Kitabı oku: «Охота за богатством»

Yazı tipi:

Ещё совсем недавно небо радовало яркими проблесками солнца. В воздухе разливался аромат мимоз, и сердцу легко верилось, что на пороге не только календарная, но и настоящая весна. Пробуждение, воскрешение природы. Может быть, были правы наши древние предки, которые встречали Новый год в марте. Первые проталинки, первые лужицы, похожие на осколки солнечных зеркал. Вот-вот – и можно будет сбросить с плеч зимнюю одежду. Однако у капризного марта переменилось настроение, и старуха зима, совсем уже было углубившаяся в лес, где ещё лежал нетронутый снег, решила присесть на дорожку. И город застыл в ожидании. Видно, не зря говорят, что «март не весна, а предвесенье». Всего лишь намёк на весну.

Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.
Автор

Глава 1

Заледенелые снежинки, подгоняемые ветром, точно рой злых ос беспощадно жалили лица припозднившихся прохожих.

На газонах ёжились обнажённые деревья и только ели сохраняли спокойствие и при свете ночных фонарей напоминали ночную стражу, патрулирующую улицы, бульвары и переулки…

Следователь Александр Наполеонов в этот поздний вечер, а вернее, уже начавшуюся ночь тоже находился на службе, на дежурстве.

В помещении было тепло и уютно. Пахло кофе, который щедро разлил в стаканчики эксперт Афанасий Незовибатько.

Его жена Оксана варила отменный кофе и от души наполняла им огромный термос мужа.

Наполеонов взял свой стаканчик и сел за пульт оперативного дежурного.

– Хорошо, если б сегодня ничего не произошло, – проговорил молодой фотограф Валерьян Легкоступов, который, отогнув краешек портьеры, выглядывал в окно. – На улицу даже нос высовывать не хочется.

– Хотелось бы надеяться, – пробасил Незовибатько, – что твои пожелания сбудутся.

– Вам бы обоим не в полиции работать, а вести курсы по релаксации, – пробурчал Наполеонов.

– Это ещё почему? – удивился Легкоступов.

– Оптимизм у вас зашкаливает, – пояснил следователь.

– Без оптимизма на нашей работе загнуться можно в два счёта, – внёс свою лепту в спор судмедэксперт Зуфар Раисович Илинханов.

– Вот-вот! – обрадовался его поддержке Валерьян.

– Ну-ну, – усмехнулся следователь, поставил на стол опустевший стаканчик из-под кофе и подпёр голову руками.

Мысленно он пытался ответить на вопрос, зачем Легкоступов устроился работать в полицию. Фотограф он был, конечно, классный. Но ему бы не места преступлений фотографировать, а моделей там всяких или хотя бы… памятники старины. А то его фотографии своей высокой художественностью грозили довести до сердечного приступа не одного сотрудника правоохранительных органов.

Вот, например, зачем он осенью в прошлом году заснял на теле убитой девушки лепесток георгина? Сам Легкоступов утверждал, что лепесток там был и он тут ни при чём. Но зачем было снимать лепесток так, что от него трудно оторвать глаз?!

Или на прошлой неделе, фотографируя удушенного мужчину, он заодно сфотографировал и кусочек пейзажа – ветки осины и пронзительно-голубое небо. Неужто нельзя было обойтись без этой красоты?

Наполеонов вздохнул и посмотрел на оперативника Ахметова, безмятежно сидящего в углу и читающего детектив, как будто ему на работе криминала не хватало.

Старший лейтенант Дмитрий Славин погрузился в изучение новинок каталога художественной галереи «Вишнёвой рощи». Можно было подумать, что не он сам приложил руку к его составлению. Художественная галерея принадлежала Славину-старшему, и Дмитрий в свободное время помогал отцу чем мог.

Незаметно для окружающих Наполеонов вздохнул.

И в это время Аветик Григорян, как всегда разгадывающий кроссворды, задал вопрос, который ни к кому конкретно не был обращён: – «Самое свирепое млекопитающее»?

– Человек, – не задумываясь ответил Наполеонов.

Аветик склонился над кроссвордом, а потом, покачав головой, сказал:

– Нет, не подходит.

