Kitabı oku: «Зеркальный маг. Лабиринт страха»
Зеркальная гладь оказалась на диво мягкой и податливой, и Дарк, упав плашмя на спружинивший пол, сразу подскочил и выпрямился, готовый бежать или отбиваться от разъярённого Магистра.
Но рядом никого не было, и Вадим, растеряно повертев головой и так и не увидев дядю, облегчённо выдохнул и наконец-то спокойно огляделся, пытаясь понять, где он находится и что теперь ему делать.
Его окружали зеркальные стены, совсем не похожие на тот лабиринт, который они строили. И стены, и потолок, и пол состояли из узких полос, соединённых как попало, без точно вымеренных наклонов и углов, на измерение и установку которых у них при строительстве уходила уйма времени. Углы наползали друг на друга, выпирали острыми гранями, напоминая сюрреалистическую скульптуру. Потолок отражался в полу, пол – на потолке. Всё сверкало, сияло, переливалось. И с каждой поверхности на него смотрел он сам: бледный и испуганный.
Дарк потрогал пол рядом с собой. Он точно помнил, как упал на мягкую и пружинящую, как ортопедический матрас, поверхность. А сейчас пол был твёрдый, зеркальный, как и всё, что его окружало.
Но удивляться сил не было. После всплеска эмоций, вызванных страхом и стремлением выжить, на душу сошло сумрачное равнодушие, и Дарк оперся спиной на стену и прикрыл глаза.
– Не стоит долго сидеть у входа, – внезапно раздался над ухом шелестящий шёпот, и Вадим, вздрогнув от неожиданности, вскочил, готовый отражать атаку, но тут же опустил руки. Перед ним колыхался, отражаясь сизым туманом в зеркальных гранях, Дух лабиринта.
Открыл рот, чтобы выяснить, чем ему угрожает затянувшийся отдых, но из перехваченного спазмом горла вырвалось лишь хриплое сипение, и пришлось откашляться, прежде чем удалось выдавить:
– Почему?
– Время на поиск выхода ограничено. Не успеешь выйти – застрянешь здесь навеки. Я заберу твою душу, и ты станешь Хранителем лабиринта.
– А… куда идти-то? – растерялся Дарк. – И сколько у меня времени?
– Иди куда-нибудь, – призрак колыхнулся, словно пожав плечами. – Куда-нибудь да придёшь. У тебя есть сутки на то, чтобы дать мне кровь и три дня – на поиск выхода. И время уже пошло. Не забывай про кровь. Если ты не дашь мне её, я возьму сам. Но тебе это может не понравиться.
– А… – хотел ещё спросить добровольный пленник, но туманная тень уже растворилась в зеркале, оставив на нём влажную плёнку.
– Сутки, значит? – пробормотал Дарк, судорожно вспоминая, что же он прочитал в свитке о прохождении лабиринта. Три дня – это много. Неужели лабиринт получился таким большим, что за три дня он выход не найдёт?
Впрочем, если через зеркала можно попасть в любую точку мира, значит, лабиринт не просто большой, он – огромный. И три дня, получается, очень малый срок.
Как же теперь искать этот неведомый выход?
И где взять кровь для Духа?
Дарк снова огляделся, пытаясь в блеске зеркал найти хотя бы один коридор. Несколько десятков Дарков одновременно с ним озадаченно осмотрелись. Зрелище получилось эффектное, но жутковатое.
– Зато не скучно, – иронично хмыкнул Вадим. – Есть с кем поговорить.
И пошёл вдоль зеркальной стены, касаясь её рукой, отыскивая проход и вспоминая разговор с призраком.
Кровь… Где же её взять?
Как не вовремя переделал изобретатель лабиринта условия его создания! Раньше бы проблем не было: дал бы Вадим Духу пару глотков своей крови, тот бы и успокоился. Но теперь лабиринту нужна кровавая жертва. Причём в жертву нужно принести близкого родственника. А такой здесь только один: Магистр. Дядя Дэннерон.
Но дядя вряд ли согласится добровольно покончить с собой. Скорее, захочет прикончить племянника. А значит, нужно быть начеку. Ведь из-за любого угла может выскочить этот новоявленный и жестокий родич, и тогда за свою жизнь Дарк и копейки не даст. Не ему сражаться со столь сильным магом.
