Kitabı oku: «Сказки темного города. Сателлит», sayfa 3

Арон встал и подошел ко мне. Приподняв голову я нахмуренным взглядом смотрела на мужчину, пытаясь понять, что можно ждать от него, но все было тщетно. Он был словно закрытая книга для моего понимания.

– Почему, Имани? – произнес спокойно он. – Потому, что идет война. Каждая сторона использует весь имеющийся арсенал сил и оружия. Ты тоже оружие либеров. Поджигать одним щелчком пальцев, не используя какие-либо ингредиенты или еще что, умеют только огненные со стороны либеров, и защитники со стороны стригфаэров. У стригфаэров их намного больше, у вас же – только король, его военный советник и теперь ты. Поэтому естественно, что король послал тебя сюда, дабы ты…

– Дабы я убивала огнем, – недовольно закончила я фразу. – Но я не буду убивать. Не хочу. Я не убийца. Мать растила меня хорошей ведьмой, а не бездумно губящей жизни тварью.

– У тебя нет выбора, – стригфаэр пожал плечами.

– Выбор есть всегда. Вы можете, конечно, использовать Эсмиру, чтобы заставить меня делать что-либо…

– Я не буду этого делать, – спокойно ответил Арон, и я недоверчиво посмотрела на него.

– Но вы же недавно такое сказали!

– Мне хватило этих нескольких минут общения с тобой, чтобы понять кто ты, Имани. Если я буду использовать твою подругу, чтобы сломить тебя, ты вскоре начнешь воевать со мной, как с причиной твоих переживаний за близкого. Ты будешь бояться за подругу и будешь искать выход из этого положения. Мне это не надо. Я пойду другим путем. Я буду работать над тобой лично. Над тем, что внутри тебя. И вот когда ты примешь то, что мне нужно, благодаря такому воздействию, ты будешь идеальной огненной ведьмой. Страх за близких редко приносит нужный результат. В идеале было бы и правда убрать твою Эсмиру, чтобы ты осталась одна. Но пока я не вижу в этом нужды. Эсмира в столице, через нее на тебя никто влиять не будет. Более того, я попрошу короля отпустить ее. Не нужно ей быть в темнице просто потому, что нужно склонить тебя.

– Спасибо, – облегченно проговорила я.

– Не благодари. Ты еще не знаешь, что ждет тебя.

С этими словами он подошел к двери и, распахнув ее, впустил внутрь двух женщин в длинных черных платьях, подпоясанных красными поясами.

– Закрыть ее в бездне, – коротко сказал он и вышел из зала.

Женщины же направились ко мне.

– Не надо, я сама пойду, – отдернула я руку в тот момент, когда одна из них хотела взять меня за нее.

Когда женщины вывели меня из зала и отвели в башню, расположенную в отдаленном крыле замка, я спросила одну из них, окинув взглядом полностью белую комнату, в которой не было ни клочка стены, ни предмета другого цвета:

– Это моя комната? И почему бездна?

– Это не комната. Это чистилище. Так мы называем это место.

– Что еще за чистилище? – напряглась я.

– Арон называет это помещение бездной, – ответила другая молодая женщина, протягивая мне белое платье. – Здесь ты будешь освобождаться от всего того, что было сформировано в тебе за прошедшие годы жизни. Выйдешь ты отсюда уже обновленной и податливой для того, чтобы учиться тому, кем нужно быть.

– Вы шутите? – воскликнула я, наспех сменив одежду. – И как долго я пробуду здесь?

– Пока Арон не решит тебя выпустить, – ответила она и захлопнула дверь.

В этот же момент мои уши уловили какой-то непонятный звук. Словно тысячи и тысячи комаров кружили в этой ярко-белой комнате, своим навязчивым звоном заставляя меня морщиться, испытывая неприятное, колючее ощущение.

