Kitabı oku: «Ошибка Гофмана», sayfa 2

Глава третья
Начало

– Я тебя не узнаю.

Антон посмотрел на жену. Минуту назад она выпорхнула из высотки, в которой размещалась студия, и теперь сидела на соседнем сиденье в его «ауди», уставившись на мужа, как будто видела Быковского впервые. Тонкая, стройная, живая. С тем редким типом красоты, который не имеет ничего общего с очарованием, свойственным девушкам, которые делают себя красивыми, поскольку является классическим, природным. Типом, который не требует усилий и скрупулезности. И вместе с тем остается чарующим и неотвратимым. Два года он потратил, чтобы завоевать это чудо, а теперь смотрит на нее со странным спокойствием. Интересно, о чем думает фотограф, который щелкает затвором камеры, глядя на тебя, девочка, через ее объектив?

– Что ты говоришь?

Антон пригладил вихры, потрогал колючий подбородок, подумал, все ли еще он модно небрит или уже немодно запущен, коснулся собственного уха. Чип был неощутим, но спасителен. Нет, желание овладеть этой красоткой прямо в машине он не отбивал. Он избавлял Антона от зубного скрежета и ревности. Хорошо ли это?

– Я говорю, что не узнаю тебя, – покачала головой Алина. – Сбросил эсэмэс, что будешь ждать окончания съемки, и все. Ни разу не позвонил. Не зашел. А если бы я проторчала там еще час?

– Я ждал тебя пятнадцать минут, – пожал плечами Антон, посмотрел на смартфон и поправился: – Шестнадцать. Все прошло удачно?

– В смысле? – сдвинула брови Алина.

– Ну как там… – он почесал нос. – Я же видел… Фотограф снимает, потом подзывает модель и показывает на экране то, что у него получается. Хвалит. Наверное, чтобы успокоить девушку. Сам себе ведь мало кто нравится?

– С ума сойти, – Алина хмыкнула. – Нет. Стас не такой. Ему вообще нет дела до того, что я думаю. Он как скульптор. Отсекает лишнее. Очень хороший фотограф. Столько обложек, сколько есть у него, нет ни у одного фотографа в России.

– С тобой ведь тоже мало кто сравнится? – улыбнулся Антон. – По мне, так вовсе никто. И, как я вижу, ничего лишнего он вроде бы от тебя не отсек.

– Тебя подменили? – спросила Алина.

– Да, – кивнул Антон. – Это мой двойник. Вытащили из ящика, стряхнули пыль, вставили батарейку и отправили за тобой. У тебя есть час или два?

– Что ты хочешь предложить? – она посмотрела на мужа даже как будто с испугом.

– Образовалась срочная встреча тут неподалеку, – Антон посмотрел на смартфон. – Можешь сопроводить меня в качестве семейного эскорта?

– Ты уже мною торгуешь? – она деланно капризно надула губы.

– Нет, – покачал головой Антон, трогаясь с места. – Начинаю новый проект. Думаю, что даже предложу сотрудничество твоему отцу. Ты ведь должна была унаследовать его хватку? Приглядись к тому, что будет происходить. Мне нужен совет. Сегодня очень важный день.

– Какой из меня советчик? – снова хмыкнула Алина.

– Самый главный, – серьезно сказал Антон.

– И что за проект? – спросила Алина.

– Высокие технологии, – ответил Антон. – Чипы, нейростимуляция, кибернетическая коррекция личности. Или что-то похожее на то… У меня встреча через пятнадцать минут в филиале Московского НИИ молекулярной электроники.

– Я в этом ничего не понимаю, – призналась Алина.

– Ты понимаешь в людях, – ответил Антон. – В первую очередь – в мужчинах.

– Ну конечно, – вздохнула Алина. – Странно, что ты сказал это без подтекста. К твоему сведению, миром правят именно мужчины.

– Возможно, – пожал плечами Антон. – Но именно женщины правят мужчинами. Даже если те не в курсе.

* * *

На письмо Антона Гофман отозвался через пять минут. Прислал номер своего телефона. А когда Антон позвонил, был спокоен и не позволил себе ни ехидства, ни вальяжности. Сказал, что очень рад звонку. Что готов к конструктивному сотрудничеству. И посоветовал подумать еще день, поскольку работа серьезная. А он, Гофман, пока закончит экономическое обоснование проекта.

– О чем я должен думать? – не понял Антон, удивляясь собственному спокойствию.

