Kitabı oku: «Тайный обожатель. Господин Грей», sayfa 3
Глава 6
– Вороны – очень умные птицы. Раз Карл нашёл нас, то, значит, и папу нашёл ещё раньше, – сказал Хас.
– Хас, дорогой, я тоже тоскую по папе и мне без него плохо. Если он чудом окажется жив и вернётся к нам, я буду счастлива. Но давай не будем посвящать всю жизнь ожиданию, чтобы потом не было мучительно больно.
Хас тяжко вздохнул.
– Да, мам. Если папа вернётся и увидит, что я разучился ходить, ему за меня будет стыдно.
– Неправда. Папа любит тебя и всегда поддержит. Тем более, на реабилитации нам выдали новую эффективную программу упражнений. Так что всё будет хорошо.
– Да, я буду теперь стараться в сто раз больше! – пообещал он.
Только Хас успел заглянуть Карлу под крыло, как тот улетел. Никаких записок или других намёков от Хастада на птице не оказалось.
Своим появлением Карл заставил Хаса верить, что Хастад жив.
Ольга, встревоженная появлением питомца Хастада, вызвала на разговор Демида. Если есть хоть шанс, что великан выжил, Демид расколется, что тогда, на базе, он соврал.
Но, увы, в этот раз Ольга лишний раз окунулась в боль прошлого.
– Ну что ты всё цепляешься за призраков, дорогуша? – как всегда, не осторожничая, высказал ей Демид. – Сколько раз тебе повторять: я видел его хладный труп точно так же, как тебя сейчас. Да и стал бы я тебя обхаживать, если бы верзила был жив? Я же не идиот и не самоубийца.
– Прилетел наш ворон, и от него пахло Хастадом, – поделилась новостью Ольга.
Демид закатил глаза.
– Давай рассуждать логически: наверняка ворон временами наведывается в вашу лесную хибару, а там всё пахнет великаном. Вот и ответ!
Ольга покачала головой:
– За год запах выветрился, да и птица жила не в доме. В том-то и дело.
– Значит всё ещё проще: твой мальчишка – бессовестный выдумщик.
– Хас не стал бы сочинять.
– Ольга! – пожурил её Демид. – Вроде уже большая девочка, а в сказки веришь.
И всё. На этом разговор кончился, а Ольга почувствовала, как у неё внутри загибается от боли маленькая ранимая девочка.
***
Появление Карла затерялось в череде суетных и тяжёлых дней.
У Хаса начался подростковый период. Кожа и мышцы не поспевали за ростом костей. На коже появились похожие на шрамы растяжки, а всё тело болело, и теперь Хас даже сидел с трудом. Гимнастика и прогревания временно облегчали боль, но ночами мальчик просыпался и стонал.
В феврале Хасу исполнилось двенадцать. Он вырос из всей своей одежды. На его ноги с треском налезал сорок шестой размер обуви, и Ольге пришлось заказывать ботинки для сына в мастерской.
Рост не измеряли, но диван стал мал Хасу, а значит, его рост достиг или почти достиг двух метров.
На улице в светлое время суток и на людях Хас больше не появлялся. Боялся, что в него начнут тыкать пальцем. Слишком трудно стало прятать его великаньи черты во внешности.
Одно радовало Ольгу: пробудившаяся у Хаса способность к созданию пространственных порталов снова уснула. Мальчик много раз втайне от мамы пытался переместиться из спальни на кухню, но не получалось. А ведь он так хотел, чтобы папа им гордился. Может, ещё придёт его время…
***
Ольга разрывалась между работой и домом. В похоронном бюро начался «сезон смертей» – последствия очередной эпидемии. Приходилось задерживаться на работе, а вечером буквально бежать от остановки электрички до дома.
Оставлять ребёнка-инвалида одного на целый день Ольге было страшно, и она жила с этим гнетущим чувством каждый день. А куда деваться? На её резюме за целый год не откликнулся ни один работодатель. Хорошо, что хоть такая работа есть.
Долгое время она даже не задумывалась, что у неё нет ни минуты свободного времени. Дела гнали её горящей плетью вперёд, и в этой гонке она вдруг поняла, что выжата.
