Kitabı oku: «Пиратка»

“И как в детстве я изобретал свои приключения на пиратском корабле, о котором       рассказывал мне отец, так потом я создавал королей, конквистадоров и красавиц, забывая, что иногда красавицы были кокотками, конквистадоры – убийцами и короли – глупцами”

Гайто Газданов

…Я сбежала из дома. Пробралась на корабль, отплывающий в какую- то дальнюю страну и вздохнула с облегчением помахав рукой дому, уже давно не родному, ненавистным сводным братьям, отчиму, и всему тому, что так настойчиво пыталось навязать мне образ жизни, подобающий сурре* из высшего общества. Через неделю довольно спокойного плаванья на корабль напали пираты…

Часть 1 Побег

      Очевидно, судьба не так благосклонна к благородным и сильным духом людям, как говорят. Наша семья была богата, владела обширными землями, была принята при высоком дворе, я была любимой и единственной дочерью в семье сурра нашего короля. Королевство, в котором мы жили, находилось между Срединными землями и Просторными степями и называлось Кролия. Наш род носил гордое имя Морронов. И мне надлежало при входе в старший возраст принять наследное имя и стать Найталианной истинной суррой Моррон. Но судьба распорядилась иначе. Мне было тринадцать, когда не стало отца. Несчастный случай на королевской охоте. Смертельно раненый кабан набросился на короля и мой доблестный и преданный трону отец закрыл его величество своим телом. Похороны были пышными и было сказано много громких и возвышенных слов в честь моего отца, однако суть в том, что семья осталась без любимого человека, а земли без господина. К сожалению, я, как наследница, была ещё мала, а моя матушка могла быть только ниасуррой наших земель, т.к. наследное имя и все земли переходили ребенку, рожденному в законном браке от истинного сурра. Но и здесь судьба жестоко как оказалось посмеялась надо мной. Через некоторое время, после года траура, моя матушка повторно вышла замуж за дворцового хлыща, придворного, вдовца с двумя отпрысками переходного возраста. Переходного в плане от болванов до полных придурков. Второй брак дозволялся законом, но он не мог быть равным. И хлыщ этот был второстепенным придворным во дворце. Жить они стали в нашем семейном поместье, и всю власть конечно там заграбастал теперь “новый хозяин и господин”. И что моя мать нашла в этом хлыще? К сожалению, я тогда ещё не понимала всех дворцовых интриг, привилегий и тягот наследия, а то бы сбежала раньше. Хотя, этот хлыщ Иторк и два его придурка сынка Аболин и Трук в течение почти четырех, довольно, нудных и спокойных лет, не особо досаждали мне своим вниманием. Я росла на женской половине дома и моим воспитанием и обучением занимались нанятые дворцовые лереры*. С сыновьями- придурками хлыща я практически не сталкивалась, по причине того, что в силу возраста, они тоже ещё проживали на мужской половине дома и обучались, и воспитывались отдельно. Все вместе собирались только на семейных обедах за огромным столом и то женщины сидели соответственно на женской половине стола, мужчины- на мужской и между нами было такое расстояние, что толком и не поговорить, только слуги сновали, туда-сюда, подавая смену блюд.

Но все изменилось, когда внезапно моя матушка слегла от сердечной хвори. Прошло тягостных два месяца и вот в начале осени у нас в поместье опять случилась беда. Матушка за три недели до моего вхождения в старший возраст, скончалась, не приходя в сознание, от сердечной слабости, как сказал придворный лекарь. После похорон в один из унылых дождливых вечеров у меня с моим типа отчимом, хотя я никогда не называла этого хлыща так, состоялся странный разговор в нижней гостиной дома. Развалившись по -хозяйски в большом кресле этот хлыщ с миленькой такой улыбочкой соизволил наконец-то спросить меня о моем состоянии:

– Лианна, деточка, как ты себя чувствуешь? – и гаденько так ухмыльнулся, сузив свои маленькие глазенки.

– Благодарю, мое самочувствие вполне нормальное, – тихо ответила я.

– Лианна, ты же понимаешь, что теперь я дважды вдовец, и по закону не могу больше вступить в брак, а моим мальчикам необходимо возмужать и окрепнуть.

Я от удивления немного онемела. Этим двум обалдуям по два метра росту и метровой шириной плеч? Куда же дальше то мужать и крепнуть? И тут меня просветили куда дальше.

– Поэтому, – продолжил мой так называемый второй отче, – я прикинул, что мы женим одного из моих сыновей на тебе, вот только отпразднуем твое вхождение в старший возраст, а там с разрешения и благословения короля и справим свадьбу. По высшему закону вы в родстве не состоите, т.ч. возражений и от святейшества не будет.

