Kitabı oku: «Когда цветёт акация»
«Если у тебя есть любовь, то тебе больше ничего не нужно. Если у тебя нет любви, то не имеет значение, что у тебя есть».
Сэр Джеймс Берри
Глава 1
Юля сидела на скамейке в скверике перед университетом, ожидая друзей, отправившихся полакомиться мороженым в кафе. Она не пошла с ними, мотивируя отказ тем, что смотреть, как они едят нелюбимое ею лакомство выше её сил. Но это было правдой лишь наполовину: не хотелось признавать правоту подруги, уговаривающей её утром не надевать новые туфли.
– Юль, не будь ребёнком. Сегодня придётся много ходить, ты натрёшь ноги.
Она не послушалась и вот результат: превозмогая боль, еле дошла до этой скамейки. Осмотрев стёртую кожу на пятке, достала из рюкзака салфетку, промокнула лопнувший волдырь и, морщась от боли, наклеила на него пластырь.
«Вот так-то лучше. Теперь можно двигаться дальше. Главное, Аська не заметила и не станет упрекать в безалаберности. Вечно она во всём права».
Рассеянный взгляд Юли скользнул по начавшим желтеть кустарникам калины, пока не уткнулся в неподвижного незнакомца, расположившегося напротив неё на такой же скамье. Парень, по-видимому, пребывал в полной прострации, он явно мысленно находился далеко от суетливого студенческого городка. Его настолько поглотили собственные думы, что он не замечал ничего вокруг.
«Изображает соляную статую?» – усмехнулась Юля, присматриваясь к странному незнакомцу.
Именно своей отрешённостью этот молодой мужчина привлёк её внимание. На минуту ей показалось, что смотрит на статичную чёрно-белую картинку, встроенную в цветное движущееся фото. Она даже вздрогнула, когда парень откинул волосы с высокого лба, открывая росчерки чёрных густых бровей. Он смотрел куда-то вверх, в сочную синь неба, хотя вряд ли пытался что-то там разглядеть; напряжённую работу мысли выдавала закушенная нижняя губа и чуть прищуренные глаза. Во всём облике и одежде незнакомца не имелось ни единой яркой детали, чёрные джинсы, футболка и кроссовки только усиливали впечатление его инородности к окружающему миру, к буйным краскам клумб и листве деревьев, умытой дождём. Юля никогда не верила, что можно влюбиться с первого взгляда, но именно это и произошло с ней, пока она увлечённо разглядывала заинтересовавшего её мужчину. В каждом из нас на подсознательном уровне имеется свой эталон, образ и если он вдруг совпадает с увиденным человеком, происходит то самое волшебное зарождение чувств. Спустя несколько секунд рассматривания незнакомца Юля не могла не признать: он понравился ей и очень, таких эмоций она не испытывала ни разу в жизни. Любуясь серыми без капли теплоты глазами, растрепанными тёмными волосами, выглядевшими не в продуманном художественном беспорядке, а немного неопрятно, будто парню недосуг постричься, она поняла, что сердце колотится, как бешеное. Юля облизала пересохшие от волнения губы. У привлёкательного незнакомца имелась аккуратная родинка на шее, прямо в ямочке там, где бьётся пульс, вторая расположилась сбоку чуть пониже правого уха. При взгляде на эти родинки она ощутила непреодолимое желание прикоснуться к ним губами. Его незагорелая шея показалась ей трогательно беззащитной и соблазнительной. Юля вздрогнула, уж больно необычное состояние вызвал в ней этот парень. Она приложила ладони к пылающим щекам.
«Господи! Что за дурацкие мысли лезут в голову? С каких пор мужская шея стала выглядеть для меня привлекательной. Я же не мифический вампир?»
