Kitabı oku: «Бывших следователей не бывает. Признание», sayfa 6
Он с трудом поднялся со стула и ушёл в спальню, но глаз так и не сомкнул.
На следующий день сотрудники полиции были поражены внешним видом начальника: за ночь он постарел на несколько лет. Родион Петрович понимал: его дочь – преступница, найти оправдание ей невозможно, она должна понести наказание, но сердце не могло с этим смириться.
Когда майор Суздальцев вошёл в его кабинет, Родион Петрович держался рукой за грудь.
– Сердце прихватило? – спросил он.
Начальник кивнул, Суздальцев принёс валидол. Родион Петрович подумал:
– Теперь до конца жизни придётся выбирать между валидолом и водкой: лекарством буду успокаивать сердце, водкой – совесть.
Работать он не мог, всё время смотрел в окно. Погода испортилась, на улице стало пасмурно. День пытался настроиться на дождь, хотя ему хотелось солнца, которое всё ещё пробивалось беспомощными лучами сквозь плотные облака.
Со службы Родион Петрович ушёл поздно. Дома никого не было. Родион Петрович обрадовался: ему не хотелось сейчас видеть дочь, он пока не принял никакого решения. Его взгляд упал на тумбочку: на ней лежал моток синей верёвки, парик и очки исчезли.
В это время Вадим и Арина бродили по городу и мечтали, что скоро начнут другую жизнь. Больше говорил Вадим:
– Понимаю, на нашей совести много грехов, но мы постараемся искупить свою вину, станем помогать тем, кому наша помощь понадобится. Из заработанных денег себе будем оставлять только на необходимые покупки, всё остальное отдадим в детские дома, на лечение больных детей и одиноких стариков.
В его словах будущее выглядело заманчиво. Арина никогда не видела его таким воодушевлённым. Сама она в новую счастливую жизнь верила слабо.
– Вадим, твои преступления неравнозначны моим, – сказала она. – Их можно считать возмездием за причинённое тебе зло. Ещё задолго до нашей эры великий китайский философ Конфуций призывал платить за зло по справедливости. Я же убивала из-за минутного наслаждения. Очень боюсь, что такое желание может опять возникнуть, а я не сумею справиться с ним. Я – чудовище, человек непредсказуемый и опасный. Возможно, я больше никогда не совершу преступления, но воспоминания меня всё равно не покинут, не дадут покоя. Мне жаль отца: какой бы выбор он ни сделал – арестовать меня или отпустить, он всё равно будет несчастным, поэтому я сама сделаю этот выбор, – сказала Арина.
Вадим не обратил внимания на её последние слова и настойчиво убеждал уехать из города в ближайшее время, ведь Родион Петрович сам предложил им попытаться начать новую жизнь. У них всё получится.
Домой вернулись поздно. Вадиму хотелось поговорить с Родионом Петровичем, рассказать о своих планах, но в его комнате света не было.
– Пусть отдыхает после бессонной ночи, – тихо сказал он Арине.
Вадим и сам прилёг на диван и вскоре уснул. Часа через два его словно в бок кто-то толкнул. Вадим вскочил, Арины нигде не было. Из спальни появился Родион Петрович, увидев испуганное лицо Вадима, спросил:
– Где Арина?
– Она исчезла, – сказал Вадим.
Они вместе вышли на крыльцо. На ветке дерева покачивалось от порывов ветра тело Арины. Её шея была обмотана той самой синей верёвкой, которая ещё вечером лежала на тумбочке. Родион Петрович стал падать на землю, Вадим едва успел его подхватить.
– Доченька, что ты наделала, – простонал он.
Родион Петрович знал: она мертва, но ему казалось, будто он ещё слышит затихающие удары её сердца.
Вселенная безразлично молчала, словно ничего страшного не произошло. Смерть одного человека её не интересовала: уйдут одни – придут другие. Жизнь вечна.
А ночь, упиваясь своей властью, уже по-хозяйски распоряжалась на земле. Природа замерла в ожидании утра, лишь оранжево – жёлтая листва осени устало кружилась в лунном сиянии.