Ага, размечтался, я подумала было громко возмутиться таким положением дел, но что-то во взгляде на моего отчима меня остановило. Вместо этого я задала вопрос другой.

– Извините синн, может я не совсем разбираюсь в этом, т.е. если бы закон разрешал жениться третий раз, то на мне женились бы Вы? – этот вопрос, как прозрение, вдруг выскочил, не успела я подумать, что уж и не следовало бы его задавать.

– Ли, ты, как всегда, зришь в корень дела, – хлыщ поднял удивленно бровки, словно не ожидал от меня такой проницательности.

Я решила немного умалить свои умственные способности и брякнула с невинным видом слабоумной идиотки.

– Простите, а зачем нам играть свадьбу с вашим сыном? – спросила вкрадчивым голосом.

– Найталианна! – ого, это уже серьезно, меня полным наследным именем никогда в семье не называли, даже мои родные, – нам необходимо закрепить родовые связи с суррами. А т.к мы уже живем в этом поместье и практически владеем им, то женившись на тебе один из моих сыновей сможет закрепиться в высшем свете. И наследники закономерно будут суррами.

Вот интересные планы на будущее, а меня кто спрашивал, хочу ли я связывать свою судьбу с одним из этих придурков. И совершенно не хочу, чтобы за счет меня кто-то где -то закреплялся.

– А если я против? – спросила так же тихо, хотя этот разговор меня уже начинал раздражать, и мое далеко не ангельское терпение было на исходе.

– Твое мнение не имеет значения, потому как в завещании твоей матушки прописан пункт, что по достижении старшего возраста ты примешь наследие ваших предков и титул полной сурры, только при вступлении в брак, который может быть и неравным, – отчим ещё раз наградил меня гаденькой улыбочкой и прикрыл глаза. Видать уже начинал мечтать о том, как приберет к рукам окончательно и поместье, и земли, и народ. А как же, если его сын жениться на мне, то будет тоже ниасурром, и в принципе все останется, как и было ещё при жизни моей матушки.

Это был удар судьбы. Скорее всего этот хлыщ сумел как- то убедить мою матушку, когда та уже была больна, поменять некоторые пункты завещания, чтобы все прошло потом по его задумке. А выглядело бы только как забота обо мне, сиротке.

Вот тогда в моей голове и промелькнула слабая пока ещё мысль о побеге.

– Что ж раз так, тогда мне нечего больше сказать, – я медленно подняла глаза на отчима, потом закрыла их наклонив в кивке голову, и развернувшись, вышла из гостиной, оставив его наслаждаться триумфом.

Поднявшись в свою комнату, я, постояв, опустошенно глядя в пространство, вдруг всхлипнула судорожно несколько раз, но сдержала рыдания. Не дождется. Я отчетливо поняла, что мне здесь в этом доме делать нечего. Необходимо бежать и быстро. Мысль о побеге укрепилась. У меня три дня до моего праздника принятия наследия и вступления в возраст. Мне будет 18. И скорее всего я не выкручусь из создавшейся ситуации. Тогда надо мной будут властны идиотский закон, король, высший свет, святейшество и завещание. А сейчас я пока ничто и никто. Поэтому нужен план побега. Пробраться на кухню собрать еды, потом подыскать кое-какую одежду и лучше, чтобы эта одежда не привлекала внимания, значит на конюшню к Чайну, сыну конюха, он поможет что-нибудь раздобыть. И как быть с моими чудными длинными густыми волосами? Такой гривой меня наградила моя бабушка по отцу. Дело в том, что до 5 лет ребенка сурров бреют налысо, и только после 5 лет волосам дают расти по своей воле и как им вздумается, немного подрезая их на установленную длину раз в пять лет. Моей гриве волос вздумалось вырасти в роскошные черные кудри. Их придется отрезать. И тогда при моем довольно невысоком росте и худощавом телосложении я смогу сойти за парнишку лет двенадцати-тринадцати. А таких у нас в порту королевства пруд пруди. Так и шныряют там с утра до вечера, и можно будет затеряться, а потом пробраться на корабль, идущий за горизонт. Вот и план. Только действовать необходимо быстро, пока отчим не опомнился и не удивил меня ещё какой-нибудь своей “заботливой выходкой”. Не запер бы, например. Оглядев свою комнату, я поняла, что с собой мне и брать то совсем ничего нельзя, все вещи были дорогие и роскошные. В углу между окном и шкафом стояла большая клетка. Там жил мой домашний питомец, похожий на что-то среднее между мышью и белкой-летуном. Этот маленький комочек счастья принес с охоты отец на мое десятилетие. Дверца клетки всегда была открыта и Шурш, так я назвала свое меховое сокровище, когда хотел, то имел возможность выбраться и сделать пару тройку кругов по моей комнате. Да и спать он любил всегда в моей постели на подушке рядом, свернувшись в клубок и уткнув нос в свой пушистый хвост. Сейчас Шурш сидел на постели и преданно смотрел на меня своими черненькими глазками. Он все понимал, нет скорее чувствовал всегда мое настроение. Эти зверьки были слабыми эмпатами. Его возьму с собой обязательно, точно не оставлю в этом доме.

