Kitabı oku: «Что внутри у манекена», sayfa 2
– Они вообще бесчувственные чтоли? Роботы?
– Они – чувствуют, но ровно так же глубоко, как и рассуждают. То есть – чересчур. И для нас «нормальных» это – «перебор» и неконнект. Слишком! Они не «дурачки», какими могут казаться. Они – учёные от природы с тотальным объективизмом восприятия, которые очень глубоко в себе, своих ощущениях и прикладных сферах своих особых узконаправленных способностей. Им оттуда очень сложно выныривать. Поэтому они такие «оторванные» от общества. Многое, что для нас – естественно, для них от природы обесценено. И они умеют этот «выбор» обосновать так, как нам и не снилось! Потому что смирились, и в целом на обоснования голова у них хорошо «варит». Но на самом деле многие хотели бы стать нормальными, просто не дано. В адаптации детей мы в основном стараемся объяснить им, как мыслят «нормальные люди», в чем разница, показать на примерах. Расставить нейроТипичные акценты. Расширить репертуар реакций. То есть адаптация – это не только «не судить как окружающих, так и себя самого слишком жестко», (потому что ни у нас, ни у них это – не есть личный выбор, а обусловлено природными настройками), но и в случае необходимости – изображать приемлемое. Дааа! Мы учим их претворяться. Они никогда не научатся реагировать на все так же, но на то они и выскофункцональные – при высокой степени адаптации они изучают и копируют нужные реакции, манеры, хоть репертуар «выученных» реакций и остается довольно ограниченным. Зато часто они очень талантливы и приходят в эту жизнь не чтоб «её жить», а прям с какой-то заданной Миссией и вектором деятельности. В общем, это – буквально иная порода людей!
– Как в сказке…
– Да, только в реальности… Есть мнение, что высокофункциональных аутистов вокруг довольно много. Гораздо больше доступных статистических цифр. Просто нам об этом не говорят, не признают. Мы их распознаем интуитивно, как неизвестность и неопознанную угрозу, но осознанности в обществе на эту тему очень мало.
– Ты преувеличиваешь! О глобальной «проблеме» все бы знали!
– Это вы преуменьшаете! Это огромное явление, оставшееся практически незаметным в мире! Да, их полно! Вы их и сами встречали: это те самые не глупые, но "Странненькие". Из-за этого редко воспринимаются всерьез их таланты и заслуги, многое обесценивается и высмеивается в мелочах. Они зачастую альтернативщики, упрямцы, слишком правильные и принципиальные, одиночки, и кажутся неприятными. Их зловещесть при этом – сильно преувеличена, просто с самого начала жизни сталкиваются с тем, что общество – сильно ограничено в принятии и валидации – отвергает «других». Тех, кто говорит чуть другими словами, досконально соблюдает правила и смеётся невпопад. Кстати, аутический спектр в легкой форме – легко и спутать: он может быть похож на особенности воспитания/ психологические травмы. Это и когда человек ногти грызет, или раскачивается (здесь это – попытка успокоиться), или крутит волосы. Когда замкнут и нелюдим. Разница в том, что неврозы можно вылечить. А этих – не переделаешь. Их не переучить, не переформатировать, не исправить, не «починить», как часто требуют родители. Это не лечится! Утюг не переделать в радиоприемник: функции – разные, как и комплектация изначальная. Короче, если этот парень захочет описать свои эмоции в красивый вечер, он скажет про выплеск окситоцина или сератонина, Эндорфина и дофамина – гормонов счастья. И непременно расскажет разницу, опишет каждый! И часто будет говорить о том, что ты не понимаешь, в излишних деталях.
– У меня сейчас мозг взорвется.
– Это ты его привела, и он всё ещё тут, так что слушай.
– Это у него такой психический дефект?