Вадим тяжело вздохнул: да, Магистр ему многое дал, многому научил. Но, как теперь осознал его ученик, все его умения – ничто в сравнении с умениями Красного дракона. Несмотря на всю свою немаленькую Силу, Дарк как боевой маг весьма неумел. И теперь он понимает – почему.
Магистр нахваливал его за каждый выученный пасс, но всегда говорил, что Сила накапливается постепенно, что пока ученик так юн, ему не стоит форсировать обучение, чтобы не перегореть. И только сейчас стало ясно, что дядя специально не учил его по-настоящему, ограничиваясь бытовой магией и начальными боевыми навыками. Он сразу готовил его «на убой», и ему не нужен был сильный соперник, с которым бы пришлось долго воевать, чтобы суметь принести его в жертву.
Глупый неискусный колдун для жертвы подходил намного больше, чем умелый боевой маг.
И сейчас у пленников лабиринта в распоряжении меньше суток для того, чтобы провести ритуал. Но сперва нужно найти человека, готового принять в нём участие. И этим человеком Дарк быть не собирается. Хватит с него. Оказаться на всю свою бессмертную жизнь запечатанным в бестелесную оболочку, провести вечность среди зеркал, лишь издали наблюдая за живущими на свободе людьми, подчиняться жестокому родственнику, не имея возможности отомстить за свою неволю – нет, это не для него.
Да и мама… Каково ей будет? Она ж заболеет от горя, поняв, что пропал он. Решит, что утонул он в море, куда, как она думает, уехал сын, не спросив её разрешения. И её ночные кошмары сведут её с ума за считанные дни. А он будет наблюдать за её гибелью сквозь зеркало и не сможет ничем помочь. Вряд ли у Духа лабиринта есть возможность разговаривать с находящимися снаружи людьми.
Нет, становиться призраком ему нельзя. Значит, жертвой должен стать дядя. Это он втянул племянника в жестокую игру, следовательно, и отвечать за её итог обязан именно он.
Погрузившись в тяжёлые размышления, Дарк не сразу заметил, что лабиринт начал меняться. Зеркала затуманивались, покрывались влажной плёнкой, скрывающей изображения.
Освещение тоже приглушилось, в коридоре стало сумрачно, как перед грозой. И вскоре пленнику лабиринта пришлось остановиться, потому что он окончательно перестал понимать, что происходит, и куда он идёт.
Огляделся растеряно: кругом царила промозглая темень, через которую с трудом пробивались странные звуки. Словно кто-то пытался с ним разговаривать, но голоса вязли в туманной мгле, и он не мог разобрать ни слова.
Всё это давило на и без того напряжённые нервы, и Вадим, передёрнув плечами, протянул руку и протёр ближайшее зеркало, из-за которого раздался отчётливый смех.
И замер, забыв опустить руку.
Из-за зеркала на него смотрела мама. Но – не та, которую несколько дней назад он оставил дома, а – молодая, красивая, без морщинок на сияющем счастьем лице. А за ней, обняв её за талию, стоял молодой мужчина, рядом с которым она казалась маленькой девочкой, и смотрел на её отражение в зеркале с такой любовью и нежностью, что Дарк потупился, словно подсмотрел что-то очень интимное, для его глаз не предназначенное.
Отец. Вот, значит, каким он был. Высоким, сильным.
За что же убили его Тайные полицейские? Зачем разрушили счастье молодой семьи? Что не сиделось им на Сэлларии?
Юный дракон почувствовал, как гневом наполняется сердце. Захотелось немедленно отыскать этих убийц и сразиться с ними, отомстить за отца.
Он сжал кулаки, поднял голову, чтобы ещё раз взглянуть на таких радостных и молодых родителей, но зеркало уже вновь затянула туманная дымка, и когда Вадим стёр её, в образовавшемся окошке отразилась только его сердитая физиономия.
Разочарованно опустил руку, снова огляделся и решительно протёр соседнее зеркало.
И увидел Магистра.
Отшатнулся, испугавшись, что тот его заметит, и только потом понял, что показывают ему события далёкого прошлого.
