Kitabı oku: «Годана. Тайна пророчества»

Иногда для того, чтобы победить, необходимо родиться заново…

ПРОЛОГ

Я что, заблудилась? Я? Да я девять лет бродила по этому лесу! Все тропинки здесь были исхожены мной сотни тысяч раз, не меньше! Да и все поляны в этом лесу я знала. А эта… На ней я была лишь несколько раз. Да и то, во сне.

Ну да, вот та самая сосна, у которой была сломана нижняя ветка, что свисала к земле словно подол платья. Именно у неё я встретила того медведя…

Он был огромный, намного больше обычного, абсолютно чёрный, а глаза… Я никогда не видела таких глаз у медведей – яркие, небесно- голубые. Да и у людей тоже…

“Чёрт дернул Богдана снова улететь в ночь! Ну я ему задам, когда этот несносный воронёнок вернется. Зачем я только пошла его искать? Ведь знала же, что это бесполезно, сам прилетит утром. Но всё равно, снова и снова, хожу на его поиски.” – с этими мыслями я развернулась назад, решая искать свои следы, чтобы по ним вернуться домой. И вдруг застыла на месте…

У той самой сосны стоял высокий парень. А его глаза были в точности такими же, как у того медведя – ярко- бирюзовыми…

ГЛАВА 1

Боже! Что случилось? Почему ничего не видно вокруг? Это что, дым? Мамочка! Мама, ты где? Почему так шумно?

“Мамааа!” – в ужасе завопила изо всех сил и попыталась закрыть рот и нос ладошкой.

Дым заползал ко мне в легкие все глубже, словно змея. Горло начало жечь от дыма. Я выбежала из своей комнаты и застыла в ступоре. Страх сковал мне ноги и руки. И даже кашлять перестала от понимания. Это пожар. У нас в доме пожар!

“Дана! Где Дана? Мила, найди Дану! – услышала, как закричал папа. – Ее нужно срочно вывести отсюда!”

“Папааа! Я здесь!” – хотела заорать, что есть силы, но из груди вырывался только кашель. Слезы текли по моим щекам и уже не струйками, а ручьями бежали по шее вниз. Но об этом даже не задумывалась.

Вообще ни о чем сейчас не могла думать, кроме того, что в доме пожар, а я одна! И даже пошевелиться не получалось. И на помощь позвать тоже не могла. Выходило только шевелить губами.

Стояла в оцепенении и думала лишь о том, что умру. Но тут появилась мама. Она схватила меня за плечи, что-то кричала, но я ничего не смогла расслышать. Видела только панику на ее лице.

Она красивая: высокая, стройная, с черными волосами, заплетенными в толстую длинную косу, которая сейчас была растрепана. Несколько прядей волос выбились из прически и свисали, как сосульки на нашей бане зимой. И глаза у нее красивые – зеленые, как весеннее поле, когда хлеб уже взошел и лежит на ней пушистым ковром.

А вот у меня… Почему у меня не ее глаза? Отвлеклась от своих мыслей и вдруг поняла, что мама положила ладонь мне на голову, что-то при этом нашептывая.

Я хотела спросить, что она делает? Но мама снова схватила меня за руку и потянула к окну, стекло которого от огня уже лопнуло и разлетелось осколками повсюду.

Она пристально посмотрела мне в глаза и сказала: “Годана, ты должна выбираться отсюда. Беги к лесу. Там у оврага найдешь тропинку. Иди по ней и никуда не сворачивай! Она приведет тебя туда, куда нужно. Ты должна жить! Должна… Слышишь?”

Я же в ответ закричала, давясь слезами, что никуда не пойду одна, что подожду их всех снаружи.

– Годана! Ты должна уйти одна. Так предначертано. Мы встретимся. Потом… – мама горько улыбнулась, а затем обняла меня, и я почувствовала, как ее слезы потекли ко мне за шиворот. – Беги, дочка. Скорее!

***

Не знаю, сколько времени бежала до леса. Наверное, целую вечность. Ночь еще не закончилась, все также темно. Даже представить сложно, как не сбилась с пути в такую темень.

Когда подбежала к оврагу на краю леса, уже еле передвигала ногами. Осмотрелась по сторонам. Так темно, что ничего не видно. Где тут может быть эта тропинка?

