Kitabı oku: «Супружеские измены», sayfa 2

Генрих VIII

Генрих VIII

Генрих VIII (1491–1547) происходил из династии Тюдоров. Важнейшими мероприятиями, которые он осуществил в годы своего правления, считаются реформация церкви и секуляризация монастырских земель.

Поле смерти отца, Генриха VII, человека крайне скупого и жестокого, 18-летнему принцу Уэльскому досталась казна в 1800 тысяч фунтов вместе с короной Екатерины Арагонской, вдовы принца Артура, бывшего наследника, скончавшегося за 6 лет до того события.

Свадьба принца Уэльского и Екатерины Арагонской состоялась погожим июньским днем 1509 года. Человек, за которого выходила замуж Екатерина, был миловиден, обаятелен и полон энергии. Могла ли догадываться невеста, к чему приведет в дальнейшем это радостное событие?

Вскоре после свадьбы Екатерина сообщила, что беременна. Генрих VIII с радостью ожидал рождения своего первенца, даже на рождественские праздники перенес двор в Ричмонд. Надежды короля не оправдались: родилась мертвая девочка. Генрих VIII и Екатерина Арагонская вместе оплакивали эту первую трагедию в их супружеской жизни. Генрих VIII трепетно относился к здоровью своей жены и прилагал все усилия, чтобы она поправилась после всех душевных и физических мучений. Однако сама Екатерина долго не могла пережить случившееся, так как понимала, что в такой стране, как Англия, деторождение необходимо в политических целях.

Празднование следующего Нового года ознаменовалось рождением второго ребенка, на сей раз живого и к тому же сына. Генрих VIII не пожалел никаких средств, для того чтобы достойно отметить это великое событие: последовали турниры, пышные маскарады и пиршества, которые были так по душе королю. Однако судьба вновь отвернулась от королевской четы: маленький принц заболел, не прошло и двух месяцев после его рождения, как он умер. По свидетельствам современников, Генрих VIII «с виду не выказывал своего траура, зато королева, как то и свойственно женщине, исходила стенаниями».

22 января 1516 года скончался Фердинанд Испанский, отец Екатерины Арагонской. По приказу Генриха VIII известие о его смерти держали в тайне, поскольку король боялся, что супруга, которая снова носила ребенка, разрешится от бремени раньше срока. 18 февраля королева родила крепкого и здорового младенца, у которого был единственный недостаток: это оказалась девочка. Генрих VIII был настроен довольно оптимистично, он даже говорил венецианскому послу, что раз Бог даровал им девочку, то вскоре в семье появятся и сыновья.

Ситуация в семье осложнялась еще и тем, что переменилась и сама Екатерина. Ей уже исполнилось 30 лет, и она успела потерять к этому времени часть своей былой привлекательности. После неудачных родов и выкидышей она сильно располнела, а лицо стало желтым, как пергамент.

Разница в возрасте в 5 лет, неприметная в первые годы супружества, дала о себе знать позже, когда королева приблизилась к пожилому возрасту, а король был еще крепким и здоровым мужчиной, способным проводить долгие и страстные ночи любви. Генрих VIII и Екатерина Арагонская жили в полном согласии 18 лет, основывая свои отношения на дружбе и уважении. Конечно, такой блистательный мужчина не мог не изменять. На протяжении этих 18 лет он увлекался другими женщинами, но подобные отношения нельзя было назвать серьезными. Этого любвеобильному Генриху VIII было недостаточно. Вот тут-то на его жизненном пути и появилась Анна Болейн.

Анна Болейн

Эту женщину нельзя было назвать красавицей, тем не менее даже ее недруги говорили, что она обладает неким таинственным шармом. Ее внешность во многом отличалась от общепризнанного идеала красоты: смуглая кожа, черные, как смоль, волосы, прекрасные глубокие глаза. Страсть короля была просто безгранична, а Анна умела искусно ее подогревать, доводя короля до безумия. Однако ее сопротивление длилось недолго, вскоре она поняла, что похоть Генриха можно использовать в собственных интересах.

На первый взгляд может показаться, что именно Анна Болейн была причиной разрыва отношений короля с Екатериной Арагонской, хотя, безусловно, его любовь к Анне ускорила развод. В 1519 году у Генриха VIII родился незаконный сын Генри Фицрой, и король осознал, что не он, а Екатерина виновата в том, что у них до сих пор нет наследника.

