Kitabı oku: «Ключ от страха», sayfa 3

– Да где же эта Александра Ильинична? – снова вслух проговорила Тина, взглянув на часы и не сдержав возмущения. – Сама говорила, что ей нужна эта книга, и не спешит…

Прошло уже десять минут, как подозрительная уборщица привела ее в эту комнату.

– Ну, все! – Тина подошла к двери, дернула ручку… и с раздражением осознала, что она заперта. – Да что же это такое…

Снова подергала ручку, налегла на створку всем весом, но она не поддавалась. Приходилось признать очевидное: подозрительная уборщица заперла Тину. Открытым оставался вопрос – сделала она это нарочно или дверь захлопнулась случайно.

Да нет, конечно, не могла дверь захлопнуться, тетка прикрыла ее тихо, чтобы Тина ничего не заподозрила. И она, как полная дура, вошла сюда сама и позволила себя запереть!

Раздражение постепенно перерастало в страх.

Казалось бы, что можно придумать более безопасное, чем районная библиотека, и вот на тебе… Здесь определенно творятся какие-то странные вещи.

– Выпустите меня! – крикнула девушка в дверь, но никто на ее крик не отозвался.

От безысходности Тина впала в панику и принялась колотить по филенке кулаками.

Вскоре она отбила себе руки, но больше никакого результата не добилась. Никто не пришел ей на помощь, никто не открыл замок и не выпустил ее на свободу. И вообще из коридора не доносилось ни звука. Ни шагов, ни скрипа, ни стука, ни человеческого голоса. Вымерли они там все, что ли?

Утомившись, Тина решила взять себя в руки, успокоиться и попытаться обдумать свое положение.

Интересная вещь – Тина поняла, что думать можно только сидя. Когда стоишь, ни одна толковая мысль не приходит в голову, а когда лежишь – неизбежно начинает клонить в сон…

В углу за шкафом она нашла колченогий стул и села на него в позе роденовского мыслителя, подперев кулаком подбородок и глубоко задумавшись. Стул был очень неудобным, может быть, поэтому в голове забрезжили здравые мысли.

Приходилось признать, что она сама устроила себе неприятности, отправившись в эту подозрительную библиотеку. Взыграло у нее любопытство, видишь ли, решила выяснить, что за странную книгу прислали по почте… Нет, ноги ее здесь больше не будет! И раньше не посещала библиотеки, а после такого… А злополучную книгу она просто выбросит, как только выберется отсюда… И вернется домой, и займется хозяйством, и приготовит обед – грибной суп и запеченную свинину с каперсами и помидорами. Нет, лучше рассольник. А к чаю испечет песочное печенье. Или ватрушку.

Да, но для начала хорошо бы выбраться!

На помощь извне Тина больше не надеялась – значит, нужно рассчитывать на свои собственные силы. И еще на то, что можно найти в этой комнате.

Для начала Тина решила поближе ознакомиться с содержимым шкафов. В первом, который она открыла, оказались сложены пыльные картонные папки с какими-то бумагами. Заглядывать в них Тина не стала – ясно, что там нет ничего, чем можно воспользоваться, чтобы выбраться на свободу, так что незачем тратить на них время.

Во втором шкафу была свалена неисправная офисная техника, тоже бесполезная в ее положении.

Открыв третий шкаф, Тина увидела висящие на плечиках сатиновые халаты, как тот, в который была одета запершая ее уборщица, и еще какая-то поношенная спецодежда. Она уже хотела закрыть дверцы, как вдруг почувствовала на своем лице легкое дуновение сквозняка.

Дуло явно из шкафа.

Тина раздвинула плечики с одеждой и увидела в задней стенке щель, через которую и дул ветерок.

Интересно!..

Девушка шире раздвинула плечики, взялась обеими руками за фанерные края задней стенки и потянула их в разные стороны, как дверцы купе.

И стенка раздвинулась.

За ней оказался темный проем, из которого тянуло холодом и сыростью.

«Не влипнуть бы снова в неприятности!» – подумала Тина, вглядываясь во мрак.

