Kitabı oku: «Юнга с «Чектурана»», sayfa 4
Амега слегка посторонился, давая космолетчику полюбоваться на мальчишку.
Космолетчик посмотрел на Джекканти долгим взглядом – глаза у него были такие же седые, как и волосы. Потом молча кивнул и удалился.
– Разбери барахло. – Амега постучал носком ботинка по сумке и перешел в спальню.
Джекканти послушно потащил сумку следом за отцом. В спальне он застал странную картину: Амега стоял у распахнутого шкафа и, закатав рукава, сосредоточенно натирал руки какой-то мазью. Затем взял что-то вроде браслетов и закрепил на обеих руках – на запястьях и выше локтей. А затем к изумлению мальчишки вынул из украшения над кроватью две узкие металлические полосы и определённым образом обмотал их вокруг обеих рук.
Амега поймал взгляд мальчишки:
– И ещё запомни, пацан: все, что видишь и слышишь в этой каюте, остаётся в этой каюте, как если бы тебя здесь вообще не было. Это понятно?
– Понятно, – мальчишка нахмурил лоб.
– Вот это видел? – Амега продемонстрировал змейки на обеих руках.
Джекканти секунду подумал:
– Нет.
Синий ухмыльнулся:
– Соображаешь.
– А что это?
Амега спрятал змейки под рукавами куртки:
– Отойди подальше. Вон в тот угол. И не двигайся с места.
Мальчишка послушно отошёл, а Амега вынул из ниши тренировочный шарик-модуль – величиной не больше теннисного мяча – и подбросил в воздух. Модуль испуганным воробьём хаотично заметался по каюте. Амега проследил за ним взглядом, слегка пошевелил плечами, потом сделал полшага назад и стремительным движением выбросил руку вперёд. В воздухе тускло блеснуло длинное узкое лезвие, и на пол упали две половинки шара. Джекканти шустро присел на корточки, разглядывая его электронную начинку – модуль был рассечён точно посередине. Мальчишка поднял на отца изумлённый взгляд. В руках Амега, словно живая, шевелилась свёрнутая кольцами узкая металлическая лента. Выглядело это жутковато, но притягательно.
– Здорово, – искренне восхитился мальчишка. – А ты меня так научишь?
– Нет, – отрезал Амега, и змейка исчезла в рукаве, словно по волшебству.
– Почему?
– Потому что ты не змеелов.
– А что надо сделать, чтобы стать змееловом?
Амега вынул из пачки сигарету, зажал во рту, щёлкнул зажигалкой. Ответил сквозь зубы:
– Сесть.
Джекканти ощутил лёгкий холодок вдоль спины и невольно поёжился. Змейки разом растеряли все своё очарование.
– Убери, – Амега кивнул на обломки, и Джекканти торопливо засунул их в карман.
В этот момент снова прозвучал сигнал от входной двери. На этот раз Амега впустил в каюту двух космолетчиков – уже знакомого Джеку боцмана Хи Чезмана и ещё одного широкоплечего хмурого мужика в кирпично-красном комбезе. Он одновременно тащил одноместную койку и ещё какую-то штуку, похожую на дрель. Вид у него был крайне мрачный, словно его на минуточку выдернули из ада, а у него там осталась куча неотложных дел. Впечатления усиливали запах гари и ещё чего-то едкого. Не глядя по сторонам, он стремительно прошёл в спальню, буркнул раздражённо боцману:
– И куда я её должен вешать? Себе на шею?
– Зачем на шею?– спокойно и тихо ответил Чезман. – Все там есть. Просто знать надо, где…
Амега, казалось, и сам с не меньшим любопытством наблюдал за действиями, боцмана. Тот уверенно исследовал пустую стену в спальне, что-то нащупывая, и легко отсоединил часть панели. Под панелью оказались пазы для навесной койки. Хмурый в две секунды навесил койку, вогнал крепежи, с силой подёргал, проверяя их надёжность – даже навалился на койку коленом. Кивнул капитану и также стремительно, не глядя по сторонам, вышел.
