Kitabı oku: «Марья Бессмертная», sayfa 3

– А вот теперь, Костопрах, веди меня в Кощеев кабинет. Или где он там дела свои решал? Покопаюсь в бумагах, может, и найду какое-нибудь объяснение тому, что у вас тут произошло.

Мой энтузиазм скелету явно понравился. Буквально за несколько минут мы поднялись на пару этажей вверх, миновали пару коридоров, а затем Костопрах остановился перед дверью из мореного дуба, богато украшенной вычурной резьбой. Ручкой ей служил расположенный по центру большой золотой череп, сквозь ноздри которого проходило массивное дверное кольцо.

– Вот, царевна, – с поклоном указал на нее Костопрах. – Покои, где наш Кощей думу думал о благоденствии царства нашего да указы подписывал. Дверь открывается на себя, – добавил он и зачем-то отошел подальше.

Опять проверяет, что ли? Ну да и ладно. После того как трон меня не убил и в сокровищницу пропустили, уже не страшно.

Я уверенно взялась за массивное кольцо, и глаза на металлическом черепе тотчас вспыхнули рубиновыми огоньками. Впрочем, к собственной гордости, я даже не дернулась, ожидая что-то типа этого. А огоньки пробежались по мне на манер лазерного сканера и медленно погасли, словно череп прикрыл глаза. После этого дверь бесшумно отворилась.

– Признал страж кровь Кощееву, – пояснил Костопрах, подходя ближе.

И вот даже знать не хочу, что случилось бы, если б не признал.

Как только мы пересекли порог кабинета, под потолком вспыхнула люстра, позволяя оглядеться.

Честно говоря, ожидала я большего. Кабинет как кабинет, в ретростиле под позднее барокко. Прямо напротив входа расположился здоровый письменный стол, заваленный какими-то бумагами и свернутыми в трубочку пергаментами. Только массивная золотая чернильница в форме, да-да, все того же черепа с мерцающим тлеющими огоньками пером указывали на то, что это рабочее место колдуна, а не обычного директора какой-нибудь фирмы.

Тут же находилось широкое кожаное кресло, спинку которого украшали уже надоевшие черепа. Стена по правую руку целиком была увешана полками, забитыми книгами. На противоположной висела куча холодного оружия, под которым тянулся низкий комод с кучей узких ящичков, судя по всему, под свитки и пергаменты. Разбросанную на нем мелочовку я разглядывать уже не стала. Позже разберусь.

Что интересно – кроме царского кресла больше в кабинете сидячих мест не было. Даже завалящей табуретки. Видимо, при общении с Кощеем полагалось только стоять.

«Либо навытяжку, либо на коленях», – мысленно хмыкнула я.

Хотя оно и понятно: нечего тут расслабляться. Не для отдыха место предназначено.

Кстати, об отдыхе!

– Странно, столько всего произошло, а усталости нет. Так, мимолетно накатывает от нервов, но и только, – поделилась я наблюдением с Костопрахом.

– А это все благодаря источнику, царевна, – объяснил тот. – В его пределах и усталость медленнее накапливается, и сила прибавляется. Вот и ты ощутила.

– Удобно, – оценила я и двинулась к письменному столу. – Ну-с, что тут у нас?

– Царевна, дозвольте покамест отлучиться? Надо спуститься к подданным вашим, дабы настрой не теряли. Да и дел преизрядно во дворце, проконтролировать бы, – произнес скелет.

– Иди, – милостиво разрешила я, и Костопрах вышел.

Я же подошла к креслу и, прислонив посох к столу, уселась. Задумчиво оглядела стол, постучав пальцами по столешнице. С чего бы начать?

Наугад взяв со стола трубочку пергамента, я развернула его и вчиталась в строки, написанные трудно разбираемым витиеватым почерком:

…и к тому добавлю, что в прошлый год неурожай у нас случился. Да таков, что сами последние щи с лебедой доедаем. Коровы молока не даютъ, да еще и волки повадились стадо резати. Потому уж я за милостью к тебе, Кощей-царь, взываю. Прости ты нам, сирым и убогим, недоимки-то за пять лет, да избави от налога еще на три зимы. А уж мы век за здоровье твое чарки поднимать станем…

Ага, неурожай и голод, а пишет на пергаменте, который, поди, совсем не дешев.