Однако нужно было как-то выбираться из комнаты, а перед ней был хоть какой-то выход – правда, вел он в неизвестность, но лучше уж так, чем безвыходное положение.

Чувствуя себя неуютно, Тина все же вошла в шкаф, а затем шагнула вперед.

Она оказалась в узком, холодном и совершенно темном коридоре. Свет, пробивавшийся из-за ее спины, освещал два-три метра с обеих сторон, дальше была кромешная тьма. Тина немного подумала и, сама не зная почему, пошла налево.

Чем дальше она двигалась, тем темнее становилось, и вскоре она продвигалась только на ощупь. Зато впереди она услышала какие-то приглушенные голоса.

Прошла еще несколько шагов и поняла, что голоса доносятся из-за стены коридора.

Тина прислушалась, но не смогла разобрать ничего, кроме невнятного бормотания. Пожалуй, разговаривали двое, но понять, о чем они говорят, не удавалось.

Тина сделала еще пару шагов, споткнулась о какой-то ящик и остановилась, потирая ушибленную ногу. Теперь голоса доносились откуда-то сверху. Тина пошарила перед собой, нащупала ящик, о который только что ударилась, и влезла на него.

В стене под самым потолком оказалось небольшое, незаметное со стороны отверстие, должно быть, вентиляционный ход. Оттуда-то и доносился разговор.

Теперь Тина слышала куда отчетливее и смогла разобрать отдельные слова.

– Она никуда оттуда не денется, – говорил неприятный, резкий и пронзительный женский голос. – Я ее заперла. Уверяю вас, никуда она не денется, можете не волноваться…

– Как вообще получилось, что книга попала ей в руки? – перебил второй голос, мужской.

– Тут не обошлось сами знаете без кого… – Женщина понизила голос, и Тина не расслышала окончание фразы.

Снова заговорил мужской:

– Как бы то ни было, проблему нужно решать. Мы не можем допустить утечку…

– Придется привлечь… – Тина снова не смогла разобрать окончание предложения, но собеседнику оно явно не понравилось.

– Будут свидетели, – проговорил он недовольно, – пойдут разговоры, а нам это не нужно!

– Не будет никаких свидетелей! Мы используем… – торопливо возразила женщина и перешла на бубнящий шепот.

Чтобы расслышать ее слова, Тина потянулась ближе к отверстию в стене, но ящик у нее под ногами затрещал и покачнулся.

– Что там за звуки? – громко спросили из-за стены мужским голосом. – Вы слышали?

– Крысы, быть может… – неуверенно ответила женщина. – Дом старый, подвалы давно не чистили…

– Крысы? – с сомнением протянул мужчина. – Раньше здесь не было крыс!

– Раньше здесь много чего не было…

И тут Тина не удержала равновесие и упала со своего импровизированного постамента. Она не ушиблась, но голоса за стеной больше не были слышны. Ящик рассыпался, и воспользоваться им не было никакой возможности.

Тина еще минуту постояла, прислушиваясь, но потом медленно пошла вперед, выставив вперед руки. Однако далеко уйти не удалось: сделав всего несколько шагов, она уперлась в стену.

Дальше пути не было.

– И что теперь делать? – проговорила вслух и раздраженно пнула преграду.

Это была глухая бетонная стена.

Оставалось только развернуться на сто восемьдесят градусов и попытать счастья в другом конце коридора. Тина так и хотела поступить, но напоследок на всякий случай еще раз провела рукой по поверхности. И при этом неожиданно наткнулась пальцами на какой-то едва заметный выступ.

В тот же миг стена с глухим скрипом сдвинулась в сторону. Видимо, Тина случайно нажала на какую-то потайную кнопку, приведя в действие механизм, который открывал выход.

Сквозь узкую щель пробивался неяркий свет, которому девушка несказанно обрадовалась. Она раздвинула щель шире, протиснулась в нее и оказалась на лестничной площадке. За спиной раздался громкий скрип, Тина оглянулась и увидела, что там, откуда она только что выбралась, находится глухая оштукатуренная стена без малейших признаков прохода. Путь назад был отрезан.