Хи Чезман, наоборот, никуда не торопился. Спокойно вернул снятую панель на место, протёр матрас влажной тряпочкой, аккуратно, как по линейке, застелил постель, которую, оказывается, принёс с собой. Затем с благосклонного разрешения капитана быстро и уверенно переложил стопки одежды в шкафу, освобождая место, и помог Джеку распаковать сумку. Попутно он объяснил мальчишке, что и где лежит, показал, как складывать и расстилать койку, и куда потом убирать грязное. Вся одежда Джека легла в шкафу идеально ровными стопками. Место нашлось даже игрушке.
Амега, думая о своём, машинально прислушивался к тихому, размеренному до зевоты, голосу боцмана. Вот же старый хрен, претендент в корабельные призраки… Если кого и стоило хоронить по старинке в судовом реакторе, так это его, чтоб бродил вечно по коридорам, являлся нарушителям порядка и проедал им плешь уже с того света. Так-то Чезман был не из болтливых, даже голос не повышал, но судовые правила знал, как библию, и органически не выносил никакого беспорядка. И если уж был в чем-то уверен… Даже Чача старался лишний раз не связываться с занудным стариком. Попал Чезман на «Чектуран» по личной протекции капитана. Амега кое-что должен был старому, жилистому, как сушёная вобла, космолётчику. Нечто такое, что не имеет срока давности.
– Вот что, отец, проведи пацана по жилой зоне, покажи, что тут у нас как устроено, – Синий с благодушной улыбкой выпроводил Чезмана с мальчишкой из каюты. – На камбуз его своди, займи чем-нибудь… Ну ты меня понял.
«И чтоб я вас в ближайшие двенадцать часов обоих не видел», – добавил он мысленно. Боцман понимающе кивнул.
Как только дверь за ними закрылась, Амега сразу пересел за терминал. Более внимательно просмотрел список донесений, удовлетворённо отметил, что все в порядке. Правда, старпом наверняка уже километраж на мостике отмахал, ожидая от капитана объяснений за неожиданного пассажира. Ну ничего, потерпит.
Амега сейчас больше волновало другое.
Десять лет назад самым проверенным информатором в его деле была одна белобрысая девица по имени Лэш. По крайней мере, так она выглядела на аватарке – их встречи проходили исключительно по видеосвязи. За услуги драла по-конски, но зато, кажется, могла самому президенту Лараньяге заглянуть в задницу и пересчитать количество геморройных прыщей. Ещё Лэш приторговывала штучными авторскими девайсами и прогами – в том числе и запрещёнными. Однажды за одну такую прогу Синему пришлось выложить весь их общий с Хотеном капитал, и даже заложить судно, но окупилось в итоге с лихвой. Впрочем, брала Лэш не только деньгами, но и встречными услугами. Где она доставала девайсы, и куда перепродала оборудование с бомбанутой Синим частной лаборатории, Амега не интересовался. Истории о недоумках, решивших «обскакать сноровистую бабенку» и пересевших из лётного кресла в инвалидное – быстро превратились в легенды. Лэш была родом с Геанеи – планеты, где сила тяжести в пять раз превышала земную, и, по словам очевидцев, отлично управлялась не только с вирт-клавиатурой, но и с оружием, а в отдельных случаях – и вообще без него. Так что когда она решила сменить профиль на телохранителя, Амега не слишком удивился.
После того как Синий загремел на Дейсу, связь они не поддерживали. Амега по памяти набрал адрес связной почты – не факт, что действующий – и отправил запрос под личным кодом: «Нужна информация. Срочно. Олег Арефьев, он же Скунс, основной держатель акций ЦентроЗемли. Связь с «Радужным домом». Связь с Рианом. Степень опасности». Ответ пришёл от искина: «Ваше сообщение получено». Что ж, по крайней мере, канал рабочий. Теперь только ждать.
Амега вышел из каюты и поднялся на мостик. Конечно, можно было связаться с Чачей и по внутренней связи, но в отдельные моменты Синий предпочитал смотреть человеку в глаза. Особенно, если речь шла про старпома.
– Капитан на мостике.