– Может быть, крокодил? – предположил, задремавший было стажёр Артём Надеждин и тут же задал вопрос всем присутствующим: – Кто-нибудь знает, есть у крокодила молочные железы или нет?

В ответ ему прозвучал раскатистый смех.

– О! Подходит! – обрадовался Аветик.

– Крокодил относится к отряду водных позвоночных. И мать не кормит детёнышей молоком! – рявкнул Наполеонов.

– А чем она их кормит? – заинтересовались оперативники.

– Ничем. Они сами заботятся о своём пропитании.

– Хорошо, однако, устроились крокодилы, – вздохнул кто-то, – а тут тяни своё потомство чуть ли не до пенсии.

– Хорошо, если до своей, – хмыкнул Незовибатько, – а то некоторые опекают детишек до их пенсии.

В это время резко прозвучал звонок на пульт оперативного дежурного.

Наполеонов поднял трубку, а все присутствующие сотрудники невольно замерли в ожидании.

– Алло, алло! – прокричали в трубку. – Приезжайте скорее на угол Новопромышленной! Тут за углом девушку зарезали!

– А вы кто?

– Я Лёнчик!

– Какой ещё Лёнчик?! Имя, отчество, фамилия!

– Федотов я! Приезжайте, ради бога, скорее! Мне же страшно! – дальше короткие гудки.

Наполеонов чертыхнулся и распорядился:

– Группа на выезд.

Водитель еле успел затормозить, когда прямо под колёса полицейской машины бросилась худенькая фигура в чём-то тёмном.

Наполеонов первым вышел из салона.

– Это вы Федотов? – Он внимательно разглядывал долговязого парня, скорее подростка, чем юношу.

– Я! – Парень слегка покачнулся и тут же облокотился на руку следователя.

– Рассказывай, что случилось?

– Девушка! Она там! Я шёл! И она шла. А он подбежал и ударил её ножом.

– Как догадался, что ножом?

– Увидел! – И махнул рукой: – Она во дворе! Там светло.

– Ты подходил к ней?

– Нет!

– Откуда же знаешь, что её убили.

– Я видел, как её два раза ткнули ножом!

– Она может быть ранена.

– Нет! – Парень облизал губы. – Хотя не знаю. Просто я подумал…

– Кто её ударил?

– Не знаю. Мужик какой-то.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Как ты здесь оказался в такое время?

– Я от подружки шёл.

– А не рано тебе ещё по подружкам ходить?

– Да нет! Не рано! Мы с Томкой с пятого класса дружим. Но мы по-тихому.

– Что значит по-тихому? За спиной родителей, что ли? – спросил Наполеонов.

– Да какой там за спиной! Просто без шекспировских страстей.

– О! – вырвалось у Наполеонова, и он тут же спросил: – Если без шекспировских страстей, то почему ты возвращался от неё так поздно?

– Так мы к олимпиаде по математике готовились! И папа её с нами был. Он нам помогал немножко, – смущённо признался парень.

– Почему же он не проводил тебя?

– Как не проводил? Он меня почти до дома довёз. Вон мой дом стоит!

– А почему не до подъезда?

– Я не захотел, – Лёнчик упёрся взглядом в свои ботинки.

– Почему?

– Не захотел, и всё, – заупрямился парень.

«Ясно, – подумал Наполеонов, – стеснялся. Боялся, что кто-то из знакомых увидит его с чужим мужиком. Хотя неизвестно, что на уме у сегодняшних подростков. Время позднее. На улице темень. Кто их мог увидеть. А вот они могли. И жаль, что свидетель нападения только один», – вздохнул про себя следователь.

– Папа твоей подружки далеко отошёл, когда ты увидел, что на девушку напали?

– Я не знаю, – растерялся Лёнчик.

– Ты кричал?

– Нет, – почему-то шёпотом ответил парень.

– Что же ты сделал?

– Подождал.

– Чего?!

– Когда убийца уйдёт. У меня чуть язык от страха не отнялся и поджилки затряслись, – признался он.

– А потом?

– Потом позвонил вам.

– А в «Скорую»?