В 1525 году Генрих VIII прекратил интимные отношения со своей женой и твердо вознамерился избавиться от надоевшего ему брака. Сначала он предлагал сделать Анну своей официальной любовницей, что практиковалось во многих европейских странах, но в Англии было неприемлемо. Кроме того, Анна рассчитывала, вероятно, на добропорядочный, респектабельный брак с достойным дворянином.

Положение Анны действительно оставляло желать лучшего. Бесконечно ссылаться на свои добродетели она не могла, королю до этого не было никакого дела. Он не хотел признавать то, что не любим Анной. Открыто отказать королю она также не могла себе позволить: это стоило бы политической карьеры ее отца и брата. Анна находилась в постоянном ожидании, что, возможно, король оставит ее и переключит свое внимание на другую фрейлину.

Тем не менее этого не произошло, и Анна Болейн поняла, что оказалась в западне. Все ее намерения удачно выйти замуж оканчивались крахом, так как все при дворе знали, что ею увлечен Генрих VIII.

В это время начал действовать кардинал, который намекал Генриху VIII, что, с точки зрения богословия, его брак с Екатериной Арагонской, женой брата, считается противозаконным, а утверждения Анны Болейн, что любить она может только в браке, окончательно вскружили королю голову. Таким образом, отчаявшийся король решил развестись с Екатериной Арагонской и купить любовь Анны Болейн ценой короны. Финал этой позорной интриги назревал в течение двух лет. Кардиналы Уольси и Компеджио предложили королеве удалиться в монастырь, мотивируя это тем, что ее брак и сожительство с мужем были делом противозаконным. Королева неизменно отвечала отказом, а Папа Римский медлил с решительным ответом.

21 июня 1529 года состоялось первое заседание суда над королевой. На суде присутствовало 37 ложных свидетелей, которые обвинили Екатерину в нарушении супружеской верности, а духовные лица упоминали о кровосмешении, так как она, будучи вдовой одного брата, вышла за другого. Осознавая свою правоту, Екатерина Арагонская заявила: «…я в течение 20-летнего супружества была верна супругу и государю, это он может подтвердить и сам. Брак наш был разрешен святым отцом Папою именно потому, что я и не разделяла ложа со старшим братом короля, но чистой девственницей, со спокойной совестью пошла с ним к алтарю. Отвечать согласием на предложение поступить в монастырь я не могу до тех пор, пока не получу ответа от родных моих из Испании и от Его Святейшества из Рима». Судьи были вынуждены прервать суд, поскольку было очевидно, что заседание противоречит не только Божьим, но и гражданским законам.

Вскоре последовал отрицательный ответ Папы Климента VII на расторжение брака. Однако и это не остановило короля в его намерении развестись с Екатериной. Прислушиваясь к советам Кранмера, он передал свое дело в суд гражданский. Участие в рассмотрении законности брака Генриха VIII и Екатерины Арагонской принимали все европейские университеты. Король находился к этому времени в довольно тяжелом положении: отношения с Екатериной он прервал неофициально и сожительствовал с Анной Болейн в гражданском браке.

Во время поездки во Францию в 1532 году Генрих VIII представил французскому королю Франциску I Анну как невесту. Правитель Франции принял Анну Болейн (по слухам, свою бывшую любовницу) как королеву и даже подарил ей драгоценный бриллиант. После возвращения в Англию Генрих VIII без папского разрешения на брак тайно обвенчался с Анной Болейн, которая в то время уже ожидала ребенка.

После того как Кранмер, архиепископ Кентерберийский, объявил брак короля с Екатериной Арагонской недействительным и расторгнутым, Анна Болейн была признана законной супругой и коронована. Екатерине Арагонской оставили титул герцогини Уэльской. Дочь Мария, родившаяся в 1510 году, могла быть наследницей только в том случае, если у отца ее не будет детей мужского пола от второго брака. Опальная королева вместе в дочерью поселилась в монастыре Эмфтилль в Дунстэбльшире.

26 августа 1533 года Анна уже не в силах была свободно передвигаться по дворцу и вынуждена была удалиться в свои покои. Здесь она ожидала 11 дней рождения своего первого ребенка. Роды были чрезвычайно трудными, и, разрешившись от бремени, новоиспеченная королева долго лежала без сознания. И на этот раз Генриха VIII постигла неудача: он стал отцом девочки.