– Не очень-то и хотелось! – пробормотала Тина, снова поймав себя на том, что в последнее время стала разговаривать сама с собой.

Что ж, за последние два дня произошло множество странных событий, эти разговоры еще не самое удивительное.

Девушка огляделась.

Как уже было сказано, она находилась на лестничной площадке. Первым ее побуждением было спуститься вниз – там почти наверняка есть выход на улицу, а сейчас она мечтала только о том, чтобы выбраться из этой подозрительной библиотеки.

Она сбежала вниз, миновала два лестничных марша и действительно оказалась перед дверью, почти наверняка ведущей наружу. Проблема, однако, заключалась в том, что она тоже была заперта и не поддавалась никаким попыткам ее открыть. Бывают такие замки, отпираются только ключами, нет никакой задвижки.

Постояв перед злополучной дверью несколько минут и убедившись, что вскрыть ее не удается никакими силами (не помогли ни заколка, ни пилочка для ногтей, как это бывает в кино), Тина пошла обратно – вверх по лестнице.

Миновав площадку, на которую за несколько минут до того она попала из потайного хода, Тина поднялась еще на пролет и оказалась перед самой обычной дверью – и она не была заперта. Толкнув ее, девушка оказалась в каком-то маленьком, тесном и душном помещении. В носу засвербело, Тина громко чихнула, ткнулась вперед и случайно открыла еще одну дверь, точнее, дверцу шкафа – до нее дошло, что она находится в шкафу.

Ну и библиотека! Сплошные потайные ходы и коридоры! Прямо как в средневековом замке. Хотя это ведь и правда старинное здание – как там было написано на доске – памятник архитектуры начала девятнадцатого века…

Раскрыв шире дверцы, Тина шагнула вперед – и оказалась в читальном зале.

В том самом читальном зале, куда вошла всего какой-то час назад и откуда начались ее блуждания по злополучной и загадочной библиотеке.

Однако за время ее отсутствия в читальном зале произошли удивительные перемены.

Как и раньше, здесь находились несколько читателей и библиотекарь, но если прежде все они тихо и скромно занимались своими делами – читали или вполголоса обсуждали прочитанное, то теперь все как один крепко спали. Кто-то сопел, уткнувшись лицом в раскрытую книгу, кто-то – вольготно откинувшись на спинку стула.

Библиотекарь Варвара Семеновна лежала щекой на своем столе и время от времени громко всхрапывала. Щеки ее теперь не свисали, а располагались на столе рядом с лицом. Очки свалились с ее носа и лежали отдельно, поверх раскрытого блокнота. Тина узнала и ту престарелую пионерку, которая безуспешно пыталась зазвать ее на литературный диспут. Старушка крепко спала в уголочке в обнимку с бюстом баснописца Крылова.

Тина удивленно оглядывалась по сторонам, не веря своим глазам.

Вся эта сцена выглядела совершенно нереально и больше всего напоминала сказочный замок Спящей Красавицы. Не хватало только самой принцессы Авроры и прекрасного принца, который должен разбудить ее своим поцелуем.

Храпящая библиотекарша на роль принцессы явно не годилась, а сама Тина не желала принимать участие в этом сомнительном фантасмагорическом спектакле. Она хотела как можно скорее покинуть помещение.

– Что здесь вообще творится… – проговорила снова вслух, торопливо проходя по читальному залу и оглядываясь по сторонам. – Библиотека называется… очаг культуры… да это больше какой-то наркопритон напоминает! Курильню опиума из какого-то дешевого исторического боевика!

Ей стало жутко от собственного голоса – до того чужим и страшным показался он в тишине читального зала. К тому времени Варвара Семеновна перестала храпеть.

«Бежать! – подумала Тина. – Бежать немедленно из этого дурдома, срочно забыть его и никогда не вспоминать. Книгу выбросить в первую попавшуюся урну…»

Она уже добралась до выхода из зала, когда за той самой дверью, к которой она направлялась, послышались медленные, тяжелые, неровные шаги.

Тина застыла на миг, потом стремительно метнулась к проему и встала сбоку, прихватив по дороге один из библиотечных стульев. В этой ненормальной читальне нужно быть начеку. Второй раз она не позволит себя провести и запереть.