– Об успехе, – ответил Гофман. – Ладно, я шучу. Знаете, это как работа с текстом. Его надо отложить хотя бы на день. Кажущееся совершенство истаивает с каждым часом. Через сутки вы скользите взглядом по строчкам и видите ошибки или несуразности, которые были неразличимы вчера.

– Рвете листок и начинаете все сначала? – спросил Антон.

– Нет, – засмеялся Гофман. – Это точно не наш случай. Правите и наслаждаетесь идеалом. Отвлекитесь. Лучше всего думается, когда не приходится думать о чем-то. Я очень рад вашему звонку. Мы сработаемся.

– До завтра, – сказал Антон, положил телефон и вдруг понял, что помнит недавний разговор с Гофманом до последнего слова. За последующие несколько минут он сделал несколько звонков и договорился о встрече с директором НИИ, чьи отметки стояли на бумагах Гофмана. Затем отправил эсэмэс Алине. И теперь она сидит с ним рядом. Может, все же завернуть куда-нибудь и овладеть этой красоткой прямо в машине?

– Знаешь, – она задумчиво смотрела на темную воду Обводного канала. – А я ведь, было, думала, что нам придется расстаться.

– Слушай, – он посмотрел на нее. – А почему ты не снимаешься в кино? С такой внешностью… Да и с талантом у тебя все в порядке. Ну, вот в рекламе кефира. Ты же переиграла того актера!

– Ты тоже заметил? – удивилась Алина.

– Да это было очевидно! – убежденно сказал Антон.

– Правда? – она улыбнулась. – Ты не услышал, что я сказала минуту назад?

– Брось, – он подмигнул Алине. – Никаких «расстаться». Ты – это я. Кстати, мы уже на месте.

* * *

Филиал московского НИИ располагался неподалеку от технологического института. Антону даже показалось, что он является его частью. Впрочем, это не было существенно. Ему нужно было увидеть человека, который рискнул подписать документы Гофмана и даже поставить на них печать возглавляемого им учреждения. И этот человек должен был принять его у себя через пять минут. И, судя по тому, что Антон успел о нем выяснить, обладал безупречной репутацией.

На вахте их уже ждали. Чопорная дама в очках кивнула Антону и шедшей с ним рядом Алине и повела их по широкой мраморной лестнице на второй этаж здания. «Сталинский ампир, – подумал Антон, поддерживая Алину под руку. – Какие-то сто лет, и былая пошлость и чванство оборачиваются искусством».

– Сюда, – обернулась дама перед высокими и тяжелыми дверями. – Владимир Владимирович ждет вас. Правда, одного. Это секретарь?

– Нет, – ответил Антон. – Это моя жена.

– Простите, – развела руками Алина.

Дама поджала губы.

Владимиром Владимировичем Ниловым оказался высокий и худой благообразный седой мужчина. Он приподнялся из-за высокого стола, поздоровался за руку с Антоном, потом с Алиной, прищурился и вдруг погрозил ей пальцем.

– Позвольте! Я же вас откуда-то знаю?..

– Трудно сказать, – улыбнулась Алина и вдруг скопировала фразу из недавнего рекламного ролика: «Боже мой! Так это еще и вкусно?»

– Не может быть! – расплылся в улыбке директор. – Вы из той рекламы? Моя внучка мне не поверит!

– Ваш смартфон? – откликнулся Антон. – Мы представим ей доказательства!

* * *

Через пару минут все трое сидели за столом и потягивали из крохотных чашечек черный кофе. С лица директора не сползала улыбка.

– Виктория Юрьевна, конечно, старой закалки, – Владимир Владимирович кивнул на дверь в приемную. – Но кофе варит исключительно. И все же давайте перейдем к делу. Вы ведь здесь из-за Гофмана?

– Да, – кивнул Антон. – За последние два часа мои планы не изменились.

– И ваша супруга, – директор кивнул Алине, – будет частью рекламы этого проекта?

– Нет, – поспешила заявить Алина. – Я здесь случайно.

– Счастливая случайность, – заметил директор. – Так чем я могу быть вам полезен?

– Это не опасно? – спросил Антон.

Рука директора дрогнула. Нет, она осталась лежать на столе, но Антону показалось, что еще мгновение – и она потянется к его левому уху. Что там у него за седым локоном? И так ли уж незаметен чип, прикрепленный за ухом самого Антона?

– У него есть заключение Ростеста, – заметил директор. – Протоколы испытаний. Я связывался с Евгением Марковичем Лесовским, он все подтвердил.