– Это у него такая особенность. Иная прошивка, как Адроид и Айфон, Виндоус и Линукс. Моя область профессиональная гласит о том, что люди делятся на нейро-типичных, и нейро-НЕтипичных. Нейротипичные – это мы и нас – большинство. Поэтому мы считаемся «нормальными». Основа нашей жизни и личностной реализации заключена в сотрудничестве, в положении в обществе – в общении. Взгляды, улыбки, намеки, юмор, интрига, влияние, тонкости. НейроНЕтипичные – это все те нелюдимы и изгои, которых слабо принимает общество только из-за их непонимания в области этики, вербального и невербального коннекта – то есть из-за особенностей, которые, как правило, вреда никому не несут. Просто многое в них нам кажется непонятным и неприятным. Задевает! В действительности же это индивидуалисты с очень альтернативным мышлением, прогрессивными идеями и весомыми достижениями. Они рождаются с «прошивкой» ученого. И все их ресурсы направлены в их деятельность, на общение их – почти не остается! Ну они другие. Но их альтернативность не заключает в себе зла или злорадства. Хотя порой и кажется опасной, вызывающей, контр-действенной, зловещей. Это обманка природы, играющая против них самих. Возможно, чтоб их от их Дела не отвлекали… В общем, нам их не понять, а им – нас.
– А общество ведь – одно. – осмыслила сестричка.
– Вооот, и мы все в нем перемешаны со своими разными функциями, при чем непропорционально! И без маркировки! И знаешь в чем тут самый главный подвох? Эти люди часто рождают у нас множество негативных ассоциаций. Почти суеверных, сумеречных! А всё – только потому, что мы не получаем знакомого нам, естественного для нас эмпатического отклика. На который мы сильно настроены от рождения. У нас с ними просто разная сенсорика, мы не способны их считывать. То есть проблема в данном случае – в нас, а не в них. Вот видишь, он тебе ещё слова не успел сказать, а уже раздражает! Так что гаси предубеждения, и постарайся не обижать парня, он пока ничего плохого не сделал, просто «не страненненьким» – быть не умеет. И не научится, будем реалистами.
– Он точно не опасен? У нас тут куча народу.
– Он не демон, он просто человек, давай исходить из этого. Хоть у них и «талант» производить дурное впечатление.
– Точно?
И Соня пошла на второй круг:
– Само по себе такое альтернативное «программное обеспечение в голове» – не патология – угрозы никому не несет. Такие люди не рождаются с сопутствующей психопатией. Просто – очень нацеленными. Но есть оговорка: они очень другие. Прям очень заметно. Уже с рождения. Такие дети не ищут контакта глазами, не отзываются на улыбки родителей, не играют со сверстниками… чем понятное дело, напрягают! Всех! И непринятие близкими в детстве, а они – пугают родителей свой альтернативностью, а потом отвержение обществом – может добавить сопутствующих расстройств. В основном не реализованным в их предназначении людям, конечно.
– Так все-таки…
– Если их злостно недооценивали – бывает всякое. Их часто недооценивают. Они же – не мастера феерического впечатления. Иногда всё это их – людей, осознающих свой высокий потенциал, изрядно допекает.
Устрашающе!
– …Но чаще – Взрослые они – просто закоренелые отшельники, прячущиеся от непонимания. Так что если судить в целом, то вероятность сопутствующих психопатических расстройств у них – ровно та же, что и у нейротипичных людей, только эти – чаще попадают в агрессивную среду, когда их не принимает окружение. Зачастую начинается это прям с родителей, которые старательно пытаются их «исправить». Усреднить. Я таких каждый день вижу. Просто этих людей всегда хочется «растормошить»! А получается – «распотрошить».
Зловеще… Зато честно!
– Если же такой, как правило талантливый, что обусловлено его спецификой как закономерность, человек – попадает в мало-мальски лояльную среду, то он больше полезен, чем вреден.
