Kitabı oku: «Кленовая стрела», sayfa 3

Глава 3

Мирослава слышала, как за ворота выехал автомобиль их новых клиентов.

Выглянув в окно, она увидела Мориса, спокойным шагом направляющегося к дому. Прошло несколько минут, в её кабинет Миндаугас не вошёл. А это значило только одно: он предпочёл заняться поздним обедом и лишь после него переходить к делам.

Мирослава невольно улыбнулась, это было в духе её помощника: здоровье прежде всего. И тут она вспомнила, что уже была знакома с одним таким персонажем, который никогда не жертвовал едой ради ускорения расследования. Правда, персонаж был книжным, а именно – Ниро Вульф, глава детективного агентства, созданного писателем Рексом Стаутом.

Несмотря на то, что они с Морисом нисколько не были похожи на Вульфа с его помощником Арчи Гудвином, отношение Ниро и Мориса к еде в некоторой степени роднило их.

На кухне её встретил запах дожаривающейся рыбы, свежих овощей и корицы.

– Как у тебя тут вкусно пахнет, – сказала она.

– Садитесь за стол, уже всё готово, в духовке допекаются булочки.

– Можно я загляну одним глазком? – спросила она и прежде, чем он успел остановить её, приоткрыла духовку. Запах усилился.

– О! – выдохнула Мирослава и добавила с лукавой улыбкой: – Какие они маленькие, чуть ли не на один зуб.

– Ничего, – заверил её Морис, – к чаю нам хватит.

Завершив трапезу чаем с булочками, посыпанными корицей, они быстро, не сговариваясь, убрали со стола, перемыли посуду и расположились в гостиной. Морис прихватил с собой ноутбук, положил его на колени и стал просматривать информацию, связанную с серией убийств стрелами из лука.

Информации было много. Строились самые разные версии, чаще всего за гранью фантазии.

– Только гостей из параллельного мира нам не хватало, – проворчал Миндаугас, закрывая очередную страницу.

Мирослава попросила отыскать социальные страницы Ирины Коржиковой. Их оказалось несколько. На одной из страниц она даже выложила свою фотографию в свадебном платье. Правда, страница была только для друзей, но вскрыть её Миндаугасу не составляло труда.

– Морис, а ты не можешь посмотреть, кого Коржикова причисляла к своим друзьям?

– Могу, – ответил он, – и даже сразу могу сказать, что все эти друзья и подруги – виртуальные.

– Ты хочешь сказать, что они общались только в Сети? – недоверчиво спросила Мирослава.

– Только в Сети, – заверил её Морис, – но если вы хотите, то я могу проверить.

– Да, лучше проверить, – сказала она.

– Пустая трата времени, – обронил Морис.

– И всё-таки, – тихо, но настойчиво повторила она свою просьбу.

Он кивнул, не собираясь пререкаться с хозяйкой агентства.

Мирослава и сама долго изучала изображения и посты Коржиковой. Потом вздохнула, отодвинула от себя ноутбук и сказала:

– Сколько же она тратила на это своего времени?!

– Не она одна, – заметил Морис.

– Если всё время сидеть в виртуале, то когда же жить? – задала Мирослава, казалось бы, риторический вопрос.

– Не всем же посвящать свою жизнь поимке преступников, – легко поддел её Морис.

– Это наша работа.

– Тоже верно. Но Коржикова ещё не успела устроиться на работу, поэтому имела кучу свободного времени.

– И вот теперь оно закончилось, – проговорила Мирослава и посмотрела на свои пальцы, точно представляла, что время – это невидимый песок, который утекает сквозь пальцы в никуда. Или всё-таки где-то есть место, где находят себе пристанище все оборванные жизни? Только ответа на этот вопрос ни у одного человека на земле нет.

– Что вы собираетесь делать завтра? – спросил Морис, нарушив течение её мыслей.

– Завтра? – переспросила она. И ответила: – Хочу встретиться с Анной Елычёвой. И не знаю, удастся ли поговорить с родителями Коржиковой.

– Что вам может помешать?

– Самочувствие матери Ирины. Надеюсь, что хотя бы отец держится.

– Хорошо ещё, что у них есть старшая дочь и внуки.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

– Если ребёнок один, – продолжил свою мысль Морис, – и с ним что-то случается, то это вообще конец света.