Дэннерон держал за лацканы куртки своего брата, и что-то в бешенстве шипел ему в лицо, и Дарк был уверен, что Магистр наслаждался в этот момент своей властью над перепуганным Тэннери. Почувствовал это наслаждение, словно сам сейчас был на его месте. А потом увидел, как из складок одежды старшего брата вынырнула и взвилась к потолку большая брошь с огромным драгоценным камнем, на миг повисла в воздухе, словно не зная, что ей делать, но тут же набрала скорость и ловко влетела в карман ничего не подозревающего младшего. И только после этого Дэннерон отпустил молодого дракона и, презрительно усмехнувшись, отошёл от него. А Тэннери рухнул в кресло, так и не поняв, что стал обладателем дорогого украшения.
Интересно, что это была за брошь? Магистр ничего не делает зря. Может, из-за этой броши и пришлось бежать с Сэлларии его отцу, а вовсе не из-за участия в вымышленном мятеже?
После всего произошедшего Дарк уже не сомневался, что Магистр его обманывал в своих родственных чувствах.
А если обманывал в них, то, возможно, и весь остальной рассказ был неправдой? И брата он не любил также, как и племянника?
Пока Вадим раздумывал над увиденной картиной, зеркало вновь запотело.
Дарк протёр его ладонью, ожидая продолжения, но картинка уже исчезла, и вместо отца и дяди он увидел своё лицо.
Значит, в одном зеркале отражается только один сюжет? И лишь до той поры, пока зеркало не затуманится?
Решив проверить появившееся предположение, решительно шагнул к следующему зеркалу и смахнул рукавом закрывавшую поверхность плёнку. Успел краем глаза заметить пруд и летящих над ним драконов, но тут сзади раздался уже знакомый шелестящий голос:
– Юный дракон, сын дракона, ты слишком медлишь. Так ты не успеешь найти выход.
Резко обернулся и даже отшатнулся от неожиданности, настолько близко к нему оказался колышущийся в воздухе сгусток.
Буркнул сердито:
– А тебе какое дело, успею я или нет?
Дух лабиринта вытянулся, превратившись в бледного бородатого старичка, и от него пахнуло таким негодованием, что Дарк смутился и пробормотал:
– Извините.
– То-то, – сразу подобрел старик. И, отщипнув от себя кусочек тумана, быстро слепил из него кресло, в которое и уселся со старческим покряхтыванием, зависнув в полуметре от пола.
От сюрреалистичности происходящего Вадим потерял дар речи, и только смотрел на призрака круглыми от удивления глазами.
– Ну, чего уставился? – хмыкнул дедуля. – Мой вид не нравится? А если так?
Он провёл по себе просвечивающими ладонями, и через мгновение в кресле сидела знойная красотка с округлыми формами и в весьма откровенном платье.
Дарк, никогда не жаловавшийся на недостаток воображения, представил себя в её липких и влажных объятиях и затряс головой:
– Нет, раньше лучше было.
– Тебе не угодишь, – ворчливо пробормотал снова проявившийся в кресле старик. Но Вадим уже пришёл в себя и настороженно повторил вопрос:
– Так почему вас интересует, успею я или нет?
Дедок повозился в кресле, устраиваясь поудобнее, и Дарку показалось, что он слышит пощёлкивание артритных суставов старика. Надо же, на какую натуральную иллюзию тот расстарался. Человеком стать не терпится?
А дед, словно отвечая на его мысли, проговорил:
– Юный дракон, сын дракона, дело в том, что надоело мне сидеть в лабиринте, света белого не видя. Сам представь: вот станешь ты Духом, наполнишь меня своей Силой, и будешь тут куковать тысячелетиями. Понравится тебе такая перспектива?
От нарисовавшейся в мозгу картины Дарка передёрнуло, и он поспешно мотнул головой:
– Нет, конечно.
– А я ведь здесь уже тысячелетий тридцать болтаюсь, а может, и сорок. Давно уж счёт годам потерял.
И, наклонившись вперёд и понизив голос, словно сообщая юноше страшную тайну, произнёс:
– Хочу выбраться отсюда. Человеком хочу стать.
– А так разве можно? – заинтересовался Дарк.
– Можно, – снова откинулся на спинку кресла призрак. – Если ты согласишься мне помочь, то и я тебе помогу.