Дверь открылась, и Тина затаилась, подняв стул над головой. Но тут же опустила его, потому что увидела не коварную уборщицу и не мужчину, что участвовал в подслушанном Тиной разговоре, а немолодую женщину с палкой. Дама была крупная, даже грузная, должно быть, поэтому шаги ее звучали так весомо.

– Не надо, – женщина повернула голову с тяжелым узлом седых волос на затылке, – у нас нет на это времени.

Тина с подозрением уставилась на визитершу. Лицо без намека на косметику, даже губы не накрашены, этот узел волос, мешковатая одежда… Дама здорово напоминала учительницу из старых советских фильмов.

Как-то Кирилл переживал очередное увлечение. На киностудии «Ленфильм» случился не то пожар, не то потоп, пока спасали архив, все ленты перемешались. Был у Кирилла знакомый на «Ленфильме», который сумел его привлечь. Так они с Тиной больше месяца просидели в едва просохшем помещении, просматривая старые ленты в надежде отыскать среди них давно потерянный шедевр.

Кирилл, захлебываясь от восторга, рассказывал ей кое-что из истории русского кино. Имена Дзига Вертов, Эйзенштейн, Пудовкин, Протазанов сыпались из него, как картошка из прохудившегося мешка.

Тине было душно и скучно, а вместо шедевров попадалась разная дрянь из колхозной жизни, в основном про любовь доярки и тракториста. Или свинарки и комбайнера.

День, когда Кирилл объявил, что их походы на «Ленфильм» закончены, был едва ли не самым радостным в Тининой жизни.

– Не надо, – повторила незнакомка, – не бойся, ты должна доверять мне.

«С чего это вдруг? – подумала Тина. – С какого, интересно, перепуга я должна доверять совершенно неизвестному человеку? Да еще в этом дурдоме…»

Женщина посмотрела на нее чуть выпуклыми глазами, и что-то такое в них зацепило Тину. Она вдруг успокоилась, отставила стул в сторону и шагнула к даме.

– Вы – Александра Ильинична? Это с вами я говорила по телефону?

– Да, это я, – ответила та, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Тогда, может быть, вы объясните мне, что все это значит? – Тина махнула рукой в сторону спящих.

Варвара Семеновна особенно громко всхрапнула и махнула во сне рукой, отчего очки ее свалились на пол, но не разбились.

– Значит, они все-таки пригласили его, – огорченно пробормотала Александра Ильинична. – Не думала, что они решатся действовать так открыто…

– Кого – его? – раздраженно заговорила Тина. – Вы можете мне объяснить, для чего меня замешали в эту историю? У вас в библиотеке все ненормальные, но я-то тут при чем?

В волнении она не сообразила, что говорит слишком грубо и невежливо, что эта самая Александра Ильинична не сделала ей ничего плохого, и вообще недопустимо так разговаривать с незнакомым человеком, тем более немолодым. Однако ее собеседница не стала возмущаться по этому поводу.

– Тебя выбрали, – сказала она веско. – Так уж случилось, что выбрали именно тебя. Ты теперь посвященная.

– Посвященная во что? – фыркнула Тина. – Не желаю даже слушать эту ерунду, я хочу уйти. Вы уж тут как-нибудь сами, – она кивнула на спящих, – побудку им сыграйте, что ли… Или музыку погромче включите. Может, тяжелый рок подойдет?

Тут она заметила, что женщина напряженно прислушивается к чему-то. Причем Тина понятия не имела к чему – звуки все были те же самые: храпела библиотекарша, тихонько посвистывала старушка в обнимку с бюстом Крылова, посапывали читатели.

– Поздно, – вздохнула Александра Ильинична, – нужно быстро уходить отсюда.

– Как раз это я и собиралась сделать! – обрадовалась Тина.

– Не туда! – Александра Ильинична сильной рукой отвернула ее от двери. – Вот сюда…

Они миновали стол библиотекарши, и Тина заметила, что глаза у той широко открыты, но взгляд мутный, незрячий, затем свернули за стеллажи с книгами, прошли узким проходом, пару раз поворачивая, и остановились возле очередного стеллажа. Александра Ильинична уперлась в него.