Белая униформа старших офицеров – китель с оранжевыми вставками на груди и рукавах – была насмешкой над вкусовыми пристрастиями старпома. Ларри Чача всегда носил только чёрное. Сам Ларри был невысокого роста, коренастый, желтокожий. Из-под иссиня-чёрной чёлки холодно и контрастно смотрели раскосые светлые, почти прозрачные глаза. Даже его собственная чёрная бесформенная хламида казалась снятой с чужого плеча. А уж напяленный поверх всего этого белый китель… Но униформа полагалась по уставу КосмТоргФедерации и шла вместе с судном, а если уж решили изображать добропорядочных торговцев, то марку приходилось держать. По крайней мере, во время вахт и официальных встреч. Сам Синий не выносил казёнщину ни в каком виде и эти правила игнорировал, охотно предоставляя старшему помощнику быть официальным лицом «Чектурана». Там, где требовалось лицо самого Амега, на униформу, как правило, всем было накласть.
– Почему мне каждый раз кажется, что ты пристрелил настоящего старпома и натянул чужую робу? – с усмешкой поприветствовал он помощника.
Чача прищурил и без того узкие глаза, чуть пожал плечами, ответил уклончиво:
– Так шкура одна – не перелиняешь.
Не то просто ответил, не то на что-то намекнул.
И ведь не поспоришь.
– Что зубастые? Не наглеют? – поинтересовался Амега, как иные спрашивают о погоде или популярном сериале.
Оксана без запроса вывела капитану видеоизображение ремонтного дока, где крохотными светящимися точками сновали дроны и роботы-ремонтники. Чача снова пожал плечами:
– Вархава говорил, пытались вторую платформу отжать, – голос старпома звучал равнодушно. – И два слоя напыления сделать вместо трёх по договору. Но он пресёк.
Амега удовлетворённо кивнул. Вечное противостояние портовых и судовых техников кажется корнями уходило доисторический период, когда примитивные цивилизации ещё долбили бревна и меняли зубы на бусы. Заключалось оно в неписанном правиле «обхитри другого» и сильно зависело от опыта и уровня разгильдяйства портовых и судовых работяг. Так уж испокон веков заведено, что в портах и доках не бывает бесхозного имущества. Ни один портовый техник не пройдет мимо «забытого» инструмента, «заплутавшего» в лабиринтах космопорта дрона или удобного – сам в руку проситься – лазерного резака, хозяин которого так некстати отвернулся. Нет, если хозяин вовремя спохватиться – вещь возвращается без звука, с дружелюбными пожеланиями присматривать за своим добром, «а то ведь сам знаешь, как оно бывает», а вот если не спохватиться – то и хрен с ним, с придурком, такому идиоту и в космосе делать нечего. У иных нерасторопных или просто невезучих космолетчиков, не успевших обзавестись хотя бы охранным дроном, в отдалённых портах бывало подчистую свинчивали все наружное оборудование сами ремонтные бригады, чтоб потом втридорога вернуть хозяину его же собственные девайсы. Полиция космопорта прекрасно знала о неписаных правилах и занималась подобными делами крайне неохотно, а кое-где и вообще была в доле. Размах портового воровства зависел от уровня космопорта и степени удалённости от столичных центров, но присутствовал везде и всегда.
– Воду и кислород я решил брать на Эшете, там дешевле, – отчитался Чача. – Запас провизии мы пополнили. По пути на Марсе заберём гравикомпенсаторы для маневровых, те, что заказывали у Равеля. Трассу Гриман рассчитал – по времени даже с запасом получилось.
Амега бросил взгляд на алые цифры обратного отсчёта до основного рейса и кивнул. Приятно видеть, как созданный тобою механизм, работает без сучка без задоринки.
– И ещё, – Чача чуть замялся. – Сиеста. Ребята спрашивали, можно ли провести её на Марсе. На Земле же ты запретил.
Одним и достоинств и недостатков «Чектурана» была полная несменяемость экипажа. Обычные транспортные компании таких забот не знали. Космолётчики приходили туда по контракту, отрабатывали три-шесть месяцев по судовому времени и возвращались домой. Состав экипажей постоянно менялся. Амега себе такой роскоши позволить не мог. Все кто устраивался на борт, знали, что отпусков не будет. Но копившееся напряжение требовало выхода – и космолётчики оккупировали каждый порт, где проходила стоянка, а раз в году непременно закатывали общекомандный праздник – Сиесту. Пропущенная Сиеста считалась плохим знаком. На судне прошёл как раз год, и космолётчики начинали уже нервничать.
