Kitabı oku: «Тапочки для Золушки»

Все начиналось совершенно банально – приближался Новый год. Все гороскопы в один голос обещали мне в наступающем году кардинальные перемены к полному и абсолютному счастью, и я хотела встретить его, как в детстве, с размахом.

По заведенной еще в детстве традиции первым делом я купила домой новую елочную игрушку. Витой фонарик, похожий на фонарики из восточной сказки, чтобы в мою жизнь вошло волшебство.

Долго и тщательно выбирала всем подарки. Маме я купила фитнес-браслет. Зачем он ей нужен? Где она и где спорт! Но моя мама – человек сложный. Если подарок ей не понравится, она станет сетовать на то, какая я плохая дочь. Будет говорить, что я не умею слушать и слышать, и снова начнёт сравнивать меня с дочерью какой-то своей знакомой. Чёрт, эту дочь я никогда в глаза не видела, но заочно уже ненавижу. Так что, дабы избежать многочасовых нравоучений, я нашла именно ту модель, какую мама хотела, и именно нежно любимого ей фиолетового цвета.

Моему великовозрастному оболтусу Артему (а что? Двадцать лет это возраст, как ни крути!) положила в красивый конвертик денег на компьютерную приблуду, которую он давно хотел. Любовнику, или, как это сейчас принято называть, бойфренду Славику я привезла еще осенью из Европы механические часы. Подружке Юльке я заранее заказала обалденно красивый кожаный ежедневник – Юлька обожает канцелярию. И даже домовому Барабашке я поставила на холодильник новую глиняную мисочку в красивых синих разводах.

Все устроились в этом году удивительно удачно. Мама собралась встречать Новый год у своей давней подруги, Темка – в гостях у друга Павлика, а меня пригласил к себе Славик.

– Если он сделает тебе предложение, не вздумай отказаться! – твердила мне мама. – Все твои подруги замужем, Наташа тетьЛенина снова замуж вышла, а ты все время одна. И вообще, я всегда говорила – ты зря развелась с мужем. Ну, подумаешь, изменил! Все мужики изменяют.

– Да-да. – Я отмахнулась от мамы, занимаясь своими делами. – Да-да.

Этот разговор надоел мне до зубовного скрежета. С отцом Артема мы развелись десять лет назад, и далось мне это очень тяжело. Почему-то мама все время про это забывала. Он очень быстро снова женился, и, кажется, снова стремительно развелся. Но если начать ей возражать, дискуссия затянется на полтора часа.

Со Славиком мы встречались уже больше года. Нет, мужик он в целом неплохой, если хорошо попросить – он все сделает. Но… Каждый раз просить…

Жил он один, в маленькой квартирке, оставшейся ему от бабушки. С сервантом «Катюша» и польским кухонным гарнитуром социалистических времен. Работал в небольшой адвокатской конторе где-то в центре, юристом.

Умный, рассудительный. Любил фильмы Звягинцева. Как по мне, так муть полнейшая, но о вкусах не спорят. Зарабатывал он мало, все время сетовал на отсутствие денег.

– Я хотел бы пригласить тебя в самый дорогой ресторан, – тяжело вздыхал он, глядя на меня грустными карими глазами, – но получка только через две недели и заплатят мне меньше, чем я ожидал.

И я, как под гипнозом, доставала кошелёк и платила сама за свой ужин.

Юлька, моя лучшая подруга, считала, что он просто жлоб. Твердила, что адвокат вполне может позволить себе ужин в ресторане. Не то, чтобы я была с ней не согласна, но с ним рядом мне было спокойно, и я всегда знала, что он не бегает за очередной юбкой. Я же взрослый человек, и все его заходы мне были ясны и понятны, как старые разношенные тапки.

А ещё у него была мама, контролировавшая каждый шаг сЫночки. Полная, яркая и шумная брюнетка, любившая сына до дрожи и названивавшая ему каждый час. «Славик, ты покушал? Утром не забудь повязать шарфик, на улице холодно.» Брр-рр. От нее я держалась как можно дальше.

А то, что со своими проблемами мне приходилось разбираться самой, так я и так делала это последние десять лет. Не станешь же дергать Славика из-за каждой ерунды.

Готовить новогодний стол я начала заранее. Все выходные перед Новым годом убила на пироги и салаты. Даже на Наполеон сподобилась! Мне хотелось, чтобы новый год начался по-семейному. Вернется мама, друзья заглянут, и мои, и Темкины. Обязательно заедет Юлька, мы станем гадать с ней при свете свечей.

Честно говоря, мне было немного жаль потраченного времени. Половину еды бы я заказала в ресторане. Но моя мама – человек старой формации, она считает, что в Новый год должно быть все домашнее.