Дарк снова насторожился. Его уже пытался обмануть родной дядя. А чего можно ждать от призрака? Может, он его вместо себя здесь оставить собирается?
– Что я должен сделать?
– Да ты не хмурься, морщины появятся, – усмехнулся старик. – Мне всего-то нужны две вещи: кровь твоего родственника и посох всевластия.
– Посох всевластия? Это невозможно. Я не смогу его добыть! – возмутился юноша, но Дух лабиринта укоризненно покачал головой:
– Эх, измельчала нынче молодёжь. Голову не приложил, не подумал, не прикинул возможности, а сразу запаниковал и отказался. Значит, как я понимаю, ты уже согласился с тем, что станешь Духом лабиринта на всю свою бессмертную жизнь? Станешь выполнять все прихоти своего дяди, кланяться ему и говорить: да, господин мой, конечно, господин мой, я всё сделаю, господин мой.
Кресло внезапно исчезло, а произносящий эти слова призрак сложил перед грудью руки и, опустившись на колени, начал отбивать перед Дарком униженные поклоны.
Вадим попятился и, сжав кулаки, выкрикнул:
– Нет! Прекратите!
Дух, хмыкнув, взлетел с пола и вновь оказался в кресле, но уже не старым дедом, а мужчиной средних лет, весьма напоминающим Магистра.
– Так как? – с любопытством спросил мужчина, хитро взглянув на побледневшего юношу.
– Внешность смените, – пробурчал тот, и призрак, рассмеявшись, вновь превратился в старика:
– Так лучше?
Дарк не ответил. Стоял, опустив голову, закусив губу, и думал, что в таком безвыходном положении бывать ему ещё не доводилось. Куда ни кинь – всё клин. И становиться рабом Магистра не хотелось, но и как похитить у древнего божества посох, он тоже не представлял.
Впрочем, может, у Духа лабиринта есть какой-нибудь план?
– Что я должен сделать? – наконец, выдавил он, решив сначала выслушать призрака, а потом уже принимать окончательное решение.
– Убить Магистра и похитить посох, – легкомысленно проговорил старик.
– Как это сделать?
– Вот это уже другой разговор, – удовлетворённо произнёс Дух. – Я тебе помогу и с дядей твоим расправиться, да и с посохом как-нибудь разберёмся. Главное, слушайся меня во всём, а там что-нибудь придумаем. Время у нас есть. Можно сказать – у нас впереди вечность.
И, увидев, как от этих слов дёрнулся парень, поспешно проговорил:
– Насчёт вечности – это я пошутил. Быстрее закончим.
– Как мне расправиться с Дэннероном? – называть родственника-убийцу дядей у Дарка язык не поворачивался.
– Это – самое простое, – жизнерадостно заявил призрак. – Я его немного по лабиринту помотаю, а на выходе приторможу, и ты успеешь с ним расправиться. Лабиринту нужна жертва, и времени на её принесение осталось уже немного, так что с дядюшкой своим ты уже сегодня покончишь.
– Но тогда он станет тобой? – озарение пришло внезапно и радости не принесло. Это сейчас призрак готов на всё. А став единым целым с Магистром, захочет ли он и дальше ему помогать?
– Не станет, – отмахнулся старик, но, увидев, как нахмурился Дарк, вздохнул и пояснил: – Во-первых, Дух лабиринта никогда не сможет пойти против своего хозяина. Во-вторых, Магистром он станет только после того, как я покину лабиринт, а пока я здесь главный. Я – основной Дух, я был здесь с самого начала, а остальные жертвы – это лишь Сила, которой я питаюсь. Дядя твой не сможет взять надо мной верх, это никому не дано. Каким бы сильным не был колдун, он для меня всего лишь пища. И пока я не разрешу, он даже пикнуть не посмеет.
– То есть он всё-таки продолжит существовать? – осторожно поинтересовался Дарк.
– Продолжит, – согласился призрак. – Всё слышит, всё видит, всё понимает. Только вот сделать ничего не может.
– Жуть какая, – пробормотал Вадим. От осознания того, какая участь ожидает жертву, по спине побежали мурашки. – Это хуже тюрьмы.
