Kitabı oku: «Элеарская Академия Магии», sayfa 5
Глава 4
Утром Рианет собиралась особенно тщательно. Заплела волосы в тугую косу, несколько раз проверила, все ли в порядке с формой, а после, уже готовая к выходу, вновь схватилась на расческу.
– Страшно? – поддела подругу Деорис. – И мне страшно.
– Мы не сделали ничего плохого, – негромко ответила Рианет. – Просто воспользовались уязвимостью заклинания, вот и все.
Леди Дельсийе искренне надеялась, что их небольшое вмешательство не будет никем замечено. В конце концов, чисто внешне ничего не изменилось. Крысы в форме боевого факультета все так же прыгают по стенам, а…
Бах!
– Ты слышала? – ахнула Деорис.
– Д-да, – дрогнувшим голосом проговорила Рианет. – Возможно, я немного ошиблась в расчетах… Сама знаешь, по каким учебникам я пыталась изучать арифмантику!
Подруги поспешили на шум. Сначала они хотели затаиться, но… Те, кто ни в чем не виноват, не будут прятаться в комнатах, когда на улице происходит что-то любопытное, верно?
– Как трудно жить с нечистой совестью, – вздохнула Рианет.
– Пф, это у нас просто привычки нет, – хихикнула Деорис.
Перепрыгивая через ступеньки, подруги наконец оказались у выхода из общежития, где уже собралась большая часть студентов.
– Что за шум? – шепотом спросила Рианет, подходя к Феллу Томсору. – Это часть традиции?
Парень покачал головой и тихо сказал:
– Раньше такого не было. Придира…
– Томсор, не учи мальков плохому, – прошипела подошедшая Орта, – профессор Придери – и никак иначе! Это декан арифмантов. И наш тоже здесь, он явно надавил на ректора, иначе бы деканша не явилась так быстро.
Рианет перевела взгляд на полноватую женщину в учительской форме. Из-под мантии виднелось платье в цветах факультета: профессор явно гордилась собой и своей должностью. Иначе почему она была такой ярой приверженкой небесно-голубого и бежевого цветов?
«Есть чем гордиться», – мысленно вздохнула леди Дельсийе. А после подметила, что за правым плечом деканши стоит Леграсс, а вот Риной нигде не видно. Ясно-понятно, кто лучшая ученица Арифмантов. «Неужели с пятого курса никого не было? Или готовятся к Большой Выпускной Работе?»
– Никогда не видел Придиру такой лохматой, – хохотнул Томсор, – заметили, как ее от первой крысы шибануло?
Рианет прикусила губу. Согласно задумке и быстрым расчетам, заклятье должно было просто шумно лопаться и подтягивать к себе настоящих крыс. Чтобы создать впечатление, что неизвестные злоумышленники использовали настоящих животных. Леди Дельсийе рассчитывала, что после такого представления декан все же накажет своих учениц.
Но, кажется, что-то пошло не так…
«Ладно, взрослая колдунья и полноценная арифмантка уж как-нибудь справится с моей кустарной поделкой», – подумала Рианет.
Что характерно, профессор Придери не спешила бросать «в бой» своих учениц. Морщась, покусывая и поджимая узкие губы, арифмантка что-то мысленно высчитывала и готовилась к масштабному заклятью. Рианет с тихим восторгом следила за тем, как вокруг фигуры профессора закручивается сила и как она перетекает к рукам.
– Сейчас что-то будет, – выдохнула леди Дельсийе.
Именно в этот момент декан Лин-Торванс подал голос:
– Лайма, если ты не можешь…
– Для вас – декан Придери, декан Лин-Торванс, – тут же вскинулась дама.
И одним движением руки отправила в стену общежития около полусотни ярких искр, каждая из которых нашла свою крыску, и Рианет прикрыла глаза.
Она, к сожалению, поздно, нашла ошибку. Не в своих расчетах, нет.
Леди Дельсийе обнаружила ошибку того, кто изначально заклял стены. Еще одну ошибку, которая казалась незаметной.
Сорок две иллюзорные крыски лопнули с жутким шумом, но не успела декан Придери бросить пару победоносных фраз, как откуда-то с земли послышался писк.
– Что за…
Со всех сторон парка к профессору Придери стекались крысы. Пищащий серый ковер за считаные секунды погреб под собой истошно кричавшую женщину!
