Музыка смолкла. Вампиры сбились полукругом, не рискуя подходить, не рискуя даже сомкнуть кольцо. Белоголовый тронул себя за шею. Воззрился на Занозу. На Хасана. Помотал головой:

– Мля… Белый Пес.

– Турок! – выдохнул кто-то так же ошеломленно.

– Метка, – произнес Заноза почти неслышно. – На нем твоя метка.

Он снова взглянул на Хасана. Пистолеты, в один миг появившиеся в его руках, взорвались грохотом выстрелов, и на месте белоголового взвихрилась серая, просвеченная цветными вспышками пыль.

– Если пойдут слухи, – Заноза не спешил убрать оружие, медленно обводя взглядом застывших вампиров, – хоть одно слово… вы все сдохнете. Это понятно?

Это было понятно. Об этом знал каждый мертвец в Алаатире, а может – каждый мертвец на Западном побережье. Иногда об этом требовалось напоминать, но здесь и сейчас можно было обойтись и без напоминаний. Мальчики и девочки, пятящиеся к своим машинам и байкам, никому и никогда не расскажут о том, что видели. Забудут обо всем. Кроме медленно оседающих на асфальт подсвеченных огнями пылинок.

Площадка перед складами очистилась от мертвых и живых меньше чем за минуту.

– Что тут было? – Заноза тронул Хасана за запястье, помедлил мгновение и взял его руку в свою. – Что с тобой?

Эмпатия иногда превращалась в телепатию, это Хасан знал, и она точно превращалась в телепатию – вот так.

Пальцы Занозы чуть сжались.

– Дело не в метке. Ты хотел увидеть его душу. Или… нет, не его.

Хасан хмыкнул.

– Технически – его.

– А фактически, – Заноза улыбнулся, – если тебе это нужно, я здесь. Да и если не нужно – тоже. Последнее даже чаще.

– С этим трудно спорить.

– Меня достаточно.

– Порой больше, чем надо.

– Я буду всегда.

– Не сомневаюсь.

– Поедем домой? И ты мне расскажешь, что случилось в Стамбуле, ок?

– Расскажу.

Мир давно ушедших сороковых не имел общих границ с миром современным. Это не разные эпохи, это разные вселенные. Но Заноза не принадлежал ни к одному из этих миров, приходил и уходил в любую эпоху, в любую вселенную. Пятнадцать лет назад он пришел и остался. Не самая плохая замена реальности.

Положа руку на сердце, реальность, открывшаяся Хасану этой слишком долгой ночью, стала бы не лучшей заменой Занозы. Пусть она останется живым. Мертвым в ней места нет. Мертвым оно и не нужно.

Не читать бы писем. Не смотреть бы на белый камень.

Надо уметь умереть – и совсем нельзя.

Резная шкатулка, заполненная листами.

Сухая и легкая свежевырытая земля.

Мир меняется быстро, как принято между живыми.

Мир оставляет тебя в стороне – тет-а-тет с собой.

Ты отдельно. Вчера, сегодня, в клятые сороковые.

Вы отдельно.

«Крепость» пустует. Возвращайся домой.

(с) Кость в горле