Единственный дракон. Книги 1 и 2

Глава 2. Вовсе не птенец

За окном посерело – самый рассвет. В кухне пахло горячим хлебом, потому что кухарка Лита лопаткой вынимала из печи и выкладывала на стол испечённые караваи. Ардай с Креем сидели в уголке кухни, у стола, и доедали завтрак – сыр, вчерашнюю кашу с пряными травами, сухое несладкое печенье с горячим травником. Этой ночью почти не пришлось поспать – они караулили яйцо руха, боясь упустить момент, когда птенец проклюнет скорлупу. Такое ни за что нельзя пропустить. Сейчас в загоне у рухов сидела Валента, если что, она сразу позовёт. Понятно, что это событие, рождение птенца, никак не касалось Крея Даррита, но тот очень хотел присутствовать – поглядеть, как это бывает. Ардай не видел причин отказывать, да и не хотел. Он тревожился. Казалось бы, птенцу надо всего лишь освободиться от скорлупы. Те же цыплята вылупляются легко и просто, и никто даже не думает за них переживать. Но птенец руха – это не цыпленок…

– Вот, хотите самую поджаристую? – Лита положила перед ними золотисто-коричневую буханку.

Ардай кивком поблагодарил, отломил две увесистые горбушки – себе и Крею, откусил хрустящую корку. Было вкусно, но всё же не так, как всегда. Ожидание и тревога – плохие приправы к обеду, говорят. Это правильно.

Ещё вчера заболел Эмран, маленький братик. Поэтому мать не заметила, что старшего сына нет дома так долго, и не встревожилась даже оттого, что разумник-Крей три часа просидел вчера во дворе, его дожидаясь, и нёс при этом такую околесицу, что перепугал всех. Не умеет Крей врать. А Ардай только дома до конца понял, сколько времени потеряно непонятно куда. На разговоры с ведьмочкой? На блуждания по лесу? Казалось бы, совсем недолго продолжалось и то и другое, а дома он оказался уже перед закатом.

– Вернулся, хвала Провидению! – всплеснула руками Лита и принялась хлопотать, накрывая на стол, а мать, увидев его, только рассеянно кивнула и ушла к малышу.

Братишка, долгожданный второй сын после стольких дочерей, родится совсем слабеньким, говорили даже, что не выживет. Он выжил, но то и дело болел, вот и вчера непонятно как подхватил горячку. А тут и рух вздумал вылупляться, не захотел подождать недельку. И нет, чтобы вылупиться поскорее! Слышно, как двигается в скорлупе, барахтается, пищит, говорят, это верный признак, что вот-вот… Ан нет. Ночь прошла, а яйцо пока цело.

Птенец хочет выйти на волю, у него не получается. Ардай не раз подавлял желание разломать скорлупу, но – нельзя. Говорят, нельзя. И зачем они пошли на поводу у обычая, а не купили готового птенца! Тогда бы точно не обманулись.

В кухню вошла мать, тоже села к столу. Лицо белое, как её платок, под глазами синева – почти того же цвета, что бисерная кайма на платке.

– Как Эм, мам?

– Ничего, – пожала плечами Мия. – Он спит. Зиндана говорит, что всё обойдется. Она не поймет, в чем дело, но говорит, что всё будет хорошо…

Зинданой звали старую знахарку, живущую на другом краю Варги. Она пользовала в основном здешних бедняков, люди побогаче обращались к ученому лекарю мерру Баю.

– Зачем ты позвала эту старуху? – удивился Ардай.

Отец на лекарей никогда не жалел денег.

– Мерр Бай в отъезде, – Мия виновато улыбнулась, – что было делать! Эм весь горел и ничего не помогало, я испугалась. А Зиндана многих лечила.

Лита вытерла руки фартуком и поставила перед хозяйкой завтрак. Мия подвинула к себе стакан с травником, от остального отмахнулась. Посмотрела внимательно на старшего сына.

– Где же ты был вчера так долго?

– Бак испугался дракона, – почти честно ответил Ардай. – Пришлась сесть в лесу, а потом он взлетать не хотел. Вот и провозился с ним. Всё хорошо, мам. Да что здесь может случиться?

– Понятно, – Мия усмехнулась, отпила из стакана. – Раз все хорошо, я рада.

Она казалась расслабленной, спокойной, даже довольной – видимо, братишка и правда пошел на поправку.