– Забыл. Я думал, что ей уже не надо.

– Ты не обратил внимания, прежде чем ударить девушку, нападавший разговаривал с ней?

– Не знаю. Я увидел их в момент нанесения первого удара и сразу последовал второй.

– Она не кричала?

– Нет. По крайней мере, я не слышал.

– Заметил, в какую сторону побежал преступник?

– Туда! – Парень ткнул пальцем без перчаток в сторону дороги.

– Ты не слышал, не завелась ли машина?

– Нет, – парень потряс головой, – но я, честно говоря, и не слушал.

– Описать ты его не можешь, – скорее констатировал, чем спросил Наполеонов.

– Он был в тёмной куртке с капюшоном.

– В чёрной?

– Скорее в тёмно-синей.

– Может, в коричневой?

– Может. Но мне так не кажется.

– Высокий?

– Выше меня, – Лёнчик посмотрел на Наполеонова и чуть было не сказал: «И уж точно выше вас». Но вовремя сообразил, что произносить этих слов не следует..

– Худой? Полный? – спросил следователь.

– Не худой и не полный, я бы сказал спортивный, но я могу ошибаться. И потом на нём же была куртка!

– Не заметил, какая на нём была обувь?

– Вроде кроссовки, хотя не уверен.

– Пойдём, – Наполеонов взял парня за руку.

– Куда?

– Во двор.

– Может, не надо? – со слабой надеждой спросил Лёнчик.

– Надо, парень, надо. Ты у нас единственный свидетель.

Когда они вошли во двор, Наполеонов увидел, что парень не соврал, во дворе действительно было светло. Управляющая компания не поскупилась на освещение. С одной стороны, это, конечно, расточительство. Но с другой – жильцам спокойнее, а в случае чего следствию подмога. Если бы не яркость фонарей, Лёнчик мог вообще ничего не заметить. «Бедный парень», – подумал Наполеонов, жалея потрясённого подростка.

Девушка лежала почти возле самого подъезда, над ней склонился судмедэксперт, остальные осторожно обследовали двор.

Легкоступов защёлкал фотоаппаратом, при этом он не пощадил Илинханова, осматривающего тело жертвы, и на фотографиях, как предположил Наполеонов, судмедэксперт будет выглядеть как напавший на девушку насильник. Ух уж этот Легкоступов.

– Валерьян! – прикрикнул следователь на фотографа. Но тот пропустил его окрик мимо ушей. Тогда Наполеонов обратился к распрямившемуся во весь рост Илинханову: – Ну что там, Зуфар Раисович?

– Два ножевых ранения. Остальное после вскрытия.

– Она мертва?

– Мертвее не бывает.

– Ладно. Орудие убийства обнаружено?

– Нет, – отозвался Незовибатько.

– А хоть что-то интересное есть?

– Пока нет, Александр Романович, ищем, – проговорил один из оперативников.

– Камеры где-то поблизости есть?

– Никак нет, товарищ капитан.

Следователь заметил, что в некоторых окнах дома зажёгся свет. «Кто-то наверняка, – подумал он, – прижался носом к стеклу и пытается, не выдавая своей заинтересованности, рассмотреть, что происходит во дворе. Ладно, пускай любопытствуют, всё равно придётся будить народ, чтобы провести поквартирный опрос. Хотя не стоит терять объективности и признать, что шансов на раскрытие преступления по горячим следам мало».

Наполеонов снова переключил своё внимание на Федотова:

– Лёня, назови адрес своей подружки.

– Зачем? – заартачился парень.

– За надом.

– Ничего я вам не назову, – набычился Лёнчик.

– Слушай, не дури! А то мы решим, что это ты гражданочку прирезал.

– Вы чего, с ума сошли? – Глаза парня чуть на лоб не вылезли.

– Нам же надо на кого-то убийство повесить, – ласково проговорил Наполеонов, – а тут ты, и искать никого не надо.

– Ладно, пишите! – махнул рукой подросток. – Ключевского…

– Чего Ключевского?

– Улица! Дом восемнадцать, квартира один.

– Твоя подруга живёт на первом этаже?

– Ну!

