Kitabı oku: «Роман с Дьяволом»
Глава 1
Его темные глаза прожигали насквозь. Насмехались, издевались надо мной. Раздевали, срывая одежду слой за слоем.
Вы когда-нибудь встречали мужчину, при одном взгляде на которого все разумные мысли моментально покидали мозг, и раскаленная стрела возбуждения устремлялась в низ живота?
Губы приоткрываются, дыхание учащается. Зрачки расширены, а тело напряжено до предела. В сознании мелькают картины дикого и животного секса.
Этот человек ничего не делал. Не прикоснулся ко мне, не произнес и пары слов, даже не улыбнулся. Но томительное желание уже разливалось внутри.
Я нахмурилась и отодвинула фотографию подальше. Сейчас не время пускать слюни на абсолютно неизвестного смазливого мужика.
– Впервые его вижу, – ответила мрачно. – Какая разница? Кто это вообще такой? Может нам стоит обсудить более важные вопросы? Например, то, как нам вытащить моего отца из тюрьмы?
– Вы уверены, что не знаете его? – вкрадчиво уточнил Сергей. – Никогда не встречали прежде? Посмотрите внимательнее.
– Да, я уверена, – бросила с раздражением. – Я не идиотка.
Такого парня забыть нельзя. Настоящий хищник. Такие типы способны получить любую – хоть молодую дурочку, хоть зрелую даму. И прожженной стерве голову вскружат, и самую добродетельную женщину покорят.
На фото он сидел в полумраке за игральным столом. В одной руке держал карты, в другой зажал сигару. Галстук ослаблен, рубашка расстегнута.
Я не могла судить о его росте, но он был в отличной физической форме. Мускулистый, подтянутый. Мышцы легко угадывались через тонкую ткань одежды.
Почему Сергей о нем расспрашивает?
Он явно не руководящая фигура. Слишком красив. Я видела достаточно влиятельных шишек. Политики, главы концернов и корпораций, директора заводов, бандиты. Все они постоянно пересекались с моим отцом. Так вот, поверьте, никто из них не вызывал ни капли вожделения. С точностью до наоборот. Меня воротило от каждого из них. Лысеющие и пузатые, с масляными взглядами и потными ладонями. Они старались облапать меня при первой возможности. Сдерживались из последних сил, чтобы не перейти пределы допустимого, ведь иначе отец бы порвал их на клочки.
Привлекательные юноши обычно оказывались начинающими актерами, моделями или избалованными папенькиными сынками. Еще встречались альфонсы, жиголо, у которых не было ничего святого и которое были готовы затащить в постель любую уродину, лишь бы получить выгоду в виде очередной подачки за ночь «горячей любви».
Наверное, мне стоило поразмыслить над сменой круга общения.
– Кто он? – спросила я.
И тут же поймала себя на мысли, что мне не хотелось бы узнать про его вероятную карьеру жиголо или унизительные попытки выбить роль в каком-нибудь тухлом сериале.
– Ваш отец подозревал заговор, – осторожно произнес Сергей. – Чересчур много совпадений. Вся империя вдруг трещит по швам, проблемы на совершенно разных фронтах. Угроза банкротства, расследования. На ровном месте возникают трудности, происходит слив важной информации. И мы не контролируем ситуацию, не можем ничего остановить.
– Верно, – я кивнула. – Он подозревал группу людей, конкурентов или бывших сотрудников, партнеров. Врагов у нас хватает.
– Сегодня утро я показал ему ту же самую фотографию, и он не узнал человека на снимке.
– А с чего бы ему… – осекалась и пораженно воскликнула: – Черт, неужели он причастен?
– Именно, – горько усмехнулся Сергей. – Черт.
– Как?! Не понимаю.
– Максим Чертков, кличка «Черт», это он стоит за всем, – продолжил, вновь пододвигая фото ко мне. – Точно его не припоминаете?
– Нет, – выплюнула с отвращением. – Как ему удалось? Сколько лет этому сопляку?
