Kitabı oku: «Воспоминания бывшего человека»
Глава 1
«Я начинаю новую тетрадь, но не думаю, что успею многое записать… Я знаю, что мое время вышло. Они не позволят мне… В соседней комнате уже слышны шаги… Шаги явно нечеловеческого существа… Я еще не знаю, кого я увижу сегодня, но уверен, что это будет очередной монстр… Уже неделю они терзают меня… Старая тетрадь – в ней ключ ко всему, что я узнал – лежит там, где он сможет ее найти… Только один человек сумеет… Шаги… Пройдет немного времени, дверь распахнется и тогда… нет, об этом лучше не думать. И все же – кто придет сегодня? Что за кошмар посетит меня этой ночью? Если сегодняшняя ночь будет последней – пусть он найдет мою первую тетрадь… И тогда мы сумеем встретиться…»
– Что за хреновина? Что тут вообще произошло? Кровища кругом… – я вертел в руках толстую общую тетрадь, с единственной записью. Похоже, Вадим был не в себе. Какие монстры? Какие ужасы? Неделю его терзали монстры… Явный бред. Бедный мой старый, взбалмошный друг! Вечно с ним что-то случалось!
Теперь вот, по словам жены, он вообще исчез, оставив после себя лужи крови. Я механически посмотрел на часы – семь двадцать. Полчаса назад ленкин звонок выдернул меня, как пескаря с мелководья, из ярких утренних сновидений. Кто-то исчез… Где у нас кофе?.. Кровь на стенах… На каких стенах? Что?! Когда я, наконец, проснулся, то обнаружил, что торопливо завязываю шнурки на ботинках. Ненавижу шнурки! Мало того, что они, всегда оказываются под сырыми, грязными подошвами и сами становятся сырыми и грязными, так еще и завязывать их долго и нудно. А если, как в моем случае, торопишься – путаешься в пальцах!
И вот я, пытаясь что-то сообразить, тупо смотрю на растерянную Ленку.
– Ты в полицию звонила?
Ленка виновато потупилась:
– В полицию?.. Нет, еще не звонила. Хотела, чтобы ты сначала посмотрел…
– Я тебе – что? Следователь?
Ленка заплакала. Будто включила дождевальную установку. Вздрагивали худые плечи, размазывая грим, катились крупные слезы. Она плакала, глядя мне в глаза. Странно. Утром, в такой обстановке, она наложила вечерний макияж? Глядя на застывающие лужи крови?.. А, кстати, где труп? Если столько крови – должен быть и труп. Нет, стоп! Этим делом должна заниматься полиция! Мне тут делать нечего.
– Полиция все равно ничего не найдет, – успокоившись, сказала Ленка.
– Это вопрос другой – я указал на телефон – звони. А найдет, не найдет…
– А ты… все-таки… – тянула Ленка.
– Что «все-таки»?
– Ну, ты ведь расследовал полтергейст разный… – она с надеждой в огромных, и даже не опухших от слез глазах, глянула на мои руки. Да, мои корявые пальцы цепко хватали любую информацию по аномальным явлениям. Я был учредителем, боссом и единственным сотрудником фирмы по устранению последствий вторжения потусторонних сил в нашу бренную жизнь. Я давал объявления и, как ни странно, ко мне обращались. Справедливости ради нужно сказать, что почти все аномальки, с которыми приходилось иметь дело, представляли явления, так сказать, земного порядка. И дело, чаще всего сводилось к тому, чтобы растолковать клиенту, кто именно стучит по ночам «из средины стены», или разъяснить, что на чердаке живет не злобный леший, а сова, улетевшая у одного мужика из клетки, о чем он давал объявление в газету. Вот, кстати, и дополнительный гонорар – за доставку совы хозяину.
Редко, но бывали более сложные случаи. Тогда приходилось играть в детектива – опрашивать очевидцев, с умным видом записывать показания, сопоставлять, прикидывать, размышлять. Иногда привлекать знакомых физиков с их сложными приборами, от которых, как правило, не было никакого толку. Но и в этих случаях, в конце концов, все сводилось к банальным и вполне материальным вещам. И только иногда…
– Тут ведь точно по твоей части… – откинувшись на спинку дивана, Ленка скрестила ножки у меня перед носом.
Нужно сказать, что она не любила колготки и обожала чулки. Да, это не удобно – пажики, пояс – но как смотрят мужики! Как они облизываются, как поедают глазами ножки, когда выше чулок им откроется полоска неприкрытого матового тела!