Хмыкнув, я отодвинула свиток в сторону и открыла наугад еще один. Буквы на этот раз оказались хоть и убористыми, но четкими.

А вот хочу силой с тобой помериться, злодей окаянный! Да чтоб вышел ты самолично к границам земель своих. Один на один биться будем. Токмо я с мечом, а ты с дубинкой какой. Ты ж бессмертный, тебе все равно, а я жизнью рискую. Коль моя возьмет, то отсыплешь мне золота, сколько конь мой утянет, ну а коль твоя сила поперек моей встанет, так ты отпусти меня, сделай-таки милость…

Заметив слово «идиот», написанное в самом низу этого послания, я хмыкнула. Почерк был другой, так что приписку, видимо, Кощей сделал самолично.

А богатырь-то хорош! Вызвать царя на бой, да чтоб тот сам приехал, дрался палкой против меча, а в случае победы отпустил с миром. Здорово придумал, ничего не скажешь!

Я присмотрелась к подписи:

Писцом Исааком Авраамовичем писано по воле богатыря гебрейского Саввы Соломоновича.

Усмехнулась. Соломонович, значит. Ну, тогда понятно, откуда взялись такие условия.

Дальше свитки и разбросанные бумаги я читала как хороший приключенческий роман с элементами юмора и сюрреализма. Занятие это настолько захватило, что за временем я перестала следить абсолютно.

Здесь были и хозяйственные записи, и кляузы высокопоставленной нежити друг на друга. Угрозы каких-то царевичей и, наоборот, предложения от нескольких королевств руки и сердца дочерей своих, дабы породниться. Потом попалось недописанное Кощеем письмо царю Берендею, которому мой могущественный папочка обещал, что приедет лично, вырвет из петуха его заморского, павлином зовущегося, самое длинное перо и вставит этому Берендею прямо в… коли он, Берендей этот, от своего хода не откажется.

Какого хода? О чем это они?

Я было заволновалась и зашелестела бумагами. Неужели – оно? Но когда обнаружила другие письма, все прояснилось. Оказалось, Кощей с Берендеем играли друг с другом в шахматы по переписке.

Попадались еще вызовы на честный бой, объявления войны и перемирия, ругательные, просительные и требовательные письма. В общем, было все, кроме того, что я искала.

Наконец, перебрав все находившиеся на столе бумаги, я встала из-за стола и устало потянулась. Похоже, придется лезть в комод.

А за стрельчатым окном занимался хмурый рассвет. Значит, полночи я тут уже провозилась.

Тяжело вздохнув, с завистью посмотрела на дрыхнущий посох. В том, что Яр спал, не было никаких сомнений. Огоньки в глазницах черепушки потухли, а челюсть слегка подрагивала в неслышном храпе.

Спать мне, конечно, не хотелось. Но вот переключиться с бумажек на что-нибудь другое – очень даже. И поесть бы не мешало. Интересно, еда в Кощеевом дворце вообще есть? Или он нечистым духом питался?

Сглотнув голодную слюну, я направилась к комоду, и тут мне повезло. Среди разной мелочовки, книжек и каких-то кристаллов обнаружилось одинокое жухлое яблоко. Ну хоть что-то!

Съела сразу, стараясь не думать, что лежит оно здесь уже несколько дней с момента исчезновения Кощея. Сердито обернулась на всхрап посоха, и внезапно взгляд упал на листок пергамента, валявшийся под столом. Находился он у самой ножки и был смят в комок, так что неудивительно, что раньше я его не заметила. Только теперь, когда свет из окна упал на эту часть пола, бумагу стало видно.

Подскочив обратно к столу, я подняла пергамент и аккуратно расправила. Увы, он был не только смят, но и обуглен. Похоже, Кощей, читая, настолько не совладал с гневом, что еще и подпалил. Так что текст начинался так:

…вот и ведомо мне, царь Кощей, чьими стараниями проклятие то послано было, чрез которое Марьюшка твоя смерть приняла. А посему желание имею указать тебе того злодея. Здесь он, в царстве Тридевятом, прямо во столице. Посему хочу встретиться с тобой и самолично указать…

Здесь письмо обрывалось. Что там было? Адрес? Условия? Имя автора письма?

Я повернулась к посоху и позвала:

– Яр!