С другой стороны, экипаж «Самодержца» повязали на Земле как раз вовремя Сиесты, а таких дурных совпадений ещё поискать…
– Хорошо, пусть Сиеста будет на Марсе. А на Эшете пополним запасы. И заодно и пацана выгрузим.
– Так мне его как груз оформлять? – Чача исподлобья покосился на Амега и заметил без тени улыбки: – Боюсь, таможня не пропустит, капитан.
– Нет, как биооборудование, – предельно серьёзно ответил Синий, оборачиваясь и глядя помощнику в глаза. Ларри тут же отвёл взгляд и сделал вид, что читает информацию с вирт-окна.
– Мы не можем оформить мальчишку как пассажира, – пояснил он. – У нас ролкер, а не…
– Да ну? А мне только что показалось, что у нас передвижной клуб весёлых и находчивых.
На этот раз Чача счёл нужным промолчать.
– Возьми всё, что надо из его личного дела. – Амега подгрузил нужный файл. – И оформи так, чтоб нас не только из порта выпустили, но и потом впустили обратно. Надеюсь, не слишком сложная для тебя задача? У тебя же, как я помню, образование высшее, а не только начальное цирковое?
Если у старпома и были личные соображения на этот счёт, он их оставил при себе.
Привет от Калеченого
Чезман провёл Джекканти по двум этажам жилого «бублика», подробно и обстоятельно разъясняя, что и где находится.
Первой, конечно, стала кают-компания: небольшое, но уютное помещение в привычной серо-зелёной гамме. Мягкий гарнитур – диван и два кресла, интерактивный стол на восемь человек, кофейный автомат, холодильник с прозрачной стенкой. Пространство кают-компании зрительно расширялось за счёт большого овального иллюминатора под потолком. Стены украшало странное вьющееся растение с крупными мясистыми листьями молочного цвета.
– Иллюминатор, конечно, ненастоящий, – развеял очарование Чезман. – Но картинка вполне себе. Оксана выводит изображение с внешних камер наблюдения. Правда, с небольшой задержкой в пять минут, но мы пока не заметили разницы.
Он тихо рассмеялся, а Джекканти спросил:
– А настоящие иллюминаторы здесь есть? – совершенно замкнутое пространство было непривычным, нагоняло тоску.
– Есть, но это уже там, где шлюзы, – боцман неопределённо махнул рукой в сторону.
– А здесь почему нет?
– А куда их выводить, иллюминаторы-то? Почитай, в самой серёдке судна сидим. Видел его голограмму у капитана? Так вот диаметр нашего ролкера пятьсот четыре метра. Если навскидку, так отсюда до ворот шлюза метров двести по прямой. А если по лестнице – так ещё дольше… А это фацелия. – Чезман с любовью потрогал один из толстых белесых листьев растения. – Поглощает пыль, радиацию, вырабатывает кислород. Чувствуешь, какой здесь особенный воздух? Это все она! Я её вот таким росточком привёз – и гляди, как разрослась. Нравится ей у нас.
Джекканти не чувствовал никакой разницы между воздухом в коридоре и воздухом в кают-компании, но огорчать боцмана не хотелось, поэтому он согласился. Довольный Чезман повёл его дальше.
– А вот здесь столовая, – показал он просторное светлое помещение с пятью одинаковыми прямоугольными столами. – Запомни, у каждого члена экипажа – строго своё место. Вот тот стол – для капитана, старшего помощника, старшего бортинженера и штурмана-навигатора. Дальше по порядку – бортинженеры, операторы, врач, пилоты, техники… В самом конце – кок и стюард. Всего двадцать человек. С тобой – двадцать один. Твоё место будет вот здесь – рядом со стюардом.
Джекканти окинул взглядом расстояние, отделяющее его от капитанского места, и вздохнул.
– А где сидит Росси?
– А, ты уже знаешь Ангела? – удивился Чезман. – Оператор БУ и ЭЗС, боевой установки и энергозащиты судна. Проще говоря, старший «нахлебник». Второй стол.
