Kitabı oku: «Казаки-разбойники», sayfa 4

Как оказалось, за последние пять лет на том участке дороги было не так много аварий. Лосев рассудил, что брать более ранний период не имеет смысла, и пять лет-то многовато. Раз призрак появился только сейчас, никто о нем раньше не рассказывал – а Яна не нашла таких сведений, – то и авария случилась не так давно. Однако и совсем безопасным участок дороги назвать было нельзя. Трасса там делает плавный поворот и для водителей, соблюдающих скоростной режим, проблем не представляет, зато вот любители погонять не всегда в него вписываются. За пять лет четыре раза машины там вылетали в кювет, однажды даже со смертельным исходом. Погиб непристегнутый водитель (мало того, что летел, по оценкам экспертов, не меньше ста сорока километров в час, так еще и не пристегнулся), а его пассажир попал в реанимацию. Лосев сделал себе пометку выяснить, кто был тем пассажиром и смог ли он выжить. Если это была девушка и она умерла, вполне может оказаться их призраком. Может, там и собака на заднем сиденье сидела, такие «мелочи» в отчетах обычно не указывают.

Заинтересовала Лешу и еще одна авария, да так, что он даже в кресле выпрямился, читая отчет. Почти три года назад ранним сентябрьским утром старичок на автомобиле сбил местную жительницу. Та вышла погулять с собакой, шел мелкий дождь, видимость была плохой. В ушах у девушки были наушники, а старичок забыл включить фары, поэтому машину она и не увидела, и не услышала. Скорость автомобиля была небольшой, когда тебе восемьдесят два и ты едешь на дачу, разгоняться как-то не с руки. Но и ее хватило, чтобы девушка погибла на месте. Удар головой об асфальт не оставил ей шансов. Авария эта произошла километров на десять дальше того места, где с призраком встретился он, но казалась Леше более подходящей, чем разбившийся гонщик.

Больше ничего интересного не нашлось, а вскоре и первое ДТП перестало представлять интерес. Леша выяснил, что пассажиром погибшего гонщика был его друг, который к тому же оклемался через пару месяцев. Фамилию и имя он имел редкие – Недбайло Герасим (что было в голове у родителей вообще?), – а потому Лосев легко нашел его профиль в соцсетях и выяснил, что тезка глухонемого парня, утопившего Муму, жив и здоров. Так что на роль призрака осталась одна лишь Сорокина Ирина, 1990-го года рождения. Лосев вытащил из дела не только ее адрес, но и фотографию и отослал все это Никите. Велико было желание самому съездить к родителям девушки, выяснить, что да как, но он не поддался искушению. Сколько ни тяни, а выполнять задание заказчика все равно придется, если он хочет получить деньги на лечение Анюты. Да и поработать неплохо было бы, того и гляди начальство или следователи спросят с него, а ему и сказать будет нечего.

* * *

Никита приехал к ней после обеда и выглядел сегодня не в пример лучше вчерашнего. В чистой, не убитой дорожной аварией одежде, новых очках, с бесстрастным выражением на лице он снова походил на университетского преподавателя, каким Яна знала его весь последний год.

– Я не буду тебе говорить, насколько безответственно было ночевать одной, да? – уточнил он сразу после приветствия, но Яна лишь отмахнулась, а он не стал развивать тему. То ли потому, что в глубине души, как и она, знал, что маг не причинит ей вреда, то ли потому, что теперь не считал возможным сильно опекать ее. Или даже не хотел. – Леша прислал мне фотографию девушки, погибшей в ДТП три года назад неподалеку отсюда, посмотри, может быть, ты ее узнаешь?

Яна с жадностью всматривалась в снимок на телефоне не меньше трех минут. Судя по всему, девушка была сфотографирована на паспорт, поскольку фотография оказалась черно-белой, смотрела Ирина прямо в камеру и не улыбалась. На фотографиях в паспорте люди редко походят сами на себя, и Яна не могла уверенно сказать, та ли это девушка, которую она видела. По правде говоря, призрак Яна почти не разглядела. Во сне она сама была им, не видела своего лица, а потом, в деревне, было темно. На фотографии у Ирины были светлые волосы, но кто мешал ей незадолго до гибели покрасить их в черный?