«Сирены», – вспыхнула в голове догадка и я враз покрылась мурашками от страха, понимая, кто были эти две женщины. Для мужчин голос сирен звучал как ядовитая мелодия, для нас же, женщин, а тем более ведьм, он был подобен сводящему с ума звуку, который и правда заставлял корчиться от боли, забывая обо всем. Осознав, что хотел сделать Арон, я в ужасе метнулась к двери, но, рванув ручку, поняла, что она заперта. Затем подбежала к окну, но лишь только в отчаянии дернула крепкие стальные прутья, которые не давали мне даже распахнуть ставни, чтобы впустить внутрь звуки свободы. Взревев, я заткнула уши руками, пытаясь заглушить все сильнее усиливающийся звон. Но этого было мало. Упав на колени, я согнулась в три погибели, понимая, что справиться с навязчивыми звуками вряд ли смогу, настолько едко они впивались в мой мозг, заставляя забывать обо всем, кроме него, этого противного звона, который был призван уничтожить мой внутренний мир. Не знаю, сколько я так каталась по полу, заткнув уши, но когда в какой-то момент подняла глаза и посмотрела на окно, то увидела, что за ним ярко светит луна, закидывая внутрь свои лучи. Тут только я и поняла, что прошло уже несколько часов в этом кошмаре. Сев на пол, я отчаянно тряхнула головой, понимая, что мой мозг просто плавится от этой смертельной для моего разума мелодии. Глубоко выдохнув, я скрестила ноги и убрала руки от головы, положив их на колени. Закрыв глаза, начала пытаться пробиться к своим воспоминаниям и к тому, чему учила меня мама. Это было сделать ужасно трудно, поскольку отвлекающая мелодия заглушала все в моем рассудке. В какой-то момент я заревела и закричала на всю комнату: «Мама! Помоги!».

– Когда тебе страшно, пытайся уйти в себя, на тот уровень, где нет никого и ничего, кроме тебя самой. Только ты одна можешь помочь себе в такие минуты. Не жди помощи извне. Учись слушать себя, – в голове всплыли слова матери, которая дала мне указание, забрав тогда из темной комнаты, в которой меня продержал Дориэль в наказание за поджег платья.

«Слушать себя…слушать себя…слушать себя», – прокручивала я в голове, пытаясь отгородиться сознанием от чертового воя сирен. Периодически порываясь закрыть уши заново, я спустя какое-то время поняла, что шум в голове начал отходить на второй план, открывая какую-то другую дверь в моем подсознании, за которой было тихо и спокойно. В голове поплыли образы из детства, словно я пыталась спастись благодаря тому, что помнила. Я спасала их, они же спасали меня, мои картинки минувшей жизни, благодаря которым я была той, кого так было необходимо стереть тому чертовому стригфаэру. Спустя какое-то время поняла, что ушла настолько глубоко в себя, что напрочь потеряла ему счет. Было такое ощущение, что день сменялся ночью несколько раз. А я все так же сидела, бродя в отдаленных закоулках своего сознания, прячась от суровой реальности, в которую кинула меня судьба. Я даже не обратила внимание на отворившуюся дверь и все так же сидела, уставившись в одну точку, которая была неким якорем для меня в этот момент.

– Она сидит так уже пятые сутки. Жуткое зрелище. Словно спит, – прошелестело где-то рядом, но я словно не понимала, о чем речь.

– Выйдите, – ответил жесткий мужской голос, и какая-то тень опустилась передо мной на колени.

– Имани, – прошептала эта тень, но я реагировать отказывалась.

– Имани, – уже более отчетливо прозвучало у меня в голове, но я цеплялась всеми силами за покой, который нашла внутри, до жути боясь снова услышать тот ядовитый звук.

– Чертова девчонка, – выругалась тень, и я почувствовала на своей шее ледяные пальцы.

Стало трудно дышать, словно я вдыхала не воздух, а какие-то колючие ледяные частицы. Закашлявшись, я закрыла глаза и в этот момент пришла в себя. Испуганно дернувшись, я оттолкнула от себя ладонь и тут только поняла, что той тенью был стригфаэр, возвращавший меня к реальности. Рванувшись в ужасе, я отползла от него к стене, дрожащими руками обхватив колени.

– Тише, не бойся, – он медленно направился ко мне, присев рядом.

– Не трогайте меня! – заревела я. – Вы тварь какая-то безжалостная. Использовать сирен чтобы стереть все!? Стереть мои воспоминания, стереть меня и все, чем я живу? Что вы такое, Арон? Откуда столько бессердечия? – я в ужасе смотрела в черные глаза мужчины.