– Как зовут?

– Тамара.

– А отца?

– Геннадий Иванович Весельчаков.

– Хорошая фамилия. В театре комедии служит, – попытался пошутить следователь.

– Кто? – изумился парень.

– Папа твоей подружки.

– Геннадий Иванович – директор магазина бытовой техники.

– Хорошего ты себе будущего тестя присмотрел, – одобрил Наполеонов то ли в шутку, то ли всерьёз.

– Какого ещё тестя? – обиделся Лёнчик. – Мы с Тамарой просто дружим.

– Понимаю, – вздохнул Наполеонов, вспомнив о Мирославе Волгиной, и пробормотал: – Я вот тоже с одной девушкой дружу, дружу.

– Вот видите, – обрадовался Лёнчик.

– Пока ничего не вижу, – вздохнул следователь. – Ты пока иди, а то и так весь промёрз. Только координаты мне свои оставь.

Лёнчик, несмотря на холод, был без головного убора, да и куртка на нём была не слишком тёплая. «Рано парень с зимней одеждой расстался», – подумал Наполеонов.

Лёнчик шмыгнул носом и сказал:

– Я не промёрз.

– А чего дрожишь тогда?

– Это нервное напряжение.

– Да? Рановато тебе ещё нервы напрягать. Диктуй телефон, адрес.

– Да, пожалуйста, – Федотов продиктовал номер своего мобильника и адрес. Выходило, что он и на самом деле жил в следующем доме, который был виден с места, где они стояли.

– Дима! – окликнул следователь оперативника Славина. А когда тот обернулся, попросил: – Будь другом! Проводи парня до двери квартиры.

– Всегда пожалуйста, – отозвался Дмитрий Славин и, обращаясь к парню, проговорил: – Пойдёмте, молодой человек.

– Я сам, – начал было возражать Лёнчик.

– Понимаю вашу тягу к самостоятельности, – одобрительно кивнул оперативник, – но у меня приказ начальства.

– Вроде это просьба была, – снова шмыгнул носом Лёнчик.

– Просьба начальника всегда приравнивается к приказу, – наставительно ответил оперативник.

– Ладно, тогда идёмте, – покорился парень.

Славин, щадя самолюбие подростка, не стал подниматься вместе с ним на площадку. Подождал, пока тот откроет дверь ключом. Но, видимо, парня поджидала в прихожей мать или бабушка, потому что краем уха оперативник уловил женский крик. «Достанется парню на орехи», – подумал он. На всякий случай поднялся на площадку. Дверь была закрыта. Голоса из-за неё доносились совсем слабо, видимо, хозяева переместились из прихожей в комнату и там продолжили разбирательство.

– Проводил? – спросил поджидавший старшего лейтенанта следователь.

– Всё в порядке, – ответил Славин, – только, кажется, мать на него напустилась.

– Неудивительно, перенервничала, наверное, как следует.

– Надо думать, – согласился Славин.

Оперативникам во дворе не удалось найти ничего, что могло бы помочь в расследовании.

– Не могу понять, зачем он прихватил нож? Разумнее было бы бросить его на месте преступления, – рассуждал вслух Наполеонов.

– Скорее всего, орудовал дилетант, – ответил Незовибатько.

– На ограбление не похоже. Сумочка, телефон на месте. На девушке ювелирные украшения, серьги и часы тянут на приличную сумму.

Следователь открыл сумочку. В ней нашлись всевозможные чисто женские принадлежности, пачка сигарет. «А ведь Минздрав предупреждал», – пробормотал Наполеонов и выудил ключи и паспорт.

– Хорошо, что паспорт при ней, меньше хлопот, – заметил Ринат Ахметов.

Наполеонов раскрыл паспорт и прочитал:

– Нина Харитоновна Авдеева. Прописана в этом доме и даже в этом подъезде.

– Преступник знал, где она живёт, раз убил её прямо на пороге дома, – проговорил один из присутствующих.

– Необязательно, – возразил другой, – может, он просто поджидал любую девушку?

– Не похоже.

– Парень сказал, что она не кричала. Скорее всего, знала преступника и поэтому не испугалась, – предположил следователь.