– Una battaglia di incendio! – донеслось откуда-то со стороны, и в крысиную гору понесся огромный шар огня.
– Идиоты, – выдохнула Рианет, – она же тоже сгорит!
Об этом подумала не только леди Дельсийе, и пылающий шар был сбит огромным, мощным водяным торнадо:
– Tempestas aquae!
Все видимое пространство заволокло горячим паром…
– Я их учу-учу, а они не умнеют, – скорбно проговорил декан Лин-Торванс.
Налетевший шквалистый ветер унес молочно-белые клочья магического пара, что образовался из-за столкновения двух заклинаний. А после и крыс сдуло: сильнейший порывы воздуха срывались прямо с ладоней декана Лин-Торванса.
– Тот, кто это сделал, – на щеках арифмантки кровоточили мелкие царапинки, – будет отчислен!
– Да неужто, – удивился декан Лин-Торванс, – мне всегда казалось, что к студентам своего факультета вы проявляете невиданное чадолюбие.
– Это. Не. Мои. Студенты, – отчеканила профессорша.
– А чьи? Впрочем, перенесем научный диспут в учительскую. Господа, представление окончено, расход…
Ш-шурх-х.
Со стен общежития тихо осыпались облицовочные плиты.
«Спасибо, безымянные боги, теперь нас не вычислят», – пронеслось в голове Рианет.
А после, вздохнув, леди Дельсийе пообещала себе сначала думать, а после делать.
«Хотя вчера я не только подумала, но еще и посчитала…» – хмыкнула она про себя.
И, прихватив с собой Деорис, поспешила за основной массой студентов. Есть хотелось просто зверски, да и представление действительно было закончено.
Спокойствие леди Дельсийе было нарушено лишь медвежьим объятием Томсора:
– Ты молодец, но никому об этом не рассказывай.
А после и Орта показала указательный и большой пальцы, сложенные в сердечко.
– Знаешь, наши старосты не зря получили свои значки, – прошептала Рианет.
– Ага, – кивнула Дея, тоже получившая порцию обнимашек от Томсора, – даже жуть берет!
– Не, самая жуть – это наш Нэйр, он редко когда присутствует, но всегда все знает, – хохотнул Томсор, неожиданно вышедший из-за спин подруг. – Держу пари, что стену он… Того.
– Нейрин Келберд, да? – медленно проговорила Рианет. – Он присматривал за нами на клятвопринесении.
– О да, в его присутствии остальные студенты вспоминают о приличиях. Нам с Ортой никогда не удавалось так же сильно, м-м-м, впечатлить противников.
Фелл пристроился рядом с Деей и бросил, что проводит их до столовой и лично проследит, чтобы место нашлось.
– А после на стульях будут ваши имена. Места закрепляются на учебный год, – Фелл потер подбородок, – и все мы, как правило, хотим обедать в приятной компании.
Благодаря Томсору Рианет и Деорис успели занять маленький столик у стены.
– Он обычно не пользуется спросом, – Фелл хмыкнул, – но вы вдвоем кажетесь не разлей вода, так что… Вряд ли к вам кто-то присоединится.
– Стол всегда можно увеличить, – спокойно проговорила Рианет.
Но в глубине души она была полностью согласна с Томсором. Вряд ли они с Деорис найдут здесь друзей.
«Но не будем загадывать наперед», – сказала сама себе Рианет. И приложила к столу овальный медальон, который им выдали вместе с формой. Дея сделала то же самое, и через несколько минут на столе стояли два подноса.
– Живем, – приободрилась госпожа Брихт, – сахарку потом прикупим, и ничего. Рианет?
– Живем, – бледно улыбнулась леди Дельсийе, которая раньше настолько серой и комковатой каши не видела.
Но на вкус еда оказалась вполне себе неплоха. К каше полагались булочка с маслом и джемом, стакан крепкого сладкого чая и яблоко.
– Ешь все, – шепнула Деорис, – сегодня раздадут расписание, и кто его знает, может, уже есть занятия.
– Как? – оторопела Рианет. – И почему ты знаешь, а я – нет?
– Я несколько дней тут все вынюхивала, – напомнила Дея. – С началом учебного года все время какие-то проблемы. Занятия ставят то раньше на пару дней, то позже. Поэтому студенты последние недели лета проводят здесь, в Академии. Собственно, и столовая поэтому же работает!