Хотя сейчас я кривлю душой. Я любила Новый год. Любила наряжать ёлку, покупать елочные игрушки. Пусть я уже взрослая девочка, все равно я жду в этот день какого-то волшебства.

Вместе с сыном мы нарядили елку, выбирая наши самые любимые игрушки. Развесили на цветных ниточках шоколадные конфеты, украсили ее гирляндами и дождиком, вытащили с антресолей старенького Деда Мороза.

Утром тридцать первого декабря мне позвонила Юлька.

– Слышь, подруга, твой гороскопчик на сегодня прямо вау! «Сегодня могут прийти хорошие новости. Можно ощутить вкус победы, успеха, чувство выполненного долга. Все труды и усилия будут вознаграждены,» – торжественно зачитала она, – только не вздумай соглашаться на свадьбу с этим придурком, зачем тебе нужен неудачник? Я желаю тебе в новом году встретить хорошего мужчину, который подарит тебе давно заслуженное счастье. Ну всё, люблю-целую, я побежала. Завтра вечером заеду. С наступающим!

Я повалялась в ванне, привела себя в порядок, надела свое любимое красное платье. Узкое, и с разрезом до самой попы. Ради праздника вытащила с антресолей праздничные туфельки. Они были очень красивые, но жутко неудобные. Ничего, дома их можно будет снять, когда устанут ноги. Взяла приготовленный для Славика подарок, захватила горячее и испечённый мной собственноручно Наполеон, дала последние указания сыну – вести себя в гостях прилично и много не пить, и вышла из дома.

То, что Новый год не задастся, мне стало ясно сразу, как только я переступила порог квартиры Славика. Пыльный стол-книжка, неразобранный, все так и стоял в углу, заваленный каким-то хламом. На столе в кухне сиротливо жались в пластмассовых судочках салаты из супермаркета и самое дешёвое шампанского, в раковине громоздилась грязная посуда. И вот это наш новогодний стол? Судок с Оливье, судок с шубой и корейская морковка? Ну почему я такая дура, знала же, что для него что-то купить – это прямо ножом по сердцу, почему я захватила с собой только горячее? Так, стоп. Есть, как есть. Голодать мы не будем, а в следующий раз я буду контролировать все, до мелочей.

По телевизору шла «Ирония Судьбы». Я не против этого фильма, почему бы и не посмотреть, поддержав традицию, но все вместе производило впечатление дикой неустроенности. Неприбранная комната, стол без скатерти… Я обозлилась, но постаралась скрыть раздражение, все-таки праздник. Заставила Славика разобрать стол и пропылесосить комнату, вытащила из шкафа пыльную посуду, вымыла ее и переложила в нее еду. Поставила в духовку утку. Накрыла на стол. В голове настойчиво вертелось слово «клининг».

Сколько сейчас стоит убрать квартиру, хотя бы по верхам? Пять тысяч? Семь? Неужели нельзя это было сделать, если уж приглашаешь к себе женщину встречать Новый год?

Чем занимался в это время Славик, я не поняла. По-моему, он просто слонялся из угла в угол, вздыхая и сетуя на что-то.

Я управилась где-то за час. Ополоснула лицо и поправила макияж, хотя больше всего мне хотелось залезть под душ. Мы сели за стол проводить старый год, Славик открыл шампанское, и тут раздался звонок в дверь.

Славик засуетился и пошел открывать. Это пришла его мама. Вот только мамы нам и не хватало. Черт, черт! Даа, вот уж точно, не ждали. Или это я не ждала? Славик вон и не удивлен.

Я сглотнула слезы и нацепила на лицо парадную улыбку. Мама Славика обладала особенностью заполнять собой все свободное пространство. Со мной она лишь сухо поздоровалась, а вот Славика она расцеловала, и прошла на кухню.

– Я подумала, что ты тут сидишь голодный, – говорила она, ставя на стол буженину и красную икру.

Славик осуждающе на неё посмотрел.

– Мама! Но я же просил!

– Ну-ну, себя надо баловать, – она похлопала его по щеке, – не так уж плохо ты и зарабатываешь. Мой красавец!

Я навострила уши – похоже, Юлька была права. Денег у Славика нет только на меня. Новоиспеченная «свекровь» говорила мне гадости все оставшееся до полуночи время, не забывая про утку на тарелке, приготовленную мной. Рассуждала, до какого возраста можно рожать, и осуждающе глядела на меня, говоря о неустроенности сына. И тарелки в шкафу пыльные, и уют стоило бы навести. Мы прослушали речь президента, выпили шампанского – испанского, принесенного матерью, а не то пойло, что стояло на столе у Славика. Когда настало время подарков, Славик протянул мне конверт.