– Мама, я давно хотел спросить, – решился Ардай. – Ты знаешь что-нибудь про лесных ведьм?

Вчера об том заговаривать было слишком некстати.

– Про лесных ведьм? – удивилась Мия. – Чего вдруг?

– Да так… был один парень, тут у нас в Варге, работал у кузнеца. Хмет – может, ты помнишь его? Такой здоровый, светловолосый? Он рассказывал, что с ним случай один был…

Хмет, нездешний парень, и правда работал в Варге у кузнеца, месяца два всего, и мать, конечно, в глаза его не видела. А и видела – что с того? Нет его тут больше.

Мия заинтересовалась, отставила в сторону стакан.

– И что же – ведьмы? Что с ним случилось, с бедолагой?

– Да ничего страшного. Он встретил ведьму, та заморочила ему голову, так, что, получается, он спросил, как ее зовут. Хоть и не собирался. А потом она всучила ему кольцо. Он даже не заметил сначала, а потом забоялся.

– А как же её зовут? Ведьму?

Ардай чуть было не ответил, но вовремя спохватился. Мать смотрела ему в лицо, улыбаясь и хмурясь одновременно. Догадалась?..

– Я не спрашивал, он не сказал. И всё же, что могло из-за этого с ним случиться?

– Ну, что ж, жениться ему придется на лесной ведьме. Проворожила она его кольцом, никуда парень не денется. Хоть не слишком древняя была?

– Хмет говорил, что обручён, – продолжал сочинять Ардай, чуть не засмеявшись.

У него отлегло от сердца. Какое там – приворожила! Куда этой рыжей до его Эйды. Он не испытывал желания ни свидеться опять с ведьмочкой, ни тем более на ней жениться, а ведь привороженные, наверное, только об этом и мечтают.

– А вообще… даже не знаю, – Мия оглянулась на Литу.

Кухарка, едва Ардай заговорил по ведьму, бросила чистить противень и слушала, упершись руками в бока.

– Плохо! – заявила она решительно. – Обручён был, говоришь? Так вот, не женится он, пока с ведьмой не развяжется. Кольцо ей обратно отдать надо, в руки, хоть уговорить, хоть заплатить, хоть хитростью какой, но отдать, чтобы своей рукой взяла. Надо же, глупый какой!

– Постой, а ведь лесные ведьмы замуж не выходят? – вспомнила Мия. – Или я что-то путаю?

– Не выходят, не нужно это им, – махнула рукой Лита. – Однако любви и им хочется, и детей они рожают, как же. Откуда-то же берутся они, тварюки эти. Надо ему кольцо вернуть, надо! А не получится так – с хорошей знахаркой потолковать, чтобы помогла, да и то не всякая возьмётся. А что имя узнал – значит, будет теперь встречать её всюду, будут их дорожки пересекаться, пока имя не позабудет.

– Как же он позабудет, если то и дело будет её встречать? – хмыкнул Крей.

– То-то и оно! – закивала кухарка.

Вот оно как, значит. Замуж им, ведьмам, не надо – и славно. Еще раз свидеться с рыжухой – да почему бы и нет. Можно и не раз. А любовь с ней? Вот уж вряд ли, хотя особого ужаса такая перспектива не вызывала. Получается, беспокоиться вовсе не о чем, а он-то боялся, что его чем-то посерьезней напугают…

Лита же продолжала охать.

– Может, тот парень просто выдумал всё про ведьму? – предположил задумчиво Крей.

– Может и так, – сразу согласился Ардай. – Он такой болтун был, по-моему.

Сказал это, и почувствовал укол совести. Вовсе не был болтуном Хмет – скорее, наоборот. Просто попался на язык, потому что уехал, ничего не подтвердит и не опровергнет. Он, и правда, обручен был, уже женился, наверное, удачи ему.

А Эйда, скорее всего, сейчас спит еще. Невеста. Эх, приблизить бы тот день, когда не придется им то и дело расставаться. Нескоро ещё – целый год. И в то же время – всего год. Промелькнет незаметно, это точно. Скучать некогда будет.

– Ты здесь, хозяйка? – хлопнула дверь, и высокая худощавая старуха появилась в кухне.

Знахарка. Темнокожая и некрасивая, руки тонкие, узловатые, как сучья, а глаза зеленые, так и сверкали из-под расшитого цветами платка. Она держала ребенка, малыша Эмрана, завернутого в одеяло, тот лежал тихонько, не шевелясь.