– А на «Чектуране» есть боевая установка?! – мальчишка распахнул глаза.
Росси в его воображении не только гордо расправил плечи, но ещё, кажется, начал слегка светиться.
– Ну а как же, – спокойно пояснил боцман. – Стандартная комплектация судна с грузовыми показателями класса «Д» и выше… Сейчас даже маленькие грузовики с показателями «М» стали оснащать, раньше не было…
– А что значит – нахлебник?
Объяснить Чезман не успел, потому что в этот момент открылась дверь, ведущая на камбуз, и из неё выглянул маленький желтокожий человечек в белой поварской куртке до колен и белых штанах. Его остренькая мышиная мордочка с узкими раскосыми глазами выражала крайнюю степень любопытства и удивления. Он был не молод – залысина на лбу переходила в длинную чёрную косичку, такую тонкую, что было не понятно, зачем она нужна, и не проще ли ее совсем отстричь.
– А это Вандай, помощник повара и наш стюард, – пояснил Чезман. – Дежурит на камбузе, пока нет кока. Вот, Вандай, у нас гость – Джек, сынок нашего капитана.
Чезман снова погладил мальчишку по голове. Вандай в ответ заулыбался – причём как-то весь целиком, от макушки до пяток.
– Ай, маленький капитан! Покушать пришёл! – он скрылся на камбузе, но уже через минуту шустро расставлял на столе посуду – с первым, вторым и третьим блюдами.
Джекканти только сейчас понял, что просто умирает от голода. От ароматов еды даже закружилась голова. А обед был – пальчики оближешь! Мальчишка и так не привык перебирать угощениями, хотя приютское меню знал по дням недели наизусть. Эти же блюда были ему не только совершенно незнакомы, но он даже не мог подобрать им названий, как невозможно подобрать названий настоящим чудесам.
Вандай сидел напротив него, положив острый подбородок на руки, и умилённо наблюдал, как мальчишка ест и лишь изредка пододвигал к нему ближе ту или иную тарелку.
– Спасибо, очень вкусно! – запоздало поблагодарил мальчишка. – А вы почему не едите?
– Здесь обед по расписанию, – пояснил Чезман. – Поскольку экипаж в основном из людей, то судовое время – это земные сутки. Деления на день-ночь нет, отсчёт идёт по вахтам. Сначала может быть тяжело, но потом привыкаешь. Вахта стандартная – четыре часа через восемь. Всего шесть. Обед в пересменку. Четыре вахты – «сытые», две – «голодные», но это только название такое. Толстяк, это кок наш, всегда оставляет провизию для экипажа. В порту немого иначе. Если нет работ по грузам, на борту остаётся постоянная группа дежурных – один помощник капитана, один оператор, два техника. Сейчас по судовому расписанию первая вахта, «голодная». Но бригада дежурит в доках, а дежурным в доках обед доставляют до «вешалки» – небольшого отсека перед «прихожей», местом, где хранятся скафандры. Поэтому Вандаю тоже приходиться дежурить. Верно?
Вандай быстро закивал в знак согласия и снова разулыбался:
– Здесь у нас хорошо! Всегда сытый будешь! Правда, работа – ой-ой как много! – он сокрушённо покачал головой и пожаловался боцману. – Бегать много! Шестая вахта не сплю!
– Ну, это ты в другой раз расскажешь, – осадил его Чезман. Вандай ни сколько не расстроился и снова умилённо уставился на Джекканти.
– Хороший маленький капитан! Очень хороший! По глазам видно! – он погладил мальчика по плечу. – У Вандай тоже дома мальчик, много! Один вот такой, – он поднёс руку к плечу Джека. – Один такой, – показал на его локоть. – И ещё такой!
Вандай нагнулся и показал расстояние полметра от пола.
– Все, все хорошие! – он всплеснул руками. – Как мама! У тебя есть мама?
– Не, нету, – честно признался Джекканти. – Я в приюте жил, пока меня Амега не забрал.
Мышиная мордочка стюарда вытянулась от огорчения. Огорчался Вандай тоже весь целиком, словно эмоции не помещались иначе в его щуплом теле. Мелкие морщинки на лице погасли, и тонкий хвостик косы печально обвис.