– Или не успела закричать, – сказал Незовибатько.

– Этого, Афанасий Гаврилович, тоже исключать нельзя, – согласился с экспертом-криминалистом Наполеонов,

– Какая она красивая, – не удержался Валерьян Легкоступов. В это время луна выплыла из-за небольшого облачка и сосредоточила весь свой фосфоресцирующий свет на лице убитой девушки. Создалось такое впечатление, что она вот-вот откроет глаза. Оперативники замерли. А профессиональный инстинкт фотографа подтолкнул Легкоступова к тому, что он успел сделать пару снимков.

Услышав щёлканье фотоаппарата, Наполеонов, вздрогнул и, оторвав взгляд от лица покойной, зашипел на фотографа:

– Опять ты за своё!

– Но, Александр Романович, – проговорил Валерьян в своё оправдание, – не мог я упустить такой момент.

– Мы здесь убийство расследуем, а не готовимся к постановке Вия, – продолжал он выговаривать Легкоступову.

– При чём тут Вий, – не понял тот.

Вместо ответа следователь выразительно постучал костяшками пальцев по своей голове. До головы высокорослого фотографа он просто не мог дотянуться.

– Ладно, – примиряюще прогудел Незовибатько, – сфотографировал и сфотографировал, не казнить же его за это.

Легкоступов бросил в сторону эксперта благодарный взгляд. А Наполеонов пробурчал что-то себе под нос. Никто не разобрал, что именно, но все облегчённо перевели дух, когда следователь сказал:

– Санитары, можете увозить. – Перед этим Наполеонов и сам сфотографировал девушку на мобильник. – Ладно, будем проводить поквартирный опрос.

– Придётся будить народ.

– Так там и так большая половина уже не спит, – кивнул на светящиеся окна Ахметов.

– Надеждин! Ты где? – крикнул следователь.

– Тут я, Александр Романович, – подскочил к нему стажёр.

– Значит, так, Артём, осмотри все близлежащие контейнеры с мусором на предмет обнаружения ножа и куртки.

– Слушаюсь, товарищ капитан! – Надеждин, не дожидаясь ответа следователя, нырнул в менее освещённое пространство двора, где у самого выхода находились контейнеры.

– И в соседних дворах посмотри! – крикнул ему вслед Наполеонов.

– Славин, ты займись камерами всеми, что найдёшь за пределами двора в радиусе нескольких метров. Глянь, может, здесь поблизости имеются банки, почта, круглосуточные магазины.

– Я понял, – отозвался Дмитрий, – не первый раз замужем, всё сделаю как надо.

Наполеонов в этом и не сомневался, просто привык растолковывать подробно свои задания всем, независимо от того, опытный перед ним оперативник или новичок. Оперативники тоже привыкли к некоторой занудности следователя и не обижались на него.

– Остальные за мной! – скомандовал Наполеонов и первым устремился к входу в подъезд.

Оперативники последовали за ним.

Глава 2

Поднявшись по лестнице на площадку, где, судя по регистрации, проживала погибшая Нина Харитоновна Авдеева, Наполеонов нажал на кнопку звонка. Дверь квартиры им никто не открыл.

– Интересно, может, она жила одна? – произнёс следователь вслух и позвонил в дверь соседней квартиры.

Дверь приоткрылась, в проёме показалась седая женщина в тёплом халате и стоптанных тапочках.

– Вам кого? – спросила она.

Сна у гражданки, как заметил Наполеонов, не было ни в одном глазу.

– Полиция, – сказал он, – следователь Александр Романович Наполеонов.

– Татьяна Михайловна Серёгина, – проговорила женщина, полностью открыла дверь и стала с любопытством разглядывать Наполеонова.

– Гражданка Нина Харитоновна Авдеева здесь жила? – спросил следователь, указывая рукой на дверь рядом.

– Почему жила? И сейчас живёт. Только её ещё, наверное, дома нет, – неприязненно проговорила Серёгина.

– Это она? – Наполеонов протянул женщине свой мобильник.

– Она, – поджала губы Татьяна Михайловна.

– Тогда уже не живёт, – вздохнул следователь.