В 1534 году наметился разрыв между Англией и Римом. Преемником Папы Климента VII был Павел III, который вполне благосклонно относился к деятельности английского короля. Однако король не отказывался от мысли полностью отделиться от Ватикана: он окончательно присвоил себе духовную власть, именуя в документах Папу Римского «епископом».

В это время Екатерина Арагонская, которая чувствовала, что силы покидают ее, обратилась к королю с трогательным письмом: «Я приближаюсь к смертному часу, – писала она, – и любовь, которую я все еще чувствую к вам, государь, побуждает меня умолять вас позаботиться о спасении души вашей и предать забвению все плотские и житейские попечения. Повинуясь побуждениям страстей ваших, вы ввергли меня в пучину великих бедствий и сами на себя навлекли не меньше тревоги и работы… Я все забываю, государь, и молю Господа: да предаст он забвению все, что было! Поручаю вам дочь нашу Марию и заклинаю вас: будьте ей добрым отцом – в этом единственное мое желание. Не оставьте также моих фрейлин, которые не будут вам в тягость – их только три. Прикажите выдать годовой оклад жалованья всем лицам, бывшим при мне в услужении, иначе они останутся без куска хлеба…»

Дальнейший текст письма был выдержан в том же духе. В конце письма умирающая выразила желание увидеть своего короля и мужа и в подписи назвалась его женой. Генрих VIII, прочитав письмо, испытал искренние жалость и раскаяние, которые усилились, возможно, из-за того, что на следующий день Екатерина Арагонская скончалась. Сердце короля было тронуто; о королеве сожалели все, даже ее недоброжелатели, кроме Анны Болейн.

В скором времени по приказу короля были арестованы Анна Болейн, ее брат и все их окружение. По словам современников, Анна после ареста словно лишилась разума: она то смеялась, то плакала, то умоляла стражу, охранявшую ее в Тауэре, допустить ее к королю, то звала дочерей своих Елизавету и Марию. Король выдвинул обвинение, что королева Анна с сообщниками готовила покушение на его жизнь. Однако главным пунктом обвинительного акта являлось то, что поведение Анны было всегда легкомысленным и недостойным не только до замужества, но и во время него. После долгих пыток и допросов музыкант Смиттон сознался в том, что пользовался неограниченной благосклонностью Анны Болейн и трижды бывал у нее на тайных свиданиях, другие арестованные упорно молчали, но тем не менее это их не спасло.

Следственная комиссия признала бывшую королеву Анну Болейн виновной, как и ее сообщников. По постановлению суда преступницу решили казнить (сжечь на костре или четвертовать – на выбор короля), брату ее с тремя сообщниками отрубить головы, музыканта Смиттона лишить жизни через повешение. Брак короля с Анной был объявлен недействительным, а дочери Елизавета и Мария признаны незаконными.

Церемониал мрачной процессии на казнь был составлен лично Генрихом VIII, а палача специально выписали из Кале. В Ричмондском парке до сих пор показывают пригорок, на котором король стоял, ожидая вести о совершении казни своей второй, незаконной, супруги.

После 20 лет супружества Генрих VIII не колебался, отдавая приказ о казни жены. Такой исход событий объяснялся прежде всего тем, что Анна так и не смогла выполнить главного своего предназначения – родить наследника престола. Некоторое время ходили даже слухи, будто Генрих VIII заявил одному из приближенных, что Анна завлекла его в сети супружества с помощью приворотов. На самом деле это были уверения эгоистичного человека, каким был король, которому даже выкидыша у жены было достаточно, чтобы отправить ее на плаху. Этот случай сыграл зловещую роль в жизни Анны Болейн. Еще до казни супруги Генрих VIII обратил внимание на Джейн Сеймур, но до тех пор, пока Анна не разрешится от бремени, ни о какой новой женитьбе и речи быть не могло. Выкидыш неожиданно решил все. В тот момент Генрих VIII понял, что нужно избавиться от Анны и жениться на Джейн.

