Стражи леса. Сказки для почемучки

У феи захватило дух. Вот это талант! Вот это стóящее дело! Как бы она хотела быть такой же полезной!

Салмон выпрыгнул из воды и посмотрел куда-то вдаль. Тиль проследила за его взглядом и увидела огромное поселение с высокими домами и большими крышами.

– Скоро придут великаны, поднимут сети, и тогда всё напрасно.

Я должен спасти всех.

Он тяжело дышал, но снова опустился на дно.

Тиль стало нестерпимо грустно. Ей хотелось помочь Салмону, но у неё были бумажные крылья.

Наконец рыбный эльф показался из воды.

– Все спасены! – радостно воскликнул он и, обессиленный, упал на лист кувшинки.

Лицо его стало бледным, как поникшие речные водоросли в прибрежном течении. Вслед за ним из реки показалась огромная голова доисторической рыбы. Это был Софос – вожак белужьей стаи.

– Спасибо, брат, – сердечно проговорил гигант, – от всего нашего рода. Всё живое на земле находится в кровном родстве. Наши дети будут жить благодаря тебе.

– Желаю и вам дожить до глубокой старости, – поклонился Салмон.

Не понимая ни слова, Утиль с восхищением слушала разговор и вдруг с удивлением заметила, что усталость эльфа как рукой сняло.

Салли улыбнулся:

– Тебе может показаться странным, но лучшее лекарство для люмена – это счастье в глазах тех, о ком заботишься.

Ах вот оно что! – подумала Тиль. – Вот откуда в крохотном эльфе столько мощи.

Утиль ещё раз опустилась на колени, чтобы посмотреть на благородных рыб. Но стаи внизу уже не было. На камнях светло-серым пятном распласталась рыбацкая сеть.

– Летим домой, я жутко проголодался, – тронул её за плечо Салмон.

– А как же сеть? Ты оставишь её на дне? – удивилась фея.

– А что с ней делать? Это же мусор, – отмахнулся эльф и осёкся. – Прости, – извинился он.

– Вот именно, – уверенно проговорила Тиль. – Не дело ему оставаться в реке!

Салмон задумался.

– А ведь ты права, – наконец согласился он. – Но что же делать?

– Достань мне сеть, я что-нибудь придумаю.

– Достать?

Шутка ли поднять со дна то, что в сотню раз больше тебя самого. Другое дело – рыбы. Это призвание. Ради них он мог стать очень сильным. В этом и заключался его талант.

– Ладно, – озадаченно кивнул рыбный эльф и прыгнул в воду.

Тиль радостно хлопнула в ладоши. Пыльные мошки разлетелись во все стороны, посыпались вниз и растворились в реке.

В эту секунду из воды высунулось озабоченное лицо эльфа.

– Ты это видела? Ты видела? – округлив рыбьи глаза, верещал Салмон.

– Что случилось? – испугалась фея.

– Сеть! Она почти исчезла! Она стала малюсенькой. Никогда такого не было! Вот это волшебство, – поразился Салли. – Я только дотронулся до неё, и она уменьшилась! Не знаю, как это вышло. – И эльф протянул сеть.

Утиль аккуратно скрутила находку, перекинула через плечо, и друзья полетели в Утишье.

По пути Тиль заметила странный гриб.

– Это не гриб, – рассмеялся Салмон. – Это обувь великанов, – насупился он.

– Как здорово! – воскликнула девочка и снова хлопнула в ладоши, производя рой суетливых мошек.

И вдруг, прямо на глазах, сапог стал уменьшаться.

– Это ты сделала? – опешил Салли.

Тиль неуверенно кивнула.

– Выходит, ты фея-уменьшительница, – добавил он. – Вот это да! Как у тебя это получается?

Утиль рассеянно пожала плечами и оглядела предмет со всех сторон, словно раздумывая. Действительно, сапог стал крошечным. Но всё равно он был раза в три, а то и в пять больше её самой. Тиль бросила в голенище сеть, подняла ношу над головой, как большую корзину, и полетела вперёд.

Салмон удивлённо последовал за ней.

– А где ты живёшь? – вдруг обернулась девочка.

– На самом краю Утишья, – смутился Салли. – Это всё из-за запаха. – Хочешь посмотреть?

Утиль кивнула.

Домик рыбного эльфа находился на берегу реки. Его жилище было собрано из мелких камушков, слепленных глиной и речной тиной. Крышу заменяла раскрытая раковина моллюска. Ступеньки из речной гальки спускались к воде.

– А что ты делаешь, когда не спасаешь рыб?

– Я много плаваю, исследую дно. Играю в салки с мальками, – рассказывал Салмон, уплетая водоросли и угощая ими Тиль. – Хочешь, я покажу тебе одну штуковину? – предложил он, закончив трапезу.

– Может быть, в другой раз? – улыбнулась фея. – Мне нужно обустроить свой дом.

Утиль попрощалась и полетела в дупло. Она аккуратно сложила находки в самый дальний угол и отправилась изучать окрестности.

Наступила ночь. Все феи и эльфы собрались на Большом Пне.

Тиль подлетела ближе и услышала обрывки разговоров.

– Она совершенно бесполезная фея, – изрекла Виола.

– Она помогала Салмону, – благородно напомнил Фангус.

– Вздор! – выпалила Тиния. – Она не умеет плавать.

– Конечно, её крылья из бумаги, – попытался вставить словечко Гриллус.

– Она весь день слонялась без дела! – не отступала Виолетта.

– Должен же у неё быть хоть какой-нибудь талант… – задумчиво добавила Мирта.

– Я знаю! – крикнул Салмон.

Все с интересом посмотрели на рыбного эльфа.

– Какой? – пробасила Бестия, которая до сих пор не вступала в разговор.

– Она умеет уменьшать.

Все недоуменно уставились на говорящего.

– Что ты сказал? – не поняла Мирта.

– Она делает большое – маленьким, – объяснил Салли.

– Это ещё зачем? – насторожилась Виола.

– Не пойму, как это может пригодиться в нашем благородном деле, – пожала плечами Тиния.

– А что она сделала? – спросили Фан и Грилл в один голос.

– Как ты это понял? – уточнила Бест.

Салмон рассказал всё по порядку.

– Вот именно! – услышала Тиль звонкий голос Пенны, как только эльф замолчал. – Она таскает в Утишье всякий мусор. Смотрите, что она прячет в дупле! – прощебетала птичья фея и высыпала на пень сеть и старый сапог.

– Это безобразие! – рассердилась Тиния. – Никогда в Утишье не было никакого мусора! Довольно того, что в других местах хватает всякой всячины, которую приносят великаны!

Грилл и Фан растерянно посмотрели друг на друга. Им нравилась новенькая. Но им нечего было сказать в её защиту.

Вот тут Тиль и вылетела из укрытия. Она ужасно рассердилась. Непонятно почему, находки были ей дороги.

– Это будет мой дом! – уверенно заявила девочка, указывая на дырявый сапог.

Все замолчали.

Фея собрала сети, схватила поклажу и полетела прочь. Она нашла место для будущего жилища. Это был холм на самой границе Утишья. Там стояло одинокое дерево. С его макушки было хорошо видно дальнее селение и крыши домов, где жили великаны.