– Ага, задача ясна… пошли создавать благоприятную среду …– обреченно вздохнула Нина, натягивая на себя махровые носочки, бежевые штаны и толстовку. Ого себе, гостя привела. Хорош красаффчик, с которым чтоб пообщаться, нужно пройти отдельный курс спецподготовки, чтоб с психу не прихлопнуть его сковородкой…
Беречь его нужно, оказывается как ПтЫца Дивного… В «красную книгу» заносить. Зелеными чернилами…
Но Соня не сдавалась в попытке погасить назревающий конфликт между хорошей, и, вероятно, хорошим, нормальной и нормальным, даже если и нормальными – по-разному:
– Проблемными обычно бывают аутисты, живущие на сопротивление. Среди нереализованных действительно бывают социопаты, которые мстят миру за непризнание своих вполне осознаваемых ими талантов – с поразительной холодностью и логикой. Аутист же, попавший в адекватную ему среду, может быть весьма масштабно реализован в жизни, сохранив и всецело направив свою психику в эту область, для которой «создан». Посмотри на него. Как ты думаешь, из какой он среды? По крайней мере на сегодняшний момент.
Этот аргумент не только закрыл спорную дискуссию, но и внезапно вырастил авторитет знакомой с детства Сони в глазах Нины – до космических высот. Всю жизнь она про себя думала, что Соня изменила своему, их совместному художественному призванию, выбрав психологию и педагогику,
и вот впервые усомнилась в этом убеждении. Сейчас она увидела эксперта по весьма практичному вопросу. Который вдруг стал – ребром…
Или сел – на пол…
Так же она заметила, точнее осознала именно сейчас, что Соня намеренно говорила на повышенных тонах, и «ходила кругами» в описаниях – вероятно чтоб все притихшие гости её расслышали. И вероятно, ей это удалось.
Лавируя меж коридоров, Нина больше думала о сообразительности и образованности сестренки, чем о самом ооогогооо наведшем «сумраку» госте. Который так и сидит у них на полу у дивана.
Усвоив услышанное, Нина свернула на кухню, и сунула в духовку не один, а пару кусочков рыбы. Порезала авокадо с оливквым маслом, огурчики. Отварила экзотическую крупу киноа для салата. И выдохнув, вернулась в гостиную.
Казалось, там всё осталось ровно так, как они с Соней оставили. При госте, настоявшемся посреди гостиной и расположившемся теперь в сторонке на коврике в позе буддийского Лотоса, говорить стали робко и почти шепотом: не замечать его не удавалось, а включить в общий контекст атмосферы – удавалось ещё меньше. Он – отрешенно молчал, и, казалось, чувствовал себя при этом замечательно, не признавая принесенной им неловкости.
Нина хотела как-то к нему обратиться, но теперь не знала – с чем, и поглядывала в сторону Сони, на которую теперь была вся надежда.
4. Песчаная буря
Что может быть спасением в такой ситуации?
Конечно, телевизор! Все поглядывали туда как за глотком освежающего напитка в зной. И все уже поняли, что гость его не любит. Тот был сосредоточен в своем телефоне. Похоже, сбрасывал звонки.
Новости вещали приятным голосом диктора о незначительных для присутствующих подробностях. Но разве там, в тв-шке, важна значительность? Он же – просто концентратор-рассеиватель внимания.
– Завтра впервые за последние годы на родину заглянет на пару дней из глухой эмиграции отечественный вундеркинд ай-ти сферы Стэфан Чернат. Он посетит Московский международный бизнес-форум, представив свой новейший международный проект. На сегодняшний момент он занимает в списке Форбс…
Воздух в гостиной стал вязким как желе – шевелились только глаза:
На экране мелькали фото знакомого лица. Знакомое лицо тревожно вздернулось на звук имени. Из своего уголка.
– Знаменитый бунтарь и философ, одиозная личность, создавший крупнейшие проекты и совершивший перевороты в индустрии, окутанный мифами и легендами уже целое десятилетие, 28-летний бизнесмен ведет замкнутый образ жизни, мало дает интервью, почти не ведет соцсетей, гуру и создателем которых сам и является, пропагандирует аскетизм, и его появление на данном мероприятии ожидается как событие поистине сенсационное.
– Нормальный такой аскетизм на майбахе… – молвит единственный, кто нахален на столько, чтоб покуситься на затвердевшую в бетон тишину. На правах студента-программиста. Раз уж речь об ай-ти сфере… родненькой…
Это имя слышали даже те, кто никогда не интересовались подобными областями жизни, индустрий и медиа. Его бэкграунд – черным плащом—мантией накрывает всех, кто хочешь-не-хочешь посвящен в необозримость его достижений и авторитета как национальный культурный код.