Вот уже два с лишним года Ольга с Хасом живут в квартире Демида, а жизнь всё такая же пресная и лишённая красок. Хотя нет, последний год был особенно окрашен цветом боли и разочарования. Хас, как ни старался, не смог встать на ноги.
И вроде бы можно и дальше уговаривать себя жить ради Хаса, но очень некстати Демид вновь начал осаду Ольгиной крепости.
Несмотря на гадкость характера, Демид не казался Ольге плохим человеком. Она была благодарна ему за жильё и за то, что он спрятал их с Хасом от всеобщего внимания. В душе, наверное, Демид неплохой, просто так воспитан.
В сложившейся ситуации у Ольги было только два варианта: дать Демиду то, чего он хочет, или отделиться, прекратить общение. Первый вариант она отмела сразу. Не то чтобы ей не хотелось интимной близости, просто от всех человеческих мужчин её воротит. Значит, пора отправляться в вольное плавание, уехать подальше, чтобы Демид не таскался к ним каждые выходные.
Только где найти работу? Вахта на севере – не лучшее место. Туда идут бывшие уголовники и прочие маргиналы. Но, похоже, других вариантов нет.
***
Внезапно в Олину жизнь самым невероятным образом ворвались перемены. Она ехала в электричке, когда по радио передали новость: в городе устанавливают гигантский очиститель атмосферы, который поглощает все вредные примеси и выхлопы и делает воздух оптимальным для жителей планеты. Реклама гласила, что инновационная установка позволит людям дышать полной грудью и избавит от множества болезней. Оля подумала: «Интересно, кто за всё это заплатит?»
Дальше голос диктора возвестил: «Директором и владельцем холдинга является американский учёный и бизнесмен, некто Господин Икс, или Ксабиан Грей. Что интересно, Господин Икс не появляется на публике и действует исключительно через доверенных лиц. Ходят слухи, что он либо имеет внеземное происхождение, либо является вымышленным лицом, под маской которого работает целая бригада учёных. Очистительная установка уже прекрасно себя зарекомендовала в таких городах, как Нью-Йорк, Пекин и Москва, и не имеет сравнимых по эффективности аналогов в мире».
По Олиной спине пробежал холодок: «Значит, ты жив, Хастад…» – подумала про себя она и после радостного трепета вдруг почувствовала укол обиды: «Жив, но даже не потрудился сообщить об этом».
Её фантазия тут же дорисовала картину: Хастад, увлечённый новой жизнью и новыми возможностями.
Всё Олино нутро негодовало: появившиеся догадки никак не соответствовали счастливым воспоминаниям о годах семейной жизни. Тот Хастад, которого знала Оля, не мог так поступить.
Разгадать загадку одними только размышлениями не удалось, поэтому Оля решила выловить информацию из интернета.
Хас недоумённо уставился на мать, которая, вместо ужина, уединилась с планшетом и попросила не беспокоить её.
Поиски сведений затянулись. Ничего о личности Ксабиана Грея не нашлось, только бесконечные хвалебные оды о революционной разработке, способной спасти человечество.
Когда закрывала вкладки и удаляла историю поиска, Оля задумалась. Их город – далеко не самый загрязнённый. Почему какому-то американцу строить гигантский очиститель именно здесь, а не там, где в нём острая нужда? Значит, Хастад знал, где они с Хасом живут. Знал и не объявился. Или, может быть, у него на то были причины, и он ждёт подходящего момента?
И тут она посмотрела на свою жизнь со стороны: снимает квартиру у Демида, принимает приглашения на поездки за город, несмотря на то, что Хас их не особенно любит, работает в фирме одноклассника своего арендодателя… Что если Хастад решил не мешать ей строить новые отношения?
«Нет, Хастад не стал бы церемониться и без лишних вопросов забрал бы нас к себе, если бы хотел или мог. Может, это вовсе не он…» – засомневалась Оля.
В голове у неё созрел план: бросить все силы, чтобы найти работу, где больше платят, съехать от Демида и прекратить с ним всяческое общение, а затем – ждать.