Сама Джейн Сеймур – личность довольно туманная в истории. В народных преданиях она выступает как святая, в отличие от «искусительницы» Анны Болейн. Интересно то, что, по сути, Джейн выполнила ту же роль, что когда-то сыграла ее предшественница. Она привлекла к себе внимание, не поощряла симпатий короля, но и не лишала его своего присутствия. Затем, когда намерения короля отделаться от надоевшей жены стали более чем ясны, она спокойно заняла ее место. Однако есть и существенные различия в их судьбах. Во-первых, когда Генрих VIII решил оставить Анну, она, в отличие от Екатерины Арагонской, была все еще молода и способна снова зачать. И во-вторых, Джейн прекрасно понимала, что речь идет не просто об отставке соперницы, а о физическом уничтожении Анны.

Несмотря на то что сторонники Екатерины Арагонской и Анны Болейн стремились очернить красавицу Сеймур, в действительности она была девушкой тихой, кроткой, покорной воле тирана. Можно себе представить, какие чувства испытывала Джейн Сеймур, когда шла к алтарю со своим державным женихом, и не на радость ей был сан королевы, в который он возводил ее, не прельщал ее блеск короны, запятнанной кровью.

Вероятность того, что Джейн любила Генриха VIII, ничтожно мала: в то время он уже был полным человеком, страдавшим одышкой, но она настолько его боялась, что даже и не помышляла об измене. За все время ее кратковременного замужества Сеймур не покидала мысль, что супружеское ложе воздвигнуто на гробнице Екатерины Арагонской и на плахе Анны Болейн. Эта мысль, подобно яду, отравляла все существование Джейн, однако перед смертью она успела подарить королю желанного наследника – принца Эдуарда.

Долго горевать о своей жене Генрих VIII не мог, уж настолько это было несвойственно его характеру. Поэтому чуть более чем через два года после смерти Сеймур английский король женился в четвертый раз. На сей раз монарх решил взять себе в супруги не подданную, но принцессу одного из владетельных домов Европы. Для этого он окружил себя множеством портретов с изображениями прекрасных девиц. Живопись того времени, хотя и считалась художеством свободным, тем не менее имела существенный недостаток, натура неимоверно приукрашивалась.

Портрет, где художник изобразил принцессу Анну Клевскую, был далек от оригинала – девушка по росту и дородности была способна поспорить со своим массивным женихом. Зачарованный милыми чертами портретного «двойника», Генрих VIII послал формальное посольство сватов за невестой, и Анна прибыла в будущие свои владения в январе 1540 года. Единственным возгласом, который услышали приближенные короля после его первого свидания с новой королевой, был: «Что это за фламандская кобыла? Бог с ней; я ее видеть не могу!».

Тем не менее Генрих VIII сожительствовал с ней в течение полугода, после чего решил развестись. Оскорбительное для любой женщины предложение короля о расторжении брака и замене титула королевы титулом приемной сестры оказалось для Анны вполне пристойным, и она простодушно согласилась.

Пятый брак явился опять-таки следствием неуемного желания Генриха VIII облечь свое животное сластолюбие в законную форму. Это был брак, наподобие второго и третьего, морганатический, с племянницей герцога Норфолка Катериной Говард. Отношения Генриха VIII с женщинами были несколько странными: равных по происхождению и достойных быть супругами короля он принижал, а безродных содержанок возводил в королевский сан.

В конце правления великого короля одолевала религиозная мания, которая осложнялась буйными эротическими фантазиями. Свадьба с Катериной Говард состоялась уже через три недели после развода с Анной Клевской. По признанию современников, это была довольно красивая женщина, однако по жестокости и распущенности она превосходила даже Анну Болейн. Исходя из соображений своего дяди, герцога Норфолка, Катерина настроила державного супруга против реформаторов и лютеран, умножая число казней и усиливая гонения. Англия тонула в реках крови невинных людей, которые поддерживали иные, не католические настроения.

Однако и пятое супружество было для Генриха VIII непродолжительным. Причиной краха семейной идиллии стал донос некого Лешльса, в котором Катерина Говард обвинялась в распутстве еще до свадьбы с королем, а также и после брака. Доносчик указывал, что, по словам горничной герцогини Норфолка, в семействе которой воспитывалась Катерина, до брака с королем та состояла в связи с Диргемом и Менноком.

Король, считавший свой брак идеальным, сначала усомнился в правдивости этих высказываний, однако велел навести справки и собрать сведения. Донос Лешльса оказался истиной от первого слова до последнего. Сообщницей Катерины в ее любовных похождениях была невестка Анны Болейн, сестра ее брата, леди Рошфорт, женщина в крайней степени развращенная. Катерину ожидала та же участь, что и Анну Болейн: ее казнили в Тауэре 12 февраля 1542 года.