– Кто тебя научил такому методу защиты? – строго спросил он.

– Мама! Моя мама, которую вы едва не стерли из моей головы! – заорала я. – Господи, куда я попала? Да лучше вообще не жить, чем понимать, что тебя вот так истребляют.

Трясущимися руками я крепко обнимала себя, понимая, что встретилась с самым худшим кошмаром, который только можно испытать в жизни.

– Если вы еще хоть раз такое попытаетесь сделать, я удавлю себя своими же руками. Ненавижу вас. Ненавижу, – захлебываясь слезами и дрожа, как осиновый лист, проговорила я. – Это так больно. Ужасно больно, – заскулила я, закрыв глаза.

В этот момент почувствовала, как стригфаэр осторожно притягивает меня к себе. Я рванулась, он же, крепко прижав к себе, поднял на руки и понес прочь из этой ужасной комнаты.

– Ванную, еду, одежду. Быстро, – рявкнул он кому-то, занося меня в затемнённое помещение одной из комнат замка.

Пока служанки бегали, исполняя указание, я беззвучно ревела на руках у мужчины, потихоньку начиная возвращаться в реальность.

– Как вы могли? – отрешенно прошептала я.

– Я уезжал на несколько дней. Не думал, что сирены продержат тебя так долго там. Обычно хватает суток, чтобы сломить сопротивление. Но ты выстояла благодаря медитации. Удивительно, в такое состояние умеют входить единицы, – удивленно проговорил мужчина, пересаживая меня на кровать.

– Единицы? Да я вообще не умею в такое входить! Просто не хотела потерять себя. Я не переживу, если не буду собой. Не делайте так больше, умоляю вас, – отчаянно вглядываясь в черные глаза проговорила я.

– Хорошо, – он кивнул головой. – Попробую с тобой работать так же, как и с остальными, только без очищения.

Услышав это, я возмущенно прошипела:

– А сразу нельзя было так? Зачем так ломать меня?

– Ты стригфаэр. Мне нужна была ты чистой. Поскольку я не знаю, чего ждать от наполовину стригфаэра, наполовину огненного либера.

– Я ни та, ни другая! – вскочив с кровати с отчаянием проговорила я. – Не хочу быть ни той, ни другой! Как вы не понимаете!

– Понимаю. Поэтому ты и сопротивлялась так. Хотя это и странно. Так отрицать то, что тебе перешло от предков.

– Перешло, но я об этом не просила! Я не хочу отождествлять себя с этими чертовыми стригфаэрами, династия которых уже несколько столетий переворачивает вверх дном все в моем государстве. Твари из преисподней. Отец матери всю жизнь искалечил. Изнасиловал ее, и она больше не смогла быть счастливой! Билась как рыба об лед, пытаясь дать мне все то, что было у остальных. И так и слегла от тяжелой работы! Был бы мужчина рядом, она бы не умерла, поскольку не тянула бы все на себе. Она спала по четыре часа в сутки, пытаясь оплатить свободу, мое обучение, и ту скудную на блага жизнь, которая у нас была! И все потому, что какой-то там метающий холод гад уложил ее, пленницу, в постель в свое время.

Мужчина молча смотрел на меня, прищурив глаза.

– Простите, – выдохнула я, сев обратно на постель и опустив глаза, – понимаю, что и вы стригфаэр, но сказала то, что сказала и не жалею о своих словах.

– Стригфаэры не укладывают женщин в постель без согласия, – наконец произнес он. – Ты зря так плохо думаешь о своем отце.

– А вы прям за всех так уверенно отвечаете, – окинула я его пристальным взглядом.

– Да, наша династия никогда не шла путем насилия, когда это касалось женщин, – повел он бровью. – Нам не нужно принуждать, чтобы женщина легла в постель.

– Это не значит, что так не поступил мой отец, – огрызнулась я.

– Он так не поступал. Я более чем уверен. И если бы Мертвый остров не захватили либеры, то ты бы сейчас купалась в роскоши и внимании, а твоя мама была бы счастлива с Хирзаном.

– Вы знали моего отца? – удивленно спросила я.