Вдруг совсем недалеко кто-то закричал. Страшно-то как! Может это филин? Или еще какая-нибудь птица… Ааа, вот это похоже на стежку. Пойду по ней, других вариантов все равно нет.

По ощущениям, прошло несколько часов. На деле же, наверняка шла не так долго, потому что рассветать еще не начало. Но я безумно устала.

Всю дорогу безмолвно плакала. Глаза уже болели так, что мне казалось, будто они сейчас взорвутся или просто-напросто вывалятся и покатятся впереди меня. Устала. Как же сильно я устала!

Наконец, впереди – совсем недалеко, стал виднеться скромный одноэтажный деревянный домик. В темноте рассмотреть его получше не представлялось возможным. Единственное, что сразу бросилось в глаза – домишко был совсем небольшим. У нас баня больше! Видимо, возвели его довольно давно. Даже ночью заметно, что он весьма обветшалый.

Я уже ставила ногу на первую ступеньку крыльца избушки, как вдруг дверь распахнулась и навстречу мне вышла старая женщина.

Она была высокой, худощавой, с повязанным назад платком на голове, а из него, кое-где, торчали длинные запутанные седые пряди. На плечах у нее был накинут старый теплый серый платок, а под ним виднелось не то старое блеклое платье, не то ночная рубашка. Бабка посмотрела на меня строго и оценивающе.

Я уже хотела сказать, что мне нужна помощь и рассказать, что случилось, но она подняла руку и остановила меня. А потом отошла от двери и кивком пригласила войти.

Когда я оказалась внутри этого маленького бедного простого домика, как мне показалось снаружи в темноте, стала осматриваться.

Как поняла, в доме три комнаты, кухня, уборная или кладовка, а слева от входной двери – лестница, ведущая на чердак. Дома чисто и опрятно, даже уютно. Комнаты, на мое искреннее удивление, довольно большие.

Белая печка стояла в первой комнате. На окнах везде занавески – белые и воздушные. В каждой комнате располагались: темная деревянная кровать, два стула и стол из такого же дерева, и висят большие зеркала в очень красивых широких рамах из светлого, почти белого цвета дерева, с вырезанными на них цветами и странными символами.

Я обратила внимание, что символы на каждом зеркале разные. Как интересно. Любопытно, можно ли подойти поближе и всмотреться получше? Вопросительно взглянула на хозяйку избушки, и она одобрительно кивнула.

Большее внимание привлекло зеркало во второй комнате. Оно казалось удивительно внушительным по размеру. Подошла к нему вплотную и протянула руку к резному цветку, что отличался от мелкой россыпи остальных. Лепестки выглядели живыми.

Коснулась одного из них и тут в зеркале яркой вспышкой растеклось мое собственное отражение. Это было столь неожиданно, что отшатнулась от него испуганно. Оглянулась на женщину, но она довольно улыбнулась и, вглядевшись в зеркало, утвердительно наклонила голову и, с облегчением, вздохнула. Ничего не поняв, побрела дальше, поспешив выйти из данной комнаты.

В третьей погладила стол по гладкой поверхности и, спешно обойдя зеркало, покинула и ее.

Пока я с интересом осматривала убранство ее удивительного дома, женщина пристально смотрела на меня, изучая. Когда же, снова оказавшись в проходе у дверей, повернулась к ней, не в силах сдержать восхищенную улыбку (все-таки жилище ее впечатляет), старушечьи черты со строгих сменились на довольные и она мне даже улыбнулась в ответ.

– Голодная, небось? – ухмыльнувшись, спросила она меня. И, когда я молча кивнула, прошла на кухню. Помешкав несколько секунд, все же проследовала за ней.

Войдя в кухоньку, увидела светлое опрятное помещение. Оно было обставлено довольно просто – пара шкафчиков на стене, под ними столешница на старом белом комоде, слева у окна небольшой стол и два стула. В шкафах разнообразные тарелки, чашки и салатницы разных размеров, на столешнице в углу у стены большой стакан с вилками и ложками. Скромно, но по-домашнему уютно.