– Подождите, – не понял Антон. – А что Гофман делал у вас в институте?

– Перестраховывался, – улыбнулся директор. – И, если угодно, подстилал соломку.

– То есть? – нахмурился Антон.

– Тестировал свой чип, – сказал директор. – Исключал возможность излучения им чего бы то ни было. Собственно, Ростест, полагаю, занимался тем же самым.

– И вы свое заключение выдали только после Ростеста? – уточнил Антон.

– Именно так, – кивнул директор и тут же добавил: – Но с чистой совестью. Излучений, действительно, нет. Никаких. И у нас, и у Лесовского.

– Подождите, – Антон задумался. – Но каков тогда принцип действия? Если его чип ничего не излучает, то есть никак не воздействует на объект… Или воздействует?

– У вас в коробке с обувью лежат пакетики с силиконом? – спросил директор.

– Допустим, – кивнул Антон.

– Как они воздействуют на обувь?

– Они впитывают влагу, – ответил Антон.

– Ну вот, – развел руками директор. – Полагаю, что этот чип делает что-то подобное.

– Впитывает негативные эмоции? – удивился Антон. – Каким образом?

– А вот это уже вопрос к Гофману, – улыбнулся директор и снова как будто потянулся к собственному уху. – Со своей стороны могу заметить, что поглощение микротоков мы зафиксировать смогли. Но не те у нас приборы. Скажем так, в пределах погрешности. В одном я уверен. Этот чип безопасен.

– И Гофман не открыл вам принцип его действия? – спросил Антон.

– Он представил расчеты, – хмыкнул директор, – но я не уверен, что дело в них.

– То есть? – опять не понял Антон.

– Предположим, что вам показывают ящичек, из которого торчит пропеллер, – директор пощелкал пальцами. – Маленький такой. С каким-нибудь покрытием. И говорят, что при вращении его за счет трения о воздух выделяется озон. И даже показывают какую-то формулу. Включают. Вы готовите приборы. Чувствуете свежесть. И приборы показывают, что озон, действительно, выделяется. Что это значит?

– Что этот пропеллер работает? – предположил Антон.

– Нет, – засмеялся директор. – Это значит, что выделяется озон. Не более того. А пропеллер… только пропеллер.

– Но вы же поставили штампы вашего заведения на все протоколы! – заметил Антон.

– Оно работает, – откинулся на спинку кресла директор. – Но как – я до сих пор не знаю. И оно безопасно. Вам ведь это нужно?

– А если это плацебо? – спросил Антон.

– Это не плацебо, – поморщился директор и понизил голос. – Оно работает в любом случае. Мы испытывали его на добровольцах.

– И как оно на них действует? – спросил Антон.

– Потрясающе, – прошептал директор.

– Но как? – не понял Антон. – Вы можете как-то объяснить происходящее?

– Знаете, – директор сплел пальцы. – Думаю, что Гофман гений.

* * *

– Что это было?

Они вышли из мрачного здания и как будто выдохнули с облегчением.

– Разговор, – Быковский пожал плечами. – Мне предложили принять участие в выпуске… затейливого полумедицинского прибамбаса, и я прощупываю почву.

– Что это за хрень? – спросила Алина. – Что значит – чип?

– Такая маленькая… таблеточка, – ответил Антон, удержавшись от того, чтобы показать жене приклеенное за ухом устройство. – Которую не нужно глотать. Достаточно закрепить ее на теле. Как ты поняла, она ничего не излучает. Но, возможно, впитывает негатив. И человек становится лучше.

– Это этично? – с подозрением посмотрела на мужа Алина.

– А ставить кардиостимуляторы и заставлять уставшее сердце биться – этично? – спросил Антон. – Брызгать в рот дезодорантом от дурного запаха? Натирать им же подмышки? Тоже этично? Или нет? Чинить зубы?

– И что дальше? – не сводила с него глаз Алина. – Теперь поедешь к этому Лесовскому? Или сразу к Гофману?

– Завтра хочу встретиться с твоим отцом, – сказал Антон. – Уже договорился. Ты будешь?

– Ты изменился, – прошептала Алина. – Чип? Говори прямо. Ты ведь не умеешь врать. Я сразу почувствую. Как тогда, когда ты следил за мной.

– Никаких чипов, – спокойно сказал Антон. – Ну, что? Я соврал?

– Нет, – улыбнулась Алина.

– Куда теперь? – спросил он.

– Домой! – повисла она у него на шее.

