Kitabı oku: «Сны со счастливым концом», sayfa 2

В следующий миг пол под ногами завибрировал, стены задрожали: избушка словно поехала куда-то со скоростью пассажирского поезда. Спокойно, я просто сошла с ума от отвращения к бывшему ухажеру. В домике было три окна, плотно закрытых ставнями. Ну-ка, откроем левое… За окном проплывают заснеженные вершины, а по широкой тропе важно шествуют горные бараны, если не ошибаюсь. Галлюцинации! Я зажмурилась, сосчитала до десяти и вновь выглянула. Вожак стада коротко проблеял, поторапливая отстающих.

Откроем правое окно… Безбрежное море сливается с чистым небом. Светло-серый галечный берег пестрит разноцветными купальниками загорающих. Вдалеке с ревом проносится водный мотоцикл. Дети с визгом брызжутся водой друг в друга. Опрятная старушка несет корзинку с пирожками и громко рекламирует свой товар. Наверное, до десяти можно и не считать.

Слева горы, справа море, сзади за тонкой дверью русалка. Русалка похожа на меня, как сестра-близнец, но симпатии ко мне явно не испытывает. Остается последнее окно – в центре стены.

Впереди проплывал до боли знакомый съезд с Рижского шоссе. Отсюда до дома – несколько километров. Ведь я читала в «Занимательной физике», как нужно правильно спрыгивать с поезда! Надо прыгать подальше, чтобы не попасть под колеса… Какие колеса могут быть у избушки? Впрочем, неважно. И против хода! А не по ходу? Сзади затрещала дверь. Я перекрестилась, зажмурилась и выпрыгнула.

Я кубарем скатилась с холма прямо на проезжую часть. Больно! Синяк останется… Пустяки! Я жива, я здорова, я в Гольево! До дома километров пять-шесть, можно дойти пешком. Сейчас «почищу перышки» – и вперед. Вот только сил почему-то не осталось – наверное, из-за этих невероятных приключений. Что это было: галлюцинации, бред, сон наяву? А может, прикусила язык и отравилась собственным ядом? Оч-чень остроумно. Автобус будет через полчаса, маршрутки что-то не видно. Но по сравнению с русалкой это просто мелочи. Жизнь прекрасна, просто – во!

Темно-синий блестящий «Фольксваген» аккуратно остановился прямо передо мной. Водитель приоткрыл дверь и вопросительно взглянул на меня. Видимо, он принял мой пылкий жест «во!» за автостопный призыв. Ни на русалку, ни на горного барана он не похож – рискну!

Все-таки в моей голове есть что-то, кроме бесполезной теории. Например, золотое правило автостопа: разговори водителя – доедешь до места назначения бесплатно и безопасно. Благодаря моему красноречию водитель вызвался довезти меня прямо до дома. Вспомнив о приличиях, я спросила:

–Сколько я Вам должна?

–Вы мне ничего не должны. Всегда приятно поговорить со счастливым человеком. Возьмите мою визитку – позвоните, когда будете свободны. До свидания.

–До свидания.

Мне нравится ход его мыслей. Ничего не должна. Счастлива. Свободна. Пожалуй, до скорого свидания.

СОН АТЕИСТА

Триста девяносто восемь, триста девяносто девять, триста девяносто десять… Если мучает бессоница, надо считать до трех. Иногда до половины четвертого. А еще не надо на сон грядущий вести продолжительные телефонные разговоры. Особенно с барышнями с тонкой душевной организацией. Тем более не следует так пылко спорить. А все-таки, есть Бог или нет? Нет ни одного веского рационального доказательства его существования. Но как доказать, что его нет и быть не может?

Странно, никогда раньше не замечал, что в моей комнате невероятно высокий потолок. Полукруглый каменный свод еле виден на расстоянии нескольких километров. Глухой потолок расположился так высоко, что над ним уже нет неба. В гигантском зале нет ни окон, ни дверей. Тихо и пусто. Откуда-то просачивается дрожащий красный свет. Кажется, источник света где-то слева. Сколько я к нему иду? Минуту, две? Триста девяносто восемь шагов, триста девяносто девять… Уже различим узкий проем, за ним длинный извилистый коридор. Оказываюсь в запутанном лабиринте. Пытаюсь считать повороты вправо и влево, но сбиваюсь. Да и зачем запоминать дорогу? Обратного пути не будет. Иду на красный свет.

Я в центре огромного помещения. Все тот же тяжелый потолок вместо неба, толстые каменные стены источают леденящий холод. Глаза давно привыкли к тусклому красному свету, так что без труда различают на полу цепи, кандалы, колодки, наручники…

–Сюда прибывают те, кто и при жизни были рабами – невольниками алкоголя, наркотиков, табака, азартных игр, собственной похоти. После биологической смерти они продолжают существование с того же уровня, которого их сознание успело достигнуть.