Мирослава ничего ему не ответила, подумав про себя, что сам-то Морис у родителей единственный ребёнок. Как, впрочем, и друг её Шура. Но она тут же себя успокоила, что ни с Морисом, ни с Шурой ничего не случится.

Мирослава тоже была у своих родителей единственным ребёнком. Но её печаль заключалась в том, что и мать, и отец погибли, когда ей было всего два года. И она их практически не помнила. Воспитывали Мирославу бабушка и дедушка. Ну и две тёти, бывшие тогда совсем юными.

– Вы опять о чём-то задумались, – донёсся до неё голос Мориса.

– Извини, – губы её дрогнули в едва заметной улыбке.

– Вашему разговору с Владимиром не мешало присутствие его брата Георгия?

– Нет, – ответила она. – Однако у меня есть что рассказать тебе.

– Что же?

– Когда ты занимался с Сенчуковым-младшим составлением договора, твой всё слышащий аппарат был отключён.

– Естественно, – ответил Морис.

– Поэтому ты не мог слышать, о чём мне поведал Георгий, когда мы остались с ним наедине.

– Это его была инициатива?

– Что ты имеешь в виду?

– Поведать вам всё как на духу.

– Нет, конечно, – фыркнула Мирослава. – Просто, глядя на отчаяние, разлитое на лице младшего брата, я заметила, что старший брат далёк от того, чтобы биться в истерике от гибели невесты брата.

– По-моему, в этом нет ничего удивительного, – заметил Морис.

– Разве? – брови Мирославы взмыли вверх.

– Ну конечно! Ведь это не его невеста погибла!

– И тем не менее! – продолжала упорствовать Мирослава.

– Хорошо, – сдался Морис, – рассказывайте, в чём там собака зарыта.

– Зарыта она в том, что Ирина Коржикова не нравилась ни родителям Владимира, ни его старшему брату.

– Да? – на этот раз удивился Морис. – И чем она им не угодила? По-моему, Ира выглядела весьма сексуально.

– В этом-то и дело. – Мирослава придала своему лицу сокрушённый вид.

– Пожалуйста, не испытывайте моё терпение, – попросил Морис.

– Георгий считал Ирину девушкой несерьёзной, которую интересуют только шмотки и развлечения. И старший брат, и родители, как я поняла Георгия, мечтали видеть Владимира состоявшимся в профессиональном плане. Ирина, опять же, по словам старшего брата, могла тормозить его карьерный рост, а то и вообще сбить его с пути истинного.

– Почему же они не попытались избавиться от Коржиковой?

– Кто их знает, – пожала плечами Мирослава.

– Уж не думаете ли вы… – Морис уставился на неё широко раскрытыми глазами.

– Нет, – улыбнулась она, – до этого ход моих мыслей не дошёл. К тому же Георгий выразил уверенность, что влюблённости Владимира надолго не хватило бы.

– Почему?

– Одно дело – вместе в койке прыгать, и другое – пуд соли есть изо дня в день.

– С вашим пристрастием к соли мы его уже, по моим подсчётам, съели, – пошутил Морис, – не успев пожениться.

– Я тебе верблюд, что ли? – сделала вид, что обиделась, Мирослава.

– При чём здесь верблюд? – не сразу понял Морис.

– При том, что он любит соль.

– А… это. Но у верблюда ещё два горба и нет когтей.

– А у меня есть когти?

– Конечно, – хмыкнул он, – если вы, со слов вашего самого близкого друга, настоящая Тигра.

– Вот только Шуру сюда приплетать не нужно.

– Не буду, – согласился Морис. – Однако вернёмся к Сенчуковым и Коржиковым. Значит, родители Владимира были уверены, что за свадьбой вскоре последует развод.

– Выходит, что так.

– И тем не менее они собирались устроить сыну достойную свадьбу?

– Именно так.

– В моей голове это не укладывается, – признался Морис.

– Оставим это на их совести, – решила Мирослава. – И вместо этого постараемся поискать, кому ещё была выгодна смерть Ирины. Насколько нам известно, наследовать после неё нечего.

– Родители её так же небогаты. Даже с учётом того, что у них осталась одна наследница, разжиться ей там нечем. Всё, что у них есть, по словам Владимира, это квартира, в которой они живут.