– Хр-р-а?

– Ты спишь?

– Так, вздремнул немного, – он зевнул. – А что, нашла что-то?

– Да вроде бы. Смотри, – я положила бумагу перед посохом.

– Н-да, дело серьезное, – прочитав, изрек тот. – Кощей и впрямь убийцу Марьи Моревны шибко искал. Теперь-то понятно, куда он сорвался. Ловушку царю нашему изготовили знаючи…

Перебивая его, в дверь постучали.

– Войдите! – громко сказала я.

– Утро доброе, царевна, – на пороге появился Костопрах. – Посох чародейский ваш весточку кинул явиться неотложно. Али нашлось чего?

Я кивнула и показала обрывок. Скелет подошел поближе и, взглядом спросив разрешения, быстро пробежал его глазами.

– Та-к, – протянул он. – Вот, значится, оно как выходит.

– Как оно выходит, я и без тебя вижу, – нервно буркнула я. – Отец точно знал того, кто ему письмо прислал, и доверял ему, раз по первому зову сорвался. Да только нам-то как предателя узнать?

Костопрах задумчиво почесал черепушку. Раздался неприятный скрежещущий звук. Я поморщилась. Опомнившись, он виновато взглянул на меня и произнес, оборачиваясь к комоду:

– Ну, раз пергамент у нас тут имеется, можно попробовать посмотреть на писца евонного через блюдо Всевидящее. Яблочко наливное, зачарованное покажет…

Скелет осекся. Мы оба дружно посмотрели на несчастный огрызок, одиноко лежащий на блюдечке с голубой каемочкой.

За спиной надсадно и нервно закашлялся посох.

Стало как-то очень стыдно.

– Я так понимаю, девайса для наблюдений у нас больше нет? – робко уточнила я.

– Нет.

Помолчали.

– Извините, – выдавила я наконец. – Я просто… есть хотела. А другим яблоком заменить нельзя?

– Можно-то оно можно, – отозвался Костопрах. – Но яблоня Молодильная только раз в десять лет цветет, так что еще семь годков подождать придется.

– Беда-а…

– Во всяком случае, в ближайшие десять лет у тебя будет отменное здоровье, царевна, – попытался найти положительную сторону в произошедшем скелет. – И раны мгновенно затягиваться будут, что тоже неплохо.

– Так я вроде и так бессмертная? – напомнила я.

– Ну-у… – Костопрах как-то странно замялся, но тут же добавил: – В любом случае ходить вечность с простудой, кашлем или раной гниющей не в удовольствие. А еще могут расчленить, колесовать, закопать заживо, утопить, спалить…

– Хватит! – не выдержала я – Все понятно! Чего жути нагоняешь?

Костопрах замолчал, поникнув головой.

– Совета просить надо. Помощи искать, – внезапно подал голос посох.

– У кого и где искать? – я повернулась к нему.

– Ну, раньше к Бабе-яге за мудростью ходили, но ее нет уже лет двадцать. Исчезла она… с вами. Вы вот вернулись, а она нет.

– Значит, с Ягой мы в пролете, – подвела я итог. – Костопрах, ты чего молчишь? Вон даже палка помочь пытается!

– Я не палка…

– Он не палка…

Скелет и посох заговорили одновременно и столь же одновременно замолкли.

– Ладно, кто там у нас есть из потенциальных союзников? Кто отцу моему хоть когда-нибудь помогал? – я решила не упускать инициативу и устроить импровизированный мозговой штурм.

– Лихо одноглазое, но к нему обращаться не советую. Сглазить может ненароком, а зачем нам еще больше неприятностей? – ответил Костопрах.

– Да уж. Кто еще?

– Соловей-разбойник, но его не советую тоже. Неуравновешенный, да и не шибко умен, все равно пользы особой не будет.

– Согласна. Еще варианты?

– Ну вот Змей Горыныч…

– Во! Супер! – я потерла руки. – Сильный, грозный, давай помощи у Горыныча попросим!

Однако Костопрах моего энтузиазма не оценил. Сверкнул глазницами и изрек:

– Если честно, я и его не советовал бы. Как по мне, вам лучше с этим умственно… э-э… разнообразным не связываться.

– В смысле? Почему разнообразным? – не поняла я.