Глава четвертая
Фиаско

Салон мод Галины Анатольевны был таким же пустым, как и комната в рекламе. В рекламе, которую, как и предсказывал Николай, Георгий отправился представлять на конкурс лично, прихватив с собой Вовку и Лидочку. Вовка еще зашел к Александру и виновато пожал плечами:

– Ну, ты же понимаешь, старик?

Александр понимал все и про Георгия, и, что было самым обидным, про себя самого. Понимал уже неделю, бродя по готовящемуся к открытию салону и представляя, как он однажды все-таки бросит и постылую работу, и, может быть, собственную жизнь. Представитель мифического Гофмана с миллионами долларов так и не явился, вдобавок куда-то отбыла и Галина Анатольевна, оставив на ресепшне салона записку, что ее бизнес будет таким, каким его увидит Александр. Так что ее вопрос – «Как часто вы слышали в своей жизни слова «иди ко мне»? – только вопросом и остался. Повис в воздухе. Да, был еще звонок. Несколько дней назад. Незнакомец сказал, что он тот самый Виктор и попросил извинения. Сказал, что явится при первой возможности. Извинился еще раз и нажал отбой. Александр и слова не успел произнести. Телефон не определился. Какой Виктор? Куда явится?

– Вот ты где! – воскликнул в дверях почти пустого холла, где Александр предавался самоуничтожению в одном из трех кожаных кресел, Николай. – Ты с ума сошел?

– Пожалуй, это было бы выходом, – пробормотал Александр, водружая ноги на стеклянный столик.

– Телефон отключил, в сеть, как я понимаю, не выходишь, – раздраженно покачал головой Николай, плюхаясь в кресло напротив. – Секретарша внизу говорит, что здесь ваш дизайнер, где же ему еще быть? Я спрашиваю: и что он делает? А она так… с придыханием… «Творит»! В чем дело?

– Ни в чем, – буркнул Александр. – Не хочу знать, что там у Георгия в Москве. Плевать.

– Они покорежили твой ролик, – понизил голос Николай.

– Наш ролик, – поправил помощника Александр.

– Пусть так, – скривился Николай. – Налепили там… Чашечку кофе. Пар. Музыку. Можно сказать, подрисовали усики Джоконде.

– Джоконде было бы на это наплевать, – пробормотал Александр. – И как?

– Провалились, – пожал плечами Николай. – Еще вчера. Вернулись уже. Георгий рвет и мечет. Называет тебя бездарностью. Собственно, я здесь именно поэтому.

– Из-за того что я бездарность? – спросил Александр.

– Ты и сам знаешь, что ты не бездарность, – строго сказал Николай. – Он орал, почему до сих пор нет договора с салоном? Что здесь? Голые стены? Что ты должен сделать? Изображаешь Андрея Рублева?

– Это не храм, – пробормотал Александр.

– На вертеп тоже пока не похоже, – хмыкнул Николай. – Подожди-подожди… Она тебя кинула? Та красавица? Подсекла, выволокла на берег, вырвала жабры и растоптала?

– Я не рыбак, Коля, – ответил Александр. – Мне твои метафоры непонятны.

– Или ты и в самом деле поверил, что явится добрый дядя с миллионами долларов и преподнесет нам новую жизнь? – прищурился Николай.

– Послушай, – Александр потер виски. – Что ты предлагаешь?

– Где она? – спросил Николай.

– Галина Анатольевна? – усмехнулся Александр. – Оставила записку, что ее бизнес будет таким, как я его увижу. И что она ближайшие дни будет очень занята.

– И в чем дело? – удивился Николай. – То есть, насколько я понял, речь идет не только о рекламе, но и о дизайне? Здание приличное, похоже, тут назревают реальные деньги. В какую сторону хоть думаешь?

– Ни в какую, – покачал головой Александр. – Я поговорил с секретарем. Они хотят тут устроить женское логово.

– Логово? – не понял Николай.

– Клуб, – поморщился Александр. – Чтобы все в одном месте. Фитнес, массаж, какие-то процедуры. Тут же бутики, ателье, бар. И чтобы все было окутано тайной. Ну, типа, «только для женщин»…

– Короче, им нужен образ, – понял Николай.

– Всем нужен образ, – процедил сквозь стиснутые зубы Александр.

– Так в чем проблема? – поднял брови Николай. – Заключай договор и вперед. Вернется же она когда-нибудь? Работай! Это же твоя тема, Саша! У тебя же крылья!