– Вы не собираетесь побеседовать с соседом?

– Собираюсь. Но начну всё-таки с подруги. Пусть Елычёва и не была близкой подругой Ирины, тем не менее она была знакома и с Ириной, и с Владимиром.

– Во сколько вы собираетесь завтра уехать из дома?

– Часов в восемь. – Она не стала говорить ему, что надеется завтра же забежать к Наполеонову.

– Тогда давайте сегодня ляжем спать пораньше.

– Давай, – согласилась она.

* * *

На следующий день Мирослава проснулась даже раньше, чем запланировала. Утро выдалось хоть и ясным, но прохладным.

Морис напёк оладий и отказывался выпускать её из дома до тех пор, пока она не поест как следует.

Мирославе пришлось смириться, при этом она не переставала сетовать:

– Ты подумал о том, как я поведу машину?

– Прекрасно поведёте, – успокаивал он её.

Наконец, запив молоком очередной оладушек, она заявила твёрдо:

– Всё! Больше ни один не влезет! И не уговаривай!

– Ладно уж, – смиловался он, – поезжайте.

– Спасибо, кормилец, – проговорила она и выскользнула из кухни.

Добравшись до города, Мирослава в первую очередь позвонила Анне Елычёвой. Именно у неё она надеялась выяснить всю подноготную Ирины Коржиковой. Несмотря на то, что жених последней был уверен, что дружба девушек сошла на нет, судя по сохранившимся страницам Коржиковой, в виртуале они всё-таки общались с Анной. Не исключено и то, что девушки продолжали время от времени встречаться и в реальной жизни, просто Ирина не сочла нужным информировать об этом Владимира. Могла ревновать, могла просто не хотеть посвящать жениха в девичьи тайны, о которых предпочитала секретничать с подругой.

В общем-то, всё почти так и оказалось, как предполагала Мирослава.

Анна Елычёва, несмотря на то, что высветившийся после звонка Мирославы номер на её телефоне был ей неизвестен, отозвалась практически сразу.

– Кто это? – спросила девушка осторожно.

– Я Мирослава Волгина, частный детектив, – честно призналась Мирослава.

– Частный? – недоверчиво переспросила Анна. – Я думала, что этим делом занимается полиция.

– Каким делом? – на этот раз с осторожностью спросила Мирослава.

– Ириным, – шмыгнула носом Анна.

– Значит, вы в курсе того, что Ирину убили?

– Конечно, в курсе!

– Откуда вы узнали? Вам позвонил Владимир?

– Если вы имеете в виду Ириного жениха Владимира Сенчукова, то нет. Мы с ним давно не общались. А сообщила мне Анжелика Сорокина, скинула известие на имейл. Я не поверила ей и перезвонила Ирине. Отозвался незнакомый мужской голос, представившийся следователем. Так что я влипла, – призналась Анна. – И мне пришлось общаться со следователем. Поэтому я не понимаю, при чём тут вы.

– В наше агентство обратились за помощью братья Сенчуковы.

– Ах вот оно что, – проговорила Анна и спросила: – А от меня-то вы чего хотите?

– Поговорить.

– Всё, что я знала, я уже рассказала полиции.

– Я понимаю, – вежливо проговорила Мирослава, – но очень прошу вас согласиться на нашу встречу.

– Ну, я не знаю, – засомневалась девушка.

– Анна, вы ведь хотите, чтобы убийца Ирины не ушёл от заслуженного наказания?

– Конечно, хочу! – в голосе девушки появился энтузиазм.

– Тогда давайте встретимся там, где вам удобно.

– Мне сейчас удобно, – ответила девушка.

– Где? – быстро спросила Мирослава.

– В «Белоснежке». Вам удобно туда добираться?

– Вполне, – ответила Мирослава.

– Тогда через один час, – сказала Елычёва.

– Хорошо, через час, – отозвалась Мирослава и тотчас отключила сотовую связь.

До «Белоснежки» детектив добралась за сорок минут. Выходя из машины, она буквально на лету поймала ярко-жёлтый, с едва заметным налётом оранжевого оттенка кленовый лист и подумала о том, что этот лист, как перо жар-птицы, осень послала ей на удачу.