– Пожалуй, – кивнул Дух. – Но так задумал создатель лабиринта. Он обезопасил меня от покушений. Постепенно жертва слабеет, а когда умирает хозяин, её принёсший, она исчезает. И только Дух бессмертен, хоть и слабею я тоже, оставшись без хозяина и ожидая следующей крови.
– Но как тогда… – Дарк замялся, подбирая слова, но призрак понял, что он хочет спросить, и ответил, не дожидаясь, пока юноша соберётся с мыслями:
– Для этого мне и нужен посох. Только он сможет разделить нас с жертвой, освободить меня и сделать жертву новым Духом.
Дарк снова задумался. Что-то смущало его в рассказе Духа лабиринта. Не хотелось бы, освободившись от одной напасти, по глупости влететь в другую.
– А почему вы решили сделать хозяином меня? – наконец, спросил он. – Ведь Магистр сильнее, да и где хранится посох, он знает, сумеет его раздобыть.
– Потому и хочу заполучить его, что он сильнее, – хмыкнул призрак. – Что лучше для подкрепления сил – съесть мясное рагу или пожевать листик салата?
– Я для вас – листик салата? – насупился Дарк. Понимание, что рядом с дядей он ничего не стоит, было обидным, хоть и верным.
– Ну, не шашлык же, – усмехнулся призрак и миролюбиво продолжил: – Не обижайся, малыш. Со временем ты станешь очень мощным магом, Сила в тебе чувствуется. Но не развивал ты её, не кормил, так что сейчас для меня вкуснее взрослый, вошедший в полную Силу, дракон, а не юнец, ещё не разобравшийся в своих возможностях. Да и хозяином ты будешь поприятнее, чем твой жестокий родственник.
– Почему?
– Ты не любишь убивать, это чувствуется, а если бы ты знал, как мне надоело проливать кровь существ, не сделавших лично мне ничего плохого. Хотя, с другой стороны, неизвестно, что втемяшится в твою дурную молодую голову. Может, и пожалею я ещё, что с тобой связался. Но тут уж ничего не поделаешь, придётся рискнуть.
– Не пожалеете, – буркнул Дарк.
– Тогда давай перейдём к клятве, – деловито заговорил призрак и, наконец, встал со своего кресла и заколыхался в шаге от молодого дракона.
– Какой ещё клятве? – насторожился Дарк.
– Не думаешь же ты, что такой умудрённый многотысячелетней жизнью Дух, как я, согласится поверить на слово какому-то мальчишке? – усмехнулся призрак. – Ты должен принести мне клятву, что выполнишь моё требование: доставишь посох всевластия и выпустишь меня на свободу.
– А вы?
– А я дам тебе клятву, что буду покорно выполнять все твои приказы до самого своего освобождения.
– Вы их и так должны будете выполнять, разве нет?
– Должен, – спокойно согласился Дух. – Но у меня есть право отказаться, если этот приказ угрожает моему существованию. А с клятвой я даже в этом случае отказаться не смогу. Хотя, если я исчезну, тебе же будет хуже. Ты никогда больше не сможешь попасть в лабиринт, а если ты в момент моей гибели будешь в лабиринте – не сможешь из него выйти.
– То есть вы со своей клятвой ничем не рискуете, а я…
Дарк сжал губы, раздумывая над сложившейся ситуацией, и понимая, что он ещё слишком молод, чтобы пытаться перехитрить многовекового хранителя лабиринта. Даже если и есть какой-то подвох в словах Духа, он его всё равно не узнает, пока на него не напорется.
– Тебе выбирать, – пожал плечами Дух. – Если ты не согласишься, я с этим же предложением к Магистру пойду. Думаю, он-то сразу поймёт всю выгоду моего предложения.
Упоминание о дяде мгновенно заставило забыть об осторожности. Да и что мог юный дракон противопоставить Духу лабиринта и опытному убийце, если они вместе выступят против него? Согласившись на условия призрака, у Дарка хотя бы шанс на спасение появлялся, а без его помощи с Магистром он вряд ли справится. Не по Сеньке шапка.
Дарк глубоко вздохнул и решительно выпалил:
– Я согласен. Давайте сюда вашу клятву.