– Знал. Нас, стригфаэров, не так уже и много, чтобы мы не могли знать каждого. Я тогда был еще мальчишкой, когда твой отец приезжал к моему по каким-то делам. Это был человек чести, Имани. Не думай о нем, как о насильнике и звере. В тебе его кровь, кровь стригфаэра. Уважай и его, и то, кто твои предки. Ты не только либер, но и стригфаэр. Помни об этом.

– Я либер и не более того, – спокойно проговорила я. – Я не знала отца, только мать. Поэтому ее ковен на первом месте. Может я и верю вам, может оно так и есть. Но в это темное время нельзя быть по обе стороны баррикады. Вы сами это знаете, поскольку и сами выбрали одну сторону, пусть и не родную. А за слова об отце…спасибо вам, – проговорила я, опустив глаза, пытаясь скрыть боль.

– Не за что, – спокойно проговорил мужчина и встал с постели. – Приведи себя в порядок, поешь, отдохни, а потом решим, с чего начать с тобой.

Я кивнула и, когда за Ароном закрылись двери, устало упала на кровать, понимая, что ни ванная, ни еда не имели для меня такой ценности, как полноценный сон, который сморил меня в считанные секунды.

Глава 3

– Побыстрее, мадмуазель, – трещала молоденькая служанка, держа в руках нагретое полотенце. – В обеденном зале уже все собрались и ждут вас.

– С чего столько внимания к моей персоне? – пробурчала я, вылезая из горячей ванны на следующее утро. – Не думаю, что здесь у всех есть служанки.

– Не у всех, – повела бровью девушка, насухо вытирая меня. – Только у вас и Хильрад.

– Кто такая Хильрад? – спросила я, усаживаясь подле зеркала и отдаваясь на милость ловких рук девушки, которая быстро начала высушивать мои волосы, а затем расчесывать.

– Хильрад…, – девушка запнулась, явно не зная, что сказать. – Она любимица Арона.

– Любимица? – протянула я, не понимая, имеет ли ввиду служанка то же, о чем подумала я.

– Ну да. Она здесь самая сильная. Она из триад. Может в опасные моменты делать тройную проекцию себя. Ну и по совместительству постель его светлости согревает, – девушка смешно скорчила губы бантиком и приподняла бровь.

– Ты господи, – засмеялась я. – Может нельзя так прямо говорить о них? – спохватилась я, все еще покрываясь мурашками от мысли о той комнате.

– Да ладно, нас же никто не слышит, – улыбнулась хохотушка. – Да и вы трепать языком не станете, не в ваших это правилах.

– Ты почему так думаешь? – удивилась я.

– А я лгунов и доносчиков сразу вижу. Вы не такая.

– Ну знаешь, не нужно быть такой всегда уверенной в том, кого совсем не знаешь, – проговорила я.

– Не знаю, меня интуиция еще ни разу не подводила, – не переставая улыбаться, девушка ловко соорудила у меня на голове симпатичную прическу. – Вот это совсем другое дело. Теперь еще вот так, – открыв баночку она подкрасила мне губы. – Его светлость глаз оторвать не сможет от вас теперь.

– Ты что такое говоришь? – скривилась я, окинув взглядом в зеркале худенькую девушку с большими глазами изумрудного цвета, еще не потерявших того лихорадочного блеска после перенесенного потрясения, длинным ловко завитым локоном медно-русого оттенка, ниспадавшим из прически на плечо, пухлыми губками, ловко оттененными яркой помадой и отточенными скулами, которые после того пятидневного кошмара еще четче вырисовывались в моем облике. – Ты даже не произноси таких слов.

– Да это я так, – махнула служанка рукой. – Просто уже в замке многие не дождутся, когда же кто-то подвинет эту королевну Хильрад, – она презрительно усмехнулась. – А вы стригфаэр. Почему бы и нет.

– Как тебя зовут? – спросила я, надевая протянутое мне платье.

– Рима, – девушка сделала картинный реверанс.

– Так вот, Рима. Ваша Хильрад еще долго будет королевой. Поскольку я здесь надолго оставаться не собираюсь. Ужасное место. Одни сирены чего только стоят.

– Сирены? – девушка засмеялась. – Да вы что! Эти две дуры самые последние, кого здесь бояться нужно.