…И в таинство его присутствия. Масштаб личности сотрясает действительность.
Говорить по прежнему может только Вадик. В 19 лет ещё можно оставаться на столько бунтарем, чтоб обратиться лично к мифическому полу-божеству.
– Так ты Стэфан или Степан?
– Когда как. Зависит от обстоятельств.
– А по паспорту?
– Смотря по какому.
Таинственный сюр от звука его грудного небрежного слишком ровного неспешного голоса только ещё больше сгущается. Лаконичность только дорисовывает мифичность образа.
Следующей очнулась Соня. Не смевшая поверить, что уже заговаривала с ним, и это было так мимолетно.
И она его не узнала! Тоже!
Нет, она не фанатка. Как бы. Как-будто… Как и все.
Но актуальнейшие её мысли снова озвучил вездесущий Вадик:
– Кстати, приятно видеть тебя… одетым! – несло парня, – а то у тебя в соцсетях в последнее время что ни фото, то эпически-эротический шедевр! Оно понятно, тебе-то от ай-ти-вундеркинда до кино-секс-символа – один шаг, но с какой целью, хочется полюбопытствовать, народ будоражишь? Редко, но метко!
– Многофункциональность – моц девиз.
Спросили – ответил.
Нет, ну а чО, если в последнее время он обсуждается больше по поводу своей внешности, чем «индустриальными» прорывами в бизнесе?
На экран незамедлительно вывели его интригующее фото в бассейне…
– Ну лайкнули эту фоточку, чтоб вы понимали, четверть миллиона человек. Так что я и моя начальница Катя – не одиноки… – призналась удивительно подкованная в теме Соня. Кажется, откровенность и правда заразна…
– Хочу познакомиться с армией твоих фотошоперов! – не унимался Вадик, – Выглядишь там как гр#баный Ванн-Дамм. Кубики к прессу долго пририсовывали?
– Фотошоп? – гость, наверное, нахмурился или оскорбился бы, если б умел. Но лицо его будто принадлежало ему не вполне. Как и интонации голоса.
Однако провокация его затронула. Небрежным рывком он задрал черную майку под черной мантией с капьюшоном, и разом опроверг обидные версии. Кубики на худощавом загорелом восхитительно слепленном и прорисованном теле оказались вполне подлинными – подсушенными, дышащими. Влекущими и зовущими. Майка опустилась как занавес, а кубики – как хорошее представление – поселились в умах и остались там навсегда…
Соня – знавшая, о чем только что упоминал Вадик, успевшая посплетничать об этом недавно со своими курочками-соцпедагогинями на работе, думала, что дар речи у неё отказал теперь навсегда. Но нет, он продолжал бунтовать. И всё о том же, о своём…
– Я никогда не слышала о Вас… этого! – а сколько слышала – пояснять излишне: вечный инфоповод… – Про ваше Растройство Аутического Спектра никто не знает?
– Строго говоря, это не расстройство. – его тон кажется лекторским. – Нельзя «расстроить» то, что так устроено изначально. Учёные до сих пор пользуются ошибочным термином. – авторитетно припечатал он.
Соне при всей её глубине погружения в данную тему даже возразить нечего, всё в точку: не расстройство, а врождённая особенность, альтернативная "операционная система" в голове. Осталось только кивать, придавленной плитой его известности. И неизвестности одновременно.
– Я в шоке. Вот это «секрет полишинеля»! – обнаруживает она, совершая и совершая это открытие.
– Людей, способных разобраться в данной теме так, как вы, объективно не много. А психиатрические термины, наложенные на людей персонифицированно, это всегда стигматизация. Я не заинтересован ни гордиться своим «диагнозом», ни становиться его жертвой в чьих-то суждениях. Ни, тем более, кому-то что-то разъяснять. Меня устраивает существующее положение дел. – отчеканил он металлом. Его невыразительная речь странно сгущала вокруг него все бытовые краски.