Старуха кивнула мне на стул, что был у окна и я послушно присела. Она открыла дверцу у комода внизу и достала оттуда глиняную миску с салфеткой наверху и поставила ее на стол передо мной, рядом расположила стакан и налила туда молока. Потом она сняла салфетку с миски, села напротив и выжидающе посмотрела на меня.

Взгляд тут же упал на миску, в которой так аппетитно лежали пышные оладьи. От нее исходил просто умопомрачительный аромат. В моем животе заурчало, как по команде.

– Миланья говорила тебе обо мне? – спросила женщина, а я чуть не подавилась, глядя на нее изумленно.

– Вы знаете мою маму? – воскликнула я.

– Знаю. И отца твоего знаю. Я ждала тебя раньше. Ей следовало послушаться меня сразу. Тогда было бы легче. Всем нам. Но любовь матери иногда не хочет принимать неизбежное, Годана. – печально проговорила старуха.

– У нас дома был пожар. Мама… Моя семья осталась там, а мама велела мне бежать, спасаться одной. Сказала, что тропинка в лесу приведет меня туда, куда нужно. Я…– начала было тараторить.

– Я все знаю. – оборвала меня хозяйка на полуслове, не дав договорить. – Я все знаю о тебе, Годана. Так должно было быть.

Старушка замолчала и поправила пряди волос, выбившиеся из платка. Затем она взглянула на меня, словно раздумывая. Я не осмелилась что- либо спросить.

– Ты должна была быть здесь раньше, как я уже сказала. Ты поймешь это потом. – спокойным, но уверенным голосом все же продолжила бабка и снова умолкла. А, после непродолжительной паузы добавила. – А, может быть, я сама расскажу тебе что-нибудь. Если смогу… Сейчас же, скажу только, что зовут меня Бежана. Я знахарка. Лечу, значит…

Я хотела ей ответить, но не знала, что сказать. Спросить, кто она? Сейчас для меня это было не столь важно, как то, почему же должна была быть здесь раньше? Откуда она меня знает?

Я впервые видела ее и никогда не слышала от матери или отца об этой женщине, даже ее имени. Но мама же сказала, куда мне бежать. Она-то ее точно знала. И знала, что меня здесь ждут. Тогда почему мне ничего не рассказала? Ничего не могла взять в толк. Осознавала лишь, что смертельно устала и глаза начинали слипаться.

Молча дожевала нехитрый, но вкусный ужин и встала. Бежана смотрела на меня с тоской в глазах, которую я не понимала.

– Спасибо. – проговорила старухе.

– Идем спать. Завтра… Все разговоры будут завтра. – вставая, сказала женщина.

ГЛАВА 2

Спала я, видимо, крепко и без сновидений. Открыла глаза и поняла, что время уже к обеду потому, что комнату заливал яркий солнечный свет. Присев на кровати, посмотрела в окно.

Свет был таким теплым и дружелюбным, что захотелось улыбнуться. От окна на всю комнату расходились радостные солнечные лучи. Решив, что лежать больше не имеет смысла, свесила ноги с кровати и прислушалась.

Старухи не было слышно. Неужели еще спит? На вряд ли. Но никаких звуков вокруг меня и, вообще, в доме, кроме щебетания птиц за окном, не было.

Набравшись смелости, встала и вышла из комнаты. Снова прислушалась, но в доме, по-прежнему, было тихо. Обошла весь дом, заглянула даже в кладовку – никого, только на полочках по всем стенам стояло множество разномастных склянок и бутылок с разным по цвету содержимым, да еще множество различных полотняных мешочков. Побоявшись рассмотреть что-нибудь поближе, я вышла оттуда и осторожно закрыла за собой дверь. Где же она?

На кухне на столе обнаружила ту же миску с салфеткой и стакан с молоком. Это для меня? Желудок снова напомнил о себе урчанием, будто дрессированная собачка на команду «голос».

Немного поразмыслив и все-таки решив, что это для меня, я села за стол и первым делом сделала несколько глотков из стакана. Затем сняла салфетку. В миске лежало три вареных яйца и ломоть хлеба. Поискав глазами соль и не найдя ее, решила есть, что дали.

Позавтракав, встала в поисках места, где можно помыть посуду за собой. Вчера я так устала, что не обратила внимания, где и как старуха мыла ее ночью. Не обнаружив ничего подходящего поблизости, аккуратно сложила утварь на краю стола и вышла. В доме все также никого, кроме меня не было.