– Да нет уж, – поежилась я. – Сама на себе уже испытала их проклятое пение.

– Да забудьте вы уже. Второй раз вас туда никто не посадит. Хотя, зря вы сопротивлялись, – уже серьезно проговорила Рима. – Вышли бы оттуда чистая, как слеза. Так легче было бы смириться со всем, чему здесь обучают. А так не знаю даже.

– И что, все обновленные прям такие здесь? – ужаснулась я.

– Ну да. Сирены ведь не все стирают, а только то, что мешает уж слишком для овладения нужными навыками.

– Навыками идеальных убийц, – недовольно проговорила я.

– Здесь не всех этому учат. Марисоль, Хильрад, еще несколько девочек и парней. Ну вас я не знаю еще. А остальные просто развивают свои способности до высшего уровня.

– И много здесь таких, как я? Кого Арон учит.

– На данный момент пятьдесят, – ответила девушка, затягивая на мне корсет платья.

– А еще кто в замке есть?

– Наставники, стражники, прислуга, кухарки, конюшие. Да куча народа. Как маленький город, ей богу! – засмеялась она. – Но в самом замке живут только ученики и наставники, ну и кое-кто из прислуги. Остальные приходят сюда работать, а живут в соседней деревне.

– Ясно, – натянуто улыбнулась я, оглядев себя в зеркало.

– Это платье из дежурного гардероба. Но вроде бы ничего, подошло? – осторожно спросила девушка. – Обычно сюда все приезжают со своими вещами, а у вас ничего не было.

– Мне не дали времени собрать вещи. Да и мои платья в любом случае на порядок хуже этого, – я провела ладонью по струящейся ткани бирюзового цвета.

– Ну и хорошо, – с облегчением всплеснула в ладоши Рима. – А теперь быстро в обеденный зал. Арон не любит, когда приходится ждать. Завтракает-то он по обычаю со всеми, поскольку он главный наставник и поэтому по утрам каждый делится с ним своими успехами, ну или неудачами.

С этими словами она кивнула, приглашая идти за ней. Закрыв дверь в комнату, я выдохнула и пошла следом за девушкой, которая на ходу проверяла пальцем наличие пыли на стоящих то тут, то там железных изваяниях рыцарей, которые украшали широкий коридор, по обе стороны которого располагались комнаты подопечных. Спустившись по лестнице на первый этаж, мы миновали главный зал, в котором нас с Дориэлем принимал Арон и, спустя пару минут, стояли на пороге помещения, за резными дверьми которого слышался смех и разговоры.

– Ну что, готовы? – подмигнула мне Рима.

– Не знаю, – простонала я.

– Да не бойтесь вы так. Здесь хоть и черти все, но хорошие, – захохотала она, видя, как я восприняла эту шутливую реплику.

Открыв дверь, служанка отошла в сторону, пропуская меня внутрь комнаты, где за двумя длинными столами сидели молодые девушки и парни, которые все как один замолчали и повернули головы в мою сторону, едва только я показалась на пороге. Неуверенно остановившись в дверях, я беспомощно огляделась, не зная, что делать дальше. На помощь мне пришел Арон, которые встал со своего места во главе одного из столов и, подойдя ко мне, протянул руку.

– Это Имани, – он подвел меня к пустующему месту по левую сторону от себя. – Принимайте в наши ряды. Буду признателен, если вы поддержите девочку и отнесетесь к ней с должным вниманием и уважением.

Отодвинув стул, он помог мне занять место. Едва только я села и подняла глаза, как встретилась с испепеляющим взглядом красавицы, которая сидела напротив меня по правую руку от Арона. Красивые голубые глаза светловолосой ведьмы просто прошивали меня насквозь ненавистью, и я поняла, что передо мной Хильрад, о которой говорила Рима. Мне стало неловко, поскольку понимала, что эта красавица без какой-либо причины записала меня сразу в соперницы. А мне врагов еще только не хватало в этом чертовом месте. Всего мгновение и Хильрад взяла себя в руки, а затем расцвела приветливой улыбкой.

– Вы стригфаэр? – мелодичный голосок словно убаюкивал, и я поняла, почему именно эта фея, по-другому я не могла ее назвать, спала по ночам в постели такого мужчины, как Арон.