– Крылья есть, – кивнул Александр. – Вот только приделаны они к никуда не годной тушке.

– Стоять! – Николай наклонился вперед. – Ты влюбился?

– То есть? – не понял Александр.

– Точно, – поразился Николай. – Боже мой…

Пинус поднял взгляд на помощника и приятеля. Тот смотрел на него так, как будто разглядел отражение промелькнувшего совершенства. А что, если и правда?

– Ты так думаешь? – спросил он после паузы.

– А это неважно, как я думаю, – заметил Николай. – Дело ведь в тебе?

– А разве не в ней? – спросил Александр.

– У нее спроси, – посоветовал Николай. – Если что-то хочешь узнать, надо спрашивать. И чем проще вопрос – тем яснее ответ. Хотя, честно говоря, с женщинами не всегда срабатывает. Они почему-то считают, что мы должны обо всем догадываться.

– Именно так все и происходит, – прозвучал незнакомый голос.

* * *

– Именно так все и происходит, – произнес человек, появившийся в дверях.

Он был невысок ростом, и от этого его высокий лоб казался еще выше. Глаза из-под низких бровей смотрели приветливо, на губах жила улыбка, плечи были покаты, но не сутулы. Человек улыбнулся Александру, кивнул Николаю и как-то легко и непринужденно занял место в третьем кресле, выложив на столик айфон и наполнив зал дружелюбием и непринужденностью.

– Да, – как будто продолжил он думать вслух. – Именно так. Догадаться не так уж сложно, но засада в переменчивости. Чуть промедлил – и все… Да и правильно интерпретировать догадку не так просто. К счастью, все еще попадаются и прямые женщины. К сожалению, обладать ими почти невозможно. Взять хотя бы хозяйку этого салона – Галину Анатольевну.

– Что значит «почти»? – не понял Александр. – И кто вы?

– То и значит, – засмеялся незнакомец. – Почти. То есть все-таки возможно, но как и при каких условиях – известно лишь самому объекту в соответствии с ее внутренними установками. Как захочет – так и будет. И, что ценнее всего, скажет об этом напрямую. К сожалению, эти мои предположения в отношении Галины Анатольевны носят лишь умозрительный характер. Приятно познакомиться! Я Виктор.

– Вы… – нахмурился Александр.

– Помощник Гофмана, – на мгновение привстал, чтобы поклониться, незнакомец. – Виктор Люстиг. К вашим услугам. Насколько я помню, Галина Анатольевна что-то вам обещала? В плане возможного сотрудничества. Мы можем говорить?

Виктор взглянул на Николая.

– Я пойду, – дернулся тот.

– Останься, – попросил его Александр. – Ты же знаешь, Коля, что я без тебя не справлюсь. Да и совет мне не помешает.

– Команда – это важно, – согласился Виктор. – Собственно, Галина Анатольевна – тоже часть нашей команды. Так что…

– Не могли бы мы перейти к делу? – спросил Александр.

– Легко, – обрадовался Виктор. – Вот.

Он засуетился, расстегнул пиджак и извлек из внутреннего кармана три пачки денег. Одну зеленую и две синие.

– Что это? – спросил Александр.

– Подъемные, – объяснил Виктор. – Сущие копейки, на самом деле. Уж простите, аванс будет через неделю. Надо же еще открыть юридическое лицо, зарегистрировать все. Бюрократия неистребима. А это чтобы пережить ближайшую неделю. Десять тысяч американских рубликов для закрытия серьезных прорех, и по двести тысяч российских – для поддержания штанов. По этим суммам отчет не требуется.

Николай взъерошил волосы.

– Разве мы уже дали согласие? – спросил Александр.

– Разве я ставлю какие-то условия? – развел руками Виктор. – Если вы не согласитесь, то спишем эти расходы, как моральную компенсацию. Хотя Галина Анатольевна, которая отзывалась о вашей студии в восхищенных тонах, заметила, что отчасти ввела вас в курс дела.

– Она говорила о каком-то чипе, – вспомнил Александр.

– Точно так, – кивнул Виктор. – И передала мне ваше пожелание испробовать все на себе. Вот.

Он снова сунул руку в карман, вытащил бумажник, извлек оттуда две крохотных белесых пластинки и выложил их на стол.

В холле повисла тишина. Первым ее нарушил все тот же Виктор.

– Как видите, ничего страшного. С одной стороны клеящий слой, чип лучше всего закрепить за ухом. Привыкание не образуется. Разве что привычка к комфорту. Знаете ли, комфорт ведь бывает не только физическим, но и душевным. И все. Снимается легко. Как пластырь.