– Может быть, у ее родителей будут более поздние снимки, – предположил Никита, когда Яна высказала сомнения. – Мы заедем к ним на обратном пути, после мужчины, который подвозил нашу девушку.

Вторая половина дня обещала быть насыщенной, поэтому Яна не стала долго собираться, и уже пять минут спустя они выехали на дорогу. Мужчина, подвозивший призрака, жил в тридцати километрах от дома ее отца, поэтому ехать предстояло не слишком долго.

Яна уже собиралась завести разговор о том, что надо бы еще посетить местное кладбище, но Никита успел спросить первым:

– Что тебе рассказывал мой отец?

Яна тут же растерянно захлопнула рот. Почему-то ей казалось, что Никита не станет возвращаться к этому разговору, все, что хотел, он уже наверняка выяснил у отца.

– А ты не спрашивал у него? – резонно заметила она.

– Спрашивал, – не стал отпираться Никита. – И он мне даже ответил, – по его губам скользнула ухмылка. – Сказал, просто хотел убедиться, что у тебя те самые украшения, которые однажды уже видел он.

– Но чем тебе не нравится этот ответ? – осторожно уточнила Яна.

– Тем, что он не полон. Я вполне могу поверить в то, что мой отец сбежал из больницы, чтобы посмотреть на украшения, но я не верю, что ты среди ночи поехала с ним за город, чтобы показать.

– Но так и было.

– Значит, он привел тебе какие-то важные аргументы необходимости этого.

Яна могла бы что-то придумать, но понимала, что в эту игру можно играть бесконечно и все равно она проиграет. Никита был мастером добиться нужного ответа на зачетах, что помешает ему сделать так же в жизни?

– Ты прав, – согласилась она. – Твой отец рассказал мне, как к нему попали эти украшения и куда делись потом. И мне показалось это достаточной причиной ему поверить.

Никита посмотрел на нее, и ему даже спрашивать ничего не пришлось, Яна продолжила сама. Она обещала Кремневу-старшему не рассказывать Никите, что именно произошло в ночь смерти его матери, она этого и не расскажет. А о том, что нельзя говорить, кто и как дал им проклятые украшения, речи не шло. Конечно же, Яна не стала рассказывать о предложении Андрея Владимировича отдать украшения ему. Просто не смогла, ведь тогда бы пришлось признаться, что она согласилась. Сейчас Яна снова сомневалась и не хотела, чтобы Никита знал, как трусливо она собиралась поступить. Украшения попали к ней случайно, но теперь она несет за них ответственность и не имеет права перекладывать ее на кого-то другого.

Никита слушал молча, даже не смотрел на нее больше, сосредоточив все внимание исключительно на дороге. И даже когда Яна закончила, молчал еще несколько минут, укладывая в голове услышанное.

– Я не знал об этом, – наконец тихо произнес он. – Тетя, которая оформила над нами опекунство, была родной сестрой моей матери, но она никогда не упоминала никакого кризисного центра.

– Возможно, она тоже не знала, – предположила Яна. – От смерти Даши до убийства твоей мамы прошло полтора месяца, а событий в них уместилось столько, что хватило бы и на полтора года. Твой отец сказал, что в центре она пробыла всего несколько дней, возможно, он не успел поставить в известность всю родню.

– Может быть, – согласился Никита. – Но теперь нам нужно узнать, что это был за центр, кто эта неизвестная Ника, где взяла украшения и куда потом дела. Возможно, это ключ к тому, чтобы избавить тебя от демона раз и навсегда.

Яна не была в этом так уверена, ведь если бы его мама осталась жива, кто знает, прекратил бы демон преследование или нет? Это же Таисия загадывала желание, а не Андрей Владимирович. Но ничего говорить Никите не стала. Во-первых, это действительно был ее шанс, а во-вторых, она отчаянно боялась, что Никита продолжит расспросы и поймет, что ей известно гораздо больше, чем она смогла рассказать. Этого Яна точно не хотела.

– Значит, украшения в ту ночь лежали в том же шкафу, где прятались мы, – продолжил рассуждать Никита, не замечания ничего странного на лице Яны. – Я не ошибся, демон тогда действительно был рядом. Возможно, и дар свой я получил не просто так.