– Интересно.
Оставив после себя пустую посуду и два огрызка, подруги забрали медальоны, и стол тут же очистился.
Рианет поднялась на ноги, аккуратно задвинула стул и убедилась, что на спинке начертано ее имя. Крепко подумав, она бросила на стул и стол пару едва заметных сигнальных паутинок. Дея, заметив действия подруги, сделала то же самое.
– Почему ты выбрала именно такой вариант? – шепотом спросила госпожа Брихт.
– Мы же не собаки, чтобы место и миску с едой охранять, – улыбнулась Рианет. – Паутинка даст понять, трогал кто-то стулья и стол или нет. Вся столовая пронизана бытовыми чарами, так что вряд ли там кто-то убирает при помощи тряпки и веника.
– А значит, если паутинки не будет, то нас ждет малоприятный сюрприз.
– Мальки, – Томсор поднялся из-за своего стола, – сегодня гуляем. Можете в город выйти, но к ночи чтобы вернулись!
– Отлично. – Дея потерла руки.
А Рианет коснулась своих сережек. И правда хорошо. Может, получится продать их подороже?
Но, едва лишь подруги покинули столовую, их перехватил Нэйр:
– Леди Дельсийе, вас ожидает декан.
– Декан? – переспросила Рианет.
Ей подурнело. Неужели ее уже вычислили?! Но стена осыпалась, там не могло сохраниться ни малейшей зацепки!
На дне темно-зеленых глаз Келберда скользнула неясная тень, и он, чуть усмехнувшись, обмолвился:
– Он не один, с ним мужчина и женщина.
Сердце леди Дельсийе пропустило удар, а после… После забилось столь ровно, что любой целитель счел бы такой ритм идеальным и единственно верным.
– Что ж, это должно было произойти, – Рианет скользнула взглядом по лицу Нэйра, – хотелось, чтобы поздно, но случилось рано.
Парень сощурился, что-то про себя прикинул и спокойно предложил:
– Я мог и не найти тебя.
– Тц, – Рианет огладила ладонями свою форму, – я не буду бегать.
По губам Нэйра скользнула улыбка, и леди Дельсийе на мгновение забыла о своих бедах – настолько сильно преобразилось лицо парня. Правда, длилось это всего секунду.
– Отличное решение, студентка Дельсийе.
– Благодарю, студент Келберд. – Рианет склонила голову вправо, показывая, что такое обращение ей приятно.
Правда, уже в следующую секунду она спохватилась и поняла, что Нэйр вряд ли разбирается во всех этих глупостях, но…
Он ответил коротким мужским поклоном, в меру легким. Этот жест говорил о произведенном на него приятном впечатлении.
– Вы сейчас как будто молча пообщались, – нахмурилась Деорис.
– Да, – протянула Рианет. – Пообщались.
– Пойти с тобой?
Вздрогнув, леди Дельсийе сбросила с себя легкое оцепенение и покачала головой:
– Ни в коем случае. Не привлекай внимание к своей семье. Я уже почти жалею, что мы поселились вместе!
– Все будет в порядке, – уверенно произнесла Деорис.
А Рианет лишь вздохнула. В отличие от подруги, она свою семью знала дольше и лучше…
Потому и не стала медлить и оттягивать неизбежное.
Вот только на центральной лестнице она вновь столкнулась с Нэйром.
– Решил проводить тебя, – спокойно бросил он.
– Третий этаж, налево от лестницы четвертая дверь, – сощурилась Рианет, – не заблужусь.
– Услышал твой диалог с подругой, – скупо пояснил Келберд. – Ты должна знать, что Большой Имперский Законный Свод не позволит чете Дельсийе разорвать клятву без твоего согласия. Но вот согласием может послужить что угодно… «Ах, я бы хотела, чтобы все сложилось иначе, но…»
– Спасибо, – леди Дельсийе нервно улыбнулась, – я не думала об этом.
– И даже если они смогут тебя убедить, – Нэйр остановился и придержал Рианет за талию, – помни, что за разрыв клятвы ты отдашь больше половины своего магического потенциала. Никакие ритуалы, обряды, родовые артефакты и прочие глупости этого исправить не смогут.