Томные глаза с поволокой, меняющие в один миг свое выражение на искрящееся и лучистое, манящие жесты и дивный голос на фоне шикарного декольте – таких женщин Эсмира всегда называла лисицами. Хитрыми, расчетливыми и двуличными. Такой и была, больше чем уверена, эта Хильрад.

– Да, – натянуто улыбнулась я, видя с каким интересом все наблюдают за мной.

– Господи, никогда не думала, что увижу вживую девушку-стригфаэра. Вы, наверное, сильны до умопомрачения? Стригфаэры ведь такие, – она мельком бросила взгляд на Арона.

– Это не про меня, – ответила я сухо, прекрасно понимая, что красавица просто хотела поддеть меня при всех.

– Как жаль. Нам бы не помешал сильный стригфаэр в наших рядах, – она печально надула свои губки, над которыми красовалась кокетливая родинка. – Ну ничего, я думаю под руководством его светлости что-то из вас да выйдет.

– Она не только стригфаэр, но еще и огненный либер, Хильрад, – проговорила низким голосом сидящая подле меня темноволосая девушка. – И из нее выйдет не что-то, а самое что ни на есть сильное создание из всех присутствующих.

– Ну, будь она моложе, – не унималась красавица, – а так, – она пожала плечами. – Даже сирен к себе не подпустила. А что за стригфаэр или огненный либер, перегруженный всяким ненужным грузом прошлого, которое будет заставлять ее сомневаться каждую секунду, когда нужно просто свернуть кому-то голову не думая.

Я растерянно посмотрела на Арона.

– Порой сворачивать голову нужно как раз думая, а не наоборот, – пришел он мне на помощь, и я благодарно улыбнулась ему. – И тебе как раз этого и не хватает, Хильрад, – окинул он взглядом девушку, которая враз вспыхнула.

– Вы правы, ваша светлость, – залебезила она, захлопав ресницами.

– Вот стерва, – послышался рядом тихий шепот темноволосой девушки, которая явно недолюбливала Хильрад. – Ингрид, – она протянула мне руку, и я улыбнувшись пожала ее. – Не обращай внимание на нее, – тихо прошептала ведьма. – Она всех новеньких готова испепелить здесь, едва только они появляются на пороге замка. Все боится, что внимание Арон переключит на кого-то другого. Ревнивая до ужаса. Хотя, чего ревновать, если тобой всего лишь пользуются в любом случае, – едко заметила она, с насмешкой глядя на Хильрад, которая просто ослепляла лучезарной улыбкой, глядя на стригфаэра.

– А у тебя какие способности? – перевела я разговор в другое русло, поскольку никогда не любила обсуждать личные отношения кого бы то ни было.

– Я видящая, – проговорила девушка и в знак подтверждения указала на одного из парней, – сейчас досчитаю до десяти, и он опрокинет стакан.

И правда, едва только она тихонько досчитала до десяти, как парень, нечаянно толкнув локтем стакан, разлил напиток на стол.

– Необычно, – улыбнулась я.

– Да это так, игрушки. Могу пока только в пределах нескольких секунд предсказать что-то. Пытаюсь развить хотя бы до минуты и расширить охват на троих человек. Тогда это будет уже что-то. В экстренный момент такие способности просто на вес золота. А ты, – она наклонилась к моему уху и кивнула на Арона, – как и он? Замораживаешь?

– Нет, – покачала я головой. – Я наоборот. Воспламеняю.

– Так стригфаэры же не воспламеняют! – удивленно сказала Ингрид.

– У меня больше от огненных либеров получается все. Я даже не знаю, что у меня от стригфаэра, – пожала я плечами, отпивая из бокала легкое вино.

– Харизма, – засмеялась ведьма.

– Да уж, – усмехнулась я. – Наверное только она и есть.

– Ничего, все, что есть, Арон из тебя выудит. Не переживай.

– Я как раз об этом и переживаю, – я враз стала серьезной, настолько мне не нравилась эта мысль.

– Марисоль, не смей, – гаркнула в этот миг Ингрид на девочку, которая сидела поодаль и едва заметно чертила на столе пальцем воронку.