Мать вскочила, Лита так и замерла с приоткрытым ртом. Знахарка Зиндана окинула взглядом кухню, лишь миг, должно быть, на это потратив, а Ардаю показалось, что за этот миг старуха разглядела его всего, до самого донышка, все его секреты вызнала. Хотя не может ведь быть так, а вишь ты…

– Пойдем, хозяйка, – сказала Зиндана. – Опять плохо сыну твоему. Надо унести его отсюда.

– Куда? – Мия вскочила. – Куда его – из дома?

– Как куда – к реке. Река злую силу унесет прочь и развеет, костер разожжем на берегу, что река не унесет, благословенный огонь очистит и сожжет. Не поняла я сразу, а в этом всё дело: место дитя губит, жизнь его пьет, колдовство, сила злая. Вот увидишь – у реки ему сразу полегчает. Быстро соберись, одеял возьми, хлеба, воды…

Мия не тронулась с места.

– Что ты говоришь! Всё мои дети здесь родились, это их дом. Откуда злая сила?

– Да собирайся же, несносная! – рассердилась знахарка. – А нет, сама младенца унесу, потом благодарить будешь. Что за зло, да откуда – не время гадать, потом узнаем…

– Скажешь тоже – откуда. Чего тут думать? – раздался вдруг еще один негромкий голос. –В этом доме горная колдунья умерла, а отродье её на свет появилось. Сжечь нужно этот дом и не селиться больше тут.

Ардай с Креем изумленно переглянулись. Тетка Сарита!

В дверях, за спиной у знахарки, стояла тетка Сарита, мать Эйды, одетая почти по-праздничному – в этом платье и узорчатом жилете, в этом платке из тонкого полотна она ходила на ярмарки и деревенские праздники или ездила к сестре в Аш. Сарита казалась спокойной, а скорее, лишь хотела казаться, кисти её рук были крепко сжаты, она сверлила взглядом Мию и говорила невозможные, безумные слова. Кажется, её появление удивило даже знахарку.

– Я помогла отродью появиться на свет, и была наказана, – медленно, с горечью выговорила Сарита. – Одну дочку потеряла, но другую не отдам. И думать об этом забудь, Мия Эстерелла.

– Сарита! – вздохнула Мия. – Мы поговорим потом…

Так словно не слышала.

– Я помогла отродью появиться на свет! – повторила она с нажимом, не сводя с Мии блестящих глаз. – Но я не виновата. Мне Эстерел пригрозил – ладно, что ж. Ему всё можно тут! А тебя он купил, за богатство свое, за шёлковые платки. Вот и получай теперь. Только дочку мою вам не видать, и не надейтесь. Тут моя материнская воля. Просватаю за первого же, хоть за старика седого и горбатого, всё лучше.

– Не по делу болтаешь, – холодно сказала Зиндана, – пропусти-ка…

Твердо ступая и прижимая к себе ребенка, знахарка обошла не шелохнувшуюся Сариту и исчезла за дверью. Опомнившись, Мия метнулась было следом, но остановилась против незваной гостьи.

– Нам сейчас не до того, прости, Сарита. Поговорим потом, – она наступала, тесня мать Эйды в выходу.

Та повысила голос, говорила с Мией, но смотрела теперь на Ардая:

– Много тебе было радости от шёлковых платков? Не переступить через колдуньину смерть, сама знаешь! А дочку я запру. Ишь ты, свадьбу вам будущим летом! А у меня спросить забыли? Думаете, любая захочет продаться за титул ваш и богатство? Никто не скажет «нет»? Так вот: нет! Я говорю!

– Уходи, я сказала! – рассердилась Мия. – Сейчас же, а то работников позову!

– Взашей меня выгнать? Добрая жена Гая Эстерела! – смеялась Сарита, и всё косила взглядом на Ардая. – Расспроси-ка её, парень! Пусть расскажет, почему не видать тебе моей дочери!

Крей смущенно глядел в стол, а Ардай, бледный, не сводил глаз с женщин. Это сон, что ли? Как может быть, чтобы ему не отдали Эйду?

Мия вытолкала Сариту из кухни, сыну, оглянувшись, раздраженно бросила через плечо:

– Займись же делом, наконец!