– Потому, царевна, что, когда он дракон трехглавый, Горыныч еще нормальный, а как в человека обращается – там же три личности в одном теле! – ответил скелет. – И друг друга шибко ненавидят. Никто не может предсказать, что он в следующий момент выкинет. А ты все ж с магией не так хорошо ладишь, как батюшка, чтобы без страховки.

– Ясно, – я с раздражением куснула губу. – На этом, как я понимаю, все?

– Ну-у, теоретически еще Леший имеется…

– Но и к нему ты идти не посоветуешь, – оценив неуверенный тон скелета, мрачно констатировала я.

Тот кивнул.

– Ладно. Я поняла, что сидеть так мы можем долго. Поэтому давай будем считать, что я твои качества советника и просветителя оценила, и просто скажи, к кому мне идти.

– К ученому коту Баюну, – тотчас бодро отрапортовал Костопрах. – Он все знает и с Ягой в хороших отношениях всегда был. Точно подскажет, что делать надобно.

– Кот Баюн? Это который в Лукоморье живет? – повспоминала я. – Где дуб зеленый и златая цепь?

– Да-да, дуб на луге у моря, – подтвердил скелет. – На острове Буяне. Правда, сейчас он не совсем у моря, а…

– Ладно, не суть! – подвела я итог совещанию. – Надо – значит надо. Айда к коту.

Скелет с умилением посмотрел на меня.

– Ах, как же царю с дочкой-то повезло! Не с одной, так с другой уж точно!

– Не подлизывайся, – строго сказала я. – Когда выезжаем? И на чем, кстати? Лично я бы предпочла ковер-самолет. И подушки помягче, да бокал шампанского. В общем, бизнес-класс. И поесть бы перед отъездом не мешало.

– Ковра, увы, нет. Шапма… шампу… Этого тоже нет, – с легкой растерянностью ответил Костопрах. – А накормить – накормим, разумеется. Как же отправляться в дорогу дальнюю, путь неблизкий, не откушав?

– Только учти, лягушек есть не буду! – забирая посох, на всякий случай предупредила я.

– Как можно, царевна! – помотал черепушкой Костопрах и посторонился, пропуская меня вперед, к выходу из кабинета.

Глава 3

К счастью, в трапезной, куда отвел меня Костопрах, стол был заставлен самой обычной, человеческой пищей. Хотя обычной она была, естественно, учитывая местный колорит, и большинство блюд вживую я видела впервые.

А еще здесь висел портрет моего папочки в полный рост. И я наконец-то смогла увидеть его, так сказать, воочию. Зрелище было внушительное.

Сложившийся ранее в голове образ этакого тощего колдуна при первом же взгляде на картину разлетелся в один миг. Кощей оказался могучим бритоголовым мужчиной с челюстью, как у Николая Валуева. С картины он смотрел исподлобья, так, словно размышлял, посадить тебя на кол или всего лишь отрубить голову. Одет Кощей был в вороненые латы с торчащими на плечах шипами. В левой руке он держал шлем, искусно выкованный в виде черепа, а в правой сжимал тот самый меч, который сейчас украшал собой трон.

В качестве фона неизвестный художник изобразил горящие деревни и выжженные поля.

Оглядев картину, я даже ощутила некоторую робость. Надеюсь, моя наследственность не будет настаивать на таком вот геноциде сказочного окружения.

За столом я сидела в одиночестве. Костопрах стоял чуть поодаль и щелкал костяшками пальцев, после чего на столе появлялось новое кушанье. Да, передо мной оказалась самая настоящая скатерть-самобранка. Точнее, ее часть.

– Тут ведь оно как вышло, – в ответ на мою догадку пояснил скелет. – Самобранка – уж больно нужная вещь в хозяйстве, вот ее и потрепало временем. На мелкие кусочки.

– Это как? – не поняла я. – Разрезали, что ли?

– Ну, где-то разрезали, где-то порвали, – ответил Костопрах. – После чего нашили волшебные лоскуты к обычным скатеркам. Те теперь тоже могут яства готовить. Но, в отличие от самобранки, которая в любое время дня и ночи завсегда накормить могла, эти скатерти раз в день, а то и раз в месяц чего-то накрыть могут. От размера лоскута зависит.

– А наша какая?