– Но это… многое бы объяснило… – почти вне диалога пробормотала Соня. – всем!
– Или запутало бы ещё больше. – прохладно припечатал собеседник. И был прав.
– Аббалдеть, я ещё не видела взрослых савантов! – признается Соня полушопотом, обернувшись к маме с папой, будто увидела блеск золотого самородка на прииске.
– Что такое саванты? – народ вокруг потихоньку начинает привыкать сегодня к просветительской программе и заковыристым терминам.
– Гении… – по-детски «ситцево» пожимает плечами Соня.
– Это не он ли, – припомнили рядом, – написал ту научную статью, которая потом гуляла по интернету? Прикол в том, что в ней он объясняет вещи совершенно простыми доступными словами. А некоторые термины он там – изобрел, не без участия ненормативной лексики! Очень прикольная! Примерно треть её понятна нам всем как озарение, но за определенной чертой текста там – мрак и бездонность космоса, доступная только людям с ооочень большим мозгом!
– Да, это я написал. – узнал эксклюзивный термин он. И принялся цитировать её тезисами прям дословно. Наизучсть! И действительно, после увлекательной доходчивости наступил предел понимания. Многие прям ощутили: вот она где проходит – граница понятности. И нормальности.
– Стёп, стоп! – по-опекунски скомандовала Соня, и подсказала направляюще: – Дальше уже не понятно.
– А-а, да?– остановился по просьбе он как-то даже чуть наивно. Будто раскаялся, одновременно удивился. И вынужден был «сбросить разгон».
– Так вот оно какое – одиночество, – скажут о нём потом за дверью, – Это когда рассуждаешь про интересные тебе вещи, про какой-нибудь Азимут, или сверхчисла, или двоичные коды… а тебя – никто не понимает! Он отрезан от людей, лишен общности интересов и понимания его рассуждений! Диалога! Как-то даже жаль его!
– Что ж, у него свои радости жизни, – увещевала Соня, – он видит и понимает гораздо больше, чем мы. Ему доступно больше. Возможно, его изолированный мир – столь интересен, как мы и не в состоянии даже заподозрить.
– Но он не хочет об этом поведать… Или не может? Или мы не можем его воспринять на его уровне?– начали догадываться вокруг. – И изучаем его потом как странный объект… Неодушевленный. Словно артефакт.
…Драгоценная флешка.
Но Соня знает, о чем говорит:
– Не обольщайтесь, он изучает нас так же, как и мы его. Может, нам – его жалко, а ему – нас? – и вдогонку мыслями вслух… – Может, и хорошо что он в основном молчит. А то б рассказал какие мы всё отсталые – со своей форы мыслительного превосходства. И не со зла, а потому что, ну, это правда же. Да только нам всем такое – не надо… Мы оставим его себе – артефактом и достопримечательностью. Ярким образом. А может, он этому и сам подыгрывает?
Да уж, нужна ли нам правда? Вечный вопрос.
5. Сияние в сумраке
Но кто-то реально не мог вынести пафосности атмосферы и нагнетаний придыханий.
– О, слушай, так ты шаришь! – Вадик, видимо, сперепугу обнаглел на столько, и не заметна его неистовая бравада была здесь только гостю. – Я же тоже… Ну как ты! Коллеги! Интересно, вместо практики к курсовику – пообщаться с самим Чернатом – норм альтернатива? Видела, бабуль, а ты говоришь, «сиди дома учи уроки», ххех! А тут – внезапно – профессор программирования. Да ладно, какой профессор, Магистр! Ты правда сам кодишь свои проекты? Ходят такие легенды… Или мифы.
Гость лаконично кивнул. Большего от него и не ждали.
– А нука! Покажи! Смотри, задание! Домашка моя. Вот скажи, как бы ты сделал такой сайт? – Вадик подсунул ему, сидящему прям на полу, свой поскрипывающий ноут.
Он воззрился на аппарат – будто пропустил момент для своей отмашки, для сопротивления.