Что-то тревожное, жалобное было в её голосе, в последнем вскользь брошенном взгляде.

Платок на матери и правда был шелковый, с сине-голубой бисерной каймой, когда-то дорогой, но старый уже. Да, мать носила шелковые платки даже в будни, а у тетки Сариты не было такого и для праздника. Отец готов был купить матери всё на свете. У неё много чего было, а у Сариты много чего не было. И что же?..

– Ардай, ты где? – в кухню буквально влетела Валента. – Пойдемте быстрее, быстрее!

И они побежали в стойло к рухам.

Яйцо опять раскачивалось, попискивало, чуть не подпрыгивало, скорлупа, кажется, даже чуть трещала, ещё вот-вот… Но нет.

Хотелось, хотелось помочь. Ардай протянул руку, но тут же отдернул. Много есть правил насчет того, что можно и чего нельзя в воспитании верхового руха. От птенца, который не способен сам разбить скорлупу, толку не будет. Так говорят…

– Сбегай, позови дядьку Гораха, – попросил Ардай Валенту. – Что-то не то у нас тут.

– Послали уже, мама велела, – дернула плечом сестра, осторожно протянула руку и тронула подрагивающее яйцо кончиком пальца.

Птенец пискнул, раз, другой, как-то очень уж тоскливо и жалобно, и сердце Ардая почему-то сжалось. Там малыш, которому плохо. Надо помочь. А ну их всех…

Он положил ладони на скорлупу, и тут же почувствовал, как изнутри яйца птенец толкнулся прямо в руки.

– Эй, что делаешь? – окликнул его сзади подошедший Горах, – ну-ка отойди лучше.

Но Ардай уже сдавил скорлупу, сначала легонько, потом сильнее, раздался треск. Еще, еще…

Скорлупа треснула наконец, и Ардай – чего тянуть! – резким движением разломал её окончательно. При этом подивился, что скорлупа эта оказалась неожиданно толстой и плохо поддавалась пальцам – разве правильно, что она такая?.. И тут…

Он сначала не понял, что увидел. Пронзительно взвизгнула Валента – кто бы подумал, что она так умеет, никогда раньше не визжала.

– Провидение… – пробормотал Горах.

Да нет, конечно, все сразу всё поняли, вот только поверить в такое было непросто.

Это совершенно точно был не птенец руха. Точнее, это вообще был не птенец. Вылупившееся создание оказалось молочно-белым, похожим на большую, уродливых пропорций ящерицу, с большой головой, почти круглым туловищем и крошечным хвостиком, маленькие лапки с коготками скребли одеяло, а глазки были плотно зажмурены…

Только что, у них на глазах, из яйца вылупился детеныш дракона. Из яйца руха, которое купили на ярмарке у давно знакомого, надежного продавца. Какое там яйцо руха – это, получается, было яйцо дракона!

Да точно ли он не спит?.. Ардай ущипнул себя за руку.

Дракончик. Живой.

– Что, теперь к старосте идти? – тихо спросил Крей.

– Нет, не надо, – покачал головой Горах. – Обойдемся, может быть, без старосты. Эх, и откуда же такая напасть?

– Мы спрячем его, – сказал Ардай, кашляя, чтобы голос перестал хрипеть. – Это же дракон. Он вырастет…

– Ты в своем уме, Ардай Эстерел? – Горах смотрел с жалостью. – Как можно спрятать дракона? Ты всем нам погибели хочешь?

– Да не в Варге. У отца есть сторожка в лесу.

– И ты думаешь провести горных колдунов? Мальчик, опомнись, перестань говорить глупости. Они найдут, будь уверен.

– Что-то не нашли до сих пор…

Вдруг за спиной, у входа, кто-то закричал: «А-а-а…», протяжно и страшно, голос срывался на визг. Валента задрожала и зажала уши руками. Ардай не сразу понял, кто кричит, но уже ничему не удивлялся. Крыша упала, черный дождь пролился – этим утром, кажется, могло случиться всё.

Он осторожно оглянулся…

Это снова была тетка Сарита. Она не ушла со двора, оказывается, и вот теперь появилась в стойле, увидела дракончика и принялась голосить. Лучше бы крыша упала…

И тут же завопил в соседнем стойле старый Момут – этого только не хватало. Они кричали хором, рух и Сарита, и вот-вот должен был подключиться Бак, который ночевал на башне. Как-то отстраненно Ардай подумал, что со стороны это могло бы быть смешно. Но им смешно не было, это уж точно. Сейчас сюда ещё люди прибегут, узнать, что случилось.