Решив, что не могу просто сидеть здесь и ждать, когда придет хозяйка, я осторожно открыла входную дверь, вышла на крыльцо и снова попыталась вслушаться в тишину.

Но, птицы пели так, что было ощущение, будто они прямо у меня над головой, заглушая все звуки вокруг. Подняв голову, не увидела ни одной пролетающей птахи, да и трели их звучали уже будто все дальше.

Вдруг стали доноситься голоса, где-то неподалеку от меня. Два. Один определенно принадлежал хозяйке, а второй какому-то мужчине. Я всегда была любопытной, потому, крадучись, пошла на доносившиеся звуки, чтобы уловить суть разговора.

За избой росло несколько плодовых деревьев. Как поняла по совсем еще зеленым плодам – яблони, груши и сливы.

Обойдя дом, заметила небольшое строение недалеко – древнее, немного покосившееся, с двускатной крышей, возле которого стояла старуха и высокий широкоплечий мужчина.

Он явно был далеко не молод, судя по седой голове, но выглядел очень крепким. К тому же, по его обеспокоенному лицу и активной жестикуляции мне стало понятно, что что-то случилось.

Стояла я довольно далеко, поэтому слов разобрать не могла, как ни прислушивалась. И подошла еще немного ближе. Тогда до меня стали долетать их слова.

– Бежана! Я же тебя предупреждал, что это плохая идея! Они тебя ищут! Они всегда всех вас ищут! Ты столько лет положила на то, чтобы быть в безопасности, а теперь что? А если ничего не получится? Ты не думала об этом? Это погубит всех. – он в отчаянии развел руками и опустил голову.

– Ты же знаешь, что предначертано – исправить нельзя. Мы не можем прятаться вечно. Она – это новая жизнь. Она – ключ к этой самой жизни. Только она может все изменить, и пытаться спасти эту иллюзию безопасности – это не спасти в итоге никого, Семен. – старуха положила руку ему на плечо и осторожно заглянула в глаза.

Мужчина посмотрел на свою собеседницу с сомнением и обреченно вздохнув, проговорил что-то негромко, почти шепотом и я, пытаясь это расслышать, сделала еще шаг ближе. Но наступила на сухую ветку, которая с таким звонким хрустом треснула, что они оба, в одно мгновение, оглянулись и вопросительно уставились на меня.

– Не думала, что ты проснешься так скоро, Годана. – усмехнулась старуха и, повернув голову к своему другу, она снова обратилась ко мне. – Это Семен. Мой старый друг.

– Не такой уж и старый. Разве, что варить придется долго. И то, если смогут меня догнать. Да и, чтобы скрутить, придется применить недюжинную силу. – засмеялся мужчина.

Приятный, и голос завораживает, чувствуется в нем теплота. Его карие глаза просто излучали доброту! Но, вместе с тем, он вызывал во мне чувство надежности и, какой-то удивительной силы.

– Доверять можешь только мне и Семену. Чужих людей, неважно, где и как ты их встретишь, лучше сторонись. Позже, я постараюсь тебе объяснить – почему. – старуха обратила мое внимание на себя. И снова повернулась к своему собеседнику. – Мы закончили на сегодня, Семен. У нас с Годаной есть дела.

– Как скажешь. – вздохнул мужчина и добавил негромко. – Только обдумай все еще раз.

Он снова взглянул на старуху с такой тоской, что у меня защемило сердце. Потом повернулся ко мне, подмигнул и сказал, улыбаясь. – Увидимся позже, маленькая красавица.

Я хотела возразить ему, что вовсе не красивая. Вот моя мама – самая настоящая красавица! А я ничуть. Но женщина со вздохом покачала головой, глядя на меня и проговорила.

– Красивой станешь, когда вырастешь. Не волнуйся, твоя красота только зарождается. Дай ей время. Всему в жизни нужно время.

Удивилась ее внезапной проницательности, но ничего не ответила. И мы молча пошли к дому.

***

– Годана! Я же просила тебя разложить ясноцвет на солнце! А ты что сделала? Кто же сушит растения кучками? Годана! Где ты? – ворчала старуха, разбирая цветы по тряпице полотном. – Годана!