Юля перевела взгляд на губы незнакомца и чуть не застонала: для поцелуя они выглядели ещё заманчивее, чем шея. Контур его губ словно кто-то обвёл карандашом, верхняя, чуть более пухлая, походила на лук купидона, нижняя красиво изгибалась. Перед глазами возникла волнующая картинка: вот она кончиками пальцев проводит по его шелковистым бровям, дотрагивается до щёк, целует сначала закрытые глаза, потом легко, будто ветерок коснётся носа, губ, подбородка, родинки в ямочке шеи, ощутит биение его сердца…
«Ох! Совсем с катушек слетела!» – отругала себя Юля, сжимая пальцы в кулаки, призывая очнуться от любовного морока.
Она никогда не была страстной натурой, по крайней мере, не подозревала этого за собой. Ранее ни один мужчина не волновал её сердце и не вызывал будоражащих кровь чувств. Те поцелуи, что ей довелось изведать, были приятными и не более того, а один раз даже вызвали отвращение. Юля искренне считала, что умопомрачительные страсти, описываемые в книгах и показываемые в фильмах, художественное преувеличение и не более того. Но сейчас, глядя на этого представителя сильного пола, не могла не признать, что её влечёт к нему с необыкновенной силой. Это было иррационально и странно. Ведь он мог оказаться вредным, скандальным, да и просто неприятным человеком. Она не понимала, как с ней могло такое случиться, но осознала, что бесповоротно влюбилась. Ей вдруг стало страшно: он исчезнет и навсегда останется незнакомцем. В панике она стала придумывать способ познакомиться с ним, но как назло ничего не приходило в голову. Сейчас Юля завидовала и одновременно жалела парней, которым приходилось начинать нелёгкое дело общения первыми.
Так они и сидели друг против друга: Юля во все глаза смотрела на него, а он на небо, не замечая её пристального взгляда. Она досчитала до десяти, собираясь с духом, почти решилась на разговор с парнем и даже встала со скамейки. Её отчаянную попытку остановило появление группы студентов.
– Холодов, вот ты где. Александр Вольдемарович спрашивал о тебе, он в четыреста седьмой аудитории, – к незнакомцу приблизился один из парней. – Гай! Приём, приём! – почти выкрикнул он ему в ухо, видя, что тот никак не отреагировал на его слова.
Парень, названный Гаем, очнулся.
– Кто? Что?
– Профессор просил передать, что ждёт тебя в четыреста седьмой аудитории. Холодов, ну, ты даёшь, впадаешь в грёзы, как мечтательная барышня.
Юля готова была обнять этого студента, невольно назвавшего имя и фамилию незнакомца. Холодов подхватил полупустой рюкзак, лежащий на скамейке, и направился в сторону парадного входа университета. Юля, чуть приотстав, поспешила следом. Ей хотелось узнать с какого факультета этот особенный для неё парень.
В конце августа учебное заведение было полупустым, редкие студенты бродили по коридорам – следить за Холодовым оказалось легко, но неудобно: он мог в любой момент обратить внимание на преследовательницу. К её счастью, Гай ни разу не оглянулся и, бодро дошагав до двери с табличкой «Лаборатория факультета Химии и Высоких технологий», вошёл в неё. Юля, потоптавшись несколько секунд возле запертой двери, вздохнув, заняла пост у окна. Роскошный куст диффенбахии надёжно спрятал её от чужих любопытных глаз. Прождав пять минут, на большее терпения у Юли не хватило, она на цыпочках прокралась к двери и, взявшись за ручку, осторожно потянула на себя. К счастью, дверь приоткрылась без скрипа, сероглазый «Принц» стоял возле стола, за которым расположился малознакомый Юле профессор, внешне напоминающий карикатурного доктора Айболита. «Айболит» постучал шариковой ручкой по столешнице.
– В пятницу жду твою работу по исследованию Хитридиомицетов1. Ты уже устроился в общежитие?
– Нет ещё, Завтра думаю заселиться. Профессор, статья почти готова, осталось распечатать таблицы, – ответил Гай.
– Пусть и Никита Львов переберётся в вашу комнату, так быстрее подружитесь, всё равно над одним проектом работаете.