– О Провидение, будь милосердно, – вздохнул Горах, шагнул к Сарите и сгреб её в охапку, зажал рот.

– Заткнись, почтенная, пошли, пошли отсюда. Привиделось тебе, бедная, болезная, пошли, – он практически выволок женщину на улицу.

Сарита, о счастье, сразу замолчала. Ардай опомнился, наконец, прыгнул в стойло к Момуту, схватил его за ошейник, принялся поглаживать и успокаивать. Птица топталась, подпрыгивала, била крыльями, мотала Ардая по стойлу, он сразу взмок, но своего добился – рух умолк. Щелкал клювом, хрипел, драл когтями пол, но хоть не орал!

Получается, Момут с самого начала почувствовал дракона, тогда еще, когда принесли яйцо! А они с отцом не поняли ничего.

Ардай вернулся к дракончику. Тот по-прежнему не открывал глаз, а теперь ещё мелко дрожал.

– Что делать будем? – спросил Крей. – Если отвезти его в Аш и сдать городничему или наместнику – вдруг колдунам это не понравится? Если отдать колдунам – точно влетит от наместника. Спрятать его – так тетка Сарита раззвонит по всей Варге, она будто свихнулась, видели? Наверное, придётся отдать наместнику, пусть он сам отвечает перед колдунами, если что.

Ардай не слушал. Он осторожно тронул дракончика пальцем. Белый… Та драконица на горе тоже была белая. Крыльев вот у дракончика не было почему-то совсем, а чешуя, против ожиданий, оказалась на ощупь совсем мягкой, нежной, как кожица.

И вдруг малыш открыл глаза. Ардай вздрогнул, Валента громко вздохнула. Глаза дракончика смотрели мимо них, и были похожи на две бусины, такие же, как те, что купила недавно Эйда. Камень под названием «глаз дракона», чтобы драконы не причиняли вреда…

– Интересно, что он ест? – сказала Валента. – Там для птенца приготовили полно мяса, как думаете, оно подойдет дракону? Его ведь надо кормить, а то еще подохнет от голода.

Словно отвечая ей, дракончик приоткрыл пасть и запищал, и они увидели два ряда мелких острых зубов – если сунуть палец в такой ротик, можно распрощаться с пальцем.

Ардай усмехнулся.

– Если бы у меня были такие зубы, я бы точно ел мясо. Принеси, а? Может, он поест? Кстати, а молоко он пьет? Он же, так сказать, новорожденный. Пьют драконы молоко?

– Может, и не откажется, – пожал плечами Крей. – Змеи же пьют, хоть они и не кормят детёнышей молоком….

– Я захвачу и молока, – сказала Валента. – Как жалко, что Сарита увидела. Теперь придётся сказать старосте. Интересно, если мы действительно могли бы его спрятать, можно было бы…

– Вы тут все сумасшедшие, я вижу, – перебил ее Крей. – Что брат, что сестричка.

–… можно было бы научить его летать под седлом, как руха, или для этого надо быть колдуном? – закончила Валента.

Об этом Ардай думал и сам.

– Может, и можно, но нельзя, – ответил он совсем неуверенно. – Дракона не спрячешь, это правда. Неси молоко и мясо.

Он не знал, как быть. На душе было тяжело и плохо. Вышло как-то так, что давняя, невозможная мечта дивным образом пришла прямо к нему в руки, но взять – не получится. Опасно. Дня всех опасно, для всей Варги. Это и против императора преступление получается, и против горных колдунов.

Император желает получить дракона, но тайком от колдунов, чтобы с ними не поссориться. Иметь дракона значит быть сильнее всех. Кроме горных колдунов, которые почти никогда ни во что не вмешиваются, они – только за себя. Но если у кого-то появится дракон – вмешаются? У них ведь драконов множество, что против этого какой-то один…

Дракона не спрячешь? Взрослого – пожалуй, но такого малыша – сколько угодно. А там кто знает, как всё повернется. Передать сейчас дракончика наместнику – император, конечно, наградит. В основном наместника. А вот если Ардай Эстерел будет хозяином и наездником единственного в империи взрослого дракона – это уже совсем другой разговор. Это не на рухе летать в императорской Летучей Гвардии.