Едва только она это сказала, как трикветр, древний сакральный орнаментальный символ, висевший у меня на груди, начал словно плавиться. Испуганно переведя взгляд на амулет, я вскрикнула и рванула кожаный ремешок на шее, бросив подвеску на стол. Серебряный трикветр зашипел и воспламенился в считанные секунды, оставив на белоснежной скатерти расплавленный метал и выжженное пятно.

– И это стригфаэр? – хмыкнула Марисоль, вставая из-за стола. – Просто рядовая, ничем не примечательная ведьма.

Девочка развернулась и, гордо вздернув голову, направилась к выходу. Я же, ничего не ответив, протянула руку и стала судорожно отдирать комок серебра от стола.

– Да брось ты, – нарушила повисшее в зале молчание Хильрад. – Это всего лишь дешевая побрякушка. Хочешь, я тебе золотую подарю взамен этой дряни?

– Спасибо, не надо, – глухим голосом проговорила я, взяв в ладони еще горячий металл.

– Боже, ты еще заплачь! – усмехнулась ведьма. – Хотя нет, не позорь кровь стригфаэров. Не хватало нам здесь ноющей ведьмы. Зря ты не захотела прогнуться под сирен. Сейчас бы не хлопала ресницами, пытаясь сдержать слезы при виде какой-то расплавленной цацки.

Я всего мгновение сидела молча, чувствуя, как остывает в руке то, что осталось от амулета, затем встала из-за стола и, окинув взглядом присутствующих во главе с пристально наблюдающим за мной Ароном, сказала, обращаясь к Хильрад:

– Нет уж. Я лучше слезы буду сдерживать, но буду живой, настоящей, а не такой, как ты – пустой язвительной куклой.

С этими словами я отодвинула стул и быстро вышла из зала, услышав, как Ингрид проговорила:

– Ну ты и тварь, Хильрад.

Выйдя из зала, я направилась на улицу, держа дрожащими руками то, что осталось от медальона. Оказавшись снаружи, я судорожно вдохнула прохладный утренний воздух и окинула взглядом обширную территорию замка. Поняв, что побыть наедине с собой здесь вряд ли удастся, поскольку то тут, то там суетились люди, я в конце концов пошла на задний двор и уселась на лавку, стоящую в тени просто необъятного дуба, растущего у небольшого водоема. Спустя четверть часа я скинула с себя туфли и подошла к прозрачной глади, в которой отражалась пышная крона дерева. В тот момент, когда я уже хотела было погрузить ноги в воду, как услышала за спиной:

– Я бы не советовал этого делать.

Вскрикнув от неожиданности, я резко повернулась назад и увидела облокотившегося на ствол дерева молодого мужчину, возрастом старше меня лет на семь, не более. Голубоглазый, темноволосый ведьмак с улыбкой покачал головой и добавил:

– Там живет Лилу. Она хорошая водная ведьма, но по утрам до ужаса не любит, если кто суется в ее владение. Может и притопить ненароком непрошеного гостя.

– Спасибо, что сказали, – я с опаской посмотрела на воду и, быстро обув туфли, вернулась на скамью.

– Тайлер, – мужчина протянул руку и, когда я вложила в нее свою ладонь, он поднес ее к губам и поцеловал.

– Имани. Но вы и так уже знаете, как меня зовут, – смущенно проговорила я, окинув красивого мужчину взглядом.

– Никогда не думал, что буду целовать руку девушки-стригфаэра, – усмехнулся он и отпустил мои пальцы.

Я вмиг недовольно нахмурилась и передернула плечами.

– Да что вы все акцент такой делаете на этом. Это Арон у вас стригфаэр. А я так, полукровка. У меня нет ничего от них. Разве что метка дурацкая на шее.

– Он дорог был тебе? – решив сменить тему, Тайлер кивнул на сжатую ладонь, в которой был кулон.

Я грустно разжала пальцы и, погладив бесформенное серебро, ответила:

– Это подарок мамы. А до этого он принадлежал бабушке и прабабушке. Это единственная вещь, которая всегда со мной и является как бы их частичкой. Мне всегда казалось, что я силу черпаю от него в тяжелые для меня минуты. А теперь эта мерзкая девчонка забрала его у меня.