Дух радостно потёр ладони:
– Ну, наконец-то! Какой ты, всё же, тугодум. Доставай свой ножичек, кровь нужна будет.
Кровавая клятва? Впрочем, чего ещё ждать от древнего призрака? В те давние времена все клятвы, наверное, кровавыми были.
Вадим вытащил нож, вопросительно взглянул на Духа, выслушал его пояснения, полоснул себя по ладони и, пока кровь струйкой сбегала прямо в туманную ладонь призрака, бесследно в неё впитываясь, повторил за ним слова древней клятвы, произнесённой на драконьем языке, из которого он разобрал лишь отдельные слова. И, залечивая рану, услышал довольный голос призрака:
– Я только не помню, сказал ли я тебе, что, если ты свою клятву не выполнишь, ты никогда не сможешь покинуть лабиринт?
– Что?!
– И скрыться от меня нигде не сможешь, потому что нет таких мест в мире, где бы не было зеркальных или отражающих поверхностей. Даже вода отражает свет, даже в начищенной кастрюле можно себя увидеть. Поэтому я смогу достать тебя отовсюду, втащу в лабиринт через любую поверхность, в которой сможет отразиться хотя бы твой палец. Так что в твоих интересах меня не обманывать, юноша, если не хочешь закончить жизнь, как твой родственник.
Вадим стиснул зубы: вот и попался. Впрочем, договор есть договор. Он в любом случае собирался сделать всё возможное, чтобы выполнить условие Духа. Но теперь, видимо, придётся совершить даже невозможное. Становиться пленником лабиринта категорически не хотелось.
Произнёс сквозь зубы:
– Ваша очередь клятву произносить.
– Конечно, – хмыкнул тот и скороговоркой произнёс несколько слов. – Кровью скрепить, как ты понимаешь, я её не смогу. Нет у меня крови. Но слово Духа – нерушимо, так что моя преданность тебе обеспечена. Если, конечно, ты всё же соберёшься и, наконец, принесёшь мне жертву. А то время идёт, а мы всё на месте топчемся.
Дарк вздохнул и хмуро спросил:
– Так где мне Магистра искать? Где здесь этот чёртов выход?
– Фонарики видишь? – призрак указал пальцем куда-то за спину юноши.
Вадим оглянулся и увидел, что за время их разговора туманная дымка рассеялась, а вдоль коридора протянулась двойная лента светящихся огоньков.
– Иди по ним, они тебя быстро к выходу проведут. Так и быть, я тебя даже видениями мучить не стану. Выйдешь – далеко не отходи, дожидайся родственничка своего. А там, думаю, сообразишь, что сделать нужно.
И Дух лабиринта, ещё раз удовлетворённо хмыкнув, скользнул прямо в зеркало и – исчез.
Дарк подошёл к стене, пытаясь увидеть своего недавнего собеседника, но Дух словно испарился, и ни в одном зеркале уже не отражался.
Молодой дракон закусил губу и, нахмурившись, быстро пошёл вдоль фонариков.
Идти пришлось не так уж и долго. Минут через двадцать, поплутав по извилистым коридорам, вышел он к зеркальной двери, за которой увидел знакомую пещеру. Ту, в которой жили они с дядей во время строительства лабиринта.
Дух выполнил обещание, провёл своего будущего хозяина кратчайшей дорогой.
Только вспомнив, сколько было поворотов на его пути, Дарк сообразил, как же ему повезло, что Дух лабиринта решил помочь ему, а не Магистру. Без его подсказки он бы и за три дня выход не нашёл. А если бы Дух ещё и препятствия чинить начал… Остался бы он в лабиринте навеки, даже и сомневаться не стоит.
Прошептал тихо, зная, что Дух его услышит:
– Спасибо!
Прикоснулся ладонью к зеркальной поверхности и вскрикнул от неожиданности, вывалившись в пещеру и рухнув на каменный пол. Ощущение создалось, что кто-то с силой толкнул его в спину, выкидывая из лабиринта.
Проворчал недовольно, потирая ушибленное колено:
– Надеюсь, я не каждый раз так вываливаться стану?
И тут же поспешно вскочил, вспомнив, что в любой момент здесь может появиться Магистр, и, если он не будет настороже, даже помощь призрака не спасёт его от гибели.