– Наша-то? Пару раз в день стол накроет, не волнуйся, царевна. Кощей смог ее к источнику подключить. А вот за пределами его действия, может, раз в неделю и сподобится.

Я понятливо кивнула и придвинула к себе горячий горшок, пахнущий просто умопомрачительно.

На первое были щи со щавелем, которые Костопрах почему-то назвал хлёбовом. Затем появилась пшенная каша с кусочками ягод и осетр, запеченный целиком. Закусывать их предлагалось пирогами с вязигой, кулебякой и солеными грибочками. А на десерт подали блины с вареньем и огромную кружку пенного напитка со вкусом меда и трав, который скелет назвал сбитнем.

Все это я съесть, естественно, не смогла, но попробовала каждое блюдо. Интересно же, как в сказках питаются. И, могу сказать, ничего так, плотненько. Это вам не суши на один зуб.

Сыто вздохнув, я с сомнением посмотрела на пряжку ремня, раздумывая, ослабить его или нет. Решила, что не буду, само все утрясется. Поднялась из-за стола. Интересно, скатерти спасибо надо говорить? На всякий случай сказала, после чего удостоилась странного взгляда Костопраха.

Скелет, правда, промолчал. Лишь снова щелкнул пальцами, и трапезный стол стал чистым.

– Ну что, теперь, наверное, собираться надо, – сказала я. – Время идет, а кот сам ко мне не явится.

– Как изволишь, царевна, – Костопрах поклонился. – В конюшню бы тебе заглянуть, на коня поглядеть, а слуги пока поклажу соберут.

Я вмиг заволновалась.

– Коня? А я что, верхом поеду? Я же не умею!

– А как иначе-то? – Костопрах озадаченно покачал головой. – Ножками-то далече топать придется. Тем более конь не простой, а волшебный. Скачет Вещий конь Кощея выше лесу стоячего, ниже облака ходячего, горы, реки и озера меж ног пропускает, поля-луга хвостом устилает…

– Ну, точно навернусь! – перебила я его. – А по-другому никак нельзя? Без того, чтобы свою бессмертную жизнь доверить какой-то скотине неразумной?

– Нет, – твердо ответил скелет. – Конь Кощеев и в беде поможет, и пройдет там, где пеший сгинет. Тем более эскорт-то с тобой только до реки Смородины отправится. Дальше нам нельзя. Как только выходим за пределы нашего царства, так сразу того… Гнить начинаем и на куски разваливаться. Токмо Кощеева магия удержать нас может. А ты ей не обучена. Потому только на коня Вещего и его защиту вся надежда будет.

Я тоскливо посмотрела на стол. Может, еще чего-нибудь пожевать? Отсрочить знакомство с транспортным средством и неполноценным сопровождением? Но потом решительно мотнула головой, не желая показывать слабость:

– Ладно, веди!

Скелет послушно двинулся к выходу из трапезной. Подхватив посох, я отправилась за ним. В конце концов, меня не только встреча с конем ждала, но и возможность посмотреть, каков Кощеев дворец снаружи. Я-то в окна только внутренний двор разглядеть смогла – большой и квадратный. Дворец окружал его, возвышаясь на пять этажей, создавая видимость этакого колодца. По углам тянулись в небо четыре приземистые башни, а пятая стояла посреди двора и была настолько высока, что шпиль ее скрывался в серой утренней дымке. Именно она, похоже, и звалась тем самым Багровым Оком. По крайней мере, багровое сияние, в которое было окрашено небо вокруг нее, об этом недвусмысленно намекало.

В общем, хотелось увидеть больше!

И я увидела, причем увиденное превзошло самые смелые мои ожидания. Миновав огромный холл, мы вышли на парадное крыльцо дворца, и впереди раскинулась здоровая, мощенная гладко отесанными булыжниками дворцовая площадь. Впереди, метрах в двухстах от нас, виднелась мощная стена, на которой я смогла разглядеть странных тощих умертвий в балахонах и с посохами.

Но не они поразили меня больше всего. Отойдя от крыльца, я задрала голову, чтобы посмотреть на дворец, и узрела… ступенчатую пирамиду! Да, дворец был выложен из черного камня этаким здоровущим ступенчатым пятиэтажным квадратом типа мавзолея или ацтекского храма.

– Офиге-еть, – выдохнула я восхищенно. – Ну ничего себе у вас архитектор проект замутил!