– Помоги! – прохрипела, и когда они налегли вдвоем, стеллаж сдвинулся, и за ним открылась низенькая дверца, почти сливающаяся со стеной.

Александра Ильинична отперла дверцу небольшим старинным ключом с фигурной бородкой.

– Иди туда! – велела она. – Быстрее. Поднимайся наверх, вот возьми ключ. Там выберешься, будь осторожна!

– А вы? – подозрительно спросила Тина, не сделав попытки прикоснуться к ключу.

– Я не дойду, там слишком сложно с моими-то ногами, а ты молодая, пройдешь! Иди! – прикрикнула строго. – Оставь меня, я сумею за себя постоять!

– Но как же… как я узнаю…

– Все в книге. Ищи и найдешь! – Александра Ильинична выпихнула ее и захлопнула дверь.

Тина снова очутилась в полной темноте. Вытянула руки перед собой, потом в стороны и поняла, что впереди узкая лестница. Обернувшись назад, увидела тонкий лучик света из замочной скважины. Вставила ключ и осторожно повернула его. Затем придержала дверь, чтобы та не скрипнула, и тихонько протиснулась обратно в библиотеку. Она не могла уйти просто так, нужно было все же понять, что тут происходит.

Пройдя на цыпочках обратным путем, выглянула из-за стеллажа. В читальном зале по-прежнему было сонное царство. Посредине помещения стояла Александра Ильинична, а напротив нее Тина разглядела мужскую фигуру. Мужчина был очень худ и оттого казался неправдоподобно высоким. Одет он был в какую-то черную хламиду, длинные волосы стянуты сзади в конский хвост.

– Отойди! – говорил он, повышая голос. – Уйди с моего пути, иначе пожалеешь!

– Все юродствуешь, – устало отвечала Александра Ильинична, – никак не угомонишься. Зря связался ты с ними, ох зря. Не про тебя этот кусок… И девушка эта не про тебя…

– С дороги! – крикнул мужчина и взмахнул рукой, как будто хотел ударить.

Но рука его странным образом застыла в воздухе, будто ее кто-то перехватил.

– Уйди по-хорошему. – В голосе Александры Ильиничны Тина услышала неимоверную усталость, как будто она удерживала что-то очень тяжелое. – Нечего тебе тут делать.

Мужчина не ответил, но со своего места Тина видела, как вздулись вены на его шее. Он с трудом распрямил руку и сжал ее в кулак. Внезапно книги, что стояли на полке за столом библиотекарши, с шумом посыпались на пол.

– Развлекаеш-шься… – прошипела Александра Ильинична, – деш-шевый трюк.

Она выпрямилась, опершись на палку, и мужчину отбросило к противоположной стене. Тина едва не вскрикнула.

Странный мужчина морщился, потирая спину, ушибленную, надо думать, о стеллаж, лицо его кривилось.

– Ну все, – заявил он, – ты права, это были игрушки, теперь начинается настоящее.

– Ну-ну, – усмехнулась Александра Ильинична, но Тина понимала, что она устала, смертельно устала, что силы ее на исходе.

Странное дело, девушка совсем не удивилась тому, что видела. А ведь эти двое боролись на расстоянии, не касаясь друг друга. Тина не успела как следует осознать, что тут, собственно, происходит, как вдруг одна из спящих фигур вяло зашевелилась и медленно поднялась с места. Это оказалась библиотекарша Варвара Семеновна. Она постояла, крутя головой, как будто понятия не имела, где находится, и вдруг встрепенулась, будто ее позвали, и пошла, как идет человек, повинуясь приказу, – твердо и целеустремленно.

Александра Ильинична не видела, что Варвара Семеновна движется к ней, и, судя по всему, намерения у того, кто ее направлял, были самые серьезные. Мужчина в черном старательно удерживал внимание Александры Ильиничны мелкими отвлекающими деталями.