– Подожди, – Вандай на минуту скрылся на камбузе и вернулся с полными руками конфет в разноцветных обёртках.
– Спасибо, – Джекканти от растерянности чуть не просыпал гостинец на пол. «Половину – Питсу, и по одной – пацанам», – машинально подумал он и огорчённо вспомнил, что делить это богатство теперь не с кем.
Вандай расценил его огорчение по-своему:
– Мама – нету, папа – есть. У! Важный человек! Капитан! Большой груз возит! Денег много-много! На три жизни хватит!
Он выразительно пощёлкал пальцами.
Чезман недовольно крякнул и провёл руками по волосам.
– Что это тебя прорвало-то, хандра, – проворчал он. – Иди уже выспись что ли, разболтался тут. Идём, Джек, а то он как начнёт бубнить, так не остановишь!
Но остановить на самом деле было сложно самого боцмана. Они уже вышли из столовой, а Чезман все хмурился и ворчал.
В какой-то момент Джекканти ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся.
На лестнице, которая вела на второй этаж к рубкам, стоял, облокотившись на перила, невысокий человек в черных брюках и белом кителе и молча изучал мальчишку глазами. Джекканти сразу почему-то сделалось неуютно. А Чезман сразу перестал ворчать, положил мальчишке руки на плечи и заговорил с незнакомцем по-стариковски добродушно:
– Вот приказ капитана выполняю – сыночку его показываю, где тут что у нас устроено, какой порядок, как заведено. Вот уже кают-компанию посмотрели, на камбузе были, сейчас вот служебные отсеки покажу…
На человека в кителе монотонный голос Чезмана подействовал, как экзорцизм на черта, – не дослушав, он тут же развернулся и ушёл обратно в рубку.
– А кто это был? – спросил Джекканти почему-то шёпотом.
– О, это Ларри Чача, наш старпом. У нас тут, знаешь, насчёт пассажиров очень строгий запрет, – смущённо заметил он. – Тебе-то он, конечно, ничего не сделает, но лишний раз ему на глаза – лучше не попадайся. Второй человек после капитана.
Из служебных отсеков Чезман показал мальчишке прачечную – небольшую закрытую секцию с двумя автоклавами, контейнером и шкафом. Контейнер оказался под самую крышку завален постельным бельём.
Боцман заметно расстроился и снова принялся ворчать:
– Шестую вахту он видите ли не спит… Дрыхнет, не бось, на камбузе, собака желтокожая… Ну-ка, давай, малыш…
Джекканти вдвоём с боцманом загрузили оба автоклава. Те были похожи огромные шкафы или печи с очень толстыми дверцами. Дверцы запирались на электронный замок.
– Газовые, – пояснил Чезман мальчишке, похлопав один из автоклавов по массивной дверце. – Заполняются жидким газом – аппадоном. После него все стерильное. Вот здесь, видишь, где пломба – баллоны. Газ ядовитый, так что баллоны меняют только техники, имей в виду.
Почему Джекканти должен иметь это в виду, он не понял. Загружать автоклавы ему не понравилось, но по большей части потому, что Чезман заставил тщательно перетряхивать каждую простынь или наволочку, а потом аккуратно складывать каждую в большую стопку.
– Попадётся ненужный предмет – будет дыра во всей стопке, – объяснил боцман.
Пока работали автоклавы, боцман проверил по всему этажу все автоматические уборщики, опять ругал нерадивого стюарда и показал, как менять в аппаратах фильтры. Затем они, вооружившись струйными пульверизаторами, вернулись в кают-компанию, и боцман показал мальчишке, как ухаживать за фацелией. Прыскать из пульверизатора было весело, но пока они ухаживали за растением, Чезман так самозабвенно рассказывал разные подробности о разведении фацелии, что Джекканти при слове "фацелия" стало сводить скулы.
– А расскажи про Росси Ангела, – попросил он боцмана.
– А что про него рассказывать? – пожал плечами Чезман. – Ангел да и Ангел. Я ж не девка, чтоб к нему приглядываться…
И опять завёл песню про свой ненаглядный цветок. Джекканти не выдержал и зевнул.