– Мамочки мои, боже, – запричитала женщина, – так это из-за этого там полиция? – Она стала тыкать пальцем в сторону улицы.

– Из-за этого. Авдеева жила одна?

– Зачем одна? С Мишей.

– С Мишей?

– Ну да, с мужем.

– Где муж?

– Так он это, в командировку уехал.

– Откуда вы знаете?

– Миша сам сказал. Я мусор выбросила и поднималась с пустым ведром. Он ещё посетовал, что, мол, встретить женщину с пустым ведром не к добру.

– Сбылась примета, – сказал следователь. – Когда это было?

– Что было? – не поняла женщина.

– Ваша встреча на презентации! Тьфу ты! На лестнице с ведром!

– В четверг на прошлой неделе.

– После дождичка в четверг, – пробормотал следователь.

– Не было никакого дождичка в тот день, – возразила женщина.

– Точно, не было, – согласился Наполеонов. – Татьяна Михайловна, назовите, пожалуйста, полное имя Миши.

– Так Михаил Сергеевич Авдеев он.

– Где он работает?

– У Миши своя фирма. Но где она находится, я не знаю.

– А чем фирма занимается?

– Бытовой химией, косметикой.

– Понятно. Авдеевы жили вдвоём?

– Да.

– Выходит, что сейчас в квартире никого нет?

– Ни души.

– Славин! Давай участкового!

– Тут я, – ответил пожилой осанистый мужчина и отрапортовал: – Майор Валерий Борисович Рыжов.

– Отлично! Понятых и слесаря подгоните, пожалуйста.

Пока вскрывали дверь, Наполеонов успел поговорить с двумя женщинами средних лет, которые, услышав шум, поднялись с площадки этажом ниже.

– Что случилось? – спросила та, что была помоложе.

– Нину Авдееву убили, – ответила Серёгина, опередив следователя, и тихонечко завыла, так, как воет мопс у соседей Наполеонова, когда хозяева его чем-то незаслуженно огорчают.

– Тише, тише, – остановил её Наполеонов и обратился к женщинам: – Вы хорошо знали Нину Харитоновну Авдееву?

– Нинку-то? – переспросила одна из женщин, при этом посмотрев на другую так, словно советуясь, что можно говорить, а что нельзя.

Наполеонов нетерпеливо кивнул.

– Знали. Но чай пить она нас не звала, – ответила вторая женщина.

– С мужем гражданка Авдеева дружно жили?

– Какой там! – не выдержала первая. – Я под ними живу, так мне слышно, как они собачились каждый день.

– Из-за чего?

– Нинка та ещё стерва была! – вырвалось у соседки непроизвольно.

– Макаровна! – перебила её другая. – Ты бы полегче.

– А чего полегче? – отозвалась та, которую назвали Макаровной. – Я же правду говорю! Она у Мишки второй женой была. Намного моложе его.

– Намного – это насколько? – спросил следователь, в его воображении тем временем нарисовался на месте мужа Авдеевой седобородый старец.

– Лет на десять, – ответила женщина.

– Десять лет это ерунда, – заметил следователь и мысленно побрил и омолодил супруга убитой.

– Кому как, – не согласилась соседка.

Наполеонов, чтобы закрыть вопрос о разнице в возрасте супругов, махнул рукой и вернулся к тому, что его заинтересовало:

– Значит, вы утверждаете, что супруги Авдеевы часто ссорились.

– Тут утверждай не утверждай, – внесла свою лепту Серёгина, – а жили они как кошка с собакой.

– Да, жили они плохо, – согласилась та, которая пыталась сначала заступиться за Авдееву.

– Нина частенько домой возвращалась ночью, а то и под утро, – сказала Серёгина.

– И где же она была?

– Говорила, что задерживалась у подруг

Прибывший слесарь открыл дверь. Участковый привёл ещё одну соседку с верхнего этажа и представил её Наполеонову:

– Мария Михайловна Угольникова, старшая по дому.

– Отлично, – похвалил Наполеонов, – будете понятой, и вы, Татьяна Михайловна, – обратился он к Серёгиной.