Яна не удержалась от взгляда в его сторону. Ведь буквально позавчера они пришли к выводу, что в ту ночь, когда дар получил он, получила и она: при рождении. И если Никита стал экстрасенсом из-за близости демона, то что произошло с ней? Как частичка этого дара оказалась у нее? Почему Никите доступны все чувства призраков, кроме зрения, и видеть их он может, только когда держит за руку ее, потому что она, Яна, тоже их видит?

– Думаешь, демон имеет к нему отношение?

– Не знаю, сам ли демон. Может быть, просто близость к сверхъестественному существу открыла… некий портал или что-то в этом роде, – пожал плечами Никита.

Развить тему они не успели, поскольку навигатор сообщил, что до конечной точки маршрута осталось сто метров. У них будет время каждому подумать над этой теорией, а потом обсудить при необходимости.

Игорь Прокопенко жил в небольшом одноэтажном доме, обнесенном выкрашенным в зеленый цвет забором и скрытом за многочисленными фруктовыми деревьями, которые, похоже, никогда в жизни не видели обрезки, а потому разрослись так, что почти полностью прятали фасад дома.

Хозяин услышал звук автомобиля и вышел на порог, нехотя двинулся в сторону калитки. Тут же где-то залаяла собака, зазвенела цепью. Игорь открыл калитку, отошел в сторону, приглашая гостей внутрь.

– Это вы мне звонили по поводу той девушки? – мрачно поинтересовался он.

– Я, – кивнул Никита. – Если вы не против, хочу немного расспросить вас о ней.

Игорь бросил взгляд на Яну, а затем махнул рукой в сторону дома. Никита и Яна вошли во двор, а затем и в дом. Дом показался Яне практически нежилым, в нем пахло сыростью и затхлостью, но это неудивительно, учитывая, что солнце из-за деревьев практически не доходит до него. Несмотря на яркий и жаркий день, тут было прохладно и как-то мрачно. Будто заметив ее недоуменный взгляд, Игорь пояснил:

– Это родителей моих дом. Они умерли давно, а у меня рука не поднимается продать, каждый отпуск тут провожу, подзаряжаюсь, люблю это место. Вот только вчера приехал, не успел еще ни проветрить, ни нагреть.

Он предложил гостям два довольно неплохих на вид стула, сам опустился в продавленное кресло.

– В ту ночь вы тоже сюда приезжали? – поинтересовался Никита.

– Уезжал отсюда, – поправил его Игорь. – Соседка позвонила, сказала, что газом на участке пахнет, вот я и приезжал после работы посмотреть, все ли нормально. А на обратном пути девушку и подвез.

– Расскажите о встрече с ней, – попросил Никита.

Игорь замялся, будто решал, что рассказывать, а что утаить, хотя Яна подумала, что у него было достаточно на это времени после звонка Никиты.

– Уже темно было, когда я выехал отсюда, – наконец начал он. – Говорю же, после работы приехал, пока тут все обследовал, пока с соседкой поговорил. Она дама пожилая, одинокая, поговорить любит, а не с кем, вот и присела мне на уши. Насилу отвязался. В общем, ночь почти. Но у меня машина хорошая, – Игорь кивнул в сторону окна, за которым, должно быть, стоял его автомобиль. Яна не успела разглядеть его во дворе. – Недавно крупный проект на работе закрыли, всем выписали хорошую премию, вот я и купил. В кредит, конечно, под конский процент, но один раз живем. В общем, машина хорошая, свет хороший, тормоза тоже, потому и успел затормозить, а не то б снес девчонку. Она прям под колеса бросилась, я даже не увидел, откуда и появилась. Одежда на ней черная была, волосы тоже черные, ни одного светоотражателя, даже если по обочине шла, я б не заметил. В общем, остановился, выбежал, а она стоит, пса своего гладит, молчит. Ну я и предложил до города подвезти. А что было делать? Ночь, темно, это я остановился, а кто-нибудь другой на менее хорошей машине и с менее хорошей реакцией собьет же.

Никита вытащил телефон, открыл на нем карту и протянул Игорю.

– Можете показать, где именно вы ее едва не сбили?

Игорь взял протянутый телефон, долго смотрел на карту, а потом наконец ткнул в нее пальцем.