– Что «по моей части»? – тупо спросил я, глядя на ее юбку, которая, как-то, сама собой, без всяких усилий со стороны хозяйки, уползла вверх. Моему обозрению открылись чулочки, которые она так любила и пажики, которые доставляли ей некоторое неудобство.
– И это тоже по твоей части! – Ленка вдруг на одно невероятно долгое мгновение развела, и опять скрестила ноги. Я когда-то усиленно тренировал зрительную память. И теперь в этой тренированной памяти навечно осталась картинка: прямой взгляд темных Ленкиных глаз, оголенные до прозрачных трусиков ноги – юбка превратилась в одну маленькую складку на животе – и атласная кожа на бедрах, там, где ее уже не скрывают чулки. И еще – крупным планом – под прозрачными кружевными трусикам – ее бритый, нахально обтянутый лобок.
На мою оторопелую физиономию Ленка смотрела с усмешкой. Правда, усмехались только губы. Ее пристальный, многообещающий взгляд оставался по-прежнему серьезным.
– Лена… – мне явно требовалось откашляться, – Лена, кровь же кругом!
Черт бы побрал эту фотографическую зрительную память! Скажите мне, что женщина, которая больше десяти лет замужем, бреет половые органы для того, чтобы доставить удовольствие мужу, и я рассмеюсь вам в лицо! Оказывается, я многого не знал о жене старого друга. Кстати, где же он сам или его труп? Чья это кровь? Его? И что за странная запись в тетради? И что за странное поведение Ленки? Странное, неестественное и более того – совершенно немыслимое в данных обстоятельствах поведение…
– Лена, – примирительно начал я (что с чем я примирял? Ее сексапильность и заповедь «не возжелай жену ближнего своего»?) – а о какой тетради он говорит? Он что-то писал?
– Понятия не имею, – она по прежнему демонстрировала все свои прелести и мне таки пришлось откашляться. Хорошо, что не возникла потребность высморкаться. Воображение услужливо нарисовало картинку: мужчина туповато смотрит на женщину, которая откровенно пытается его соблазнить, затем достает носовой платок и шумно, основательно сморкается.
– Ладно, план будет такой: ты коротко рассказываешь мне, что тут случилось, а потом вызываешь полицию – они пусть работают. Я на это время исчезну, дабы не вызывать лишних подозрений и не загружать соответственно, наших славных оперов лишними проверками.
– А ты знаешь, – игнорируя мой гениальный план, томно протянула Ленка, – он ведь не прикасался ко мне уже месяца два… – на сей раз, она только чуть-чуть развела колени. Самую малость…
– Потом я приду, – невозмутимо, насколько это было возможно, продолжал я, – и тогда мы проведем расследование по всем правилам… если до этого все не выясниться.
– Ничего не выясниться, – Ленка опять была готова заплакать. Просто поразительно как быстро она переходила от одного настроения к другому. Хотя… в такой-то обстановке…
– Давай коротко: что ты видела?
– Да ничего! Я пришла только под утро – Вадима нет, кругом кровь…
– А вчера?
– Да он уже полгода вел ночной образ жизни! Вчера он спал весь день… Хорошо хоть у меня есть алиби… Правда, мне не хотелось бы…
– Ясно. Слушай, а что ты так на мои руки смотрела? Корявые?
– Да нет, – Ленка неожиданно смутилась, – просто большие и, наверное, теплые…
– Горячие, – я поднялся и направился в туалет. У меня все горячее! – Дверь в туалете не имела задвижки и до конца не закрывалась. Ну, хоть можно не прерывать разговор…
– Слушай, а чем он занимался последнее время? – я спустил воду и ответ женщины потонул в шуме водопада. – Чем-чем?
– Хрен его знает, – повторила Ленка, возникая перед кабинкой, – а я тоже хочу, – она притиснула меня к косяку и нарочито медленно стала продвигаться внутрь, – работу он бросил, чем занимался, не знаю, да меня это и не особенно интересовало…
– Ну, подожди… он же твой муж… – я, наконец, выскользнул из туалета, – и тебя не интересовало, что с ним происходит?!
Ленка, конечно, специально не закрыла дверь и я, прежде чем опомнился и отвернулся, мог наблюдать картину под названием «женщина, готовящаяся к мочеиспусканию». Привычно подняв юбку, Ленка стянула свои ослепительные трусики, немного помедлила – как раз столько, чтобы я успел насладиться видом ее прелести – и уселась на унитаз. Судя по напору, в туалет она пошла только затем, чтобы более детально продемонстрировать свои достоинства. Черт возьми – есть женщины, которые все умеют делать изящно. И, кстати, не потому ли эта дверь не закрывается, что Ленка любит показывать это свое умение? Она еще и эксгибиционистка?