***
Поиск работы оказался куда более долгим, чем предполагалось: Ольге по-прежнему отказывали везде. Чтобы заработать на съём жилья и скромное пропитание, нужно было устроиться уборщицей сразу в четыре места, а это – каторга.
Каждую свободную минуту, в перерывах между обслуживанием клиентов, Оля тратила на поиски. Результат пока был отрицательный: никто не соглашался брать на работу гражданку России, судимую за преступное взаимодействие с представителем внеземной цивилизации. Информацию в досье не скроешь: нарушителей закона не жалуют ни в одной стране.
***
В тот день Ольга отправила резюме сразу в десяток организаций и получила вежливый отказ по всем.
Домой в конце дня она отправилась пешком, чтобы хоть немного развеять уныние.
Дорога лежала через центральную площадь и административные здания. Повсюду велись ремонтные работы: асфальт перерыли, к зданиям подводили новые трубы. Рабочие в униформе трудились, а над ними стоял бригадир в жилетке с логотипом той самой американской компании. Значок был крупный и хорошо узнаваемый.
Ольга остановилась, развернулась и зашагала по направлению к бригадиру.
– Здравствуйте, э-э… Это работы по установке очистителя? – поинтересовалась она.
– Ну да, – коротко ответил человек на чисто русском языке.
– На вас форма американской компании. Давно вы работаете на них?
– А вам что за дело? – рабочий не был настроен вести светские беседы.
– Я ищу работу. Точнее, я хочу работать именно на «CAC» (Clean Atmosphere Company).
– Много кто хочет работать в «CAC».
– Прошу, дайте мне номер того, кто вас нанимал, – настаивала она.
Человек отвлёкся и крикнул распоряжения одному из рабочих, затем нервно сказал Ольге:
– Женщина, вы мешаете мне работать!
– Номер – и я уйду, – произнесла она как можно более уверенным тоном.
Бригадир выругался, но полез в карман за телефоном.
Спустя две минуты Оля продолжила свой путь домой, но теперь в её груди появился трепет. Это был её шанс…
Весь вечер она прорабатывала различные варианты диалога с потенциальным работодателем. Ей во что бы то ни стало нужно было получить работу именно там.
Однако на этом трудности только начались: бригадир назвал Ольге неправильный номер. Связаться с представителем компании «CAC» так и не удалось, зато пришлось объяснять, почему менеджер по работе с клиентами разводит сырость на рабочем месте.
Когда Олина истерика сошла на нет, голову наполнили мысли: ещё раз пристать к тому бригадиру и выпытать у него номер работодателя, найти контакты сайта компании. Последняя мысль раньше не казалась ей удачной, потому что в сети была указана только почта одного из американских компаньонов холдинга. Но при нынешних обстоятельствах выбора не оставалось.
Ольга с трудом дождалась конца рабочего дня и снова направилась домой пешком, но ни бригадира, ни даже ремонтников в том месте уже не было.
Дома она снова отобрала у сына планшет и продолжила поиски, затем составила письмо и отправила его компаньону Ксабиана Грея. К письму прикрепила своё досье и просьбу донести информацию до хозяина холдинга.
Хас обиженно вздыхал. Ему хотелось выйти на прогулку и узнать, что же всё-таки происходит. Его мать многозначительно молчала, и это было странно.
На прогулку они вышли уже затемно. Моросил мелкий неприятный дождь, но Хас, обделённый материнским вниманием вчера, наотрез отказался возвращаться домой раньше положенного.
***
Прошёл месяц. Ольга оставила свои попытки приблизиться к призрачному господину с говорящей фамилией Грей.
«Скорей всего, я выдаю желаемое за действительное. И даже если Ксабиан Грей – великан, то где гарантия, что это именно Хастад? На Земле мог остаться кто-то ещё… – рассуждала Оля. – Может, есть где-то в Америке более удачливая Ольга, которая тоже связала свою жизнь с серым великаном и сорвала джек-пот».
Чем больше времени проходило, тем слабла вера в то, что Хастад жив.
Тогда, в их лесном доме, великана ранили. Весь пол и тропинка возле дома были укапаны его тёмно-бордовой, почти чёрной, кровью. Да и как бы он выжил, если его схватили военные? Прошло почти три года. Пора было уже смириться с потерей.