– Да бегу уже! Там волчонок в овраге плакал. Мать выла на весь лес! Неужели ты не слышала? – возмутилась я. – Я помогла ему – распутала лапку от корней старой липы. И он вернулся в семью.

На мгновение задумалась о том, где моя семья? Удалось ли потушить пожар? Смогли ли они выбраться живыми? Или я сирота уже девять лет? Стало так тоскливо, что слеза покатилась по щеке почти мгновенно, даже не успела ее смахнуть.

Понимала, что вряд ли кому-то удалось спастись. Ведь тогда бы они пришли за мной. Мама же знала, где я. А если спаслись братья? Они-то не знали ничего. Может они ищут меня? Ну хоть кто-то же должен был выжить! Хоть кто-то…

– Не думай сейчас об этом. Тебе нужны знания. И силы. – Бежана, как и всегда, умела распознать мою боль, будто читала мысли. Или, именно этим и занималась?

– Как ты это делаешь? Почему никогда не отвечаешь на эти вопросы прямо? Знахарке не под силу читать мысли людей. Если только она не ведьма. Бежана, ну ты же ведьма! – умоляюще застонала я.

– Смотря, кого ты считаешь ведьмой. – улыбнулась женщина. – Бабку с волшебной палочкой? Раз, два и чудеса! Больные выздоровели, бедные обогатились, несчастные стали счастливыми. Так? – чуть не засмеялась Бежана. – Ведьма, та кто ведает. Знания – вот ее волшебная палочка! Ну и способности должны быть. Как без них? Не бежать безногому скорее ветра, даже если он выучит, как быстрее ногами переставлять. Ног-то нет. Но, имея ноги, без знаний и усердия, бегуном не стать.

– Значит, ты – ведьма! Я с детства тебя допытываюсь, а ты все отшучиваешься. И Семен тоже ведьмак. Не может человек в его возрасте так выглядеть и с лесом так дружить, если нет в нем этой самой силы! Да я даже точно не знаю, сколько ему лет! Он сам-то знает? Тоже всегда только шутки в ответ! И ты никогда про года свои не говоришь – на мой век хватит, на мой век хватит… – проговорила угрюмо.

– Я – ведьма! В любом возрасте. И ты, Годана, тоже ведьма! Но свою силу ты должна почувствовать сама. Ни я, и никто не может тебе рассказать о том, какая ты. И кто ты. Сила твоя сама найдет выход. И знания тоже придут. Я лишь научила тебя лечить, понимать травку, знать ее. Но сила твоя – не только в этом. – ласково сказала ведьма и погладила меня по макушке. – А Семен не ведьмак. Куда ему! – со смешком подмигнула мне бабка. – Но свою силу имеет и он. Большую силу! Ты узнаешь потом все сама. Не могу я тебе рассказать.

Она пожала плечами и задумалась. Ну почему у меня не выходит понимать, о чем думает она? Старуха всегда знает мои мысли, а я не могу! Надо же, и я ведьма…

Тут Бежана повернула голову к лесу и прислушалась. Потом резко повернулась ко мне и сказала строго. – Годана, сходи за чабрецом на дальнюю прогалину. Срочно!

– Но, у тебя в кладовой два мешочка ещё есть! Завтра схожу. Я хотела обед готовить. – начала было перечить.

– Живой мне нужен! Давай, негодная девка! Лень губит людей… – тоном, не требующим возражения сказала она и неодобрительно покачала головой.

– Ладно. Иду я, иду уже… – пробубнила обиженно.

ГЛАВА 3

Пробираясь к дальней полянке, про себя ругалась на старуху. Поляну эту я любила, а вот идти до нее – нет.

Во-первых, поляна была довольно далеко от дома. Дорога занимала около часа, а иногда и больше – если по пути кому-нибудь нужна была помощь или я, что, бывало гораздо чаще, могла залюбоваться цветами или бабочками. Ну, или от переполнивших меня чувств из-за радостных эмоций, я просто кружилась и танцевала, забыв про время.

Во-вторых, нужно было либо обходить болото по пути к ней, либо пробираться через него. Да, старуха научила меня еще в детстве, как безопасно ходить по заболоченным местам, но это было неудобно, да и ноги промокали. А ещё и пачкались в вонючей жиже…

Ну, и наконец, в-третьих, мне было попросту лень. Бежана права. Лень губит людей! Но то, как она меня отправила сюда, вызывало беспокойство.