«Айболит» небрежно помахал рукой, отпуская Холодова. Юлька отпрянула от двери и большими прыжками, словно обезумевшее кенгуру, враз слетевшее с катушек, помчалась по коридору. Она едва успела скрыться за поворотом, как Гай вышел из аудитории. Юля перевела дыхание и перешла на шаг. В пылу азарта она забыла о ссадине на ноге, но стоило ей немного успокоиться, боль сразу напомнила о себе. Чертыхаясь, Юля похромала к выходу. В кармане громко затрезвонил телефон, издавая бодрую мелодию «Пионерской зорьки». Этот необычный рингтонстал единственным способом разбудить, а также отвлечь её от созерцательной задумчивости.
– Акация, где тебя черти носят? Обещала же в сквере нас ждать – раздался в трубке сердитый голос Аси.
Юля схватилась за голову. Чёрт! Совсем забыла о друзьях.
– Бегу. Через пять минут буду. У меня кое-что важное произошло.
Друзей, Асю и Димку, Юля обнаружила на той же самой скамейке, на которой сама сидела недавно.
– Чего такая красная? Куда уже успела смотаться? – накинулась на неё Ася, подозрительно глядя на неровную походку подруги. – Чего ковыляешь, будто парализованная.
Дима фыркнул.
– Вообще-то парализованные лежат, они ходить не могут.
Юля оглядела друзей, набрала побольше воздуха в лёгкие и выпалила:
– Ребята, я влюбилась!
Глаза Дмитрия округлились, рот непроизвольно открылся.
– Ты?! Не может быть!
– Когда успела-то? – нахмурилась Ася. Встав со скамейки, она потрогала лоб подруги. – Перегрелась что ли?
Юля, заметив Холодова, появившегося из парадной двери университета, осторожно показала на него.
– Я влюбилась в этого парня.
Ася и Дима как по команде повернулись и уставились на незнакомого им студента.
– Кто это?
Они разглядывали неожиданного избранника подруги, пока тот не скрылся из вида. Юля взяла друзей за руки и, потянув, усадила на скамейку.
– Значит, дело было так…
Опустив тайные мысли насчёт поцелуев, она рассказала друзьям, как ловко узнала имя и фамилию «Принца».
– Завтра Холодов, как и мы будет заселяться в общежитие. Я должна точно узнать, где он будет жить, чтобы познакомиться с ним.
Дима покачал головой.
– От тебя можно ожидать чего угодно, но предположить, что понравится первый встречный, никак не мог.
– Ребята, вы не представляете, что я почувствовала, когда его увидела. Он точно моя судьба.
Ася скептически улыбнулась.
– Бог мой! Такую ерунду можно простить четырнадцатилетней девочке, но тебе двадцать один… Ты хоть понимаешь, что мелешь? Детсад какой-то. Какая там судьба. Тебе просто приглянулся симпатичный парень. Вот и всё.
– Ничего подобного, – с жаром возразила Юля. – Это… это как гром среди ясного неба.
Ася и Дима переглянулись и вздохнули.
На следующий день проходящие мимо студенты могли полюбоваться на весьма колоритную троицу, стоящую на ступеньках перед входом в трехэтажное здание общежития: на стройного, широкоплечего парня и двух очаровательных девушек. У их ног громоздились тяжёлые сумки и пара чемоданов на колёсиках. Кучерявая шатенка, откинув за спину густые блестящие волосы, промокнула салфеткой вспотевший лоб.
– Наконец-то мы получили место в общаге. Больше не придётся вставать спозаранку и тащиться через весь город, чтобы вовремя попасть на занятия.
– Да уж за два года жутко поднадоели утренние пробки, ненавижу их до зубовного скрежета, – улыбнулась подруге Юля. – А теперь красота, до аудиторий восемьсот метров, десять минут – и мы на месте.
Она с насмешкой покосилась на студентов, бредущих мимо них замедленным шагом. Почти на всех представителей сильного пола внешность её подруги из-за выдающихся форм производила просто ошеломляющее впечатление. Ася словно шагнула со страниц популярной манги: крутые бёдра, тонкая талия, длинные стройные ноги и весьма впечатляющая грудь. К этому натуральному богатству прилагалось неординарное лицо: светлая кожа, тёмно-карие глаза и нос с горбинкой. Несколько суровый вид не смягчала даже пухлая нижняя губа небольшого рта. В общем, строгий вид Асиной физиономии совершенно не сочетался с её фигурой, поражающей воображение почти всех мужчин, имеющих нормальную ориентацию.