Две женщины с нижней площадки разочарованно переглянулись, но делать нечего, начали спускаться вниз. Однако, войдя в свои квартиры, двери плотно запирать не стали. Бояться, по их мнению, было нечего, раз полиция в подъезде, а через неплотно запертую дверь всегда можно услышать хоть что-то интересное.

Войдя в квартиру, понятые стали оглядываться по сторонам.

– Я вижу, вам здесь не приходилось часто бывать, – заметил следователь.

– Да, – согласилась Серёгина, – Нина соседей не жаловала.

– Как и мы её, – добавила Угольникова.

– И чем же она вам не угодила? – поинтересовался следователь, уже догадавшийся о том, что ничего хорошего в адрес убитой из уст соседок не прозвучит.

Мария Михайловна Угольникова поджала губы, но потом решилась:

– Мы тут все знали, что она, Нинка то есть, увела мужика из семьи.

– Какого мужика? – сделал стойку следователь.

– Как какого! Мишку своего!

– То есть вы утверждаете, что Нина Авдеева отбила Михаила Авдеева у его прежней жены.

– Утверждаем! – одновременно ответили обе женщины.

– Откуда такая информация?

– Так Мишка тут сначала с первой женой жил, квартира им вроде как от тётки или бабки двоюродной досталась, в неё он и привёл Лизу!

– Лиза – это?..

– Первая Мишкина жена!

– Хорошая женщина была! – с жаром добавила Серёгина.

– Почему была? – спросил следователь. – Она умерла, что ли?

– Типун тебе на язык! – вырвалось у Угольниковой. Мария Михайловна тотчас опомнилась и пробормотала смущённо: – Простите, товарищ следователь, сорвалось.

– Бывает, – усмехнулся тот, – я рад, что первая жена Авдеева пребывает в здравии.

– Мы тоже, – кивнули обе женщины, из чего следователь сделал вывод, что Лиза Авдеева с соседками ладила.

– Куда же Елизавета Авдеева подевалась потом?

– Никуда не подевалась. Прожили они тут с Мишей лет шесть или больше. Сын у них рос, Мишка уволился из своего института.

– Какого института?

– Он в НИИ сначала подвязался, но там в то время платили копейки, вот он бизнесом и занялся, оперился, дом построил, у них с Лизой дочка родилась, и стали жить с женой и детьми в новом доме. А потом Мишка и родителей туда перевёз.

– Откуда знаете?

– Сам рассказал, когда забегал сюда. Он мне от квартиры на всякий случай ключи оставлял, – сказала Серёгина.

– Зачем?

– Как зачем? – удивилась женщина. – На всякий случай, мало ли что может случиться с нашим жилищно-коммунальным обслуживанием, то труба лопнет, то кран потечёт. Не ехать же им за тридевять земель.

– Кому им?

– Мише или его жене. Да и на то, чтобы караулить этих деятелей, время нужно.

– Каких деятелей караулить?

Татьяна Михайловна посмотрела на следователя с явным осуждением, во взгляде женщины он прочитал – нельзя же быть таким бестолковым. Но она всё-таки ответила:

– Работников ЖКХ, тех же слесарей.

– Понял, – улыбнулся Наполеонов и тотчас стёр улыбку со своего лица. – Ничего не протекало за время его отсутствия?

– Нет.

– Насколько я понял, Авдеев квартиру не сдавал и она просто пустовала?

– Да, закрытая стояла. И вдруг на тебе! – прорвало Серёгину. – Привозит сюда Нинку!

– Вот как, – проговорил Наполеонов. – Получается, что новую жену Авдеев привёз в старую квартиру?

– Точно! – радостно подтвердили обе женщины.

– Гм, – обронил следователь.

– Только Нинке это не понравилось!

– Что это? – не сразу сообразил задумавшийся на мгновение следователь.

– Что Миша первую жену в доме оставил жить. А её, красавицу писаную, во вторичку поселил.

– По-моему, неплохая квартира, – обвёл Наполеонов взглядом комнату, в которой они находились. Он сам с матерью жил в старом доме. И ему нравилась квартира, в которой он родился и вырос.