Черт… Проклятье!
Мне двадцать пять, а ему немногим больше. Лет тридцать. И он сумел засадить за решетку моего отца! Человека, который столицу в кулаке держал, который столько дел курировал по всей стране и заграницей.
Да как это возможно? Бред полнейший.
– Он наверняка подставной, просто прикрытие, – я отказывалась принять очевидный факт.
– Маловероятно, – уклончиво ответил Сергей. – Но как бы там ни было нам придется иметь с ним дело.
– Что? – я чуть не поперхнулась от возмущения. – В каком смысле?
– Он сделал предложение.
– Ну и? Отец отказал?
– Вашему отцу об этом предложении неизвестно, – ровно проговорил.
– Не успели доложить? Вы же встречались с ним утром.
– Я никогда не посмею доложить ему о таком предложении, – отвернулся.
– В чем дело? Что этот гаденыш потребовал? Миллионы? Миллиард? Он и так нас основательно ободрал, заморозил кучу счетов, отнял особняк. Я живу в своем отеле. Странно, что он еще это не отобрал.
– О деньгах речи не шло.
– Я заинтригована, – презрительно хмыкнула.
– Поверьте, он только начал. Он может захватить все активы. Он не прекратит, а мы его не остановим.
– И самое худшее произошло – отец в тюрьме.
– Боюсь, это не самое худшее.
– А что тогда?
– У него есть информация по вашему брату. Он знает об истории… в университете.
– О выпускном? – я невольно сглотнула.
– Да, – последовало лаконичное подтверждение. – Теперь вы понимаете, о чем я.
– Более чем.
Сергей снова посмотрел на меня, но по-прежнему молчал.
– Да говорите уже! – не выдержала я. – Чего хочет этот ублюдок?
– Вас.
Я сдавленно выдохнула.
– Он сам меня нашел и выдвинул это похабное предложение, – Сергей нервно пожал плечами. – В другой раз я бы врезал ему посильнее, пусть и предпочитаю куда более цивилизованные методы.
– Выходит, он действительно сказал, что…
– Он сказал, что хочет вас. И оставил вот это.
Сергей положил на стол темно-красную карточку. Визитка ночного клуба «Hell Fire». Адское пламя.
– Он сказал, чтобы вы пришли сюда в полночь, – умолк и глухо прибавил: – Если согласны.
– Я не понимаю, – нервно потерла виски. – Столько стараний, вложений. Зачем ему? Ради чего? Слишком много растрат для…
Для секса на одну ночь или как это назвать?
Нереалистично. Глупо. Странно. Затевать сложную, многоходовую комбинацию ради развлечения. Дурацкое объяснение, но ничего лучшего у меня сейчас нет, поэтому придется смириться с текущим положением.
– Я полагал, это нечто личное, – заявил Сергей. – Отвергнутый поклонник или бывший любовник. Здесь явно личные счеты.
– Безумие, – отмахнулась я. – Какие личные счеты могут быть, если я его совсем не знаю? Я впервые вижу этого подонка.
– Тем не менее, он готов отозвать всех псов и оставить вашего отца в покое, он также не тронет вашего брата, если вы примите правильное решение.
– Правильное?
– Простите, я только передаю его слова.
– Спасибо, Сергей, – криво усмехнулась. – Я подумаю над тем, чтобы переспать с абсолютно незнакомым человеком ради спасения семьи.
– Я не уверен, что у вас есть выбор.
– Даже так?
– Не собираюсь вас пугать, но слухи о Черткове ходят самые разные. Он не из тех, кто готов принять отказ. Если он решил заполучить желаемое, то не изменит свой план.
Я не нашла в себе силы продолжить разговор и поспешила как можно скорее покинуть кабинет Сергея Скворцова, основного адвоката моего отца.
Я двигалась по коридору на автомате, не обращая внимания ни на что. Не помню, как оказалась в лифте, как сумела добраться до собственной машины. Я очнулась от липкого оцепенения только за рулем.