– Вначале я, конечно, пыталась с ним поговорить, – зачастила Ленка. Ей явно не хотелось, чтобы я надолго отворачивался, – а потом, вижу, что бесполезно… Я как-то заметила… ты меня слушаешь?.. – я как-то заметила, что он стал читать мистические книги.
– Какие? – я забылся и моя фотографическая память обогатилась еще одной сценкой: Ленка задумчиво стояла с задранной юбкой. Трусики она натянула, но глубокие раздумья заставили ее замереть в этой фазе.
– Ты знаешь… не помню, – она, наконец, расправила юбку на бедрах, – но мистика точно: на обложках там демоны разные были…
Приведя в порядок одежду, она выпорхнула из туалета.
А взять, да и трахнуть ее прямо тут, в квартире залитой кровью! Ведь такие авансы просто нельзя игнорировать. Это будет оскорбительно для женщины. Но… жена друга… Перед мысленным взором тут же возник качающий головой Вадим. Да он, конечно, все понимает… Почти… Теперь Вадим смотрел как рабочий человек с плаката – гневно осуждающий пьяниц и прогульщиков. Воплощение совести.
Где это я видел такой плакат? Или придумал? Теперь он будет у меня перед глазами вместе с раскинутыми Ленкиными ногами и ее же туалетными фото. Воображение и зрительная память идут рука об руку.
– Ну ладно, звони в полицию, я пошел, – действительно Ленка зло сверкнула глазами или это мне так показалось?
На следующее утро я, не без тайной надежды услышать голос друга, набрал знакомый номер. Трубку долго не снимали. Восемь часов, пора вставать, если там кто-нибудь вообще спал! Наконец, щелчок – и я слышу прерывистое дыхание и стоны.
– Алло, – выдыхает Ленка. Никодим, это ты?
– Я. Чем ты там занимаешься? – вот уж… не мог задать более идиотского вопроса!
– Угадай… с трех… раз, – утробно шепчет Ленка
– Черт… ну… полиция была? Что они?
– Замучили меня… совсем… правда? Ты меня, ведь замучил?
– Ты кому? А, ясно… ладно потом позвоню…– я чувствовал себя до того мерзко, что с трудом удержался от искушения поколотить трубкой по стене. Да пошла она в задницу, шлюха! Да чтоб я еще к ней приехал?! Пусть Вадим разбирается! Вадим… Пришлось немного поостыть. Где он? Что с ним случилось? Нет, хрен с ней, с Ленкой, но с исчезновением Вадима разобраться надо!
Не раздумывая далее, я выскочил из дома, и, пылая праведным гневом, помчался к дому старого друга, квартира которого превратилась в мерзкое гнездо разврата.
Ну, подожди, – думал я, широко шагая и размахивая кулаками. Тут недалеко, я быстренько добегу! Уж я разберусь с тобой, шлюха! Муж, может, еще и живой, а ты… стерва, блядь! И главное – с кем?! С ментом, который, вероятно, дознание проводил! А чего, собственно, я хотел? Она ведь меня приглашала! А я – друг, святое, укор, совесть… ах, шлюха! Кто это так сопел в трубку? Мент этот? Стоны-то были явно женские… Конечно, если они лежали в классической позе… и она сняла трубку – тут и его, и ее будет слышно, а вот если она… они, то есть… раком, то… только ее…
О чем я думаю?! Идиот, о чем я думаю?! Но уже вырисовывалась сцена: хрупкая Ленкина фигура почти исчезла под потным медвежьим телом мужика с ментовским загривком. Он подмял ее под себя, как подушку, сгреб, как охапку душистого сена… А она… она, всем телом стремясь ощутить блаженную тяжесть мужика, самца, кобеля, старается принять его в себя как можно глубже, до самой…
Уф, нет! Надо отвлечься! И не бежать – скорость тут не нужна. Тут соображать надо. Итак, что мы имеем? Друг мой, Вадим, увлекся мистикой, демонологией или чем-то в этом роде, стал вести ночной образ жизни, и, наконец, исчез, оставив после себя лужи крови. Причем, открытым остается вопрос – жив он или мертв. Хорошо. То есть, не хорошо, конечно, очень даже не хорошо! И неестественное поведение Ленки – что за всплеск сексуальной энергии? А, может, она всегда была такой, только я этого не замечал? Нет, все же, раньше она не была так открыто сексуальна… Хотя…