– Это для нас с вами она неплохая, – многозначительно проговорила Угольникова, – а Нинка воображала себя пупом земли.

– Ага, – кивнула Серёгина, – ни дать ни взять царица шамаханская! Она, видать, сразу на тот дом глаз положила.

– Нина Авдеева видела дом своего мужа?

– По всему так выходит, – ответила соседка.

– А это откуда стало известно? Вы ведь говорили, что Авдеева с вами не откровенничала. Или я что-то не так понял?

– Так, так, – закивала Серёгина, – но она дружила с Иркой Захарьиной и жаловалась ей на свою несчастную жизнь и на мужа-злодея!

– Он что, бил её?

– С ума сошли! – возмущённо отвела предположения следователя Угольникова. – Скорее она его!

Увидев удивлённый взгляд следователя, поспешила пояснить:

– Не била, а грызла.

– Зубами?!

– Да нет же! Языком! Это ж образно!

– Понял. За что грызла?

– Да всё из-за дома!

– Не дом прямо, а яблоко раздора, – пробормотал следователь.

Соседки согласно закивали.

– Вы знаете, где находится этот дом?

– А то!

– Откуда!

– От матери его, Ксении Савельевны Авдеевой!

– Вы с ней знакомы?

– А как же! Познакомились! – Женщина многозначительно посмотрела на следователя.

– Не тяните!

– А я и не тяну, – сделала вид, что обиделась Серёгина, но тут же продолжила свой рассказ: – Ксения Савельевна приезжала к сыну, его дома не оказалось, так эта зараза…

– Какая зараза?

– Жена его, прости господи.

– Вы имеете в виду убитую Нину Харитоновну Авдееву?

– Её самую! Так она свекровь даже на порог не пустила.

– Это ещё почему?

Соседка пожала плечами:

– Я почём знаю. Сказала, приходите, когда Миша дома будет.

– А что Ксения Савельевна?

– Рассказала мне, что Нинка увела Мишу из семьи. А там остались двое малых деток! Серёжа и Анюта.

– Вы и сами об этом знали.

– Про детей, да, – согласилась Татьяна Михайловна.

– Вы сказали, что Авдеева общалась с кем-то из вашего подъезда?

– Общалась! С Иркой Захарьиной из третьей квартиры.

– Как её отчество?

– Откуда же мне знать? – повела плечами Серёгина.

– Ирина Константиновна Захарьина она, – ответила на вопрос следователя Угольникова. Как старшая по дому, она обладала более обширной информацией о жильцах.

Пока Наполеонов разговаривал с понятыми и писал протокол, оперативники завершили осмотр квартиры. Обыск, как, впрочем, и следовало ожидать, ничего не дал.

Следователь сделал вывод, что жили супруги не бедно, деньги у Авдеева явно имелись, но особо баловать молодую жену он не стремился. Вот только было не ясно, так сложилось сразу, или супруг охладел к молодой жене в процессе жизни с ней. Если бы его, Наполеонова, стала грызть, как выразилась Серёгина, какая-либо женщина, он бы сразу сделал ноги. Очень надо терпеть чьи-то придирки. Но в то же время он хорошо понимал, что мужчины, как и женщины, бывают разные. Плюс к этому немалую роль играют сложившиеся в жизни того или иного человека обстоятельства. И немногие решаются рвать по живому.

– Сказано же, не прелюбодействуй, – проворчал следователь себе под нос, – жил бы и жил спокойно с первой женой. Так нет, нашёл-таки приключения на своё мягкое место. И правоохранительным органам лишняя морока.

– Подпишите, – сунул он протокол под нос понятым.

Женщины послушно расписались. Прочла то, что подписывала, только старшая по дому Угольникова. Серёгина подмахнула всё не глядя. Наполеонов покачал головой, но поучать женщину не стал. По его мнению, она уже вышла из того возраста, когда поучения идут впрок.

– Вы пока свободны, – сказал он понятым. – Спасибо.

Мария Михайловна ответила, что они выполнили свой гражданский долг, а Серёгина только кивнула и скрылась за дверью своей квартиры сразу же, как полицейские опечатали дверь квартиры Авдеевых.