Она очень редко говорила со мной таким приказным тоном. Я даже растерялась. Может, она разозлилась из-за того, что ослушалась ее?

Но Бежана никогда не злилась по-настоящему… Поворчит немного, но, чтобы так… Стареет… Ну так, она и без того уже довольно стара.

Хотя, иногда мне кажется, что она притворяется дряхлой бабкой. Голос у нее совсем не старческий, да и ходит она много. Старухи вряд ли могут столько ходить и не уставать. Я же говорю – точно ведьма!

С этими мыслями дошла до болота. И, решив, что не хочу мочить ноги, пошла в обход…

Наконец-то, была на месте. Под высокой старой сосной маленьким ковром рос чабрец. Я склонилась к нему, погладила его пушистые лиловые цветочки и выпрямилась. Достала из кармана маленький нож, который всегда носила с собой с тех пор, как Бежана учила меня собирать различные растения.

Потом наклонилась к цветам снова, тихо попросила их отдать свою силу на благо и срезала несколько растений. Осторожно, чтобы не задеть корни.

Поблагодарив цветы, сложила их в полотняный мешочек, сунула его и нож обратно в карман и отправилась назад.

***

Когда вернулась домой, небо уже начинало темнеть. Похоже, сейчас пойдет дождь.

Поднимаясь по ступенькам на крыльцо, заподозрила что-то неладное. Было тихо. И старуха не ждала меня, как частенько бывало, еще у дома.

Не встречала меня она крайне редко. В основном, когда заходил Семен. Обычно они разговаривали у дальней кладовой, где бабка хранила основную часть своих снадобий, или сидели в доме и пили отвар из собранных кем-то из нас трав.

Но, когда приходила, я всегда понимала, что они рядом. Семена сейчас здесь не было. И Бежаны тоже.

Нет, конечно, она иногда уходила из дома. И, бывало, достаточно надолго…

Например, иногда она посещала СветобАск – город, что был почти в неделе пути от нас, в котором я еще не была. Бежана говорила, что опасно мне еще одной так далеко уходить, да и людей мне стоит опасаться. А с собой она меня никогда не брала.

Но, чаще всего, она отправлялась в деревню БирЮковку или, как называли ее местные старожилы – деревня Медведей или Медведевкой. Всегда было интересно – почему? Может потому, что часто рядом с ней встречали этих больших хищников?

Даже живя в лесу, и, прогуливаясь по нему каждый божий день не по одному разу, я за эти годы встречала медведей всего несколько раз – на вряд ли больше двадцати. И то, по-моему, это вообще был один и тот же – невероятно большой, черный, с карими глазами и, какой-то… добрый. Не знаю, почему решила именно так, но просто уверена в этом! Глаза у него были ласковые.

Бирюковка была от нас на расстоянии почти в полдня. Деревня, которая была мне родной, но я ее практически не помню…

С тех пор, как немного повзрослела, удивлялась и просто не понимала, как смогла всего за несколько часов преодолеть этот длинный для меня и сейчас путь? Ведь в девять лет я бежала из Бирюковки от пожара…

В девять! И, кроме него и моей семьи, мне почти ничего не вспоминалось. Странно, но за девять последующих лет в голове моей всплывали только образы родителей и братьев. И еще ужас, который пережила в тот день… Виды деревни и ее жители почти стерлись из памяти.

Как оказалось, ведьма знала мою деревню, бывала там, но я никогда до этого не видела ее и не слышала о ней. А, может быть, попросту все позабыла. Я, вообще, мало что помню о жизни до пожара… И в Бирюковку тоже ведьма меня никогда не брала, так что, возможности освежить память, у меня не было.

В общем, Бежана отлучалась из дома, но всегда говорила об этом заранее. Может, что-то случилось и ей срочно пришлось уйти? Наверняка так и есть. Надо успокоиться, и просто подождать несколько дней.

К тому же, пока Бежаны нет, у меня есть дело. Тем более, что на улице уже начал накрапывать мелкий дождик. А, вскоре, и вовсе превратился в ливень.