…День рождения Вадима. Застолье. Наташа в этот вечер дежурила, и я пришел один. Что же я ему тогда подарил? Не важно… Были и еще несколько пар. Не вспомнить имен… Все с работы Вадима – они как-то быстро, выпив, сколько необходимо, испарились. Ну а мы, как водилось еще со студенческих времен, засиделись до утра. Как вела себя Ленка? Вроде, обычно… Хотя, опять же… Она пригласила меня на танец. Вадим как раз поставил новую кассету – что-то медленное, наполняющее душу сладостной истомой. Танцевали мы так, что просвета между нашими телами не наблюдалось. Я помню, было неловко перед Вадимом, но что я мог сделать? Отодвинуться не было никакой возможности. Кроме того, женщины не любят, когда от них отодвигаются, если уж они сами придвинулись. А пьяная Ленка прямо-таки елозила по моему телу. Распласталась так, что мне в полной мере передался весь ее жар. Надо отдать должное, она умела взволновать мужчину! И уже в конце, почувствовав мою эрекцию, она откинула голову и посмотрела таким же прямым, загадочно потемневшим взглядом. А потом вдруг сделала несколько характерных движений тазом, отчего я чуть не кончил прямо в брюки. Хорошо, что муж ее в этот момент на нас не смотрел. Может, просто не хотел смотреть… Да, она искусница. И, вероятно, всегда была не прочь поразвлечься. Но вчера, среди моря крови… Нет, тут все же было что-то неестественное.
Незаметно я подошел к знакомому дому. Лифт занят! Ладно – пятый этаж, пустяки, даже и не запыхаюсь. Долгий звонок. Да откроешь ты или нет?! И печальная, не накрашенная Ленка с удивлением распахивает дверь!
– Че не позвонил? Я бы хоть накрасилась…
– Ты о чем?! Не позвонил… Да, я… А где у вас тут телефон стоит? Рядом с кроватью? – что-то мне уже не нравилось в этой ситуации.
– Ты че? В кухне всегда стоял. И сейчас там стоит, – Ленка неторопливо наводила марафет, на моих глазах превращаясь из скромной, хоть и довольно симпатичной молодой женщины в жгучую красавицу, в женщину-вамп, обольстительницу нестойких мужских сердец.
– Подожди… так это не ты стонала в трубку?
Ленка посмотрела на меня, как медсестра на больного, у которого наблюдается стойкий бред:
– Милый, в трубку я обычно разговариваю, а стонать предпочитаю непосредственно в ухо.
– Но ты же назвала меня по имени!
– Ах, даже так? Совсем запутался с женщинами. Интересно, кому же это ты звонил – кто там стонал в трубку?
Телефон у них действительно всегда стоял в кухне, и телефонных розеток в квартире больше не было. Можно, конечно, предположить, что они занимались любовью на кухне… Что-то не складывалось.… К чему кухня, когда есть кровать? Но, допустим, мент этот, большой проказник – пока она варила кофе… он пристроился. Но она же не накрашена! Укладывая в постель нового любовника, смыть грим?! Невозможно. Но, допустим, опять же, что они решили вместе принять душ? Нет, боевая раскраска должна была остаться в любом случае! Первый раз… Это уж потом, может… Выходит, я действительно ошибся? Немыслимо! Или она успела выпроводить любовника и смыть грим? Чтобы я ничего не заподозрил? Но какого хрена тогда было стонать в трубку?! Ну, допустим, побаловалась, а потом решила, что зря… Уф, над чем я ломаю голову?! Об этом ли надо думать?!
Ленка спрятала косметичку и глянула на меня огромными, темными глазами. Бездонные глазищи, чуть вздернутый, невинный носик, а вот рот маленький, почти детский. И вообще, во всем ее облике было что-то невинно-детское, отчасти, может, из-за небольшого роста и хрупкой, чуть угловатой фигуры.
– Слушай, – неожиданно сказал я, – а помнишь, как мы с тобой танцевали на дне рождения Вадима?
В ее глазах запрыгали чертики.
– Хочешь повторить? – она сделала неуловимо быстрое движение и оказалась рядом. Еще мгновение и… Я не был уверен, что выдержу очередное искушение.
– С удовольствием, но после того, как разрешится эта ситуация, – я огляделся.
Кровь на полу исчезла. Темные пятна на стенах были еле заметны.