– Так сам Кощей вид замка и утверждал, – откликнулся Костопрах.

– Пирамида – наилучшая фигура для аккумулирования магической энергии, – важно добавил посох. – Ежели по центру ее встать, колдовство дюже мощное выходит.

– А по центру у нас как раз Багровое Око находится, – припомнила я.

– Именно, – подтвердил Костопрах. – Батюшка ваш в энтих вот колдовских делах не зря сильнейшим мастером прослыл. Нет ему равных, и победить его никто не может… точнее, не мог до этого момента, – запнувшись, уже не так уверенно добавил он.

– Ничего, разберемся, – я попыталась быть оптимистичной. – Сейчас к коту съезжу, пообщаемся и решим, как побег из этой вашей Тридевятой Шоушенки организовать.

– Шоу… кого?

– Не бери в черепушку, – отмахнулась я. – Давай показывай коня. Я, кажется, готова его увидеть.

Конюшня оказалась длинным одноэтажным зданием, сложенным все из того же черного камня. Находилась она, как ей и полагалось, около внешней стены и выездных ворот. Правда, главный конюший – здоровый такой амбал-зомби, – услышав от Костопраха, что-де «царевна коня Вещего видеть желает», повел нас не к главному входу в здание, а куда-то за угол.

– Отдельно его держим от обычных, – в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил он. – Ибо все ж царский конь, особенный.

За углом и впрямь оказались широкие двери, ведущие в отдельное стойло, судя по всему, класса люкс. Отворив их, конюший с поклоном пропустил меня вперед.

Отогнав некстати вернувшуюся робость, я зашла. В нос ударили запахи сена и почему-то серы. Стойло оказалось довольно просторным, как для одного-то коня. А еще здесь было довольно темно, так что разглядеть эту самую царскую лошадь не получилось.

– И где? – негромко спросила я.

– Да вот же он, царевна. Впереди, – ответил Костопрах из-за спины.

Сам он, кстати, как и конюший, почему-то в стойло заходить не спешил.

Я прищурилась, но все равно ничего не увидела. Недовольно буркнула:

– Вы бы хоть свет включи…

И осеклась, потому что во тьме, примерно в метрах двух над полом, зажглись два алых огонька.

Ойкнув, я отступила на шаг. А потом из темноты выступил он. Конь.

И вот на этом… этом я поеду?!

Я судорожно сглотнула.

Передо мной возвышался огромный вороной коняра, бугрящийся мышцами. Глаза его горели пламенем, из ноздрей поднимался легкий дымок. Конь всхрапнул, и, клянусь, я разглядела, как из левой ноздри сыпануло искрами, а по длинной вьющейся гриве пробежали маленькие алые молнии.

Та-ак. Теперь понятно, почему его отдельно держат! Конь волшебный. Которому, если все-таки решусь подойти, я макушкой даже до спины не достану. Весело, ничего не скажешь!

Конь смотрел на меня, я – на него. Мы оба не двигались. И, по крайней мере, я потому, что от страха буквально оцепенела.

– Не бойся, царевна, – донесся до меня голос Костопраха.

Однако я не обернулась, твердо помня, что нельзя ко всяким там хищникам поворачиваться спиной. А то инстинкт сработает, и пиши пропало. То, что этот конь именно хищник, я решила для себя сразу. Окончательно и бесповоротно. У травоядных не идет из ноздрей дым, а на нижнюю губу не наползают выпирающие клыки.

– Не бойся, – повторил скелет, сам, однако, по-прежнему не заходя в конюшню. – Ты подойди к нему, дай себя обнюхать. Он кровь Кощееву в тебе зараз учует, да и признает за хозяйку новую.

Ага, признает. Он мне голову откусит, случись у этой животины такое немудреное желание! Интересно, у меня тогда новая вырастет? Или так и буду без нее ходить? Марья Безголовая, курам на смех.

Впрочем, делать что-то было надо, поэтому, пересилив себя, я неуверенно направилась к инфернальной животине.

– Ну, давай попробуем…

– Чай, не на мне сидишь, чтоб понукать!

Это кто сказал? Это конь сказал?!

Вновь замерев, я вытаращилась на него.

– Офигеть! Конь говорящий!