Вдруг Ольгины попытки смириться прервало сообщение: её приглашали на собеседование в «CAC»! Сначала она не поверила глазам, перечитала ещё и ещё раз, затем проверила номер, с которого пришло письмо… Отправитель был зарегистрирован в Штатах.
***
Встреча с рекрутером состоялась очно, в рабочее время. Ольге пришлось подмениться, соврав начальнику, что идёт ко врачу.
Собеседовал Ольгу русский человек. Он подробно расспросил её про опыт работы и навыки, тщательно избегая вопросов о семье. Разговор завершился фразой: «Вы приняты. Более подробно вас проинформируют в отделе кадров».
До нужного кабинета Ольга словно летела, а когда узнала о сумме оклада и о выходе на новое рабочее место с завтрашнего дня, в глазах её всё поплыло от счастья.
Это не просто везение! Это надежда, что Хастад жив, и скоро их семья воссоединится.
В «Ритуальные услуги» она вернулась едва ли не бегом, подала начальнику заявление об увольнении одним днём и наотрез отказалась объяснять причину.
Ольга так долго ждала момента, когда покинет надоевшее до чёртиков место, что тем же вечером взялась за поиск съёмного жилья неподалёку от новой работы. Однако цены, мягко говоря, «кусались», и пришлось отложить переезд до первой зарплаты.
Зато оскорблённый до глубины души Демид позвонил тем же вечером. Он бы приехал, но сейчас находился где-то в Санкт-Петербурге по работе.
– Вот так, значит, ты со мной поступаешь. Исподтишка… – угрожающе тихим голосом начал Демид.
– Жизнь течёт, и мне пора двигаться дальше, – ответила заготовленной фразой она.
– Все свои так называемые решения ты обязана согласовывать со мной!
– Нет, не обязана. И, знаешь, хватит уже с меня твоей гиперопеки, – сказала она и отключила звонок. Препираться с Демидом больше не хотелось.
***
Работать Ольге предстояло личным помощником директора отделения, и этот директор ей с первого взгляда не понравился. Во-первых, это был не Хастад. Во-вторых, он даже не подозревал, что Ольга – женщина серого великана, поэтому с первого дня относился к ней, как холопу на пахоте.
Ольга решила держаться за место изо всех сил, несмотря ни на что. Это была непривычная для неё должность, а обязанностей столько, что в пору жить в офисе.
Как-то непохоже это всё на протекцию Хастада. И если это он посодействовал её трудоустройству, то почему прячется?
Директор – Головин Виктор Евгеньевич – людей в своих подчинённых не видел вовсе. Для него оскорбить или накричать было в порядке вещей, поэтому за первую неделю, что Ольга провела на новом месте, в их рядах произвели целых четыре замены сотрудников.
Виктор Евгеньевич объяснял своё отношение к сотрудникам высокой ответственностью за успех предприятия. Всё должно быть сработано чётко, без ошибок и проволочек.
– Премии в этом квартале не жди! – рассердился на Ольгу директор за то, что вместо классического чёрного чая ему подали чай с цветочными нотками.
– Вы не уточняли, какой именно из чёрных чаёв хотите, – поспешила оправдаться Ольга, но, заметив налившуюся гневом физиономию директора, тут же добавила. – Я могу принести вам другой чай, – а сама при этом подумала, что в «Ритуальных услугах» директор был золотой, по сравнению с этим. Эх, опять ей не повезло…
– Убирайся! Лучше подготовь отчёты по всем отделам. Через полчаса чтобы папки были у меня на столе!
Завтра должна была прийти проверка из головного офиса САС. Директор весь день орал и грозил всех лишить премий, зарплат и работы.
Ольга, которая не дождалась отчёта от отдела техснабжения, тоже нервничала, ибо за чужие недоработки получать по голове предстоит ей.
Может, зря она сунулась в это осиное гнездо?
Через полчаса на столе у Виктора Евгеньевича лежали все папки, кроме одной. Директор сначала обманчиво вежливо осведомился у Ольги, где недостающий отчёт, а когда получил ответ, сообщил ей, что она уволена.