– А если она никогда не разрешиться? – Ленка опять по-кошачьи, зигзагами, двигалась ко мне, – если все так и будет? Всегда… Любовь и кровь…
И, прижавшись животом и грудью, она повторила те самые движения, что прошлый раз привели меня в состояние близкое к экстазу. Я задохнулся. Аромат косметики и каких-то странных духов не давал сосредоточиться, сбивал с толку. Вадим же мой друг… как же так…
И вдруг в голове кто-то явственно произнес: «да хрен с ним, с другом» Он погиб. А если и не погиб, то ему сейчас не до жены. Ты хочешь, чтобы Ленка отдавалась борову-менту?!
– Лена… – я сделал последнюю, жалкую попытку освободиться, но красные, как у вампира, губы, обжигая, зажали мне рот. Невозможно не ответить на такой поцелуй! Ленка издала протяжный утробный стон, совсем, как тот, что я слышал по телефону. Но мне было уже не до анализа. Руки сами расстегнули Ленкину блузку, мягко сорвали бюстгальтер. Темные набухшие соски требовали ласки. Задыхаясь, я пытался поймать их губами, но Ленка, ускользала, оставляя запах своих странных духов. Эти духи… явно не наши и не французские – от них так кружиться голова… Или это запах Ленкиного тела? Дальше смутный, запретный сон, вспоминать который больно и сладостно, как расспрашивать жену о давней, давно прощеной измене, как читать дневник опытного соблазнителя, встретившего когда-то твою возлюбленную.
Утро застало меня в ванной, чистящим зубы чужой зубной щеткой. Запах шампуней, но того – волшебного, чарующего запаха – нет! Большое зеркало отражает мою припухшую физиономию. Набор полотенец. Пена капает в раковину. Да, это не правильно, не гигиенично – пользоваться не своей зубной щеткой. А что за последние дни было правильным?!
Через зеркало ванной комнаты, если дверь открыта, можно увидеть часть спальни. Ленка спала, раскинувшись на широкой кровати. Одеяло стыдливо прикрывало одну ее ногу. Пора было приступать к расследованию. Полицию она, кстати, не вызывала. (А бугай, сопевший в трубку?! Или это бред ревности?) Ладно, нет трупа – нет преступления! Может, это кровь черного козла, которого Вадим приготовил на заклание, а тот вырвался и убежал? Нет ли не улице следов копыт? Не поползать ли с большой лупой перед домом? Забавно. Кстати, хорошо, что жена с детьми отдыхает у тещи на море, иначе мог бы получится странный диалог: «Наташа, у меня тут было одно дело… Ну, какое, какое… Срочное и сложное – видишь, даже ночевать не пришел – нужно было срочно оттрахать жену моего друга, чтобы она, истекая соком, не повесилась на кого другого! Теперь это дело успешно завершено».
А другое? Как быть с исчезновением моего друга? А если он сейчас придет домой отсыпаться после ночных бдений с демонами? Извини, я тут переспал с твоей женой, но ты ведь пропал, да и она очень уж хотела… Так, что – не взыщи.
Из комнаты послышался сладкий зевок.
– Никодим! Почему у тебя такое странное имя – Никодим? Я как-то раньше стеснялась спрашивать, – обнаженная Ленка, продолжая зевать, показалась в дверях ванной комнаты
– Вообще-то, меня назвали Николай, но я ненавидел это имя и сменил на Никодим. Назло предкам.
– Ты и сейчас ненавидишь?
– Сейчас мне уже все равно.
– А ты слышал, кто-то ночью стучал?
– Что? Стучал? Ничего не слышал…
– Кто-то стучал в окно, – нет, она не шутила: глаза смотрели серьезно и немного встревожено. Кто-то стучал в окно на пятом этаже? Что за бред?
– Ну, может… птичка? Дятел, например… Сильно стучал-то?
– И не сильно, а как-то… издалека.
Она вдруг прижалась ко мне, но это не походило на ласку изнеженной женщины – она искала защиты.
– Это был Вадим… – прошептала Ленка.
– Да о чем ты говоришь?..
– Это был Вадим, я знаю. И не будем больше об этом, – она отвернулась к зеркалу.
– Ну, подожди… Ты знаешь, что-то о Вадиме, чего не знаю я? Так скажи. Ты же меня пригласила, вроде, для расследования.
– Дурачок. Я тебя пригласила, чтобы соблазнить, – она удовлетворенно вздохнула и взяла расческу.
– А кровь?
– Кровь настоящая. Вадим – я же говорила – увлекся черной магией. В холодильнике держал несколько банок с кровью. Наверное, менял, чтобы не свернулась…
– А может, пил? – шутка была явно не к месту. И отчего-то в ванной стало прохладно.
– Может и пил, хрен его знает, чего там требовали его ритуалы… – она вдруг застыла, глядя в зеркало.