– Вещий, магический, между прочим, – гордо поправил тот.

Изумление и восхищение вмиг вытеснили страх, и от сердца отлегло. Ведь если конь разговаривает, значит, достаточно разумен, чтобы меня не жрать. Да и вообще, проблем с ним быть не должно, напротив, из него и впрямь помощник что надо выйдет. Вот это повезло так повезло!

– Круто! – искренне выдохнула я. – А я – Марья Констан… э-э… Кощеевна. Дочь Кощея, значит. Вы не могли бы, уважаемый, чуть наклониться? А то я на вас, такого… э-э… потрясающе мощного и огромного сесть не смогу.

И меньше всего ожидала услышать в ответ надменное:

– Вот еще. Бабу не повезу!

Все восхищение и страх пропали сразу. Вот ведь наглая скотина!

– Я, между прочим, царевна! – хмурясь, напомнила я. – Как с хозяйкой разговариваешь?

– Пфр-р! – фыркнула эта Вещая магическая сволочь. – Мой хозяин – Кощей, а ты только вчера тут объявилась. Да он о твоем прибытии и понятия не имеет. Не факт, что, когда узнает, не отлучит от наследства, как Василиску.

– Отлучит? – я сердито скрипнула зубами и посильнее сжала в руке посох. Чтобы какое-то животное мне еще хамило?! – Щас я тебя самого отсюда отлучу! Слышь, ты, лошадь, ты б не выпендривался. Исходя из того, что я по сказкам знаю, у Ивана Царевича конь круче тебя оказался, и папку моего ты не уберег. Так что, будешь реабилитироваться, или на фига ты вообще тогда нужен?

– Я…

– На мыло пущу! На говорящее вещее мыло! И продам задорого, скажу, что целебное!

– Настоящая Кощеевна, – тихо восхитился Костопрах за спиной. – Все на благо казны, ни монетки не упустит.

– С ней точно не разоримся, – поддакнул ему конюший.

И уж не знаю, то ли угроза моя подействовала, то ли сомнительный аргумент моей схожести с предком, но конь сдался. С высокомерной мордой и видом «не очень-то и хотелось» и «цени, я тебе чисто из уважения к Кощею одолжение делаю» все же преклонил колено, позволив на себя вскарабкаться.

Черт, что ж так неудобно-то? И…

– Царевна предпочитает ездить без седла и поводьев? – спросил конь.

И вот клянусь, это животное совершенно точно ехидничало, торжествовало и злорадствовало! Причем обоснованно.

Что ж делать-то? Спускаться и позориться, показывая всем, что я о такой элементарной вещи не подумала? Ну уж нет!

– Сначала так проедем, – твердо сказала я, вцепляясь в его гриву. – Недолго, для тренировки. А уж потом запряжем.

– Добро, – ответил конь. – Мне без седла и самому сподручней.

Цокая и выбивая копытами искры из каменного пола, он направился к выходу из стойла. Костопрах и конюший благоразумно отошли в сторону.

Выйдя во двор, конь всхрапнул, задрал морду вверх и понюхал воздух.

– Держись, царевна, – сказал он.

И прыгнул.

Йааа-хуууу! Я почти легла на него, вцепившись в гриву изо всех сил и сжав бока ногами. Тоскливым взглядом проводила пронесшуюся под нами стену. А потом конь помчался широким галопом вокруг Кощеева дворца, каждым скачком покрывая под полсотни метров.

– По-по-потише, кенгуру проклятый! – взвыла я, ибо трясло неимоверно. Так, что зубы клацали. Но держалась я крепко, твердо помня, что бессмертная я там или нет, но навернуться на такой скорости приятного мало.

Так мы и мчались. Конь в свое конячье удовольствие разминал копыта, а я надеялась, что от такой вот прогулки мой позвоночник не выскочит через уши. Но держалась, лишь изредка дергая коня за гриву. Чисто напомнить, что он вообще-то не один тут поскакушками занимается, а как-никак царевну везет.

Наконец первый пыл у моего транспортного средства спал, и он сменил бешеный галоп на размашистую рысь. Я смогла выпрямиться, хотя все равно подбрасывало меня на широкой спине немилосердно.

Еще один прыжок. Интересно, зачем вообще нужны крепостные стены, ежели каждая колдовская кляча их так запросто перепрыгивает?