– Ай, дитя, да ты спишь уже, – спохватился Чезман. – Давай я тебя провожу.
Джекканти и сам бы прекрасно дошёл до каюты – даже добежал бы, но избавиться от боцмана было, видимо, не так просто.
– Знаешь, а у меня подарок для тебя есть, – неожиданно сообщил Чезман, и извлёк из какой-то ниши белую куртку-китель. Вдоль рукавов была прошита широкая ярко-оранжевая полоса с ромбами. Надпись на куртке сообщала: «Амега Синий, капитан. ТТС-215 "Чектуран"».
– Вот, забирай, больше все равно она никому не нужна. Капитан такие вещи не жалует, а куртка хорошая.
Чезман демонстративно потрогал рукав:
– И дышит, и греет, и износа нет. Лёгкая-лёгкая.
– Спасибо, – Джекканти благоговейно принял подарок, с удовольствием зарылся лицом в мягкую ткань и сразу простил боцману все занудство.
– Потом подошьём, – пообещал Чезман, добродушно посмеиваясь: куртка оказалась длинной, как пальто, не говоря уже о рукавах.
– Нет, не надо, пусть так будет, – счастливо отозвался мальчишка. Не объяснять же боцману, что за такую куртку – до колен, и с длиннющими рукавами – любой мальчишка и любая девчонка в приюте готовы отдать все на свете.
Но боцман, видимо, и сам понял, потому что настаивать не стал, а только сказал:
– Дитя… – и потрепал Джека по макушке.
После чего он все же проводил мальчика до каюты, и ушёл только тогда, когда за ним закрылась дверь.
***
Отец встречать его не вышел, дверь открыла Оксана.
Джекканти заглянул в спальню. Амега, лёжа на полу на спине, качал пресс.
– Пап, смотри, что мне боцман подарил!
Джекканти счастливо развёл руки в стороны, демонстрируя обновку.
– А чего не парашют? – без интереса прокомментировал Амега. – Или он был меньше?
Джекканти не нашёлся, что на это ответить. Потом подумал ещё и попросил:
– Пап, а можно мне сесть за терминал? Я хочу позвонить своему другу в приют…
От такого сообщения Амега даже остановился.
– Малой, я тебе, по-моему, доступно объяснил – к терминалу не подходишь! – Он лёгкой пружиной поднялся на ноги, вынул из шкафа бумажное полотенце. – Что до связи – все личные звонки и переписка с судового сервера запрещены, выход социальные сети – тоже! Оксана, закрой ему нахрен доступ в сеть, оставь только локалку…
У мальчишки опустились плечи.
– Тогда можно я ему позвоню? Всего один разочек?
– Малой, ты совсем тупой? Сказано – нельзя!
Он вытер лицо, шею, бросил грязное полотенце на пол:
– Убери.
Амега прошёл в гостиную. Джекканти уныло подобрал смятую бумагу, кинул в утилизатор. Натянул просторную куртку на голову и поплёлся следом за отцом.
Тот в это время развёл две половинки цифрового аквариума, как дверцы шкафа (рыбы на экране как ни в чем не бывало продолжали переплывать из одной части аквариума в другую). За аквариумом оказался сейф. Амега вынул из сейфа широкий браслет-комм.
– Давай руку.
С этими словами он надел изумлённому мальчишке браслет на правое запястье. Браслет зажужжал, сужаясь до нужного размера и сел на запястье как влитой. На мальчишеской руке он смотрелся особенно внушительно.
– Новый член экипажа, Джекканти Синий, юнга, – опознала система. – Позывные – Малой. Добро пожаловать на борт!
Амега хмыкнул и взглянул на мальчишку с новым интересом.
– Комм не снимать. – Он направил указательный палец в лицо мальчишке. – В руки никому не давать. На вызов отвечать немедленно. Мыться, спать, дрочить – все в передатчике. Чего не понятно – спросишь у искина.
Мальчишка зачарованно потрогал браслет – он был тяжёлый, металлический, настоящий. И он, Джек, теперь не пассажир, а космолётчик. Настоящий! Вот же Питс офигеет, когда узнает! Точнее…
В браслете всё было прекрасно, кроме одного – по нему нельзя было связаться Питсом.