Вернулся Горах, молча постоял рядом, покачивая головой, потом спросил:

– Что ты надумал, Эстерел?

– Наверное, надо попробовать его кормить. А потом… Как там тетушка Сарита?

– Я убедил её пока помалкивать. Не волнуйся, она всё понимает. Понимает, как это может быть для нас опасно.

– Тогда хорошо. Я увезу дракона, сначала в сторожку, а потом ещё куда-нибудь, подальше отсюда, подальше от колдунов. Итсвана большая. Можете сразу забыть, что он появился на свет в Варге. Так что никакой опасности.

– Чтобы не было опасности, надо прямо сейчас пристукнуть это лопатой, зарыть поглубже и забыть, – сказал Горах, усмехнувшись еле заметно. – Не смотри так, парень, я пошутил, конечно. Но то, что задумал ты… Что на это скажет имень Гай?

– Не знаю, – честно ответил Ардай. – Что-нибудь, конечно, скажет.

Он действительно понятия не имел, что сделал бы на его месте отец.

Дракончик по-прежнему мелко дрожал, хоть сидел на теплой печке, смотрел куда-то своими удивительными бусинками-глазами и тихонько попискивал, приоткрывая при этом зубастую пасть. Валента принесла тоненько нарезанное мясо и чашку с молоком и ложкой, сунула все это в руки брату.

– Ты сам, ладно? Я почему-то боюсь. Знаешь, еле отбилась, все хотят взглянуть на птенчика, спрашивают – можно?..

Крей сразу пошёл к двери и запер её на засов, тут же вернулся и стал рядом с Валентой. Оба они, и Горах тоже, смотрели на Ардая, это ему нужно было что-то решать, что-то делать. Он осторожно взял кусочек мяса, поднес его к мордочке дракончика.

– Хочешь?

Тот, похоже, не хотел. Ардай засунул мясо в приоткрытую пасть – дракончик мотнул головой и заскулил, мясо упало на одеяло.

– Ты неправильно, дай я… – осмелела Валента

У нее тоже ничего не вышло. Дракончик выплевывал и молоко, и мясо. Точнее, даже не выплевывал, всё просто выливалось и вываливалось у него изо рта.

– Может, ему пока не нужно есть? Кто знает, как там это делается у драконов? – осторожно предположил Ардай.

– Ага, – кивнул Крей. – А также кто знает, чем кормят только что вылупившихся драконов? Может, чем-то совсем особым? Что мы вообще о них знаем?

Ничего они не знали. И тем не менее, надо было срочно что-то придумать.

– У вас дома есть старые книги, – заметил Крей, – может, в них есть что-нибудь про маленьких драконов?

– Нет. Это точно, я все читала, – покачала головой Валента.

Она действительно читала все книги, что попадали ей в руки. Во всей Варге, наверное, не было другой девушки, которая так любила бы читать.

– Пусть проголодается, он пока просто не голодный, – решил Ардай. – Потом я увезу его в лес. Поживу с ним несколько дней в сторожке, а там видно будет.

Он решил. Раз так повезло, он ни за что не упустит свой шанс, это было бы слишком глупо.

– Ну, что ж, Эстерел… – Ардаю показалось даже, что Горах сказал это с уважением. – Держите пока дверь на запоре. Я ещё загляну. И да поможет нам Провидение. Помогает же оно кому-нибудь, верно?

– Ты тоже иди, – велел Ардай Валенте. – А то никто не поймет, чего это мы заперлись тут. Скажи там, что птенец нездоров, а я в тоске и печали и видеть никого не хочу. В общем, ври что хочешь, только чтобы никто сюда не совался.

– Ага, а про меня скажи, что я утешаю друга и вытираю ему слезы, – добавил Крей.

Прошло несколько часов, потом еще… Солнце уже стояло в зените. За это время Ардай с Креем поочередно пытались покормить малыша, но по-прежнему без толку. Дракончик перестал дрожать, теперь он лежал ничком на одеяле, и лишь изредка открывал глаза и попискивал. Валента иногда забегала, посмотреть.

– Может, он попьет воды? – предположила она и принесла чашку с водой.

Это оказалось удачной идеей, воду дракончик не выплевывал. И всё равно, было совершенно очевидно, что диковинному зверенышу становится всё хуже и хуже. Шкурка его теперь была не ярко-белого цвета, а, скорее, какой-то сероватой, синие бусинки-глаза, которые дракончик почти не открывал, заволоклись дымкой, и сам он как будто уменьшился в размере.

