знаешь все на свете. Откуда? Кто тебе сказал? Ты ведьма? Ты дьявол? Ты – смерть?

Последнее он произнес очень тихо, боясь услышать ответ.

Люсиль засмеялась, потом резко затихла.