Дмитрий, друг детства обеих девушек, был лишь на два сантиметра выше Аси; при своих метр восемьдесят он чувствовал себя превосходно только подле Юли, которая едва доставала ему до подбородка. Внешне Дмитрий походил на своего тёзку Дмитрия Харатьяна: такие же улыбчивые голубые глаза, и бездна обаяния. Обе девушки выросли на его глазах, вернее, он не помнил времени, когда бы ни знал их. С самого младенчества они находились рядом. Дружная троица родилась в один год с небольшой разницей в пару месяцев. Появились эти детки у родителей, живущих на окраине старинного районного городка в Железнодорожном тупике. Коттеджи на две семьи на этой тихой улочке давались ещё в Советское время исключительно тем, кто работал на железной дороге. Семьи Береговых, Тарасовых и Кация успели получить квартиры в последний момент перед развалом страны и оказались самыми молодыми жителями на улице. Тарасовы и Кация к тому же ещё стали соседями, поэтому свежеиспечённые мамы дефилировали с колясками по колдобинам тупичка, выгуливая своих пухлых девчушек. Вскоре к этим двум молодым мамам прибавилась ещё одна с младенцем мужского пола. Имея приблизительно одинаковые интересы и образ жизни, мамы быстро подружились. А их детки, подрастая, так часто видели друг друга, что тоже стали друзьями. Сближению способствовало и отсутствие в переулке других маленьких детей. Возраст большинства жителей Железнодорожного приближался к пенсионному, их дети выросли и разлетелись из родительских гнёзд, а внуки ещё не появились. Дмитрий, Ася и Юля сначала попали в одну группу детского сада, а потом в один класс. Они настолько сроднились, что не представляли своей жизни друг без друга. Между ними была именно дружба, не замутнённая никакими любовными чувствами, как это иногда случается при взрослении. Они стали так близки, словно кровные сестры и брат. Особенно на родных походили Дмитрий и Юля, оба светловолосые и улыбчивые, даже ямочка на щеке была у них с одной и той же левой стороны.
– Ну и долго нам ждать коменданта общежития? – поинтересовалась Ася, промакивая вспотевший лоб вышитым платком, больше похожим на небольшое полотенце.
– Я говорил вам, давайте зайдём в холл, но тебе Юлёк захотелось постоять на свежем воздухе. И где тут воздух, скорее солнцепёк, – буркнул Дмитрий. Он забрал у Аси платок, вытер своё лицо, усеянное бисеринками пота, будто росой, и сунул ей обратно в руку.
Асю ничуть не смутило поведение друга, на взгляд постороннего человека довольно бесцеремонное, наоборот она потянулась к Диме и смахнула остатки влаги с его виска.
– Потерпи немного, у Юльки предчувствие, что она до полудня встретит его… долгожданного принца, – при этих словах Ася ехидно хихикнула. – Давай постоим ещё немного.
– Уже час торчим, будто три тополя на Плющихе, – буркнул Дима. Ох уж эти предчувствия. Самое интересное, что они часто сбывались.
Глаза Юли горели от нетерпения и ожидания, она вертела головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, пытаясь не пропустить появления парня, увиденного лишь однажды. Юля обладала одной особенностью, чем-то вроде внутреннего радара, прямо как у летучих мышей. Непонятным образом, но она могла найти нужного ей человека, стоило лишь на него настроиться. Несмотря на невысокий рост, метр шестьдесят, Юля имела ладную фигурку, всё в меру и как надо, но на этом её обычность и заканчивалась. Цвет её волос определялся с трудом: в солнечную погоду они казались светло-русыми, в пасмурную приобретали чайный оттенок, а глаза и вовсе имели два цвета, ближе к зрачку наблюдалась синева, к внешнему краю радужки проявлялась зелень. Если Юля наряжалась в одежду синего цвета, всем казалось, что у неё синие глаза, стоило надеть что-то в оттенках травы, цвет глаз будто подстраивался под наряд. От отца ей достались прямые, будто нарисованные чёрные брови, от – матери яркие, словно вишни, губы.