Так и вышло. Мирослава, едва увидев стоящую возле дверей кафе девичью фигурку в белой с синей полосой куртке, догадалась, что это и есть Анна Елычёва, и помахала ей рукой. Та улыбнулась и сделала пару шагов навстречу, прежде чем детектив приблизилась к ней.

Девушка понравилась ей с первого взгляда. Мирослава представилась.

– Я уже поняла, что вы – это вы, – улыбнулась Анна и спросила: – Войдём вовнутрь?

– Конечно, – отозвалась детектив.

«Белоснежка» представляла собой недорогое, но очень милое кафе. С некоторых пор популярность его стала расти, и не только среди молодёжи.

Главной фишкой кафе было то, что весь обслуживающий персонал был в одежде гномов и гномих. Заглянувшие впервые в кафе посетители не могли оторвать взгляда от молодого человека в одежде гнома, с самым серьёзным видом записывающего заказ серебряным карандашом в зелёном блокноте. Что уж говорить о юных длинноногих гномихах в коротеньких юбочках.

Имелась в кафе и Белоснежка. В её костюме время от времени проплывала перед глазами гостей сама хозяйка кафе.

В длинном серебристо-белом одеянии с зеркалом за поясом она выглядела так элегантно! Если бы она спросила у своего зеркала, кто на свете всех белее, всех прекрасней, всех милее, мужчины, находящиеся в зале, не дали бы зеркалу и рта раскрыть, перекрикивая друг друга, они единогласно присудили бы пальму первенства хозяйке кафе «Белоснежка».

Интересно то, что и у особ женского пола она вызывала симпатию. Мирослава в этом случае не была исключением. Ей тоже нравилась эта полузагадочная дама.

Но в этот день хозяйка не появилась перед гостями. Мирослава заметила, что Анна Елычёва тоже поискала её глазами, когда они оказались в зале.

– Не всякий день коту Масленица, – тихо шепнула она девушке.

– Что? – вздрогнула та от неожиданности.

– Говорю, что сегодня обойдёмся без присутствия главной достопримечательности этого кафе.

– Ах да, конечно, – спохватилась Анна.

– Где вы предпочитаете сесть? – спросила её детектив.

– Если не возражаете, то за третьим столиком у окна.

– С чего бы мне возражать? – ответила Мирослава.

Не успели девушки разместиться за столиком, как к ним подлетел весёлый рыжий гном. Нет, он старался выглядеть серьёзным. Но у него ничего не получалось, его рот сам собой расплывался в улыбке.

– Чего желают милые сударыни? – спросил официант.

Анна заказала тёплый салат, ореховое пирожное и чашку кофе.

– Покрепче, – как она выразилась сама.

Мирослава выбрала салат с раковыми шейками, кусочек вишнёвого пирога и чёрный индийский чай.

– Если можно, то тоже покрепче, – сказала она и подмигнула рыжему гному.

Его улыбка тотчас стала до ушей.

– Для вас всё что изволите! – заверил он и исчез.

– Никак не могу понять, – задумчиво проговорила Анна, – как это им удаётся.

– Что это? – спросила Мирослава.

– Ну вот это фьють! – она изобразила пальцем крутящуюся в воздухе и исчезающую юлу.

Мирослава тихо рассмеялась.

– Скорость ног, и никакого волшебства.

– Нет, здесь всё-таки есть какое-то волшебство, – не согласилась с ней девушка.

И Мирослава не стала её разубеждать. Никто не спорит с тем, что мир иллюзий сладок, и время от времени человеку необходимо попадать под его чары. Но только в умеренных дозах. Иначе успокаивающее лекарство может превратиться в одурманивающий яд.

Гном появился в течение очень короткого времени, выгрузив с подноса на их столик всё, что они заказали, он пожелал им приятного аппетита и… исчез.

– Что, опять фьють? – спросила Мирослава.

– Угу, – ответила Анна, – только мне кажется, что он оставил здесь частицу своей улыбки, словно кусочек солнца.

Мирослава бросила на девушку пристальный взгляд и подумала: а не ради ли рыжеволосого официанта девушка приходит в это кафе? На всякий случай она предупредила её осторожно:

– Земным девушкам было бы неосмотрительной роскошью увлечься гномом. Тем более что, переступив порог этого заведения, сказочный персонаж с солнечной шевелюрой превратится в обыкновенного рыжего паренька.