– У меня нет пути назад, – криво улыбнулась Рианет. – Я совершила страшнейшую глупость и теперь изо всех сил стараюсь исправить хоть что-то.
Нэйр кивнул и как ни в чем не бывало продолжил путь. Леди Дельсийе пришлось чуть ускорить шаг, чтобы оставаться вровень со слишком быстрым колдуном. Келберд, заметив это, сбавил темп и чуть слышно извинился. Это «прости» прозвучало настолько тихо, что Рианет сочла его слуховой галлюцинацией.
– На факультете так мало дел, что ты девиц по Академии выгуливаешь? – Со второго этажа на лестницу вышел высокий худощавый парень.
– Тебе не стоило мнить себя заместителем декана, Вальгер, – ровно проговорил Нэйр, – и тогда значок старосты стал бы твоим. Лин-Торванс не любит, когда студенты пытаются решать за него.
«Точно, именно о нем говорила Дея, – вспомнила Рианет. – Кто-то вроде старосты».
– Будь осторожна, – Вальгер бросил на леди Дельсийе неприятный взгляд, – тот, кто скрывает собственное родовое имя… Кто знает, что еще он скрывает?
Рианет склонила голову к левому плечу, окинула взглядом Вальгера и, задержав внимание на грязных пятнах, украшавших его форму, учтиво произнесла:
– Благодарю за информацию.
Нэйр, оценивший и наклон головы, и красноречивый взгляд, лишь хмыкнул и поторопил леди Дельсийе:
– Поспешим. Если твои родители доведут декана, то потом он доведет тебя. И, Вальгер, приведи форму в порядок. Лин-Торванс только вчера говорил об этом.
На щеках парня расцвели уродливые красные пятна, но сказать он ничего не успел: Нэйр уже прошел мимо.
Посочувствовав сокурснику, Рианет щелкнула пальцами, и пятна исчезли. Это простое действие заставило Вальгера оцепенеть.
Зато леди Дельсийе успела нагнать Нэйра.
– Я подожду тебя здесь, – он привалился к стене, – декан может злословить, но он на твоей стороне. Даже в этой ситуации он выбирает студентов. Поверь, желающих было больше. Не критично больше, но все же человек шесть он отсеял.
– Спасибо. – Рианет несмело улыбнулась Келберду.
Он кивнул и, вытащив из кармана узкую книжицу, раскрыл ее на середине.
Рианет медленно выдохнула и постучала. Не успела она убрать руку от двери, как та распахнулась и ледяная магия декана втянула леди Дельсийе внутрь.
– Как вы можете видеть, моя студентка вполне себе довольна жизнью, – едко бросил колдун.
– Добрый день, декан Лин-Торванс. – Рианет склонила голову к правому плечу.
А после повернулась и посмотрела на свою семью:
– Добрый день, лорд Дельсийе, леди Дельсийе.
Приподняв подбородок и расправив плечи, она посмотрела отцу в глаза. Неслыханная дерзость, вызов и вопиющая невоспитанность – благородные леди так не поступают.
Но… Возможно, дело не в благородстве? И не в леди?
– Где мы можем поговорить с дочерью наедине? – Балдред Дельсийе сверлил непокорную дочь тяжелым взглядом, но обращался к декану.
– Правила Академии это запрещают, – уведомил его декан Лин-Торванс.
На несколько томительных минут в кабинете повисла тишина. Но Рианет, скользнув взглядом по лицу декана, четко поняла: ему весело. Колдун забавлялся, и от этого почему-то становилось легче.
– Мы не осмелимся нарушать вековые традиции. – На губах старшей леди Дельсийе играла легкая улыбка.
– Я не изменю своего решения, – четко проговорила Рианет. – Моей мечтой было поступление на факультет Арифмантов, но в итоге я нашла свое счастье на Боевом Факультете.
– Счастье? – голос Динои Дельсийе дрогнул.
Рианет поняла, что ее поняли восхитительно неправильно. И это, как ни странно, немало ее позабавило.
– Сейчас ты наденешь наш семейный артефакт, тот самый, что мой великий предок создал своими руками, – пророкотал лорд Дельсийе, – затем я своей волей разорву твою связь с Академией и после этого…
– Нет, – Рианет впервые в жизни перебила отца. – Вы не слышите? Я, Рианет Дельсийе, не изменю своего решения.