Как встретить дядю? Огненным шаром? Заклинанием? Или…
Вспомнил, каким образом избежал смерти. Не магией он сражался, не заклинания пускал. Не отбился бы он огненными шарами. И сейчас нужно придумать что-то простое, чего Дэннерон от него не ожидает.
Что-то очень простое, но эффективное.
Оглянулся, подыскивая подходящее орудие убийства, увидел брошенный у раскладушки рюкзак, и радостно улыбнулся: конечно! Как же он забыл!
Торопливо расстегнул молнию на кармане куртки, достал нож. Щёлкнуло, раскрываясь, лезвие, и Дарк застыл у входа в лабиринт, дожидаясь появления Магистра.
***
Спружинив от почему-то упругого пола, Дэннерон вскочил, собираясь задать трёпку наглому мальцу, не пожелавшему стать необходимой деталью выношенного им плана.
Окинул взглядом тянущийся вдаль коридор, но увидел только своё злое лицо, отразившееся от уймы криво расставленных зеркал. Мальчишка куда-то пропал, и теперь придётся потратить время на его поиски. А времени оставалось мало. Очень мало.
Если за сутки он не проведёт обряд и не принесёт лабиринту кровавую жертву, то может сам оказаться на её месте и навеки застрять среди этого блеска.
Пробормотал зло:
– Маленький гадёныш! Сколько времени на него убил – и всё зря! Ну, погоди, доберусь я до тебя!
В голове мелькали картины казни, которой подвергнет он непослушного ученика. Если раньше он собирался убить мальчишку быстро, не мучая, то теперь жертвоприношение он сделает долгим и болезненным. Чтобы понял этот мерзавец, что нельзя вставать на пути могущественного мага, стремящегося к великой цели.
Снова огляделся: странный какой-то лабиринт получился. Совсем не такой, какой они строили, старательно измеряя наклоны зеркал. А тут – словно какой-то архитектор-сюрреалист постарался. Узкие зеркальные полосы соединены как попало, выпирающие углы такие острые, что к ним, пожалуй, лучше не прикасаться – порезаться можно. И потолок, и пол – зеркальные, хотя они ставили только стены.
Может, и не стоило так стараться, если результат всё равно получился непредсказуемый?
Впрочем, сейчас об этом думать уже поздно. Другие задачи есть. И первая – найти этого щенка безмозглого и растереть его в порошок, дабы неповадно было в следующий раз идти против собственного дяди.
Ничего, станет мальчишка Духом лабиринта – научит он его покорности. На коленях Дарк перед ним ползать будет, лоб об пол расшибать. И повторять: да, господин, слушаюсь, господин.
Тогда и поймёт, как был неправ, лишившись расположения своего повелителя.
Но для начала его нужно найти. И чем быстрее – тем лучше.
Снова огляделся, решая, куда ему двинуться, но коридор в обе стороны выглядел одинаково, и он, хмыкнув, повернул направо.
Но не успел пройти и десятка метров, как внезапно услышал странные шепчущие голоса, а вокруг него заклубился густой туман, скрывший и дорогу, и зеркальные стены.
Остановился, прислушиваясь, и с трудом разобрал невнятную шипящую речь:
– Не пройдёшшшшь, не пущщщщщу.
Усмехнулся презрительно: что за глупые фокусы? Кто посмеет его не пропустить? Дух лабиринта развлекается? Мог бы что-нибудь и поумнее придумать.
– Будешь баловать – развею, – пообещал вполголоса, зная, что Дух его в любом случае услышит. И довольно кивнул, увидев, что туман начал рассеиваться, а голоса стихли: – Вот и правильно. Приятно иметь дело с умным Духом.
И внезапно остановился, словно на стену наткнулся, увидев в двух шагах от себя стоящего к нему спиной мужчину. Но он и так узнал, кто перед ним. И попятился, почему-то напрочь забыв, что находится в лабиринте, куда Владыке хода нет.
Все мысли вылетели из головы, остался только всепоглощающий ужас, от которого задрожали руки, а по спине потекла струйка холодного пота.
Владыка медленно повернулся, и его тяжёлый взгляд придавил Дэннерона к земле, заставил опуститься на колени, склонить голову.