– Я знаю, – тихо вздохнула Анна, – но ничего поделать с собой не могу. Прихожу сюда время от времени и любуюсь им.

– А как же Владимир Сенчуков? – решила детектив вернуть Елычёву в реальность.

– А при чём здесь Володя? – искренне удивилась девушка.

– Ну как же, – притворившись наивной, проговорила детектив, – вы ведь с ним встречались раньше.

– Что значит «встречались»? – Глаза девушки округлились.

– То и значит, разве до знакомства с Ирой Владимир не был вашим парнем?

– Конечно, нет! – рассмеялась Анна. – С чего вы взяли?

– Вроде бы на это во время нашей беседы намекнул брат Владимира Георгий.

– Этого быть не может! – решительно отмела её предположения девушка. – Вам это просто показалось.

– Возможно, – не стала спорить Мирослава.

– С Володей мы действительно встречались, но только время от времени в общей компании. – Неожиданно Анна смутилась и призналась: – На самом деле я не большая любительница шумных компаний.

«А ведь Георгий не так уж был далёк от истины, желая своему младшему брату в жёны Анну Елычёву, – подумала Мирослава. – Милая девушка. Да только ей гном нравится». Детектив невольно улыбнулась.

– Я кажусь вам смешной? – спросила девушка, заметив её улыбку.

– Ну что вы, Анна! – сочла нужным разубедить её Мирослава. – Я улыбалась своим собственным мыслям.

– Извините, – смутилась Анна.

– Вам извиняться не за что, извиниться, скорее, нужно мне. Но будем считать, что мы поняли друг друга. Лучше расскажите мне, как долго вы были знакомы с Ириной Коржиковой.

– Я не помню точно, как давно мы знакомы, но плотно общались года полтора.

– Вас что-то объединяло?

– Да. Мы обе любили кататься на самокатах, они тогда только что появились, и мы часто катались вместе.

– Почему перестали? Одна из вас охладела к езде на самокате?

– Не совсем так, – ответила девушка. – У меня была операция на лодыжке, и врачи не советовали заниматься чем-то рискованным. Я сочла, что и от самоката мне тоже лучше отказаться.

– А Ирина?

– Что Ирина?

– Продолжила кататься одна?

– Наверное. Я её не спрашивала об этом.

– Ваши очные встречи прекратились?

– Не сразу, – ответила Анна, – но потом да, они как-то постепенно сошли на нет. Но в соцсетях мы продолжали время от времени общаться. Например, она сообщила мне, что выходит замуж. И даже свадебное платье показала.

– А разве показывать свадебное платье до свадьбы – это не плохая примета? – снова притворившись наивной, спросила Мирослава.

Анна рассмеялась и проговорила:

– Кто же теперь верит в приметы? – Но тут она вспомнила о том, что случилось с Ириной, и в глазах её промелькнул страх. – Но ведь это случилось с Ирой не из-за того, что она показала свадебное платье? – тихо спросила она.

– Нет, конечно, – ответила Мирослава.

– Я вообще-то слышала, – неуверенно сказала Анна, – что свадебное платье заранее нельзя показывать только жениху.

Мирослава ничего не ответила. Вместо этого она спросила Елычёву:

– Аня, вы не знаете, как чувствует себя мама Ирины?

– Я звонила Григорию Александровичу, – ответила Анна, – спросила, не нужно ли им чем-то помочь. Он поблагодарил меня, сказал, что им уже помогают. Тогда я решилась спросить его, как чувствует себя Прасковья Геннадьевна. Он ответил, что неважно, но за ней ухаживает их старшая дочь Полина. Ирина рассказывала мне, что у неё есть старшая сестра, но живёт она не здесь. – Анна перевела взгляд на Мирославу.

– Значит, сестра приехала, – ответила на её немой вопрос детектив. – Не могла же Полина не приехать на похороны родной сестры? Да и за матерью нужно кому-то ухаживать. Отцу после пережитого потрясения это, скорее всего, не под силу.

– Наверное, – согласилась Анна и спросила: – А вы хотите поговорить с Григорием Александровичем?

– Хотелось бы.