– Вот здесь. Тут, видите, дорога небольшой поворот делает, поэтому сразу и не разглядишь, что там за ним.

Яна и Никита вдвоем склонились над картой, едва не соприкасаясь головами.

– Там же, где и мы, – едва слышно пробормотал Никита, Игорь даже не услышал.

– А где вы ее высадили? – спросил Никита, хотя они оба знали, что нигде Игорь девушку не высаживал, она исчезла из салона. Ну, если верить словам племянника его приятеля: не слишком надежный источник через третьи руки.

Тем не менее по лицу хозяина дома пробежала тень, дающая понять, что племянник не соврал. Он долго мялся, прежде чем произнести:

– По дороге она где-то выскочила. Я к городу подъехал, спрашиваю, где высадить, а она молчит. Смотрю в зеркало – нет ее. Остановился, всю машину осмотрел – нету.

– А с какой скоростью вы ехали? – задала справедливый вопрос Яна.

Игорь посмотрел на нее, не зная, что ответить. В нем боролись противоречивые желания сказать правду и не выглядеть идиотом.

– Быстро? – подсказал Никита. – И если бы девушка на ходу открыла дверь, машина вам наверняка сообщила бы об этом?

– Сообщила бы, – нехотя согласился Игорь.

– То есть девушка просто исчезла? – снова подсказал Никита. – Не бойтесь, нам вы можете рассказать все как было, мы поверим.

Игорь перевел недоверчивый взгляд с Яны на Никиту и обратно. Должно быть, ему страшно хотелось спросить, почему они поверят, кто они такие, но он сдержался.

– Не могла она на ходу вылезти, – заявил Игорь. – Вы правы, и скорость была большой, и машина сообщила бы об открытии двери. Да и я же не дурак, чтобы не заметить. Она просто исчезла.

Никита попросил еще показать на карте то место, где Игорь заметил пропажу, и тоже отметил его.

– А вы хорошо разглядели девушку? – спросила Яна. – По фотографии узнать сможете?

Игорь неуверенно пожал плечами.

– Темно было, я не разглядывал особо. Заметил только, что побитая она какая-то. Еще подумал, что от мужа или приятеля из дома сбежала, вот и идет одна по дороге. Хотя, если б увидел ее еще раз, наверное, узнал бы. У меня память на лица хорошая.

Никита вывел на экран смартфона фотографию Ирины, погибшей три года назад, и показал Игорю. Тот рассматривал снимок долго, внимательно.

– Даже не знаю, – засомневался он. – Не похожа. Эта светленькая, а у той волосы темные были. Да и черты лица не такие. Я бы сказал, что не она это.

И тогда Яне пришла в голову еще одна идея.

– А фоторобот составить сможете? У вас же хорошая память на лица.

– Фоторобот? – неуверенно переспросил Игорь. – Ну, чисто теоретически, смогу.

– Тогда я попрошу вас подъехать в полицию, желательно прямо сегодня, – взял инициативу в свои руки Никита. – Поверьте, это очень важно.

По лицу Игоря было видно, что никуда ехать он не планировал, но отказаться не смог. То ли решил, что Яна и Никита из полиции и не послушаться их грозит проблемами, то ли сам жаждал разобраться, что же произошло той ночью, кто была та девушка и куда исчезла. Скорее даже второе, потому что после согласия составить фоторобот он попросил сообщить ему, когда выяснится, как все произошло. Никита пообещал.

Когда они снова вышли на улицу из сумрачного царства родительского дома Игоря, оказалось, что там вовсю жарит солнце. От яркого света зарябило в глазах, Яна зажмурилась и едва не упала, споткнувшись о валяющуюся на земле железяку. Никита поддержал ее, но тут же отпустил, хотя в глубине души Яна не отказалась бы, чтобы он вот так под руку и отвел ее к машине. Почему она не ценила его случайные прикосновения, когда это еще было можно? И как долго теперь ей придется сожалеть об этом?

– Ну что, теперь к родителям Ирины? – спросил Никита, когда они оказались в салоне автомобиля.

Однако родители им ничем не помогли. Отец и вовсе находился уже в состоянии алкогольного опьянения, хотя время только приближалось к четырем часам дня, а мать, замученная жизнью женщина лет пятидесяти, долго не могла взять в толк, зачем спустя столько лет кому-то понадобилась ее дочь.