– И как ты собираешься жить? – Губы Динои Дельсийе дрогнули, и улыбка из легкой превратилась в едкую. – Неужели надеешься найти работу?
– Я покину столицу, если потребуется.
Сердце Рианет стучало так сильно и так громко, что она была уверена: все собравшиеся слышат то, как ей страшно. И больно. И обидно.
– Да и разве не Талборды должны сейчас здесь сидеть? – Она скопировала ядовитую усмешку матери. – Я ведь уже им принадлежу.
– По собственной глупости, – отец заложил руки за спину, – ты пошла против моей воли…
– А какая разница? – Рианет снова его перебила. – Какая разница, кому принадлежать? Да, я совершила глупость. Но это была моя глупость.
– Ты смеешь так поступать после всего, что семья дала тебе? – Диноя Дельсийе приподняла тонкие брови, как бы показывая свое недоумение.
Но на этот вопрос у Рианет был ответ:
– Я иду по стопам своего достойного предка. Он был частью факультета Алхимии, и его до сих пор помнят.
Диноя и Балдред обеспокоенно переглянулись, после чего лорд Дельсийе проронил:
– Наш предок учился на факультете Артефакторики.
– Что ж, не все с этим согласны, – спокойно ответила Рианет. – Это все? Декан, я могу быть свободна? Сегодня нам позволено выйти в город.
– Желаете что-то прикупить, студентка Дельсийе? – Лин-Торванс прищурился. – Денежное довольствие еще не выдавали.
Рианет подняла руку и скользнула кончиками пальцев по скромным сережкам.
– Сначала продам, потом куплю. Бытовая магия на многое способна, но…
– Твои сундуки доставят в Академию сегодня же, – резко, отрывисто произнес Балдред Дельсийе. – Ты не понимаешь, с каким огнем играешь, Рианет. Твой глупый протест приведет тебя к краху.
– Но мы будем рядом, – пропела леди Диноя Дельсийе.
«Чтобы пнуть упавшего?» – хотела спросить Рианет.
– Тебе придется держать ответ перед лордом Талбордом, – продолжил Балдред.
– Мне нечего ему сказать, – Рианет пожала плечами, – но я всегда смогу повторить ему то же самое, что и вам.
Чета Дельсийе покинула кабинет ректора быстро и молча. Рианет посмотрела на закрывшуюся дверь, а после на ректора.
– Как хорошо, что общественное мнение имеет значение для моей семьи. Не думаю, что на эти безделушки я бы купила что-то серьезное.
Декан покачал головой:
– Чем дольше я живу, тем чащу размышляю над тем, что не все должны иметь детей. Не все. Идите, студентка Дельсийе.
Она вышла в коридор и тут же встретилась взглядом с Нэйром.
– Дай угадаю, ты опять все слышал? – она устало вздохнула.
Парень усмехнулся:
– Защита на кабинете декана хороша, но не идеальна.
Они медленно ступали в сторону лестницы.
– Мои родители… Они обсуждали что-нибудь?
– Ничего, – Нэйр покачал головой. – Кроме того, что приближается «нужный день».
– Нужный день? – переспросила Рианет. – Какая глупость.
Из центрального здания Академии они вышли на улицу. Нэйр кивнул на густые кусты и сказал, что внутри проложены тропки, но:
– В одиночку лучше не ходить.
– Это я уже поняла, – криво улыбнулась леди Дельсийе.
Нэйр кивнул, и они в молчании продолжили путь. Но на подходе к зданию общежития Келберд тихо сказал:
– Если тебе потребуются деньги, я куплю твои серьги.
– Что?
– Просто так не предлагаю, знаю, что откажешься. – Он легко толкнул дверь и исчез в темноте коридора.
– Нэйр! – Рианет шагнула за ним, но он будто в воздухе растворился. – Невозможный человек.
Глава 5
К вечеру в Академию были доставлены сундуки. Подругам пришлось потрудиться, чтобы перенести их в комнату: зачарованные по самую крышечку артефакты сбрасывали чары левитации.
– Вопрос с одеждой решен на ближайшие годы, – грустно улыбнулась Рианет. – В этом сундуке сложены и уменьшены осенние вещи, в этом – зимние. Здесь весна, а тут лето.