Вот упала шариковая ручка со стола, вот выскользнул из рук спящей не в меру активной бабульки бюст баснописца и упал ей на ногу, что, несомненно, было большой удачей, так как он не разбился. Бабулька от такого удара даже не проснулась, только другим боком повернулась к столу, зашарив по нему руками.

Библиотекарша неотвратимо приближалась, она повернулась, и Тина увидела ее лицо – совершенно каменное – и широко открытые глаза, в которых не было ничего, кроме черной пустоты. Она сделала последний шаг, и Тина не выдержала.

– Берегись! – закричала она. – Сзади!

Александра Ильинична отреагировала быстро, но недостаточно. Она уклонилась от длинных загребущих рук, похожих на клещи, готовых сомкнуться на ее шее, но не удержалась на ногах и осела на пол. Тина рванулась было к ней, но в ее мозгу прозвучал гневный приказ: «Беги! Немедленно уходи отсюда!»

Но было уже поздно. Мужчина в черном резко повернулся в ее сторону.

– Так-так, – проговорил он с удовлетворением, – это очень кстати… очень… Тебя-то я и искал…

И Тина вдруг почувствовала, как ее тянет какая-то странная, непреодолимая сила. Было не больно, никаких неприятных ощущений, но ноги ее сами собой пришли в движение и зашагали по направлению к мужчине.

«Что такое? – в смятении подумала она. – Что это со мной? Мне вовсе не надо к нему…» Попыталась остановиться, но ноги не слушались, ее неудержимо влекла вперед неведомая сила. Тогда Тина уцепилась рукой за ближайший стеллаж. Стало легче. Может, оттого, что Александра Ильинична поднялась на ноги и вперила взгляд в мужчину. Он подался назад, и Тина метнула в него тяжеленную книгу, взятую с полки.

Не попала, точнее, он уклонился.

Она не растерялась и метнула следующую. Теперь книги летели сплошным потоком, Тина не успела удивиться, до чего ловко у нее получается. Летели томики прицельно, так что мужчина не успевал уворачиваться, да еще Александра Ильинична подгоняла его взглядом. Он пятился к дверям, одна щека уже распухла от удара тяжеленным фолиантом, и руку он потирал, морщась.

И когда Тина уже торжествовала победу, библиотекарша Варвара Семеновна, про которую все в пылу драки позабыли, подкралась к Тине и заломила ей руки за спину.

Было так больно, что девушка закричала, но Александра Ильинична не могла прийти ей на помощь, она сдерживала взглядом своего противника. Он рвался к Тине, но не мог преодолеть невидимую преграду.

Тина, шипя от боли, лягнула ногой назад. Попала, но это не облегчило ее положения, поскольку библиотекарша находилась в трансе и была не слишком чувствительна к боли. Тина завертелась ужом и укусила свою противницу в предплечье. Рот тотчас наполнился шерстью – костюм на Варваре Семеновне был пошит году этак в пятьдесят пятом, а тогда о синтетике и слыхом не слыхивали, все материалы были натуральные. Ткань, надо думать, все же обветшала за такое-то время, так что Тина буквально выгрызла кусок рукава.

То ли мужчина в черном на мгновение отвлекся, то ли вид порванного костюма оказался слишком большим ударом для аккуратной библиотекарши, но Варвара Семеновна отпустила Тинину руку и стала тупо разглядывать дыру на ткани. Тина вырвалась из железных объятий и отступила назад.

«Беги, – вновь прозвучал в ее голове слабеющий голос Александры Ильиничны, – беги…»

Библиотекарша встрепенулась, видимо, получила новый строгий приказ и шагнула за ней. Тина, отступая, споткнулась о баснописца Крылова, с трудом подняла его и с криком «Надоела ты мне!» опустила на голову Варвары Семеновны.

Гипсовый бюст помог – та свалилась на пол без единого звука, а Тина, повинуясь приказу Александры Ильиничны, бросилась к маленькой дверце за стеллажом. Мужчина в черном ринулся было за ней, но тут в читальном зале будто молния сверкнула, он схватился за глаза, зашатался, опрокинул стул. Тина успела еще заметить бледно-восковое лицо Александры Ильиничны и что та плавно, как в замедленной съемке, падает на пол.