От созерцания привычного облика подруги Диму отвлёк насмешливый шёпот Аси.
– Юлька, стой смирно и не таращись. Слышишь цокот копыт – твой принц катит по аллее свои пожитки.
Димка усмехнулся, этот своеобразный стук издавали колёсики чемодана, подскакивающие на неровностях дорожки из бетонной плитки.
Юля, будто деревянный истукан, медленно повернула голову и посмотрела на Холодова. На его спутника она не обратила никакого внимания.
– Эй, я же сказала: не таращиться, – прошептала Ася, больно ущипнув подругу. – Прекрати так глядеть, даже мне неловко становится.
Юля, очнувшись, отвела глаза в сторону. Впрочем, Холодов совершенно не обратил внимания на троицу, торчащую на ступеньках перед общежитием, и невозмутимо прошагал мимо, катя свой чемодан. Юля провожала Гая взглядом до тех пор, пока он не скрылся за дверью соседнего общежития, лишь тогда, заметно повеселев, заявила:
– Теперь я знаю, где он живёт. Осталось за малым: познакомиться с ним. Ну что, пошли устраиваться? Дим, поможешь? А потом мы тебя сопроводим в твою общагу.
– Куда же вы без меня, – вздохнул Дмитрий. – Всё же я считаю не очень хорошей идеей поселиться в общежитии. Разве нам на квартире плохо жилось? Хотя… тут, будто в парке находишься, аллеи из платанов и лип, пешеходные и велосипедные дорожки. Есть стадион. По утрам будем заниматься физкультурой.
Он не хотел признаваться, что боялся перемен. Подруги детства потихоньку начали отдаляться от него. Будучи единственными детьми в своих семьях, Дима, Ася и Юля стали близкими друг другу людьми, пожалуй, даже ближе, чем кровные братья и сестры, ведь им не приходилось конкурировать за любовь родителей, как это иногда бывает. Взрослея, они вместе познавали мир, деля между собой и удачи, и неприятности. До определённого момента в свой узкий круг они редко допускали чужаков, им хватало общения между собой, но время от времени к их троице кто-нибудь ненадолго примыкал.
Девчонкам досталась комната на три человека, небольшая, но светлая с широким окном, выходящим на южную сторону. Соседки в комнате не оказалось. На одной из кроватей они обнаружили листок, на котором по пунктам излагались правила проживания:
«Продукты в холодильнике должны быть подписаны. Обувь хранить только в обувнице. Вещи должны лежать либо на полке в шифоньере, либо в тумбочке, на подоконник ничего не класть. Соблюдать порядок и чистоту в помещении. Влажная уборка комнаты ежедневно по очереди. Готовить только на кухне!»
Прочитав инструкцию пока ещё незнакомой соседки, Ася кивнула.
– В принципе ничего такого она не написала. Только бы не храпела.
Юля хмыкнула.
– Ага, нам одной храпуньи хватает.
– Я храплю, когда переем, – парировала Ася. – А так сплю, как младенец.
Дима пристроил чемоданы и сумки у стены, обошёл комнату, выглянул в окно.
– Отсюда хорошо просматривается общежитие филологов. Вот бы ещё окна моей комнаты смотрели на вашу, тогда бы могли подавать друг другу сигналы. Ась, дай косынку.
Ася сняла с шеи шёлковую бирюзовую косынку и подала Диме. Он повязал её за ручку фрамуги.
– Теперь я ваше окошко отыщу. Девчонки, я пошёл к себе. Встретимся через час. Вам хватит времени распаковаться?
Юля покачала головой.
Ася поддержала её.
– Через два. Нужно оглядеться в общаге.