Ольга вылетела за дверь и разревелась. Она отработала здесь целый месяц, и всё напрасно. Ни улучшений в жизни, ни вестей от Хастада. Наверное, её вообще приняли на эту работу по ошибке. Хорошо, что съехать с квартиры Демида они ещё не успели. А так, может, её примут обратно в «Ритуальные услуги»?
Утром следующего дня Ольга еле заставила себя притащиться на ненавистную работу. Отработку в две недели никто не отменял.
Не успел Виктор Евгеньевич насладиться утренним кофе, как к нему в кабинет явилась целая делегация американских коллег.
Рассказывать об успехах установки очистительной системы позвали Ольгу. Она свободно говорила по-английски, хорошо разбиралась в графиках и внешне смотрелась выгодно.
После выступления она носила делегатам чай-кофе и не давила из себя заискивающе-приветливых улыбок. Зачем? Всё тлен. Её надежды провалились.
Пока директор совещался в американцами, Ольга безнадёжно шарила в поисках подходящих вакансий и игнорировала рабочие письма. Она отказывается вытягивать из себя последние жилы. К чёрту всяких там Викторов Евгеньевичей! Второй раз её уже не уволят.
Делегация завершила свои дела к обеду. Последний из американских коллег остановился возле стола Ольги.
– Ольга, рад был слушать ваше выступление и приглашаю вас поехать со мной.
– Джордж, – припомнила она имя мужчины. – Я занята до конца рабочего дня.
– О, я уже в курсе, что вы увольняетесь, – неуместно весело улыбнулся Джордж. – Виктор Евгеньевич не против, чтобы я забрал вас. Мой начальник, господин Грей, хочет выслушать отчёт о ведущихся в Минске работах. И на роль докладчика лучше всего подходите вы. Это особо важное предложение для вас. Прошу не подумать ничего плохого.
– О… – только и смогла произнести Ольга.
Её руки уже потянулись к тумбочке, чтобы взять сумку.
Она готова!
Машину вёл шофёр. Ольга и Джордж ехали на задних сидениях. Её спутник решал какие-то дела по телефону и через переписку.
Ольга изо всех сил делала вид, что спокойна, но ей казалось, что её сердце превратилось в огромный барабан, по которому кто-то выстукивает напряжённый ритм. Хорошо, что Джордж не обращал на неё внимания.
Автомобиль остановился возле высокого стеклянного здания в центральной части города.
Водитель галантно открыл Ольге дверь. Давненько к ней не относились с пиететом. Как-то это непривычно и подозрительно…
Лифт поднял прибывших на верхний этаж. Ольга отставала от Джорджа на шаг, и с каждым следующим движением ей становилось труднее дышать, словно они взобрались в горы.
Ольгу проводили в кабинет господина Ксабиана Грея.
Джордж, как доверенное лицо, представил Ольгу своему начальнику и наоборот.
Она стояла и смотрела на сидящего за столом великана в маске, закрывающей всё лицо, чёрной мантии и серых перчатках в тон кожи. И хотя одежда на нём была вполне человеческая, в том, что это именно великан, сомнений не возникало.
Ольга ждала, когда их оставят наедине. Когда доверенный, наконец, откланялся, она холодно, словно их разделяла непреодолимая толща льда, сказала:
– А я всё ждала, когда ты соизволишь сообщить мне, что жив.
Глава 7
– Здравствуй, Хола… – хрипловато произнёс негромкий голос Хастада.
Великан резко встал из-за стола, стремительно преодолел расстояние, разделявшее его с Олей, и опустился на колени.
Она смотрела на него требующим разъяснений взглядом, но мысленно пыталась понять, тот ли это Хастад или всего лишь его тень.
Великан опомнился, что его лицо до сих пор скрыто под маской, сорвал её, затем нервно, рывком стянул перчатки и потянул руки к Оле.
– Сначала ты расскажешь мне всё, – отстранилась она.
Хастад слегка кивнул, затем шумно выдохнул и опустился ещё ниже. Одним кулаком он упёрся в пол, а ладонью прикрыл глаза, и его внушительное туловище сотрясли рыдания.