На «лето» леди Дельсийе села, чтобы перевести дух. Госпожа Брихт устроилась на «весне», а после фыркнула:
– У нормальных людей весенние и осенние вещи – одни и те же. Одного не могу понять: почему они все-таки отправили тебе сундуки?
– Все в моей семье держится на: «А что люди скажут?» – вздохнула леди Дельсийе, а после спросила: – Ты не знаешь, когда можно еще раз пройти замер силы?
– В следующем году, а что?
– Отец сказал, что наш одаренный предок учился на факультете Артефакторики, но я точно помню слова того духа, что замерял силу, – Рианет прикусила губу, – и говорил он про Зелья. Я бы спросила его…
Деорис покачала головой:
– Нет смысла, я и так могу тебе ответить. Мечтая об Элеарской Академии, я перечитала все открытые источники и могу сказать, что раньше алхимию преподавали только в рамках факультета Артефакторики. То есть люди поступали к Артефакторам и дальше шли по узкой специализации зельеваров. Потом Алхимию вывели в отдельный факультет. Мы же с тобой тоже не на основную специальность Боевого факультета идем.
Рианет покачала головой:
– Я знаю все о факультете Арифмантов. Больше меня, к сожалению, не интересовало ничего.
– О. Ну мы проучимся полгода, и потом нас, м-м-м, специализируют. Отправят к щитовикам или теоретикам.
– Теоретикам?!
– Теория в боевой магии тоже важна, – вскинулась Дея. – Кто еще ответит на вопрос, почему при столкновении огня и воды выделяется непрозрачный туман?!
– Потому что выделяется рекордное количество тепла и влажности, что порождает пар, и при этом высвобождается два магических заряда, которые, смешиваясь между собой и паром, становятся магическим туманом. Но разве это не просто теория магии?
– На этот вопрос у меня ответа нет, – Дея пожала плечами, – но у Элеарской Академии Магии четыре разных профессора теории магии. И наш, к сожалению, Моркант. Он переучился, чтобы занять должность своей погибшей истинной.
– Этот день удивительно хорош, – Рианет улыбнулась Деорис, – это я про теорию боевой магии. Вероятно, мы будем изучать и создание заклинаний.
– Боевых, – уточнила госпожа Брихт.
– Мне нравится процесс, а не результат, – призналась леди Дельсийе.
Дея рассмеялась, и через мгновение Рианет подхватила ее смех. А после, встав с сундука, леди Дельсийе принялась раскладывать вещи.
– Это ведь очень дорогие артефакты, – Деорис прикусила губу, – они же друг в друга складываются, да?
– А?
– Я про сундуки, – пояснила Дея.
– Да, – Рианет сдула с лица прядку, – подозреваю, что они были куплены ради моего отъезда. Чтобы лишний раз пустить пыль в глаза. Знаешь, моя семья не хвастает достатком напрямую, нет. Вместо этого они очень тонко вворачивают замечания в духе: «Травы с Санталовой гряды в этом году доставили не по графику, я беспокоюсь, неужели в горах был такой сильный мороз?»
– Та-ак, а что в этом такого? – нахмурилась Деорис.
– Если говорить о растительных ингредиентах, то нет ничего дороже трав с Санталовых гор. Ну, кроме растений с острова Драгари, конечно. Но они и не продаются, по меньшей мере открыто. Итак, в одном предложении моя матушка сообщила имеющим уши, что она, во-первых, заказывает травы для домашней зельеварни в Санталовых горах, а во-вторых, делает это по графику. То есть это не единичный случай.
– Как сложно, я бы подумала, что она и правда беспокоится о людях, – вздохнула Дея.
– Я бы тоже так думала, если бы не знала, как именно леди Дельсийе отзывается о горных травниках, – покивала Рианет. – Матушка как будто убеждает саму себя, что смысл жизни исключительно в богатстве.
– Быть богатым хорошо. – Дея соскочила с сундука «весны».
– Уж я-то спорить не буду, – засмеялась Рианет, – но ведь дело не только в деньгах.
– Не только, – согласилась Деорис. – Ой, что это?
В сундуке с весенней одеждой нашлось несколько красиво упакованных свертков.
– Повезло, – грустно улыбнулась леди Дельсийе. – Я купила нам подарки. Тебе и мне. Я хотела, чтобы мы сохранили нашу дружбу, и придумала, что одинаковые шарфы и перчатки помогут не забыть друг друга. Странно, что их не украли.