– Я всё знаю, – раздался мрачный голос, и бывший начальник охраны сжался, стараясь стать как можно незаметнее. – Это ты убил мою мать. Ты выкрал её брошь. Ты предал меня. И теперь тебя ждёт казнь. Страшная и мучительная, которая растянется на многие годы. Ты не раз пожалеешь о своём поступке, умолять станешь о смерти, как о великой милости. Но я не прощу тебя. Никогда не прощу.
И скомандовал кому-то:
– Взять!
Оказавшиеся сзади Дэннерона стражники схватили его, заломили за спиной руки, и через мгновение очутился он в тёмном и сыром каземате, прикованный к стене толстыми наручниками, поглощающими магию.
А палач уже начал раскладывать свои страшные инструменты на стоящем рядом столике. И Дэннерон, следящий за его неторопливыми движениями, понял, что Владыка прав: умирать он будет долго. Ни один из этих инструментов не мог убить обладающего хорошей регенерацией дракона. Но этим и были они страшны. Мучения от пыток могли стать многолетними и непрекращающимися ни на минуту, ведь палачи работали посменно, и каждый начинал свою работу с новыми силами и желанием выслужиться перед Владыкой.
– Начинай, – кивнул Владыка, усаживаясь в кресло, и мрачно взглянул на палача. – И если ты будешь плохо стараться, сам окажешься на его месте.
Палач склонился в глубоком поклоне, а потом оценивающе взглянул на застывшую у стены жертву и взял тяжёлые щипцы.
Что было потом, Дэннерон помнил плохо. Непрекращающаяся острая боль сводила с ума. Он уже давно сорвал голос от крика и только сипел, когда очередной палач то прижигал его горячим прутом, то сдирал кожу с рук, то ломал кости.
Хуже всего становилось, когда приходил менталист. Тот вообще не брал в руки инструменты, лишь небрежно поднимал дракону голову и смотрел ему в глаза. А Дэннерону казалось, что этот взгляд выворачивает его наизнанку, режет сердце, вырывает внутренности. Но даже сознания потерять он не мог, чтобы получить передышку, потому что палач чувствовал грань, за которой начиналось беспамятство, и всегда вовремя снижал напор.
Владыка появлялся редко, ему быстро наскучило смотреть на мучения своего бывшего приближённого, но и приказ о казни он не отдавал, и истязатели продолжали делать свою работу, не прерываясь даже на еду.
Сколько продолжались пытки, Дэннерон даже предположить не мог. Ему казалось, что прошли века. Он мечтал о смерти, но понимал, что до разрешения правителя ни один палач не превысит допустимую дозу пыток и не отправит его к богине смерти Луннарре. И душу всё больше заполняло отчаяние.
Но однажды спустившийся в каземат Владыка посмотрел на измученного пленника и, внезапно усмехнувшись, сказал:
– Тебе ещё не надоело здесь сидеть?
Дэннерон с трудом поднял тяжёлую голову и непонимающе взглянул на Владыку.
– Игра слишком затянулась, – с досадой сказал тот. – У тебя ещё другие страхи есть. Давай к ним перейдём.
И – исчез. А вместе с ним исчез и каземат, и палач, и оковы. И Магистр вдруг понял, что лежит на полу в зеркальном лабиринте, на том же месте, где впервые увидел Владыку.
Все тело ныло, но боль была какая-то не настоящая, фантомная, не имеющая ничего общего с той всепоглощающей болью, заполнявшей его на протяжении последних нескольких лет.
Или не лет? Минут?
Магистр тяжело поднялся, привалился спиной к зеркальной стене… и неожиданно провалился внутрь. Упал на спину, но тут же вскочил, готовый дорого продать свою жизнь, и увидел идущего по коридору брата.
Тэннери, увидев его, весело улыбнулся:
– Доброго дня, Дэнн!
– Ты? – в ужасе попятился Дэннерон. – Но ты же… я же…
– Ты убил меня, – рассмеялся Тэнни. – И сына моего хотел убить. И поэтому я договорился с Духом лабиринта, чтобы он помог мне убить тебя. Так что готовься к смерти, малыш!
Дэннерон попятился, не подпуская к себе брата, и, не вступая с ним в полемику, кинул огненный шар.