В дверь постучали.

–Войдите! – я присела на кресло около постели и взяла в руки книгу.

Вошла наша горничная и поклонившись произнесла:

–Добрый вечер, синна Лианна, синн Иторк просил передать, чтобы Вы уже готовились ко сну, так как завтра с утра приедут портные примерять платья к празднику.

–Хорошо, Этель, передайте, синну, что я уже готовлюсь ко сну, – как могла сдержанно, не выдавая сарказма, проговорила я и кивнув, показала ей что отпускаю и мне она не понадобится больше.

Пожелав мне спокойных сновидений, Этель удалилась, а я, закрыв за ней дверь, принялась готовиться отнюдь не ко сну, а к побегу.

У меня были хорошие лереры, мне привили любовь к литературе, благо в поместье была огромная библиотека, к истории, географии, даже математика меня привлекала настолько, что к завершению обучения я могла решать довольно сложные уравнения. Но страстью моей всегда было чтение приключенческих романов, в основном про пиратов или капитанов кораблей, что бороздят просторы океанов и открывают новые земли. Кто знал бы, что это в скором времени мне пригодится. Что ж придется теорию применять на практике. Собрав в платок несколько украшений, наверняка в путешествии будут нужны, я, сорвав простыни с постели начала связывать из них веревку, чтобы спуститься по ней из окна, благо женская половина находилась в западном дальнем крыле дома и мои комнаты были на втором этаже и окна выходили в сад. Впереди ещё был поход на кухню и на конюшню. А пока, сбросив связанные между собой простыни у окна, я прошла к маленькому столику с зеркалом и взяла ножницы. Грустно улыбнулась своему отражению в зеркале и безжалостно начала кромсать свои кудри.

После получаса мучений с волосами, попробуйте отстригать волосы маникюрными ножницами, в зеркале отразился довольно миленький такой мальчуган, с шапкой черных как смоль густых вьющихся волос, с большими грустными голубыми глазами. Это у меня от мамы, цвет глаз в смысле, а грусть пришла уже после всего здесь пережитого. Критически осмотрев это остриженное чудо, одетое пока в роскошное домашнее платье, я отошла от зеркала к окну. Поискав глазами Шурша, я нашла его сидящим в клетке, удивленно смотрящего на мои приготовления. Ласково поманила его рукой к себе на плечо. Мой зверек доверчиво перебрался с перекладины на новый насест. И укрепился там, зацепившись своими коготками за надплечное украшение в виде эполета. Теперь его оттуда ни за что не снимешь. Подготовленный платок с драгоценностями я повязала вокруг пояса. И обмотав один конец простыней вокруг ножки кровати сбросила это подобие веревки в открытое окно. Путешествие мое через сад к хозяйственным постройкам ничто не прервало, и никто по пути мне не встретился. В кухонных помещениях тоже никого уже не было, а двери не запирались на ночь, кто тут чего будет воровать, если все у всех вдоволь. Собрав немного хлеба, лука, копченного мяса и завернув все это в чистое полотенце я прихватила ещё небольшую бутыль легкого вина. Теперь путь лежал на конюшню. Сына конюха я нашла на сеновале, Чайн уже давно спал и сладко посапывал во сне. Я пощекотала ему нос соломинкой, парень сморщился, чихнул, проснулся и уставился на меня широко открытыми спросонья глазами, хорошо, что он был немым с детства и не мог заорать в голос, а то бы точно переполошил все поместье.

–Чайн, мне нужна твоя помощь, это я Ли! – прошептала я ему на ухо, хотя слышал то он хорошо.

–Ве-ве-ве! – парень ошарашенно показал пальцем на мои волосы.

–Да, я их остригла, потому что прямо сейчас я совершаю побег из дома и мне надо выглядеть неприметно, – попыталась я сразу и все ему объяснить, – и поэтому мне нужна твоя помощь в нахождении чего- нибудь из твоей старой одежды.

Чайн медленно кивнул головой и махнул рукой в направлении клети рядом с сеновалом. Сообразительный парнишка.