И вдруг… Потухшую оболочку человека будто включили в розетку. Внезапно он поерзал, пристраиваясь поудобнее к чужому компу на своих коленях, тренированным движением врубил на полную мощность песню на своем смартфоне.
IVAN VALEEV – Minor.mp3
На заигрыше пальцы ударили по черным клавишам, и случилось какое-то слияние: бездонность звука и мысли, что таит в себе пространство этих клавиш и этого затылка… Музыка ударила в голову – как транквилизатор, и пространство пошло психоделическими волнами.
Картинка старанием Вадика с ноута передавалась теперь на большой тв, где с немыслимой частотой открывались и сворачивались черные и цветные окна, и Вадик жадно внимал каждому движению пикселей, изредка успевал комментировать на восходящих нотах. Что-то выростало на экране из ничего.
Всем известно, что в своих проектах, совершая революции в жанрах, он был первопроходцем и Творцом, вел себя как Бохх – решал, карал и миловал, уничтожал и созидал, был единоличным правителем своей виртуальности. Но видеть таинство – своими глазами…
Песня играла около 4х минут. Когда она стихла, на экране зияло новое пространство. Он показал его возможности, послушал охания Вадика и значительное молчание неугомонных стариков, ведь даже им было понятно созданное на их глазах. Во всей своей бездонности возможностей.
Через 5 минут ознакомления он спросил: тебе понятно?
– Ага, супер!!! – ликовал Владик.
Тогда он убрал пальцы с клавиш, и с неумолимым выражением застывшего лица будто отсчитал про себя секундомер. Новенький сайт по только что заданным параметрам эпично самоуничтожился.
– Чтоо, нет! Ты и это успел поставить? Зачееем?!!!
– Тебе понятно? Сделаешь сам.
– Да ты, е п т , да тут работы на неделю! Ты издеваешься? Я ж не гений как ты!
– Программирование тебе – не интересное кино с попкорном. Садись и делай. – отчеканил он, – иначе зачем все на тебя в обучении время тратят? И ты сам свое время тоже.
– Ну это кинцо было прям остросюжетное! Не зря говорят про твою склонность к спецэффектам, чтоб тебя! Ну как же жалко ж, ну ёпт!
Второй завороженной, сумевшей заговорить, была Соня: она утащила подружек на кухню за чайником. Но нет, не за, а потому что…
– Вы видели?!! Вот она, их знаменитая сенсорика в действии! – Соня захлебывалась увлеченностью своими теоретическими знаниями в такой «прикладной» момент, – Эти люди часто кажутся капризными по мелочам, но на самом деле у многих из них та или иная гиперчувствительность: у кого к шумам, у кого к фактурам, тканям, визуальным логическим последовательностям. Перфекционисты – это про них, хотя они часто неряшливы, потому что очень сконцентрированы на стимуляциях и собственных реакциях! Часто эти люди не выносят каких-то специфических фактур или звуков, некоторые не могут даже обниматься. В то же время выбранная и «одобренная» их «внутренним балансом» сенсорика – им помогает как «волшебная кнопка!»! А знаете как?! Они часто демонстрируют свои особые способности – из ресурсных трансовых состояний, к которым у них – прямой доступ! Повторяющиеся звуки, движения, какая-то естественная стимуляция! Кто-то забывается с четками в руках, или мешая игральные карты, теребя в руках микро-мячик или шнурок, грызя колпачок ручки. Знаете, что они часто раскачиваются или повторяют странные звуки? Так воот! Всё то, чего нейротипики достигают через сильные и пагубные стимуляции – алкоголь, скорость, риск, секс, гипноз, скандал… эти – могут находить гораздо проще!
– Звучит ооочччень странно.