– Кто бы осмелился?! – оторопела Деорис.
– Собиравшая мои вещи служанка пыталась забрать себе белье, – с отвращением произнесла Рианет. – Откладывала в сторону кружевное, а простое складывала во вторую кучку.
– Белье?! Не постельное, как я понимаю…
– Кружевные трусишки, – Рианет тяжело вздохнула, – так что сохранившиеся подарки – это действительно чудо.
Леди Дельсийе протянула подруге пакет и, заметив, как она рассматривает обертку, честно призналась:
– Сама запаковывала. С душой, но без умения.
– А мне нравится, видно, что старалась, – хихикнула Дея и вскрыла упаковку. – Боги безымянные, ты с ума сошла?!
– Ну, в тот момент я была из богатой семьи, – фыркнула Рианет и тоже открыла свой сверток.
Правда, ее бумага была обычная, не подарочная.
– Какая мягкая шерсть, – Деорис прижала шарф к лицу, – невероятно.
– Когда я их заказывала, была мысль взять бежево-синий, – со смешком проговорила Рианет. – Но в итоге я решила, что белый цвет лучше всего.
Дея отложила в сторону шарф, подошла к подруге и крепко-крепко ее обняла. А после, не отстраняясь, шепнула:
– Почему-то я верю, что мы бы сохранили дружбу, даже если бы были на разных факультетах.
– И я верю. – Рианет крепко обняла подругу, а после коварно пощекотала.
Сама собой разгорелась битва подушками, после которой разбирать сундуки стало откровенно лень.
– Завтра.
– Кто-то в твоей семье тебя любит, – сказала вдруг Деорис, – смотри.
На дне сундука лежала связка тетрадей. Чистых тетрадей.
– Не верю, – сощурилась леди Дельсийе, – в чем подвох?! Матушка забрала у меня все записи, все учебники, все конспекты!
– Освяти в храме и используй, – предложила Деорис.
– Отложу их до оказии, – покачала головой Рианет.
Немного отдохнув, леди Дельсийе все же победила свои вещи. Перевесив малую часть одежды в шкаф и полностью освободив один сундук, она все остальные сложила в него.
– Пусть и стоит в изножье твоей постели, – посоветовала Деорис, – потом вазу купим и будем цветы ставить.
– Будет красиво, – согласилась Рианет.
Наступило время ужина. Всю дорогу подруги сетовали на то, что столовая находится в центральном здании. Идти далеко и долго.
– Но зато близко от учебных этажей, – напомнила Дея.
– Тоже верно, – кивнула Рианет. – Попробуем навестить библиотеку?
– Не получится, – мимо подруг прошла староста Орта, – пока занятия не начнутся, библиотека не откроется.
– Ясно, спасибо!
Это Рианет крикнула в спину старосте. Орта явно куда-то спешила, и подруги поневоле тоже ускорили шаг.
– Томсор говорил по одному не ходить, – нахмурилась леди Дельсийе, – неужели Орта такая сильная боевичка?
– Или на свидание спешит – видишь, она совсем не в ту сторону свернула.
– Вижу.
После ужина подруги вернулись в общежитие. Стоило подготовиться к следующему дню. Кто знает, может, именно завтра начнется учеба?
Но как подготовиться к неизвестности? Так что Деорис, хитро улыбнувшись, достала из сумки набор потрепанных карт, и подруги взялись гадать.
– Так, садись на карты и считай до трехсот, – распорядилась Дея. – Посмотрим, встретишь ли ты своего суженого в Академии!
– На каленой фасоли ты нагадала мне графа, окутанного тьмой. Потом на трирраньей лопатке прочитала, что моя душа будет связана с тем, чье имя предано забвению.
– Я клянусь, что видела все это, – возмутилась Дея. – А на картах мы сможем узнать, близко ли он.
– Почему нельзя все сразу попробовать? – спросила Рианет.
Деорис тяжело вздохнула:
– Это трудно объяснить. Ты же помнишь, что гадалки не считаются магами? А с маминой стороны все могли будущее видеть. Мама знаешь какая сильная была? Потом встретила папу и решила, что семья ценнее дара. Сейчас она даже дождь предсказать не сможет. А я тебе скажу, что завтра будет ливень и град.