Результатом судебного процесса стал указ, по которому каждый супруг, узнавший о грехах жены до брака, должен был доносить об этом непосредственно королю. Второй пункт был составлен с целью обезопасить Его Величество в будущем от подобных неприятностей. В нем говорилось, что «каждая девица, в случае избрания ее в супруги Его Величества короля английского, должна заблаговременно исповедоваться ему в своих минувших погрешностях, ежели таковые за нею водились».

Февраль 1543 года ознаменовался шестым браком Генриха VIII. Его женой стала Катерина Парр, вдова лорда Летимера, женщина, по словам историков, отличавшаяся чистейшей репутацией. Кроме того, она обладала недюжинным умом. Шестая супруга Генриха VIII не выказывала никаких претензий на престол, так как, женясь на ней, король объявил своим наследником принца Эдуарда. Катерина Парр собиралась заняться делами и навести порядок в стране относительно вопроса религиозного.

Катерина Парр исповедовала лютеранство, поэтому она старалась внушить своему супругу, что эта религия имеет ряд преимуществ перед другими. Она смело вступала с королем в богословские диспуты. Однажды во время одной из таких бесед Катерина была настолько неосторожна, что слишком явно высказалась за аугсбургское исповедание, на что Генрих VIII с едкой иронией заметил ей: «Да вы доктор, милая Китти!..».

После ухода «милой» супруги король вместе с канцлером составил против нее обвинительный акт в ереси. Друзья предупредили Катерину, что ее жизнь висит на волоске, и королева на следующий же день спасла себя свой же находчивостью. В конце диспута она заметила: «Мне ли спорить с Вашим Величеством, первым богословом нашего времени? Делая возражения, я только желаю просветиться от вас светом истины!». Генрих был польщен и, нежно обняв ее, отвечал, что он всегда готов прийти ей на помощь. В этот момент на пороге показался канцлер, пришедший для того, чтобы арестовать королеву. «Вон! – воскликнул король. – И как ты смел прийти? Кто тебя звал? Мошенник!».

Несомненно, жизнь Катерины Парр была спасена, хотя если бы тиран не умер 28 января 1547 года на руках своего клеврета Кранмера, то, возможно, ее ожидала бы участь Анны Болейн и Катерины Говард. Генрих завещал похоронить его в Вестминстерском аббатстве рядом с Джейн Сеймур. По-видимому, воспоминание о своей истинной любви было искрой человеческого чувства умирающего.

Григорий Ефимович Распутин

Григорий Ефимович Распутин

Григорий Ефимович Распутин остается одной из самых загадочных личностей в истории. До сих пор не установлена точная дата его рождения и смерти. Григорий Распутин имел неограниченное влияние на членов царской семьи, оказывал помощь больному гемофилией наследнику престола. Распутин погиб от рук заговорщиков, которые считали, что его действия подрывают престиж российского трона.

Впервые имя Григория Распутина услышали при дворе в 1905 году. А появился он в Петербурге так. Великая княгиня Анастасия, супруга Николая Николаевича, и ее сестра Милица отправились на богомолье в Киев. Здесь они остановились на подворье Михайловского монастыря. При монастыре жил странник, который выполнял различные работы. Завязался разговор, в ходе которого сестры выяснили, что Григорий странствовал по святым местам. Женщины стали приглашать Распутина на чай. Они узнали, что тот родом из крестьян села Покровское Тобольской губернии, где у него жена Прасковья, сын и две дочери. Когда княгини услышали о том, что Григорий может излечивать любые болезни, в том числе гемофилию, они решили представить его при дворе.

До Петербурга Григорий Распутин добирался пешком. В Царском Селе его приняли сдержанно, хотя по поводу его прибытия в семье велись долгие споры. Он произвел на царскую чету приятное впечатление, вел себя спокойно и с достоинством. Царевич Алексей в его присутствии заметно успокаивался, наблюдались улучшения в его самочувствии. Именно благодаря этому дару Распутин вскоре стал чуть ли не членом царской семьи.

Распутин оказывал на женщин магическое влияние. Всех его почитательниц можно условно разделить на две группы. Представители первой видели в нем проявление божественного начала, другие с его помощью стремились устроить свое будущее.