Тина бегом пролетела до дверцы, распахнула ее и едва сообразила запереть за собой, оказавшись в кромешной тьме. На ощупь отыскала ступеньки, лестница была винтовая и очень крутая, зато падать было некуда, Тина касалась руками стен.

Подъем продолжался долго, девушка вспомнила, что здание имеет четыре этажа. Наконец она уперлась головой в люк. Он был заперт, но подошел тот же ключ.

Люк выходил не на крышу, а в крошечный мезонинчик. Тина выглянула из круглого окошка. Крыша была покатой, еще и дождь пошел. Что ж, делать нечего, нужно идти. Выйдя на крышу, она огляделась. Слева, почти вплотную, стоял другой дом. Справа между домами был проход. Тина повернула налево.

Чудом не поскользнувшись, добралась до края. Между крышами все же была небольшая щель, и кто-то положил доску, чтобы удобнее было перебраться. Это забота о ней? Или, скорее всего, ее положили экстремалы, любители путешествий по крышам. Тина ступила на доску с опаской, но ничего страшного не случилось, и она оказалась на крыше соседнего дома.

Этот дом был нежилой развалюхой, крыша совсем прохудилась. Тина опустилась на четвереньки и поползла черепашьим шагом, боясь споткнуться и покатиться вниз. Она с трудом нашла выход на чердак, люк был завален старыми досками.

Чудом ничего себе не сломав и не расквасив нос, она умудрилась пробраться по чердаку и вышла на лестницу, ступени которой были полуразбиты, а перил и вовсе не было. Но после покатой скользкой крыши спуститься по этой лестнице для Тины было легче легкого.

Дверь подъезда была забита снаружи досками, но девушка так долго и упорно ломилась в нее, что проржавевшие гвозди в конце концов отлетели. Тина выскочила на улицу и припустила к проспекту, чтобы поймать машину и убраться из этого проклятого места.

Встречная женщина испуганно шарахнулась от нее в сторону, мужчина загодя взял крошечную собачку на руки. Тина увидела свое отражение в витрине продуктового магазина и поняла, отчего внушает людям такой страх. Волосы всклокочены, тушь размазана, сама грязная как чума, да еще и пуговица на рукаве куртки вырвана с мясом. Ужас!

Кое-как пригладив волосы, она вытерла лицо платком, застегнула куртку и, дойдя до угла, подняла руку.

Остановились разбитые «Жигули». Водитель – небритый, с кривыми зубами – по-русски не понимал совсем. Тина дергала его за плечо и руками показывала направление. Так и доехали.

Самое удивительное, что Тина во время всех этих приключений не потеряла сумку. Она так и болталась на плече, хотя и раскрылась в процессе бегства, но ничего не выпало, все оказалось на месте – и кошелек, и косметичка, и мобильник, а ключи Тина всегда держала в кармане.

В сумке лежала еще книга, та самая, из-за которой случилась вся эта суета. «Следы на снегу», автор – некий Прошкин. Но Тина о книге даже не вспомнила, у нее после всего пережитого в голове была только одна мысль – забраться в горячую ванну и лежать в ней долго-долго.

После ванны, однако, она не смогла сразу заснуть и взяла в руки книгу, открыв ее на случайной странице.

– Слышишь, барин? – Ли Фань остановился, настороженно прислушиваясь. Его собака негромко заскулила, прижалась к ноге хозяина. Шерсть на ее загривке поднялась дыбом.

Теперь и Артемьев услышал где-то вдалеке негромкую волчью перекличку. Вокруг быстро темнело, тайга окружала их, как вражеское войско.

– Волки… – проговорил Артемьев неуверенно и зябко поежился, – может, косулю гонят?

– Нет, – Ли Фань огляделся, словно что-то только что потерял, – не косулю. Когда косулю гонят, они другим голосом говорят. Это, барин, они по нашему следу идут.

– По нашему? Но волки редко нападают на людей. И у нас ведь есть ружья! Мы отобьемся, если что…

– Большая стая, барин! – опасливо проговорил китаец. – Сильно большая. И ночь, однако, наступает. Ночью волки сильно смелые становятся.