– Почему?
– Тени, – Дея пожала плечами, – ветер шепчет. Вот как я чувствую, что на этой неделе можно спросить карты про твоего истинного, так же я знаю, что завтра будут ливень и град. Так что молчи и считай.
Рианет вздохнула и прикрыла глаза. Один, два, три, четыре, пять…
Хочет ли она действительно встретить своего истинного? Доказанная связь позволит разорвать любой брачный контракт. Но…
Десять, двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
Диноя Дельсийе успела выйти замуж за своего истинного. Это была самая страшная тайна, которую семья хранила пуще зеницы ока. Иногда Рианет позволяла себе заподозрить, что Балдред Дельсийе ей не отец.
Сто один, сто два, сто три, сто четыре…
Однажды она даже решилась спросить об этом мать. Диноя Дельсийе хлестала свою дочь по щекам до изнеможения. Затем, рухнув на софу, рыдала и требовала подать ей нюхательную соль. А после слишком любопытную девочку закрыли в подвале. Через трое суток Рианет отучилась задавать неудобные вопросы.
Двести четырнадцать, двести пятнадцать, двести шестнадцать…
Готова ли она рискнуть? Связать свою жизнь с истинным партнером и надеяться, что их любовь окажется сильней семьи?
«Больше всего на свете я хочу, чтобы мой истинный действительно был «принцем, окутанным тьмой». Чтобы никто не смог разрушить наше хрупкое счастье».
Двести девяносто девять, триста.
– Он здесь, – ахнула Деорис, едва лишь коснулась карт.
– Ты даже ни одной штучки не вытащила!
– Наш дар работает иначе, – фыркнула Дея и принялась раскладывать карты, тасовать их, переворачивать и отбрасывать в сторону лишние. – Он не признается сам.
– Что?
– Он не признает тебя своей истинной, – уверенно сказала Деорис, – он хочет уберечь тебя. Вы уже виделись.
– То есть у меня уже нет печати истинности?!
Дея раскинула карты еще раз и недоуменно проговорила:
– Печать на месте. Хм… А если так? Странно…
– Не томи, – зашипела Рианет.
– Печать с тобой навсегда, – растерянно проговорила Деорис. – Знаешь, наверное, я еще не вошла в силу. Партию в глупца?
– Давай, – Рианет пожала плечами, – знаешь, может, оно и к лучшему.
«Я никогда не осмелюсь рассказать тебе о своих подозрениях, – подумала леди Дельсийе и взяла свои карты. – Дед и прадед точно занимались нехорошими делами. Смею лишь надеяться, что на Балдреде Дельсийе природа знатно отдохнула!»
– У меня младший корк, я хожу, – азартно произнесла Деорис.
Подруги так увлеклись, что едва не пропустили отбой. Но громогласный удар в магический гонг заставил их подскочить на постелях.
– Самое смешное, что это слышат только те, кто не спят, – поежилась Дея. – У нас пять минут, если не ляжем и не укроемся, то снова услышим гонг.
– Но вчера этого не было!
– Либо мы уже спали, либо это значит, что завтра учебный день, – пожала плечами Деорис. – Счет три-три, договорились?
– Договорились, – кивнула Рианет.
Быстро-быстро переодевшись, подруги прыгнули по постелям и улеглись. Правда, гонг их все равно застал.
– Теперь у нас есть час, чтобы уснуть, – зевнула Дея. – А я никак не могу перестать думать о том, что твоя печать истинности останется с тобой на всю жизнь.
– Я в это не верю, – призналась Рианет. – Кто откажется от дармовой силы?
Леди Дельсийе иногда думала о том, как несправедливо устроен мир. Она, женщина, хранит для своего истинного запас сил. И она же никогда не сможет его узнать! Только мужчина видит печать, женщине остается лишь верить.
«Есть счастливицы, которые начинают видеть своих истинных во снах, чувствуют устанавливающуюся связь и без страха шагают в будущее», подумала Рианет.
И провалилась в сон.
Всю ночь леди Дельсийе гуляла по залитому лунным светом академическому парку. Рядом с ней кто-то был. Его шаг был легок и неслышен, только ветер изредка доносил запах трав и белого перца.
– Кто ты? Я знаю тебя? – спросила Рианет.