– И выглядит – тоже… Как бы так сказать – не цивилизованно. Потому что это нечто очень древнее и первобытное. Наши далекие предки – знали! Когда какое нибудь древнее племя «тумба-юмба» – совершали ритуальные танцы, и через это приходили к каким-то озарениям, прорывам, и просто состояниям общения с собой и Вселенной. Это – просто способ, инструмент. «Копнуть» в себя. И если ученые до этого до сих пор не дошли и не объяснили, то особенные люди тут не виноваты. Они пол жизни проводят в «измененных» трансовых состояниях. При чем зачастую – весьма продуктивных, творческих! Этот – видишь, через аудиальные стимуляции в «нирвану» своего интеллекта улетает. Кстати, он и сексом, скорей всего, под музыку занимается. – она поняла, что несёт, уже когда «слов назад не воротишь…»
Соня скучающе проследила зрачками за пролетающей в нагретом воздухе пушинкой из гербария на столе, игнорируя заряженные взгляды подруг, из которых рвались словесные «подзатыльники» этой отличнице по предмету.
– Так что… Если что… стони громче. – выбила страйк из подруг она, движением брови добив Нину.
– Вот ты фантазерка! Хватит мысленно раздевать гениального психа! – не сумела разозлиться та. Как ни старалась.
– Ниче не это! – заупрямилась лекторша, – Это обобщенные знания, не более того! Они очень предсказуемы, живут на своих ритуалах. Там же-ж – грех не угадать!
И пока девочки чирикали, обсуждая то его поразительные профессиональные кульбиты, и его фантасмагорический вид, и это, когда он погружен, будто источает странное свое состояние, и внешность его элитарно-вампирскую, чего уж там, и грандиозный бэкграунд, и поразительное стечение обстоятельств,
…лишь один голос вывел всех из этого – как в том старом фильме «так кто же убил Аллестро?»…
– Всё это круто, конечно, но почему он до сих пор здесь?? – вдруг молвила Нина… – Такой грандиозный человек, помогает Вадику? Здесь у нас? Что происходит вообще?
Это всех несколько отрезвило: вопрос и верно оказался ключевым.
– Что ему нужно тут, почему не идет своей дорогой? Он ведь на пару дней всего приехал, и вдруг теряет время с нами? Ты можешь разгадать мне эту его загадку, госпожа эксперт?
Соня ухмыльнулась и смущенно потупилась…
– Вообще, разгадать аутиста – тот ещё квест… Но я могу предположить… Что ты ему понравилась!
Ххох, новости! Нина чуть не выронила огурец, который хрумкала вприкуску в ожидании своего ужина.
– По моему, наоборот! Я его бешу! При чем с первого взгляда!
– По моему, ровно наоборот: бесит он тебя, но это нормально. – заверила она беспечно, – Повторю алгоритм: разгадать аутиста… тот ещё квест! Он не умеет проявляться привычным нам способом. С него не считываются эмоции. Он нам не понятен до аномальной тревожности. Нам остается одно: разгадывать его поступки, и это – гораздо проще, чем карту выражений его лица, поверь. Вопрос задан верно: что может держать его, Небожителя, тут у вас? Ну что? Вадик?
Нина сжалась и укуталась в свою толстовку.
– Ииии… что теперь… мне делать?
– Бежать и прятаться! – подсказала универсальный ответ вечера Лера… Девочки хихикнули. Но ответа ждали не от неё.
– Он женат, наверное? С такой-то внешностью и богатством? – прозвучало логичное предположение.
– Никто ничего не знает, он скрывает. Но мои предположения – что вряд ли. Они – не как мы, и цели в жизни у них – не нашенские. Не стандартные. Семья-дети – не есть для них предел мечтаний.
Не убедила, ок.
– Ну во первых, у него лично есть вполне красноречивые известные высказывания (а ведь его – растаскивают на цитаты!) о сохранении личной свободы во имя высоких целей. А во вторых, они правда легко переносят одиночество – по привычке, и неминуемо постоянно сталкиваются с трудностями в построении отношений. Для них это – прям испытание на выносливость. Их не понимают, они не врубаются и не «втыкаются»… – вещала подружка буднично, облизывая ложку в сгущенке…
– Ну вряд ли он – святой… – подливали масло в огонь подружки…
– Ну… платит, наверное. – спокойно пожимала плечами обычно совсем не столь фривольная и толерантная Соня, – Так что ты, Нин, если что… того!… Будь готова, и пожалуйста, не разбей ничего о его драгоценную голову, когда вдруг что предложит. Помним, да, что это – не его выбор. Он не специально… такой!