Вместо голограммы ролкера, над панелью появилось изображение старпома.
– Капитан?
– Малой, выйди.
Джекканти вздохнул и ушёл в спальню.
***
Дверь за ним закрылась, и щёлкнул замок. Мальчишка вздрогнул и подёргал ручку – заперто.
Джекканти вздохнул, а потом в порыве сердитого веселья скинул ботинки и влез на отцовскую кровать. Вот это аэродром! Мальчишка попрыгал на плотном покрывале, потрогал украшение над кроватью.
– Замечены мелкие административные нарушения, – предупредила система.
– Ой!
От неожиданности Джекканти чуть не рухнул с кровати на пол. Искин! Так вот зачем в действительности Амега надел на него браслет!
– Оксана, пожалуйста, не говори капитану! Я больше не буду!
– Хорошо, – неожиданно согласилась система. – Не скажу.
– Точно не скажешь? – недоверчиво переспросил мальчишка. Он не ожидал, что судовой искин так легко его послушается.
– Протокол не предусматривает немедленного сообщения капитану о мелких административных нарушениях, не указанных в параграфе сто тридцать восемь, пункт пятнадцать.
– Да? А какие нарушения там указаны?
– Никаких. Это вариативный пункт. Заполняется по приказу капитана или старшего помощника.
Джекканти сел на свою койку, внимательно рассматривая браслет. За всю жизнь ему довелось общаться только с одним электронным помощником – "Тедди". Простенький двухмерный "визуал" в планшете предназначался для малышей в возрасте от полутора до пяти лет. Джек и Питс знали все его реплики наизусть.
– А ты можешь визуализироваться?
– Конечно.
От браслета отделилась блестящая горошина, а над ней появилось крохотное, сантиметров десять, изображение стройной девушки с короткой светлой косой. Одета она была в типовой комбинезон "Чектурана". Если приглядеться, то на комбезе можно было разглядеть даже название судна. Оксана зависла на уровне лица Джека, сложив руки на груди, словно его разглядывала.
– Этот образ был рандомно создан при первом запуске, и в дальнейшем утверждён как основной.
– Слушай, а ты прям как фея Динь-Динь…
При этих словах фигурка девушки стала более мультяшной, "округлилась" в районе попы и груди, а заодно Оксана отрастила пушистую чёлку и стрекозиные крылышки. Комбинезон сменился платьицем из листочков. Она с любопытством оглядела себя со всех сторон, а потом задорно подмигнула мальчишке и помахала гаечным ключом.
– И я тоже умею все отлично налаживать и чинить!
– А я всегда хотел иметь своего визуала!
От ощущения, что он в буквальном смысле держит в руках пульт от космического корабля, приятно щекотало под ложечкой. Он видел интерактивных помощников у других, "домашних" детей, и в тайне надеялся, что когда его усыновят, он тоже обзаведётся электронным другом. Но так, чтобы носить на запястье целый ролкер? Такое точно ни в одном супермаркете не купишь!
– Вот ещё! – обиделась феечка, подтверждая его мысли. – Я тебе не какое-то там интерактивное приложение! Я – онокристаллическая система жизнеобеспечения и навигации судна. Искусственный интеллект пятого поколения на органической основе. Принцип моего функционирования базируется на формировании нейронно-кристаллических связей.
И она демонстративно уселась в распустившийся цветок, закинув босую ножку на ножку.
– Класс! А ты можешь превратиться в ГоловаВолка из "Капитана-Солнце"?
Феечка только фыркнула.
– Разумеется! Только для ГоловаВолка тебе придётся оформить платную подписку. У компании "Чинаминь" все права на визуализацию героев их фильмов. Я могу подать заявку. Только её должны одобрить капитан или старший помощник. – Оксана сменила гаечный ключ на карманное зеркальце и принялась себя в нем критически рассматривать. – А в таком виде я тебе совсем не нравлюсь?
Она принялась удручённо сравнивать в зеркальце большие пальцы ног. Вид у неё при этом сделался сосредоточенный и недовольный.
– Ну, я же не девчонка, общаться с другой девчонкой да ещё и с феей!