– Так Ирка похороненная ж уже, – говорила она, нервно теребя фартук, о который вытирала руки: Никита и Яна застали ее в огороде за прополкой грядок.

– Расскажите, как все произошло, – попросил Никита.

– Да что тут рассказывать? – все еще не понимала женщина. – Ирка в городе жила, работала там, к нам так, в гости наведывалась. У нее тогда отпуск был, гостила у нас. Сентябрь как раз стоял, картошку копать надо, вот и помогала. Она спорт любила, а здесь же у нас ни залов этих тренажерных, ничего такого. Вот она каждое утро бегать ходила, на смех всем соседям. Она полненькая у меня была, упитанная, соседи и смеялись, что такая сарделька, а все бегает. – Последние слова женщина произнесла с неприкрытой ненавистью к местным сплетникам. – Тузика, собаку нашу, брала и шла с ним гулять и бегать. Тузику только за счастье, не все на цепи сидеть. Вот и в то утро ушла. Я просила ненадолго, у меня как раз выходной был, картошку вместе докопали бы. Она ушла, я делами занялась, тут через каких полчаса Тузик прибегает, а Ирки нет. Я забеспокоилась, конечно, но ждала. А тут и участковый наш с новостями приезжает. – Женщина замолчала, промокнула уголки глаз все тем же грязным фартуком. – Говорили, Ирка в наушниках была, на дорогу выскочила, вот ее и сбили. Там такой дед за рулем сидел, вы бы видели! Ему на кладбище уже пора, а не за руль. Рыдал на суде, прощения у меня просил.

– Простили? – зачем-то спросила Яна.

Женщина кивнула.

– Дочь мне все равно не вернули бы, а чего его в тюрьму в таком возрасте сажать?

– А с собакой что стало? – спросила Яна.

– Ничего, – мать Ирины посмотрела на нее удивленно. – На цепи в будке сидит, что с ним станется?

Яна помнила огромного лохматого пса, лениво рассматривавшего гостей, когда они вошли во двор. Он ничем не походил на поджарого черного дога, которого Яна видела рядом с призраком.

– А после смерти Ирины вам… – Никита осекся, подбирая слова. – Ничего странного не замечали? Знаете, как бывает, то привидится, что она тут, то еще что.

Женщина покачала головой.

– Она мне даже не снилась ни разу, – с горечью произнесла она. – Я и просила у нее на могиле, бывало: Ирка, дочка, приснись мне, расскажи, все ли у тебя хорошо, но нет, ни разу! Ни разочечка!

От родителей Ирины Сорокиной Яна уходила с тяжелым сердцем. Все-таки неправильно это, когда родители хоронят своих детей. Сколько бы им ни было. Когда погиб ее младший брат, Яне было всего восемь, она плохо помнила, что и как происходило, зато знала, что случилось дальше: ее родители не смогли достойно пережить смерть сына, развелись, папа уволился, уехал в первое попавшееся место, только бы подальше от Санкт-Петербурга, никогда больше не вернулся к любимой работе, мама и вовсе дочь бросила, потому что та «напоминала ей о трагедии». И хоть спустя десять лет они снова общаются, Яна так и не смогла простить ей предательства.

– Заглянем на кладбище к могиле Ирины? – поинтересовалась Яна, когда они снова оказались в машине.

– Заглянем, – согласился Никита, – хотя я сомневаюсь, что это Ирина. Зачем ей было ждать три года? Призраки обычно или появляются сразу, или не появляются вовсе.

– Если только к ее появлению не имеет отношения маг, – вздохнула Яна. – Правда, я с тобой согласна: не Ирина это. И внешне не похожа, и собака не та. Да и сон мой…

– Сон? – Никита удивленно посмотрел на нее, и только тогда Яна поняла, что о содержимом сна она ему не рассказывала. Вообще о сне ничего не упоминала. Сказала только, что они с Сашей выяснили, что девушка с собакой, которых чуть не сбил Лосев, призраки.