Я подошла к клети и обнаружила валявшиеся там довольно добротные штаны, латанную рубаху и куртку, а также ботинки, вымазанные уже засохшим навозом. Выбора не было. Буду брать что есть. Переоделась я в пустом стойле. Оставила только нижнее белье. Риск, конечно, но кто там увидит. Подпоясала рубаху платком. С трудом отцепила Шурша от эполета, запихнула его запазуху и наглухо застегнула куртку.

–Чайн, пожалуйста, поклянись самой страшной клятвой, что никому не скажешь, что видел меня, – закончив переодеваться я подошла обратно к сеновалу.

–Ве-ве?– Чайн прищурился и с укором посмотрел на меня. Типа ты это серьезно? Когда это я распускал свой язык.

–Шутник! – улыбнулась я в ответ. – Закопай мое платье и туфли где-нибудь чтобы не нашли. И, Чайн, я ухожу, так надо, больше ничего тебе не скажу, не провожай, ну и вспоминай меня иногда, – я обняла парнишку на прощанье. Смахнула с ресниц проступившие слезы и не оборачиваясь вышла из конюшен и скрылась в темноте за забором.

И вскоре уже пробиралась через лесок на север к дороге на город, а там и глядишь доберусь и к порту. Недалеко, миль так двадцать до него, шесть часов пешком для меня не проблема. Я с улыбкой опять вспомнила, что у меня были самые лучшие лереры, и в мое обучение входили не только танцы и игра на цимбалине, но и верховая выездка, и даже фланкировка саблями, а это требует выносливости не только духа, но и тела.

До города добралась к рассвету, уже на опушке небольшого леска около городских стен присела позавтракать и немного отдохнуть. Шуршу скормила целую луковицу. Не знаю почему любит он им хрустеть, а сама съела хлеб с мясом и запила все это роскошество вином. Бутыль выкинула. Чтобы войти в город налегке.

Увидев, что к городским воротам начал стекаться уже народ, спокойно прошла через них вместе с рабочим людом и свернув в небольшой переулок остановилась и призадумалась как бы мне добыть денег. Если я пойду к ростовщику и покажу драгоценности, то он только взглянув на мой неприглядный вид сразу позовет стражу. И будет прав откуда у оборванца подростка такие ценности, значит украл и должен сидеть в тюрьме. Нет такой вариант не выход, придется тогда добираться до порта, а там смотреть по обстоятельствам.

Город назывался Антрабург и был самым большим портовым городом в королевстве.

Здесь на верфи даже строились корабли, которые потом бороздили моря и океаны увозя в дальние страны пшеницу, лен и кукурузу. Наше королевство было в основном аграрной страной.

Впереди был целый день и мне надо было провести его с пользой, сначала добыть поесть, а потом уже думать о ночлеге. Ночевать скорее всего удобнее уже в портовых доках, там можно найти укромное место. Да и стоило присмотреться к стоящим на приколе кораблям, мне предстояла нелегкая задача пробраться незаметно на один из них и укрыться до его отплытия.

А пока я неторопясь прогуливалась по улицам города смотрела на разноцветные дома, на богатые усадьбы, на дворцовую площадь и, собственно, сам дворец. Народу на улицах было много, все спешили по своим делам или просто гуляли, как и я.

Забредя на городской базар мне незаметно удалось стащить с лотка булочника небольшую плюшку, а проходя мимо овощной лавки я умыкнула две луковицы.Шурша тоже надо было кормить.

Ближе к вечеру уставшая от впечатлений и шума большого города я практически приплелась в порт, спросив дорогу у одинокого прохожего. Выйдя на пристань, я посмотрела вокруг. Жизнь порта уже потихоньку начинала стихать. В доках заканчивалась погрузка различных грузов и ремонт. А у главного причала стояло всего два корабля. Один был большой фрегат, трёхмачтовый парусный корабль с мощным артиллерийским вооружением. Другой был галеас, парусное судно, раньше было гребное, а теперь я так поняла приспособленное перевозить товары. Что ж выбор был очевиден, я должна обязательно пробраться на это судно. Вдруг кто-то ударил меня по плечу. Я резко обернулась.

–Эй ты что? – передо мной стоял парень примерно моего возраста, в смысле вымышленного возраста т.е. где-то тринадцати лет и пристально смотрел на меня. Он был чумазый, вихрастый и с хитрыми зелеными глазами.

–Эй, ты что здесь ну делаешь и откуда? – спросил он, обходя меня вокруг и оглядывая с ног до головы.

–Я, гх-м! -я кашлянула чтобы сделать свой голос немного грубее. – Пришел в город на заработки, я сирота.

Надеюсь, эта информация исключит дальнейшие расспросы о моих родных.

– Ну ясно, но здесь никто ну просто так не остается на заработки, приятель, здесь порт, а я, ну мы, ну портовая банда, – он остановился напротив и опять уставился на меня своими зелеными глазами.