В ответ на обвинения в слабости к противоположному полу он неизменно говорил, что его вина не так уж велика, поскольку многие высокопоставленные лица сами предлагают ему своих жен и любовниц для того, чтобы добиться расположения императорской четы. Некоторые поклонницы падали перед ним на колени и обнимали его пропитанные дегтем сапоги. Распутин признавался, что специально наносил толстый слой, чтобы дамы сильнее измазали свои шелковые платья.

Влияние Распутина на царскую чету превратило его в своего рода идол. Его аудиенции добивались неделями, поскольку даже одного слова Распутина было достаточно, чтобы какой-нибудь малозаметный чиновник сделал головокружительную карьеру. Высший свет в то время представлял собой театр, в котором ставили преимущественно комедии. Знаменитые артистки, всесильные министры и великородные княгини ухаживали за простым крестьянином, словно перед ними был наследник престола. А он прекрасно умел пользоваться представившейся возможностью и при любом удобном случае ругал их самыми непристойными словами, от которых покраснели бы даже конюхи. Все боялись его и старались ему угодить. Некоторые дамы целовали его грязные руки и пыльные сапоги.

Распутин отличался неприхотливостью. В его апартаментах практически не было мебели, за исключением нескольких кожаных кресел. Его свидания со знатными дамами проходили в рабочем кабинете. Как правило, эти встречи не занимали много времени, поскольку Распутин терпеть не мог навязчивых любвеобильных женщин. Супруга Распутина приезжала к нему всего лишь раз в год. Когда ее спрашивали, как она относится к любовным похождениям мужа, она неизменно отвечала, что его хватит на всех. Ей даже льстило, что ее муж, простой крестьянин, проводит время в обществе высокопоставленных особ.

Распутину поверяли тайны многие спутницы жизни известных людей, а он умел использовать их в своих интересах. Женщины редко отвечали отказом на его приглашения. Сначала Распутин вел знаменитость пообедать в какой-нибудь известный ресторан, а затем предлагал предаться разврату. Согласно признаниям односельчан Распутина, до отъезда в Петербург он собирал любителей острых ощущений и вел в лес. Там они разводили костер и в огромных котлах варили приворотное зелье. Затем участники действа водили хороводы вокруг костров. Когда мужчины и женщины в этом примитивном движении доходили до экстаза, Распутин обращался с призывом: «Повинуйтесь плоти!». Тогда все в едином порыве бросались на землю, и начиналась оргия.

Сейчас трудно сказать, насколько эти сведения достоверны, но вот показания полковника Семенова, пристава 2-го участка Сущевской части Москвы, говорят в пользу приведенного выше предположения о сексуальном буйстве Распутина. Полковник Семенов побывал на вечере в ресторане «Яр» 26 марта 1915 года. Старец проводил там время с вдовой А. И. Решетниковой, сотрудником московских газет Н. Н. Соедовым и еще одной неизвестной молодой женщиной. Присутствовавшие явно были в состоянии глубочайшего алкогольного опьянения. Распутин сначала плясал «русскую», а потом пустился распространяться в самых непристойных выражениях о поведении царицы. Казалось, он был абсолютно невменяем: он обнажил свои половые органы и в таком виде продолжал вести беседу с певичками из женского хора.

Отношение Григория Распутина к женщинам было более чем безобразное. Вот как, например, описывает иеромонах Илиодор встречу старца с фрейлиной императрицы Александры Федоровны А. А. Танеевой (Вырубовой): «Приехали в Мраморный дворец. Распутин прямо-таки танцевал около Вырубовой, левою рукою он дергал свою бороду, а правой хватал за плечи, бил ладонью по бедрам, как бы желая успокоить игривую лошадь. Вырубова покорно стояла. Он ее целовал. Я, грешным делом, подумал: „Фу, гадость! И как ее нежное, прекрасное лицо терпит эти противные жесткие щеки…“ А Вырубова терпела, и казалось, что находила даже некоторое удовольствие в этих старческих поцелуях… Наконец Вырубова сказала: „Ну, меня ждут во дворце; надо ехать, прощай, отец святой“. Здесь совершилось нечто сказочное, и если бы другие говорили, то я не поверил бы, а то сам видел. Вырубова упала на землю, как простая кающаяся мужичка, дотронулась своим лбом обеих ступней Распутина, потом поднялась, трижды поцеловала Григория в губы и несколько раз поцеловала его грязные руки и ушла».