– Мне снился сон, что я – эта девушка, – начала Яна. – Вместе с собакой мы бежим по лесу, а за нами кто-то гонится. Мне было очень страшно. Собственно, именно поэтому мы с Сашей и начали ее искать. Подумали, что ей грозит опасность, и не знали, что уже опоздали. – Яна вдруг прижала ладони к щекам и испуганно посмотрела на Никиту. – Я все испортила, да? Повела нас всех по ложному пути. Почему-то решила, что, раз призрак появляется на дороге, значит, девушка погибла в ДТП. И совсем не учла, что в моем сне за ней кто-то гнался.

Никита снял с носа очки, задумчиво почесал переносицу.

– Может быть, она потому и выскочила на дорогу, – предположил он. – И там ее сбили.

– Но мы не можем исключать варианта, что ее просто убили где-то рядом и поэтому она появляется на дороге, – покачала головой Яна.

– Не можем, – согласился Никита. – Нам остается ждать фоторобот призрака, и тогда будем думать дальше. Но на могилу все равно заедем.

* * *

С самого утра, отодвинув в сторону все срочные планы, Лере пришлось заниматься рукой. Воронов очень об этом просил и, очевидно, не только ее, потому что на утренней пятиминутке заведующий напомнил об этом и даже отдал один ее труп, уже подготовленный к аутопсии, другому эксперту.

Лере уже приходилось иметь дело не с целым трупом, а лишь с отдельными частями тела, в отличие от санитара Пети, с которым ей пришлось сегодня работать. Тот рассматривал руку долго, заглядывал с разных сторон и не переставал удивляться.

– Интересно, а как ее отчекрыжили? – бормотал он. – До смерти или после?

– После, – отозвалась Лера, готовя инструменты для экспертизы. – Более того, совсем недавно. Мумифицировалась рука вместе с остальным телом.

– Как вы это поняли? – Петя с восторгом посмотрел на нее.

Лере он нравился. И хоть умственных способностей у него было не так уж много, зато неподдельного любопытства – через край. А еще он был добрым, ответственным и аккуратным, поэтому работать с ним Лера любила гораздо больше, чем с остальными санитарами.

– По характеру повреждений. Смотри.

Она подошла к столу и несколько минут объясняла санитару, по каким признакам сделала выводы. Не старалась выбирать выражения попроще, объясняла исключительно медицинскими терминами, но была уверена, что Петя понимает, а что не поймет, то потом погуглит. Забудет уже завтра, память у него была слабым местом, но сегодня поймет. Однако, как бы ни нравилось ей производить впечатление на санитара, пришлось вернуться к аутопсии, поскольку и Воронов ждал результаты поскорее, и другие важные дела она не сможет откладывать бесконечно.

Немало времени пришлось потратить на то, чтобы снять отпечатки пальцев. Рука выглядела совсем высохшей, однако в конце концов Лере удалось получить довольно неплохие результаты, чем она снова привела в полный восторг Петю.

Ближе к концу рабочего дня, когда Лера давно закончила с рукой и даже успела сделать два вскрытия, планируя успеть третье, а пока прервавшись на чай, в ординаторскую заглянул Илья. После того памятного разговора в пятницу наедине они еще не оставались, и Лера и сейчас предпочла бы, чтобы в ординаторской кто-то был. Или же Илья, увидев, что она одна, сделал вид, что вспомнил что-то важное и ушел. Но он остался, закрыл за собой дверь и даже подошел к чайнику, возле которого Лера как раз макала пакетик в чашку.

– Горячий? – коротко спросил он.

– Заваривать чай в холодной воде весьма проблематично, – отозвалась Лера.

Илья достал еще один пакетик и чашку, залил кипятком. Лера пожалела, что, вопреки расхожим легендам, не имеет привычки есть прямо над трупом. Молчание в их ситуации будет напряженным, а о чем говорить, она не понимала. Знала бы, чем все закончится, и отношений бы этих не начинала. Говорили ей, что заводить романы на работе – последнее дело, а она не поверила. Если с Никитой они могут хотя бы попытаться не видеться, то с Ильей такой фокус не пройдет.