– Ничего не выйдет, – сказал Крей. – Ещё немного, и он сдохнет, сам видишь.

С этим трудно было не согласиться.

– Только все равно надо бы увезти его подальше, – добавил Крей. – Тут, в усадьбе, лучше не закапывать. И так болтают, что с домом вашим неладно, мало ли что. Колдуны многое могут, вдруг найдут?

– А кто болтает? Я что-то не слышал…

Ардай в это время был в стойле у Момута – этого пернатого дурака приходилось периодически утешать и гладить, чтобы не разорался. Знать бы, что так получится – переселил бы его заранее в другое стойло, а то возись ещё и с ним.

– Правда, странно так – я ведь не слышал ничего. Кто болтает? – повторил он.

– Когда умирает лесная ведьма, ее дом сжигают, – пояснил Крей, глядя в пол. – Первая жена твоего отца была колдунья, так считает Сарита. Наверное, это тоже сродни ведьме. Она же шьет у нас, так что она моей матери много раз об этом рассказывала. В общем, ещё она говорит, что будто бы даже видела доказательство колдовства. И слышала, как колдунья перед смертью грозила бедами всей Варге.

– И с чего бы? Что вся Варга ей сделала? – бросил Ардай с досадой.

Он сказал бы, что это полная ерунда. Он, конечно, не ученый маг, чтобы точно знать, что есть истина, а что глупые байки, но некоторые вещи и дураку понятны.

Крей пожал плечами.

– Наверное, ей умирать не хотелось, вот она и злилась. Если бы сожгли дом, всё было бы в порядке, а так… Колдовство осталось в доме, потому и дракончик здесь оказался. Может, это проклятье начинает сбываться? Скажи, тебя самого не удивляет, что именно вам досталось яйцо дракона?

– Значит, не люди болтают, а тетка Сарита. Это, знаешь ли, не одно и то же. А почему ты мне раньше об этом не рассказывал?

– Я не верил. Правда, не верил. Тетка Сарита ведь, многие думают, немного чокнутая. Да и боится она. Не так-то просто обвинить в чем-то господина Эстерела, сам понимаешь. А теперь я ей верю. Но я с тобой, ты не думай. Ты ведь ни в чем не виноват, а моя помощь может пригодиться. Я не трус, ты знаешь.

– Спасибо, – кивнул Ардай.

Он был озадачен, это верно, но поверить – нет, не поверил. Понятно, что отец не хотел бы сжечь дом, в котором жил ещё прадед, но если очень надо… Сжег бы, без сомнений.

В дверь тихо поскреблись, Крей открыл, и внутрь скользнула Валента. Она посмотрела на дракончика и прислонилась к стене, обхватив плечи руками, как будто мерзла.

– Он еще живой?

– Кажется… – Крей осторожно тронул мордочку звереныша пальцем, дракончик еле слышно пискнул. – Но по всему видно, что скоро сдохнет. Может, он просто недоразвитый какой-нибудь, всё равно не жилец? Вот и крыльев нет, даже намека на них…

Ардай стоял, смотрел. Ему было жаль малыша. Нет слов описать, как жаль. Его невозможная, невероятная мечта. Показалась, и ускользает.

– Может, у них крылья позже вырастают, – сказал он.

– Мне страшно, – шепнула Валента. – Там наверху – опять драконы.

– Как и вчера, и позавчера. Что с того? – дернул плечом Ардай.

– Вчера было не так. Что с нами сделали бы драконы, если бы знали, что здесь – их детеныш?

– Мы не знаем, что они сделали бы, так что не сочиняй, и без тебя найдутся желающие, – он легонько щелкнул сестру пальцем по носу и повернулся к Крею. – Скажи мне, ты слышал вчера, как они разговаривали?

Тот вытаращил глаза:

– Кто?..

– Я про драконов.

– Ты … точно с ума сошел?

– Все понятно. Значит, мне показалось, – поспешно признал Ардай. – Это был ветер, там так свистело.

– А если они ищут именно его, этого детеныша? – предположила Валента.

Ардай усмехнулся:

– Тогда их магия никуда не годится. Который день ищут и найти не могут.

– А если теперь – смогут?