– Тогда лучше позвоните ему по телефону и назначьте встречу на нейтральной территории. Домой к ним, как мне кажется, сейчас ходить не стоит. Я могу дать вам номер его сотового.

– Спасибо, – ответила Мирослава, – я так и сделаю. А номер сотового Коржикова у меня есть. Но всё равно спасибо.

– Ах, ну да, – вспомнила Елычёва, – вы же с Володей разговаривали…

– Спасибо, Анна, – сказала Мирослава, поднимаясь из-за стола, – мне было приятно с вами познакомиться. Хотя, конечно, повод для знакомства огорчительный. Но тем не менее. А сейчас мне пора.

– Да-да, я понимаю, – быстро проговорила девушка. – Мне тоже нужно идти.

Девушки расплатились за свой заказ, вместе вышли из «Белоснежки» и разошлись в разные стороны. При этом только Мирослава заметила, что рыжий гном посмотрел им вслед долгим взглядом, и как она догадалась, взгляд этот сопровождал вовсе не её, а её спутницу.

Анна же Елычёва, погружённая в свои собственные мысли, ничего этого не заметила.

Глава 4

Прежде чем звонить Коржикову, Мирослава села за руль своей «Волги» и отъехала от «Белоснежки» примерно полквартала. Свернув в первый попавшийся ей на пути крохотный тупичок, она остановила машину. Несмотря на то, что к разговору с отцом убитой девушки она была готова, её палец помедлил несколько секунд, прежде чем набрать нужный номер.

Григорий Александрович отозвался далеко не сразу. Мирослава даже подумала, что Коржиков, увидев незнакомый номер, решил не отвечать. Но тем не менее она ждала. И её терпение было вознаграждено.

– Если вы собираетесь предложить мне… – услышала она сердитый мужской голос.

– Нет-нет, – поспешно прервала она его возмущённый выговор, – я – детектив Мирослава Волгина. Мне нужно поговорить с вами.

– Поговорить?

– Да.

– Есть что-то новое? Вы нашли убийцу моей дочери?

– Пока нет, – честно призналась Мирослава, – но я хотела бы услышать от вас некоторые уточнения, которые смогут помочь расследованию.

– Хорошо, – сухо ответил он, – приходите.

– Я не думаю, что стоит тревожить вашу жену.

– Что же вы предлагаете? – спросил он резко.

– Я буду ждать вас через двадцать – двадцать пять минут за углом вашего дома.

– Как я узнаю вас?

Мирослава хотела сказать, что она сама узнает его. Но решила не напрягать немолодого и нездорового мужчину, нервы которого и так натянуты как струна. Поэтому она ответила:

– Я буду в серой «Волге».

«Волг» по улицам города бегало не так уж много, поэтому мужчина заметно успокоился и сказал:

– Хорошо. Я приду.

После их телефонного разговора прошло семнадцать минут, пять из них машина детектива уже стояла на условленном месте.

Коржиков вывернулся из-за угла и окинул придомовой участок дороги пристальным взглядом. Мирослава выбралась из салона и пошла в сторону Коржикова. Она была уверена, что Прасковья Геннадьевна их не увидит, так как выяснила заранее, что окна квартиры Коржиковых выходят во двор, как и окна квартиры их соседа Михалыча.

– Это вы мне звонили? – спросил Коржиков, не сводя с лица Мирославы изучающего взгляда.

– Я, – призналась она. – Для начала здравствуйте. Я частный детектив Мирослава Волгина. И вы можете отказаться от беседы со мной.

– Частный детектив? – удивился Коржиков. Потом быстро сложил в уме два и два и спросил Мирославу: – Вас Володя нанял?

– Можно сказать и так, – кивнула Мирослава.

– Мне он об этом ничего не говорил.

– Не хотел лишний раз тревожить, – легко объяснила детектив поступок своего клиента.

– Вы так думаете? – Взгляд Коржикова на какое-то мгновение стал подозрительным. – А вы не боитесь, что я позвоню ему? – спросил мужчина.

– Звоните, – спокойно ответила Мирослава.

– Ладно, не буду, – сказал он. – Только давайте не будем торчать здесь, как три тополя на Плющихе. Может, отъедем куда-то? – Он бросил взгляд в сторону её машины.

– Конечно, – согласилась Мирослава. И когда они уже выехали на дорогу, спросила: – Скажете, где остановиться?