И Лера вдруг поняла, что разрыв с Ильей расстраивает ее даже больше, чем окончание дружбы с Никитой. Как выяснилось, Никита о ее любви всегда знал, а значит, нет и надежды на то, что в их отношениях может что-то измениться так, как Лере бы хотелось. Особенно после того, как он намекнул, что у него тоже оборвался предполагаемый роман. Лера понятия не имела, с кем именно должен был быть тот роман, но понимала, что девушка, очевидно, Никите нравилась. В глубине души она, наверное, всегда знала, что у них никогда ничего не будет, а потому и не оплакивала сейчас разбитые надежды. Не было у нее никаких надежд, только и всего. А вот на отношения с Ильей планы были.

– Почему Воронов так хотел, чтобы именно ты занималась этой рукой? – неожиданно поинтересовался Илья, когда Лера уже взяла пачку печенья и направилась к обеденному столу.

Она остановилась на мгновение, удивленная его вопросом, затем все-таки дошла до стола, поставила чашку и печенье, села на стул.

– Потому что руку прислали Яне Васильевой, и я была первым экспертом, который ее осматривал, – спокойно ответила она.

– У тебя был выходной, – напомнил Илья. – Почему Воронов тебя вызвал?

Лера пожала плечами.

– У него спроси.

Илья тоже подошел к столу, сел напротив. Подул на горячий чай, но пить не стал. Вместо этого уставился на Леру. Той была неприятно под таким изучающим взглядом, но она всячески делала вид, что ей все равно. Жевала печенье, рассматривала дурацкую картину на стене, которую кто-то подарил заведующему, а он счел ее недостойной своего кабинета, повесил в ординаторской. Лера никогда не разбиралась в искусстве, поэтому, что означают эти желтые и красные линии, никак не складывающиеся в единый узор, понятия не имела.

– Ты прости за то, что я наговорил тебе в пятницу, – внезапно сказал Илья, и Лера от удивления оторвала взгляд от картины и уставилась на него. – Я был неправ.

– В чем?

– В том, что сказал.

– Да нет, – Лера снова пожала плечами. – Ты был прав. Я действительно влюблена в Никиту много лет. Тебя запасным вариантом не считала, тут ты ошибся, да. Просто надеялась, что с тобой у нас что-то получится.

– Так может, забудем все, что я сказал, и попробуем?

«Да что, черт возьми, происходит?» – орал внутренний голос, но внешне Лера оставалась абсолютно спокойной, будто предложение Ильи ее не удивляло и не обескураживало.

Она не привыкла к такому. Когда сама рвала отношения, ухажеры, бывало, просили не торопиться и подумать, но, если такие предложения исходили от них, ни один не возвращался. И в пятницу, как бы больно ей ни было, она тоже знала, что Илья не вернется. Так что заставило его передумать всего два дня спустя?

– Ничего ведь не изменилось, – напомнила она.

– Для тебя, может, и нет, а для меня изменилось, – просто сказал Илья. – Скажу честно, все выходные я наводил о тебе справки. И знаю, что последние полгода Воронов активно привлекает тебя для некоторых дел, в которых так или иначе задействованы одни и те же люди. Слухи ходят разные, но мне бы не хотелось полагаться на слухи. Тем не менее я понимаю, что это не только твой выбор. Мне бы тоже очень хотелось, чтобы у нас что-то получилось. Ты мне нравишься, и я бы хотел развивать наши отношения дальше. Я понимаю, что для тебя это неожиданно после всего, что я сказал в пятницу, поэтому с ответом не тороплю. Подумай несколько дней. Вернемся к этому разговору позже.

Он резко встал, вылил в раковину так и не тронутый чай, сполоснул чашку и вышел из ординаторской, заставив Леру ошарашенно смотреть ему вслед. Он был прав: для нее его слова стали полной неожиданностью. И Лера вдруг осознала, что неожиданностью приятной. Она не была уверена, что готова попробовать заново, но тот факт, что этого хочет Илья, был приятен. Одним коротким монологом он напомнил Лере все то, что ей в нем нравилось: прямота, честность, никаких дурацких намеков и высокопарных слов, в которые она все равно не поверила бы.

Коротко пиликнул мобильный телефон, давая понять, что на почту упало новое письмо. Лера открыла его и несколько секунд просто смотрела в экран, будто не понимая, что там написано. А когда наконец осознала, брови ее медленно полезли вверх, а пальцы заскользили по экрану, закрывая почту и вызывая из записной книжки номер телефона Воронова.