За Григорием Распутиным наблюдали по приказу царской семьи. Некоторые записи, сделанные в 1915 году, свидетельствуют о том, что старец, несмотря на возраст, придерживался разгульного образа жизни: «19 февраля Распутин в 10 часов 15 минут вечера вышел из дома № 1 по Спасской улице от четы Соловьевых с двумя дамами и на таксомоторе уехал. Вернулся он домой только в 3 часа ночи.

10 марта. Около часу ночи к Распутину прибыла группа из 7–8 человек. Вся компания кричала, пела песни, плясала, стучала, а затем направилась во главе с Распутиным неизвестно куда.

11 марта. В 10 часов 15 минут утра Распутина встретили на Гороховой улице и провели в дом № 8 по Пушкинской улице к проститутке Трегубовой, а оттуда в баню.

13 марта. Миллер купила Распутину шапку. В 6 часов 50 минут вечера Распутин направился с двумя дамами в дом № 76 по Екатерининскому каналу, к Савельевым, где пробыл до 5 часов утра и весь день лежал больной.

3 апреля. Распутин привел к себе на квартиру в 1 час ночи какую-то женщину, которая и ночевала у него.

9 апреля. Распутин в 9 часов 45 минут проведен в дом № 18 по Садовой улице к А. Ф. Филиппову, бывшему издателю газет „Деньги“ и „Биржевой день“. Было замечено, что происходило какое-то собрание или пирушка. Распутин вернулся домой в 6 часов 30 минут утра.

15 апреля. Распутин с монахом Мартином был в доме № 45 по Лиговке у почетного гражданина В. Е. Пестрикова. За отсутствием последнего они с сыном его и еще неизвестным студентом кутили. Играл какой-то музыкант. Пели песни, и Распутин плясал с горничной Пестрикова…» Далее повествование идет в том же духе.

В родном селе Покровское Распутин превзошел самого себя. Для очистки совести он периодически посылал телеграммы в Царское Село Вырубовой, а сам в это время развлекался с женщинами, которые стекались в село со всех мест. Для него неважно было, замужем женщина или нет. Например, в Покровское к нему приехала из Тюмени жена офицера Патушинского, с которой он в обнимку гулял по своему двору. Когда Патушинская вернулась к мужу в Тюмень, ее заменила некая Добровольская. После многодневных пиршеств вся компания направилась к Патушинским, где устроили гулянье по улице.

Приводить примеры можно до бесконечности. Важно одно: такой человек, как ни странно, имел неограниченное влияние на отличавшуюся большой набожностью царицу. Распутин внушил ей мысль, что только ей одной под силу спасти православную Россию. Царица не могла обойтись без него при решении как семейных, так и государственных вопросов. Об их отношениях боялись говорить в обществе. Все знали, что сам Распутин редко бывал во дворце, а виделся с царицей чаще всего у Вырубовой.

Естественно, что поведение Распутина, а особенно его безграничное влияние на царскую семью, возмущало некоторых представителей знати. Они понимали, что единственный способ устранить Распутина – это его убить. После нескольких тщетных попыток группе заговорщиков удалось осуществить задуманное.

Заговор организовали князь Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович. Во время одного приватного обеда Распутину поднесли пирожные, пропитанные цианистым калием. Однако, после того как он съел их, эффекта не последовало. Тогда старцу предложили выпить бокал вина с растворенным в нем ядом. Яда хватило бы, чтобы убить лошадь, но на Распутина он не подействовал. Когда старец попросил Юсупова спеть, тот вышел за гитарой, но взял револьвер и, вернувшись, выстрелил Распутину в сердце. Тот через некоторое время ожил, и только после еще четырех выстрелов бездыханное тело некогда всемогущего фаворита выбросили в Малую Невку.

Царица горевала о старце как о близком родственнике. Но простые смертные радовались этому событию, словно кончилась война. Некоторые теологи полагают, что убийство Распутина положило начало падению великой Российской империи. Сам Распутин якобы написал в завещании, что ежели его убьют дворяне, то «братья восстанут на братьев и будут убивать друг друга…». Но, судя по поведению русской знати того времени, когда великие княгини целовали пыльные сапоги простого русского мужика, и так было ясно, что Россия катится в бездну…