– Что же нам делать? Далеко ли до твоей фанзы? Не успеем мы до нее дойти?

– До фанзы не успеем, барин! До фанзы далеко, до волков близко. Костер делать надо, барин! Сильно большой костер, чтобы отпугнуть волков!

Они быстро собрали валежник. Артемьев достал спички, но Ли Фань презрительно отмахнулся, вытащил из-за пазухи огниво, сухой трут и в несколько секунд развел костер.

От яркого пламени сразу потемнело, резко и беспощадно на тайгу опустилась ночь. Артемьев подсел к самому огню, протянул над ним руки. Собака охотника втиснулась между ним и своим хозяином. Шерсть у нее стояла дыбом.

– Еще хворост надо! – озабоченно проговорил Ли Фань. – Много хворост надо, чтобы на всю ночь хватило!

Он направился к зарослям, но не успел дойти до них, как снова раздался волчий вой, на этот раз совсем близко.

Ли Фань покачал головой, вернулся к костру, сел на корточки, положил на колени ружье. Артемьев тоже приготовил свой карабин, проверил заряд. Собака вскинула голову, вглядываясь в чащу.

– Мало, однако, хвороста! – проговорил китаец. – Надолго не хватит!

Тут кусты на краю поляны раздвинулись, между ними мелькнуло серое, сверкнули горящие глаза. Ли Фань вскинул ружье, хотел выстрелить, но волк уже скрылся, и китаец положил винтовку, чтобы не тратить попусту порох.

А кусты вокруг то и дело шевелились – волки окружили поляну со всех сторон.

Китаец снова вскинул ружье, на этот раз выстрелил. В кустах негромко заскулили, что-то перебежало.

– Не убил, однако, – сокрушенно покачал головой охотник, – только ранил. Сильно плохо. Волк теперь сильно злой, ни за что не уйдет!

В кустах продолжалась суета, то и дело коротко выли волки, словно переговаривались, словно строили коварные планы – как бы перехитрить людей, как бы добраться до них…

Костер тем временем понемногу догорал.

Все меньше оставалось хвороста, все ниже плясали языки пламени, и вместе с тем все ближе и ближе надвигалась темнота. И в этой темноте то и дело вспыхивали волчьи глаза, то и дело раздавался короткий вой и глухое рычание.

В какой-то момент Артемьев не выдержал и выстрелил в кусты, где, как ему показалось, мелькнул серый бок. Выстрел не достиг цели – волк не взвыл от боли, только перебежал на другое место. Зато остальная стая придвинулась еще ближе к костру, как будто выстрел придал зверью новые силы.

– Зря стрелял, барин, – неодобрительно пробормотал китаец, – зря заряд перевел!

– А что же нам делать? Так и ждать, пока костер догорит и волки все разом на нас набросятся?

– Плохо, однако, – вздохнул Ли Фань, – ничего не поделаешь, лесного человека звать придется.

– Кого? – недоуменно спросил Артемьев. – Какого человека?

– Лесного, – повторил китаец. – Ваши люди его лешим зовут, наши – гулем…

– Какого лешего… – выдохнул Артемьев, – что ты такое говоришь, я не понимаю…

Китаец тем временем достал из-за пазухи какой-то темный предмет. Артемьев не разглядел его, да он особенно и не вглядывался – смотрел в темноту, где мерцали волчьи глаза. Ли Фань поднес эту вещь к губам, зашевелил пальцами, как флейтист, и странный предмет издал тонкий, едва различимый человеческим ухом звук, похожий на звучание флейты, только не той, что Артемьеву приходилось слышать в театре, а той, должно быть, на которой играл козлоногий Пан на заре истории.

Волки словно забеспокоились и немного отступили.

Однако костер постепенно догорал, круг света становился все меньше и меньше, и волки осмелели, сужая кольцо.

– Ну и где же твой леший? – пробормотал Артемьев, испуганно оглядываясь по сторонам.

– Скоро придет, – невозмутимо ответил китаец, не выказывая ни страха, ни волнения.

Он снова поднес к губам свою удивительную флейту, и та издала тот же тонкий печальный звук.