Так как продуктов пока не имелось, в холодильник ничего класть не пришлось. Освободив чемоданы от вещей, заправив кровати постельным бельём, подруги быстро навели порядок в комнате. Захватив банные принадлежности, отправились на поиски душа. Оказалось, их комната относится к блоку из шести комнат. В блок входила кухня и две душевые. В коридоре на доске объявлений висело расписание уборки хозяйственных помещений. Их пятьдесят пятая убиралась последней.
– А мне здесь нравится, – заключила Ася. – На кухне для каждой комнаты столик и шкафчик выделен, есть где хранить кастрюльки и сковороды. – Она посмотрела на часы. – Поторопимся. У нас полчаса осталось.
Они успели вовремя, выскочили из дверей общежития за минуту до назначенного времени, но Дима уже ждал их на лавочке.
– Молодца, хорошо я вас воспитал, опаздывать перестали.
Ася легонько щёлкнула друга по уху.
– Воспитатель нашёлся. Ну как, отыскал наше окно по косынке?
– Не поверите, но это сработало. Немного ветки платана мешают, но разглядеть ваше окошко можно. – Он встал с лавочки, деловито поинтересовался: – Какие продукты покупать будем? Кстати, в студенческом городке открылась новая столовая, а ещё имеются две кафешки. Может, посмотрим, чем там кормят и сколько это стоит.
Действительно, одноэтажное здание столовой радовало современным видом, а из-за огромных окон напоминало аквариум, наполненный людьми-рыбками. Оно располагалось внутри квадрата, составленного из четырех общежитий разных факультетов. Две небольших кафешки прилепились к большой столовой с обеих сторон, будто детки к дородной матери. Оказалось, столовая открыта с семи утра и до девятнадцати вечера, а цены вполне подъёмны для тощего кармана студента. Меню в кафе было поинтереснее, но зато намного дороже. Посоветовавшись и подсчитав расходы, друзья решили завтракать и обедать в столовой, а ужинать как получится.
– Ась, я буду скучать по твоей готовке, – понурился Дима, сообразив, что ближайшие два с половиной года придётся питаться столовской едой.
Ася ласково провела по русой голове друга.
– Не страдай, Бережок, иногда я буду баловать тебя своей готовкой.
Дима, шутливо смахнув со щеки невидимую слезу, поклонился благодетельнице.
– Ловлю на слове.
Первые два года учёбы друзья жили на съёмной квартире, еду обычно готовила Ася. Юля и Дима служили у неё лишь на подхвате. Ася с детства любила кашеварить и делала это с огромным удовольствием. Глядя на её шикарную фигуру и яркую внешность, большинство людей считало её гордой и заносчивой, но на самом деле Ася была хозяйственной, доброй и неконфликтной девушкой. После знакомства со студенческим городком друзья приобрели в магазине сыр, колбасу, яйца и овощи для вечернего перекуса. Обратный путь на новое место жительство занял меньше времени.
– Я буду скучать по нашим вечерним посиделкам, – печалился Дима, сообразив, что теперь будет меньше времен проводить с подружками детства.
Ася покровительственно обняла его за плечи.
– Не грусти, Бережок, это к лучшему: надо постепенно отвыкать друг от друга. Мы уже на третьем курсе. Кто знает, вдруг ты скоро женишься или я выйду замуж. Сомневаюсь, что наши избранники позволят нам общаться по-прежнему, вряд ли разрешат проводить много времени вместе. Ведь почти никто не верит в дружбу между мужчиной и женщиной.
– Это точно. Мои однокурсники думают, что я вам обоим головы вскружил.
Слушая их разговор, Юлька громко возмутилась:
– Эй! Я не понимаю. Ася, значит, выйдет замуж, Димка женится. А я? Про меня забыли? Решили, меня никто замуж не возьмёт?
Ася, переложив пакет с продуктами в другую руку, ехидно заметила.
– Судя по первому впечатлению от твоего избранника, будешь ты эту ледяную скалу штурмовать до скончания века.
Дима согласно покивал.