Я быстро смахнула набежавшие слезы, до жути не желая, чтобы их кто-либо видел из всех этих жестоких ведьм и ведьмаков. А в том, что они таковыми и являлись, я не сомневалась.

Тайлер осторожно взял серебро у меня и проговорил какие-то слова, затем сжал ладонь, и я увидела, как сквозь пальцы начал просачиваться сизый дым. Спустя мгновение он раскрыл ее, и я увидела невредимый трикветр, поблескивающий у него в руке.

– Держи, – усмехнулся он и вернул амулет мне.

Я, как зачарованная, смотрела на дорогой мне предмет, затем перевела взгляд на молодого мужчину.

– Это невероятно. Огромное вам спасибо!

Я едва не плакала, настолько была рада тому, что мамин амулет вернул себе первоначальный облик. Затем, увидев медленно восстанавливающуюся обожжённую кожу на ладони Тайлера, я перевела на него взгляд и, нахмурив брови, хотела было спросить, но он опередил меня.

– Я наполовину стригой, наполовину восстановитель-либер.

– Господи! – только и прошептала я, инстинктивно отодвинувшись от него.

– Да не бойся. Я не пью кровь…Эта сторона подавлена во мне. Ну разве что на поле боя даю себе волю. А так я больше ведьмак-восстановитель материального, – голубые глаза искрились от смеха.

– Ну и компания здесь, – натянуто улыбнулась я. – Кто еще здесь есть?

– Да кого только нет. Арон многих берет под свою опеку. Здесь и вервольфы есть, и шныряющие, и стригои, и даже парочка фэйри, как они только здесь оказались, ума не приложу.

– И шныряющие? – скривилась я.

– А почему нет? Эти ребята – вечные уголовники, невесть как полезны, когда нужно что-то украсть или проследить за кем. Поэтому да, компания разношерстная и оттого скучать здесь не приходится.

– А вы подопечный? – окинула я взглядом Тайлера.

– Нет, был когда-то. Теперь у меня у самого есть подопечные. Три стригоя. Ну и ты вот теперь.

– Я? – моему удивлению не было предела. – Почему я? Я думала, что Арон будет заниматься мной.

– Он и будет. Просто у сильнейших не один учитель всегда. Каждый развивает что-то свое. Я буду развивать твою реакцию. Быстрее стригоев никто двигаться не может. Научишься поджигать кого-то из нас, тебе равной не будет нигде.

– Не хочу учиться этому, – отвела я взгляд. – Но вы меня не поймете.

– Почему же, пойму. Отрицать себя – это нормально, – улыбнулся стригой. – Сам когда-то был таким. Страшно не хотел пить кровь, когда эта сторона начала проявляться во мне. Тогда мне было лет пятнадцать, не более. До сих пор помню себя, бездомного подростка, живущего в компании таких же обездоленных ребят в подвале одного заброшенного особняка. Однажды проснулся и увидел вокруг иссушенных друзей. Сначала подумал, что на нас напал стригой, но потом в отражении старого зеркала увидел себя, всего измазанного кровью. Так и узнал, кем был мой отец, ну или мать. Я их не помню совсем, поскольку вырос в пансионе для сирот. Они меня бросили на его пороге еще совсем маленьким. Потом попал в компанию шныряющих, да так и жил до того злополучного утра, когда понял, что мне места теперь не будет среди либеров, ведь даже в подневольные стригоев никогда не брали. Голодный, едва передвигающий ноги, с красными от бессонных ночей глазами, помню пришел я к воротам этого замка, поскольку слышал, что стригфаэр, управляющий ним, может направить таких…неординарных сущностей в нужное государству русло и берет порой в свои ряды без разрешения на то короля. Арон помню долго смотрел на меня, явно раздумывая, свернуть мне шею или оставить в живых, поскольку ведьмаки ведь не жалуют стригоев, пусть и полукровок, – он мельком посмотрел на меня. – Но потом дал добро и разрешил остаться. Помог мне раскрыть свою подноготную сторону либера, а когда я полностью восстановился, то привез какого-то черного колдуна, подавившего во мне этот бесконечный голод. С того времени я и живу более как ведьмак, чем стригой. Но в бою приходится выпускать и его.