Выглядел он в своей чёрной мантии с глубоким капюшоном устрашающе, и плач удивительно не сочетался с образом известного на весь мир господина Грея. Может, Хастад и Грей – разные личности?
Вот же он, Хастад, рыдает и по-щенячьи виновато смотрит на неё. Такой знакомый взгляд, что нет сомнений: это он, он и ещё раз он! Только вот что он такого натворил, раз его накрыла истерика? Неужели что-то очень страшное?
Оля неподвижно стояла и ждала. Порыв обнять Хастада она подавила. У него должны быть веские причины, из-за которых он оставил свою семью на три года.
Великану потребовалась пара минут, чтобы кое-как справиться с эмоциями:
– Это долгая история, – сквозь ком в горле выдавил он.
– Я тебя слушаю, – напомнила она.
– Сейчас… – почти шёпотом выдавил он, поднялся на ноги, взял со стола графин с водой, плеснул в стакан и торопливо выпил. – Налить тебе воды?
– Я сюда не за водой пришла, – был ответ.
– Давай лучше сядем? – предложил он.
Оля без лишних слов устроилась в кресле и жестом показала, что ожидает начала рассказа.
– После того как я спрятал вас в чулане, мне не оставалось ничего, кроме как сдаться. Я попытался усыпить военных, но они всё предусмотрели: на них были защитные, блокирующие вибрации, шлемы. В меня выстрелили электрошоком, и я отключился. Дальше… – он запнулся. – Я вроде как умер. То, что происходило после, мне частично удалось восстановить потом: моё тело продали американскому магнату Энтони Роджеру, и по пути в лабораторию выяснилось, что я ещё не умер. Хотя я уверен, что был мёртв. Меня вылечили, – он поднял вверх указательный палец в знак того, чтобы Оля не торопила его с рассказом. – Помнишь тех двоих путников, которые забрели к нам в лесной дом? Так вот, та самая Лиза как-то связана с тем, что меня продали Энтони Роджеру. Она обладает даром исцеления. Возможно, ей я обязан своей жизнью. Но она исчезла сразу, как я пришёл в сознание. Больше я её не видел. Даже поблагодарить не успел.
– В этом я тебе верю, – сказала Ольга. – В палате, где лежал Хас, я видела Эла, мужа Лизы. Он был в маске, и я не сразу поняла, что это он, – она жестом показала, что Хастад может продолжать.
Великан приблизился к самой стыдной части своего повествования. Он до дрожи в коленях боялся, что Хола, услышав обо всём, не захочет его знать.
– Я стал цепным псом, собственностью. Мне вживили какое-то устройство, не позволяющее перемещаться. Я понял, что отмалчиваться и прикидываться тупым животным больше нельзя. Заговорил на их языке, дал понять, что достаточно образован. Роджер был от меня в восторге. Так я стал его телохранителем, а со временем и доверенным исполнителем. Для меня осталось загадкой, почему Роджер ничего не знал про вас. Я воспользовался этим, придумал себе новое имя. Сказал, что одинок, и что человек, научивший меня языкам, мёртв. У меня не должно было быть слабостей, иначе от них меня бы избавили, – Хастад виновато поднял глаза на Олю. – Я делал страшные вещи, Хола. Я убивал людей, которых даже не знал. С моей помощью хозяин решал свои дела. Он решил, что с моими способностями станет всемогущим. Из меня достали ограничитель перемещений, взамен вшили чип, который в случае неповиновения бил током, сильно. А попробуй я сбежать, устройство в моей голове взорвалось бы. Я не пытался испытывать судьбу, много работал и учился, но больше всего на свете я тосковал по вам…
– Как ты стал Ксабианом Греем? – спросила Ольга.