Нина почти расхохоталась
– Он попробует меня купить? Ведет подсчеты в уме у нас там под торшером на коврике о моей стоимости? Ну в сверсложных числах, я надеюсь?
– Хочешь, поспорим? – потихоньку шалела от своей наглой уверенности Соня.
– Не шути так…
– Знаешь, они – не умеют шутить… Видимо, и мне это передалось в эту минуту… С кем поведешься…
– Ну что ж, мне прям интересна сумма… – сложила руки замком на груди полная скепсиса Нина…
– Ужс! – девочек явно увлекла тема… – Он же ж ещё извращуга наверное! – прям нараспев…
– Он то?
Соня вытряхнула свое «Пффф»
– Скорее всего – наоборот, там очень всё однообразно, на грани скуки, по расписанию.
Повисла пауза додумывания…
– Ну вообще то красавчик. – аккуратно напомнили подружки.
– Ну вообще то да. – грустно согласилась Нина. От правды не убежишь.
Ситуация казалась на столько нелепой, что кроме иронии уже ничего не вызывала:
– Так, если поеду с ним, мне тебя с собой что ли брать? Чё мне делать с ним, я ж сама не справлюсь! Координировать будешь!
– Та чё там, проинструктирую! – заверяла себя, что шутила Соня, -Тут надо усвоить, хоть это сложно, его буквальность мышления. Он не злодей, у него – ограниченная коммуникативная функция. Поэтому он может казаться высокомерным, но это не всегда так. В его мыслях. В общем, он не псих, у него – особенности.
– Понять и простить. – качала головой Нина.
– В точку. – Соня упорно отстаивала аттракцион зыриния на близком расстояния такой заповедной экзотической птахи…
Формально девушки толпой и так долго искали на кухне чайник. И даже если он этого и не заметил…
– Я рассказывала подругам, – пояснила ему спец.уполномоченная и несколько раскрасневшаяся Соня, с которой этот «бука» теперь хотябы вступал в диалог,
…а пояснила ему – потому что и так было понятно, кто тут «гвоздь программы», и шило… в том самом месте вечеринки…
– про особую сенсорику вашего типа. Чувствительность визуальную, аудиальную, кинестетическую, логическую. Бывает, например, что люди как вы – часто не любят тактильности. Их… например, нельзя трогать.
– Я нормально к тактильностям. Меня можно трогать. – пояснил гость ровно, вызвав смешок некоторых.
– Конечно, ты – аудиал, у тебя другое. – кивнула Соня с выражением чемпионской снисходительности, которое потихоньку начало к ней прирастать.
– Молодой человек! – окликнул его дедушка Нины, которому все меньше нравился поворот дискуссии, – раз вы разбираетесь, вы нам не поможете? – И с поиском разрешения и своим свежим предложением обернулся к своему другу и сокурснику юности.
Гость пространно обернулся на них своим чёрным лазерно-прожигающим диджитал-взглядом, какие пулятся только из-под низко нависших черных капюшонов. Со страниц коммиксов.
Декан университета ещё раздумывал: его, как и многих, несколько настораживал мрачноватый персонаж, о котором с придыханием, как о Мессии, шепталась молодежь. Но через мгновение Борис Борисович Вознесенский все ж решился. Точнее, друг из лучших побуждений поставил его в положение, из которого не представлялось вежливого выхода. Еще сомневаясь, он молвил:
– У меня возникли некоторые личные трудности с доступом к сайту нашего университета. А до сис.админов так не просто достучаться, такие занятые… – и не простые – читалось несказанным в глазах пожилого человека, – они люди! Обещал в понедельник, а материалы мне нужны уже сегодня… Если Вы изволите…
Гость выдержал странную паузу, и вновь кивнул.
– А не могли бы Вы нам, не специалистам, прокомментировать, что делаете и что тогда… потом… делать нам…