– Здесь недалеко есть маленький, но вполне приличный бар. Как вы относитесь к барам? – спросил он.

– Нормально отношусь, – ответила Мирослава.

– Тогда поезжайте до угла, потом сверните налево, опять прямо и на этот раз направо.

Мирослава посмотрела на него в зеркало.

Он расценил её взгляд по-своему и ответил:

– Это я только рассказываю долго, а доедем мы быстро. Вы уж поверьте мне. Мы там с Мыхалычем время от времени бываем.

– Верю, – спокойно ответила она.

Бар назывался «Весёлый поросёнок», Мирослава увидела его издали и невольно подумала: «Интересное название. Здесь что, напиваются до поросячьего визга?»

Коржиков, догадавшись, о чём она думает, счёл нужным успокоить её.

– Это просто название такое. А так хозяин в «Весёлом поросёнке» строгий. Забулдыг не привечает. И тем, кто перебрал, дополнительно не наливает.

– А как же правило, что потребитель всегда прав?

– Про это правило я ничего не знаю, – ответил Коржиков. – Но Самсона Юрьевича народ уважает.

– Выходит, что хозяина зовут Самсон? – спросила Мирослава.

– Самсон Юрьевич, – поправил её Коржиков и добавил: – Яковлев он. Вот мы и приехали.

– Отлично, – Мирослава закрыла машину и, опередив Коржикова, первой вошла в бар.

Первое, что ей бросилось в глаза, – идеальная чистота. На столиках свежие, и, самое удивительное, накрахмаленные скатерти.

Зато пахло в баре, как и полагается, пивом, воблой, жареными орешками и ещё чем-то неуловимым и заманчивым одновременно. При этом вся палитра ароматов не сшибала с порога в нос, а была ненавязчивой.

«Неплохо», – подумала про себя Мирослава и двинулась в сторону столика, расположенного неподалёку от барной стойки.

– Привет, Александрович! – поприветствовал Коржикова бармен.

– Привет, Санёк, – ответил на приветствие Григорий Александрович.

– Ты чего-то сегодня без Михалыча?! Хотя я, конечно, понимаю, что с такой красивой спутницей, как твоя, и пиво вкуснее выпить, и поговорить приятнее.

– У нас деловой разговор, – отмахнулся от него Коржиков, – а тебе бы только зубоскалить.

– Я что, я – ничего, – бармен поднял руки вверх, делая вид, что сдаётся.

Коржиков, не спрашивая Мирославу, заказал два пива. Потом только спросил её:

– Вам воблу или орешки?

– Мне, если можно, – ответила она, – раковые шейки.

– Санёк! – крикнул Коржиков, не поднимаясь с места. – Раковые шейки у тебя есть?

– Для такой красивой девушки у нас есть всё, – ухмыльнулся парень.

И действительно, вскоре принёс Мирославе тарелку с очищенными раковыми шейками. Их розово-белоснежный вид и едва уловимый приятный аромат не давали даже зародиться сомнению в их свежести.

– Только выловлены, – заверил её бармен.

Мирослава поблагодарила его ласковым взглядом.

Вскоре на столе появились два пива и сухарики для Коржикова.

Мирослава дала мужчине выпить кружку пива, расправляясь тем временем с раками. К своей кружке она даже не притронулась.

– Не любите? – вздохнул Коржиков.

– Как-то нет, – извиняясь, улыбнулась Мирослава.

И тогда он пододвинул её кружку к себе.

– Не возражаете?

«Не много ли будет?» – хотела спросить Мирослава.

Но воздержалась и ответила:

– Нет, не возражаю.

И была вознаграждена за свою тактичность.

– Сначала я расскажу вам всё, что рассказал полиции, – с угрюмым выражением лица проговорил мужчина. – А потом вы зададите мне свои вопросы. Хорошо? – спросил он.

– Хорошо, – ответила Мирослава.

Излагал Коржиков коротко и ясно, придерживаясь только фактов. Мирослава внимательно слушала и время от времени поддерживала рассказчика едва заметными поощрительными кивками головы.

Коржиков закончил свой рассказ словами:

– Больше мне ничего на данное время не известно. Следователь молчит, точно воды в рот набрал.