– Мой хозяин всегда носил детонатор при себе. Рисковать и подставляться зря я не хотел, поэтому выжидал момент. Однажды мне удалось подслушать разговор, в котором обсуждался план покушения на моего хозяина, и я сделал всё, чтобы не попасть под огонь. Роджера застрелил снайпер. Я выхватил детонатор, забрал вещи и исчез. К тому времени у меня уже были оформлены легальные документы (хозяин сделал меня своим подставным доверенным лицом), и я унаследовал весь его холдинг. Джордж, который раньше работал на Роджера, помог со связями. Дальше мы запустили экологический проект. Мне потребовалось два года, чтобы вновь обрести независимость, и ещё год, чтобы стать… – он запнулся, пытаясь подобрать подходящее слово. – Всесильным.
Оля молча, с непроницаемым выражением на лице, ждала продолжения.
– Я нашёл вас быстро. Благодаря Карлу. Прикрепил ему под крыло микродатчик, и вычислил адрес. Узнал, что вы живёте в квартире твоего знакомого. Подобраться ближе я не мог. Хас наполовину великан, он бы узнал мой запах. Я решил сначала избавиться от главных кровных врагов. Дал себе слово, что не приближусь, пока не смогу обеспечить вам безопасность, – он то сжимал, то разжимал массивные кулачищи, но всё равно было заметно, что его руки дрожат. – Хола, я сделал много плохого и сам себя за это ненавижу. Я потерял право на тебя.
– А моим мнением ты не забыл поинтересоваться? – нахмурила брови она.
– Его я услышать боюсь… – признался он.
Оля вышла из-за стола, подошла к великану и обняла сзади за плечи:
– Всем нам пришлось нелегко, – только и сказала она.
Хастад развернулся к ней лицом и с громким стоном схватил свою любимую женщину в объятья. Он и забыл, насколько Хола маленькая, поэтому прикасался бережно, боясь причинить ей боль. Великана переполняли эмоции, они выливались слезами, вздохами и пока ещё несмелыми поцелуями.
В дверь кабинета постучали.
Хастад, только что растерянно нежный, вдруг переменился и зарычал, да так, что Оле всё-таки пришлось признать кардинальные перемены в нём. Но он тут же опомнился:
– Прости. Здесь нам могут помешать. Ты не против, если мы переместимся?
Оля кивнула и в следующее мгновение оказалась на громадной, сделанной под великаньи размеры, кровати.
– Это моя спальня, – пояснил Хастад. – Я не испугал тебя, Хола?
– Немного. С непривычки, – честно ответила она, затем задала мучивший её вопрос. – У тебя были другие женщины?
– Ни единой.
– Почему? Три года – это долгий срок.
– Потому что только ты моя женщина. Других для меня не существует.
Хастад говорил настолько проникновенно, что сомнения в его правдивости отпали.
– А если бы я сказала, что у меня был другой мужчина в твоё отсутствие? – припомнив приставания Демида, спросила Ольга. Если бы она тогда была в чуть более отчаянном состоянии, то могла и согласиться на непристойное предложение, исключительно чтобы Демид от неё отстал. К счастью, этого не случилось.
– Я бы ответил, что ты не умеешь врать. От того человека, – упомянул он Демида, – тобой совершенно не пахнет. От него несёт десятками женских запахов, но не тобой, – затем ещё более серьёзным тоном добавил. – Хола, не нужно меня дразнить.
Оле стало совестно за свои глупые и недостойные произношения мысли:
– Прости, мне до сих пор не верится, что это ты. Это, правда, ты… – она погладила его ладонью по щеке. – Они точно не превратили тебя в киборга?
– Точно, – усмехнулся великан. – Я полностью натуральный. Единственный апгрейд во мне – это вшитый чип с досье, чтобы меня случайно не приняли за врага человечества.
– Мне сказали, что твоё тело продали в лабораторию клонирования. Я боялась, что они сделают армию твоих копий, – сказала Ольга.
– Теперь я законный житель этой планеты, и никто не имеет права копировать меня, – Хастад притянул свою женщину ближе к себе. – Ты ведь не сомневаешься, что я настоящий?
– Не-а, – улыбнулась она. – Я помню каждый миллиметрик шва на твоей левой щеке. Такой шрам даже самый искусный гримёр не скопирует.
– Хола, ты согласна снова быть моей? – задал он главный, не дававший ему покоя, вопрос.
– Разве я переставала ею быть? – был ответ.