– Ага, первое впечатление обычно самое верное. Он точно соответствует своей фамилии: Холодов. Кстати, Юль, ты сразу при первой же встрече собираешься ему в чувствах признаться или повременишь?
– Я ещё не сошла с ума. Это только в кино показывают: мол, лучше форсировать события. В жизни нет ничего глупее, чем признаваться в симпатии, не зная, как человек к этому отнесётся. Это значит поставить его и себя в глупейшее положение. Дим, только представь, тебе признаётся в любви девушка, которую ты едва знаешь. Что ты будешь делать?
Дмитрий подкинул носком туфли камешек, попавшийся под ногу.
– Понятия не имею, но чувствовать буду себя неловко. Приятно, конечно, быть чьей-то любовью, но что смогу ответить? Извини, но я к тебе пока ничего не испытываю.
Юля покосилась на вспыхнувшие фонари. Липовая аллея, освещённая ярким светом, сразу стала нарядной.
– Вы должны сохранить мой секрет. Я призналась, что мне нравится Холодов, вам, моим близким друзьям, потому что доверяю.
Дима поднял брови.
– Тогда что ты собираешься делать?
– Думаю, невзначай попадаться ему на глаза. Или подстроить так, чтобы он обратил на меня внимание. А дальше как повезёт. Если я ему понравлюсь, первый шаг должен сделать он. В конце концов почти каждый мужчина охотник и захватчик. Разве я не права, Бережок?
Дима заглянул Юле в лицо. Её блестящие глаза выдавали волнение. «Чёрт. Угораздило же её влюбиться неизвестно в кого».
– Права. Мужчины не любят навязчивых девушек. Приятнее добиваться любимую самому.
Ася фыркнула.
– Не скажи. Некоторые представители сильного пола готовы сдаться по первому зову, стоит только пальцем поманить. Юль, а что ты будешь делать, если он не обратит на тебя внимания.
Юля вздохнула.
– Значит, мне не повезло: я вляпалась в безответную любовь. Но знаете, жалеть не стану. После того, как я встретила Холодова, пусть это прозвучит банально, но у меня такое чувство, будто я прозрела: краски стали ярче, звуки сочнее, а мир интереснее. И я сама изменилась, словно за спиной крылья выросли, чувствую себя живой и счастливой.
Дима и Ася переглянулись. И это говорит Юля, которая ни в школе, ни в институте не обращала внимания на парней, всегда держала их лишь за друзей.
Дмитрий ухмыльнулся:
– Действительно, банально. Была слепой и глухой, а теперь зрение, как у орла, и слух, как у летучей мыши.
Юля, фыркнув, с угрозой в голосе осведомилась:
– Давно от меня не получал?
Свободной рукой Дима схватил её за руку.
– Ой, как я испугался. И кто это грозит мне тут худенькой лапкой.
Юля вырвала кисть из ладони друга, сунула пакет с продуктами Асе. Подпрыгнув, как обезьяна, повисла на спине Димы, обхватив его ногами за талию. Он закружился, пытаясь скинуть Юлю с себя. Но годы тренировки не прошли даром, она, будто плющ на отвесной скале, цепко держалась за его спину. Ася скептически глядела на друзей: иногда они забывали, что уже не дети. На чужой взгляд эти игрища смотрелись весьма забавно и странно. Пока великовозрастные детки забавлялись, на аллее показался Холодов и незнакомый парень. Ася ахнула и, расставив руки с сумками в стороны, постаралась телом прикрыть дурачащихся друзей.
– Быстро прекратите. Юлька, там твой Принц…
Юля отпустила шею Димы и, неловко спрыгнув, шлёпнулась пятой точкой на бетонную плитку. Холодов, проходя мимо сидящей девушки, покосился на её пылающую от смущения физиономию.
«Детский сад какой-то. Девушка явно отбила себе мягкое место. Какие у них тупые и травматичные забавы. Терпеть не могу таких невоспитанных девиц».
– Ась, он же не видел, как я на Димке каталась? – отряхивая джинсы и кривясь от боли, пробормотала Юля.
– К сожалению, всё отлично разглядел: вы же под фонарём веселились.