– И вот за это… – Александр наклонился, сдвинул пальцем чипы на край стола. – За это вы готовы заплатить десять миллионов? Долларов?

– Помилуйте, – рассмеялся Виктор и подмигнул застывшему Николаю. – За это люди заплатят миллиарды. Может быть и больше. Причем скоро. Всю эту неделю мы монтировали первую линию, устанавливали оснастку. Тестировали оборудование. Собственно поэтому я непростительно задержался, да и Галина Анатольевна очень занята сейчас. А десять миллионов, о которых она говорила, это задаток. За вашу работу.

– За обман? – спросил Александр.

– Отлично! – расхохотался Виктор. – Именно этого я и ждал. Как раз нет. За правду.

– О какой правде идет речь? – прокашлялся Николай.

– Знаете, – Виктор задумался. – Была такая книжечка. Да и фильм. Давненько уже. Называлась «Нация прозака». О борьбе с депрессией, если угодно. Так вот, нам нужно, чтобы не появилась подобная книжечка о нашем изобретении. Чтобы не было завышенных ожиданий. Реклама должна говорить правду. То есть, – Виктор пощелкал пальцами, – не завлекать, а информировать. Этот чип должен стать чем-то вроде таблетки от головной боли. Кстати! – он расплылся в улыбке. – Вы представляете, сколько семей мы сможем сохранить, если у наших женщин вдруг перестанут болеть головы? Между прочим, этот чип действует даже на мигрень. И если вас это все еще интересует, то пакет разрешений и согласований, в том числе от министерства здравоохранения, находится на финальных стадиях рассмотрения.

– Киберпанк против мигрени? – спросил Александр.

– Ни в коем случае, – замотал головой Виктор. – Не только против мигрени, но никаких специальных терминов. Ни электронных, ни медицинских. Скажем так… корректор.

– А что насчет противофазы? – спросил Александр.

– Это метафора, – засмеялся Виктор и отодвинул чипы от края стола. – Надо пробовать. Да что я вам подсказываю? Это же вы будете зарабатывать сумасшедшие деньги, а не я…

– Мне нужно будет увидеть производство, – Александр задумался. – Увидеть всю документацию. Я о согласованиях. Да… И переговорить с вашим… шефом.

– Все реально, – бодро поднялся Виктор. – Правда, шеф очень занят, но в течение недели… Да, как вам это помещение? Сгодится для работы на первое время?

– Разве мы уже согласились? – спросил Александр.

– Думаю, что да, – довольно прошептал Виктор и добавил. – Не в тему, но скажу. Галина Анатольевна очень надеется на наше сотрудничество. Да, все контакты администрации проекта – на ресепшне. Надо работать, Александр. Пора.

* * *

– Что это было? – спросил Николай, когда Виктор удалился.

– Новая жизнь? – спросил Александр.

Он потянул к себе пачку долларов, затем убрал в карман рубли, сдвинув вторую в сторону Николая. Взял один из чипов и принялся его рассматривать.

– А если бы он предложил тебе шприц с какой-нибудь дрянью и пообещал избавление от мигрени? – спросил Николай, не притрагиваясь к деньгам.

– Это не шприц, Коля, – покачал головой Александр. – Ты берешь деньги?

– Я еще думаю, – процедил сквозь зубы Николай.

– Тогда я пока приберу это, – кивнул Александр и убрал в карман и последнюю пачку. – Интересно…

– Я бы не стал, – предупредил Николай, глядя на чип в пальцах шефа.

– Все по-честному, – ответил Александр, снял клеящий слой и закрепил чип у себя за ухом.

– Ты здесь? – зловеще прошептал в дверях холла Георгий.

* * *

– Какого черта, Сашок? Где договор? А ты знаешь, что твоя конкурсная программа потерпела фиаско? Ты знаешь, что ты слепил херню? Почему ты не работаешь? Как ты собираешься гасить регистрационный сбор за этот конкурс?

– Иди нахер, – сказал Александр.

– Еще раз? – не понял Георгий.

Александр посмотрел на округлившего глаза Николая, потом перевел взгляд на своего разъяренного шефа и вдруг понял, что чип работает. Ничего не изменилось, вот только тревога куда-то делась. И тоска развеялась. Или их сменило удивительное спокойствие.

– Иди нахер, – повторил Александр. – Вместе со своим сбором. Я увольняюсь.