«Потому что ему нечего сказать», – подумала про себя Мирослава и попросила:

– Григорий Александрович, расскажите мне, пожалуйста, каким человеком была ваша дочь.

– Хорошим, – ответил Коржиков, и суровые черты его лица заметно смягчились, даже морщины, кажется, разгладились.

– Я хотела бы знать, с кем Ирина дружила или просто общалась, чем она интересовалась. Было ли у неё какое-либо хобби? К чему она стремилась?

– Вы слишком многого от меня хотите, – вздохнул Григорий Александрович.

И Мирослава ощутила всю тяжесть отцовского вздоха.

– Простите, – едва слышно проговорила она.

– Да нет, я всё понимаю. Не дурак уж какой-то. Знаю я такую теорию, что, мол, гибель человека вытекает из его характера. Так ведь?

– Далеко не всегда, – ответила Мирослава. – Хотя это только моё личное мнение.

– Хорошо, – ответил Коржиков, – я отвечу на ваши вопросы как сумею. У Иры никогда не было много подруг. Вернее, может быть, они у неё и были, но ненастоящие.

– То есть? – уточнила Мирослава.

– Все её друзья и подруги в компьютере. Они друг друга, – он усмехнулся, – слово такое смешное – лайкали. Я, когда его впервые услышал, спросил у дочери: и зачем же вы друг на друга лаете? Не собачья же свора. А она только рассмеялась в ответ, сказала: «Ты, папа, ничего не понимаешь». Мне уже потом всё разъяснила старшая дочь. Короче, настоящие подружки у Иры, если и были, то в школе, да и то в начальных классах.

– Вроде бы ваша дочь дружила не так давно с Анной Елычёвой? – осторожно спросила Мирослава.

– Да, была такая девочка, но ещё до её знакомства с Володей. И то я бы не назвал это дружбой. Насколько я знаю, со слов жены, девушки вместе гоняли на самокатах и ходили в кафе поболтать. Как будто поболтать нельзя на лавочке в сквере или в парке?

Мирослава постаралась не улыбнуться, представив, как девушки распивают кофе из термоса, сидя на лавочке в парке. Если бы они выложили такое фото в интернете, то получили бы немало лайков.

– В последние же годы никаких подруг у Иры не было, всё свободное время она проводила с Володей. Мы одобряли её выбор, – рассказывал тем временем отец убитой стрелой девушки. – Володя – парень хороший, серьёзный. Ира постоянно твердила, что у него широкие перспективы. В этом я не разбираюсь. Но родители у него состоятельные. И насколько мне известно, опять же, со слов жены, старший брат его тоже при деньгах. Но скажите мне, – обратился он к Мирославе, – разве счастье в деньгах? – И, не дожидаясь от неё ответа, сказал: – Вот мы с женой жизнь прожили, двух дочерей вырастили. Денег особых у нас никогда не было. Но мы любили и уважали друг друга и были счастливы. Я судьбе и сейчас в ножки готов поклониться за то, что она свела нас с Прасковьей.

– Да, любовь и взаимоуважение – это очень важно, – согласилась с ним Мирослава. – Но и без денег плохо.

– Я же не говорю, чтобы денег совсем не было! – горячо проговорил Григорий Александрович. – Вот сколько можешь ты честным трудом заработать, столько и зарабатывай. А на чужой каравай рот не разевай! В моей семье все были сыты, одеты, обуты. Крыша над головой есть. Чего ещё надо? Живи да радуйся!

– Молодым хочется всего и сразу, – тихо обронила Мирослава.

Мужчина посмотрел на неё строгим взглядом и спросил:

– А разве эта погоня за всем и сразу хоть кого-то приводила к хорошему?

– Мне это неизвестно, – слегка слукавила Мирослава.

– А мне известно! – отрезал Коржиков.

У Мирославы так и вертелось на языке: «Если вы, Григорий Александрович, человек таких строгих взглядов, отчего же вы своё понимание жизненных ценностей не привили своей младшей дочери?»

Но она воздержалась, не захотела бередить и без того кровоточащие раны на сердце отца.

– Вы тут про хобби спрашивали, – донёсся до неё словно бы издалека глухой голос Коржикова, – так не было у нашей Ирины никаких хобби. Только и сидела в своём интернете, если Володя был занят.