Собственно, Ардай уже решил, что делать. А лучшее ли это решение из возможных – кто знает.

– Хочешь слетать со мной к Седлу, как вчера? – спросил он Крея.

Тот, похоже, такого совсем не ожидал.

– Зачем?!

– Хочу отвезти туда дракончика. Не к самой горе, просто оставим его в лесу поблизости.

– Что ты, нет… – Валента с судорожным вздохом прижала кулаки к груди. – А что … мама?!

– Не вздумай ещё проговориться маме. Этого не хватало. Лучше помогай мне, сестричка, а не добавляй проблем.

– Это правильно, – закивал Крей. – Нельзя хоронить здесь, на нашей земле, детеныша дракона. Кто знает, на что способна эта магия колдунов. Но по мне, не стоит лететь прямо к горе. Есть и другие места на границе.

– Может быть, нет никакой магии драконов. Никто про неё толком ничего не знает! – пролепетала Валента. – А вот лететь к границе, да ещё с дракончиком – точно безумие. Похороним его здесь.

– Ничего себе – нет магии! Вот глупая! – заволновался Крей.

– Я отвезу его к границе и спрячу в лесу, – сказал Ардай так, что это исключало любые возражения. – А где еще, ты подумай?! Все будет хорошо. Давайте прекратим спорить. Если надо, я полечу один. Может, так будет даже лучше.

– Нет, ты не полетишь один, – возразил Крей, и больше они, действительно, не спорили.

Валента принесла квадратный короб, что пристегивался к поясу – в таком удобно было перевозить что-либо верхом на рухе. Ардай положил туда сложенное старое полотенце, а в него – драконыша. Безвольное маленькое тельце было прохладным. Перед этим Валента попробовала ещё раз напоить малыша, но неудачно – тот не разжал зубов.

– Кажется, все, он готов, – заметил Крей.

– Нет, пока живой…

И кто знает, почему Ардай был в этом так уверен – драконыш действительно казался неживым. То есть мертвым. Нет, малыш был жив, но – пока. Ещё ненадолго.

– Я слышал, что горные колдуны умеют оживлять недавно умерших. Не просто поднимать из могил покойников, как злыдни, а по-настоящему возвращать жизнь. Может, они и этого спасли бы, если бы нашли?

– Да, это так, – оживилась Валента. – Про это я читала.

Ардай промолчал. Он подумал, что та женщина, жена отца, умерла. Ее никто и не подумал оживить, и себя саму она оживить явно не сумела. Одной байкой больше, одной меньше, невелика разница. Он ещё решил, что, когда окажется в Аше, как следует пороется в дядиных книгах, и в библиотеке при ратуше тоже – поищет, что там написано про драконов. Просто чтобы знать.

– Я скажу всем, что вы повезли птенца к лекарю в Аш, – предложила Валента.

– Ага, умница, – Ардай мимоходом ласково погладил её по щеке. – Скажи им всем что-нибудь.

Рух Крея провел прошлую ночь на башне во дворе Эстерелов, рядом с Баком, и это было очень хорошо, потому что помогло улететь сразу, без задержек. Уже вечерело, но летние дни долгие, они запросто успеют обернуться. Конечно, если все получится, как надо.

– Не надо слишком приближаться к Большому Седлу, – опять начал Крей. – Опасно ведь. Надо просто спрятать его где-нибудь у границы. Или перелететь совсем чуть-чуть… – добавил он с опаской, как нечто кощунственное.

– Поглядим, – уклончиво согласился Ардай. – Всё равно придётся улететь отсюда подальше.

У них на самом деле были разные цели. Крею хотелось спрятать где-нибудь в стороне от Варги тельце дракончика, Ардаю же… Вслух об этом лучше не говорить. Ардаю хотелось отдать малыша драконам, чтобы те его нашли по возможности быстрее, и, может быть, даже спасли. Ведь малыш не виноват, что так вышло. Если Ардай Эстерел не сумел оставить его себе – пусть живет, как и должен, с другими драконами. У колдунов. Если, конечно, ещё не поздно.

И при том, что немаловажно, Ардай с Креем должны суметь унести ноги, вернуться домой целыми и невредимыми – как вам такая задачка? С другой стороны, они, жители Приграничья, никогда не видели от драконов опасности. Кругом – только домыслы и глупые сказки! Скорее всего, всё получится. Да, лучше думать так.