Копыта зацокали по вымощенной булыжником дворцовой площади. Нежить, которая явно не ожидала такого вот нападения с небес и не успела спрятаться, теперь ошалело разбегалась. Мы, гарцуя, процокали прямо через них и наконец вырулили обратно к конюшне. И только перед ней конь встал как вкопанный.

Я кое-как сползла с него, чувствуя, что внутри организма скачка продолжается по-прежнему, а еще очень-очень болит копчик. Благо Костопрах успел подхватить меня, не дав упасть и окончательно опозориться.

– Ох, и бесстрашная ты, царевна! – запричитал он. – Сразу вскачь, да без седла, без поводьев! Как не побилась-то, ума не приложу!

Ах ты ж гад костлявый! А предложить, а напомнить мне про седло в твою черепушку такая мысль не забрела?! Откуда я знаю, как надо с конями управляться? Я их только в кино видела, да в парке по праздникам.

Но я промолчала. Авторитет надо зарабатывать. А то, что Костопрах откровенно впечатлился, было видно невооруженным взглядом.

Хотела сделать шаг, но передумала. Коленки еще тряслись и подгибались. Поэтому просто похлопала бок коня и сказала:

– Неплохо так прокатились, да? Как, кстати, тебя зовут-то?

Тот повернул ко мне клыкастую морду, сверкнул алым взглядом и ответил:

– Райварршаррахх.

Ох ты ж! Райшах… как? Я ж это имя не только не произнесу, но вообще вот так сразу не запомню!

– Знаешь, пожалуй, буду звать тебя просто Конь, – решила я. – Все быстрее будет.

Конь фыркнул и отправился в конюшню, бросив на ходу:

– Я здесь буду. Как соберетесь, поедем.

Вот какая все-таки наглая скотина!

– Нет, ты слышал? – буркнула я Костопраху. – «Я здесь буду»! Он кто, конь или царь, в конце концов?

– Конь. Но колдовской. Царь коней, – пожав плечами, ответил тот. – Потому и характер трудный, но тут уж не ничего не попишешь. Пойдем, царевна, собираться надо.

– Угу, – кивнула я и, глянув на конюшего, независимо добавила: – Запрягайте пока. Скоро поедем.

Ну а что? Не самой же царевне этим заниматься, верно?

Сборы и впрямь много времени не заняли. Собственно, необходимые в дороге вещи собрали вообще без моего участия. Мне лишь рассказали, что, мол, в сумках дорожных найду одеяло шерстяное, флягу с водой да еще кое-какие припасы. В общем, типичный такой набор туриста, и бонусом скатерть-самобранка. Зачем, правда, непонятно, ибо вдали от источника магии она работала очень редко, но тем не менее.

Со скоростью Кощеева коня, по расчетам Костопраха, мы должны были вернуться буквально через несколько дней, а по дороге еще и в корчме какой-то заночевать, так что ничего особого не требовалось.

Костопрах, правда, хотел меня еще оружием снабдить, но, едва взглянув на арсенал из мечей и сабель, я отказалась. Все равно управляться с ними не умею, скорее себя покалечу.

– Магического посоха вполне хватит, – решила я, закрывая тему, и направилась обратно к конюшне.

Там меня уже ждали, да кто!

Как оказалось, в качестве эскорта мне выделили отряд из десяти мертвых всадников. Воины, восседавшие на лошадиных скелетах, были закованы в глухие черные латы и вооружены чем-то, напоминающим огромные зазубренные косы на толстых древках. Хотя погодите-ка… это что, не дерево, а кости?!

Я вгляделась повнимательнее и поняла, что именно так и есть. Широкие лезвия боевых кос крепились к длинным костям какого-то неизвестного животного. Причем едва уловимое мерцание этих костей указывало на то, что оружие непростое, а магическое.

– Рыцари Смерти, – с уважением в голосе сообщил Костопрах. – Элита Кощеева войска.

– Выглядят внушительно, – искренне оценила я. – Да только не маловато этой элиты?

– Большой отряд в наших землях и не нужен, – пояснил скелет. – А за Смородину-реку вам все равно в одиночестве идти.

– А-а, ну так-то да, – я кивнула, но затем поморщилась. – Хотя, конечно, царевну без охраны в поход отправлять – офигенное решение.