Оля улыбалась, а всё её тело покрылось мурашками от прикосновений любимого и вновь обретённого мужчины.
А как безрадостно начинался сегодняшний день… Словно это было в прошлой жизни или дурном сне.
Хастад по-прежнему неуклюже справлялся с её одеждой, поэтому, во избежание порчи тонкой хлопковой блузки, Оля разделась сама.
Они оба никак не могли побороть стеснение и некоторое время заново изучали друг друга, а потом, словно прозвучал слышный только им сигнал, и их тела соединились.
Оля вдруг поняла, насколько горда собой за то, что не соглашалась на секс с чужими мужчинами. Никто, абсолютно никто не смог бы любить её сильнее, чем Хастад. Она чувствовала его любовь в каждом взгляде, каждом слове, каждом прикосновении. И уж лучше было терпеть одиночество, чем соглашаться на чью-то чужую похоть.
Прошло три года, а Хастад такой же родной, словно они не расставались. Её воскресший подарок судьбы.
– Мне часто снилось, как мы с тобой занимаемся любовью, – поделилась Ольга, когда они, приятно утомлённые, лежали в обнимку в постели.
– Надеюсь, в твоих снах я доводил дело до конца?
– О да! Я просыпалась от оргазма, – сказала она и вспомнила, – а потом мне было дико стыдно перед Хасом.
– Он спал с тобой? – удивился Хастад.
– Да. Когда тебя забрали, он сильно заболел. У него начались эпилептические припадки и куча других болячек. Я спала рядом, чтобы не пропустить приступы и помочь.
– А сейчас как он себя чувствует?
– Не очень, – честно ответила Ольга. – Сидит с трудом. Он сильно вырос. Мышцы не поспевают за ростом костей.
– Он не ходит?
– Нет. Последний раз он стоял на ногах ещё при тебе.
– Я найму лучших врачей, – пообещал он. – Прости, Хола, что меня не было рядом всё это время.
– Главное, что вернулся, – улыбнулась Ольга, прижимаясь щекой к его плечу.
– Теперь, пока я жив, всегда буду рядом с вами. Клянусь, – Хастад приподнялся на локте и сверкнул глазами. – Хочу тебе кое-что показать, – и в следующую секунду они оказались в шикарнейшей ванне из всех, какие видела Ольга.
В полу была вмонтирована глубокая джакузи размером с небольшой бассейн. Вода уже была набрана, она маняще пузырилась и булькала.
Огромное зеркало от пола до потолка запотело от влажности. Нежно-голубая плитка из глянцевой превратилась в матовую от пара. Возле одной из стен стоял резной столик, его ножки были выточены из материала, похожего на слоновый бивень.
– Это эпоксидная смола, – поймал Олин взгляд великан.
– Красивый… – выразила искреннее восхищение Ольга и почувствовала себя в этой роскоши лишней.
– Хола, ты чего? Тебе что-то не нравится?
– Всё нравится. Очень, – в горле у неё встал ком. – Просто… – она всхлипнула. – Столько всего…
Хастад нежно обнял её.
– Помнишь, когда мы с тобой отдыхали в люксе, я тебе пообещал, что когда-нибудь у нас будет такая же огромная ванная? Я сдержал обещание.
– Угу… Ты так изменился, разбогател… А я та же, что была.
– О чём ты, Хола? Ты заботилась о нашем сыне, пока меня не было. И я рад, что ты та же, – он погладил её по волосам и вдохнул их аромат. – Моя обожаемая Хола… А теперь… – короткая пауза. – Купаться! – и великан с возлюбленной на руках бомбочкой прыгнул в купальню.
Олю с головой окатило водой, но метод Хастада сработал: ей расхотелось плакать. Она профыркалась от воды и засмеялась.
– Ах ты так! – воскликнула она и пустила в сторону великана волну, потом ещё одну побольше и напоследок брызнула ему в лицо из ладоней. – Получай!
Противостояние быстро переросло во второй виток любовных утех. Не успела Ольга придумать очередной приём нападения на Хастада, как оказалась сидящей на… его бёдрах.
– Ох! – только и успела сказать она.