Темно-красная визитка жгла ладонь. Крохотный кусок картона казался позорной печатью.
Неужели я намерена пойти до конца? Продаться?
Да, Чертков невероятно притягательный мужчина. Но это именно он виновен в падении нашей семьи. Это именно он отравлял мою жизнь на протяжении года, а теперь и вовсе вынуждает принять унизительное предложение.
Дурное предчувствие клокотало в груди.
Я не могла поверить, что мужчина способен разработать схему и методично воплощать ее в жизнь ради власти над женщиной.
Правильно, что не могла.
Все оказалось гораздо хуже.
Глава 2
Когда на тебя несется гигантская волна, есть только два пути: сдаться, упасть на колени, согнуться под натиском сокрушительной силы или же бороться, сражаться до последнего. Сжать зубы, сжать кулаки. Броситься вперед.
Думаю, не нужно объяснять какую тактику выберу я?
И, конечно, я сейчас не о волне.
В жизни всегда так. Ты либо падаешь и захлебываешься в дерьме, либо выплываешь на поверхность, барахтаешься в надежде на глоток свободы.
Внешность зачастую обманчива.
Я приняла Максима Черткова за жиголо, а он меня за шлюху. Достаточно справедливо. Я не похожа на скромницу. Особенно сейчас.
Внутри раздрай, но это не важно. Главное, в зеркале абсолютное совершенство.
Я улыбаюсь своему отражению, изучаю безупречный макияж. Карие глаза подведены черным. Пушистые ресницы нервно трепещут, отбрасывают мрачные тени на острые, четко выраженные скулы. Пухлые губы накрашены с эффектом омбре – от темного-бордового, винного до кроваво-красного оттенка.
Вызывающе и порочно.
Платье подобрано под стать образу. Алое, шелковое, практически невесомое. Обнажает плечи, едва доходит до середины бедра.
Туфли на шпильках, крохотный клатч.
Остался еще один штрих. «Опасные связи» от Килиан.
«Может стоило прийти к нему одетой лишь в духи?» – мелькает шальная мысль.
Меня охватывает тревога. Интуиция молит остаться в номере, никуда не уходить. Первобытные инстинкты обострены до предела. Несмотря на вечернюю прохладу по спине струится ледяной пот.
Разве я сумею отказаться от возможности спасти отца? Нет, никогда. Я не умею трусливо дрожать и скулить, поджав хвост. Я не дам врагам ни единого шанса для торжества.
Криво усмехаюсь, подмигиваю отражению.
Мне повезло с внешностью. Не нужно что-либо наращивать или закачивать. Нет необходимости наносить тонну косметики, заново рисуя лицо.
Я соответствую канонам современной красоты. Высокая и стройная, украшу любой подиум. Камера любит меня.
Максим Чертков, ты еще не представляешь, с кем связался и кому бросил вызов.
Я не игрушка, не очередная красивая кукла в коллекцию побед. Я заставлю тебя принять мои правила. Я переломлю ход твоей игры.
– – -
Кому придет на ум назвать клуб «Адское пламя»?
Однако людям затея понравилась. Точно беззаботные мотыльки они слетались сюда, толпились у входа в надежде проникнуть в святая святых. Точнее – в самый эпицентр пекла. Забавно, однако нам никогда не приходит в голову, что у рая и ада одинаковые координаты.
Я припарковала авто и оценила огромную очередь. Невольно поморщилась. Меньше всего мне хотелось здесь находиться. Еще и жаться под дверью с кучей других людей. Только выбирать не приходилось.
Я покинула салон и не успела сделать ни шага, как столкнулась с охранником.
– Госпожа Князева, – учтиво поприветствовал он. – Позвольте вас проводить.
Я не стала задавать лишних вопросов, начиная бессмысленный диалог, ограничилась кивком и последовала за мужчиной.
Сотни завистливых взглядов впились в меня. Но в этом не было ничего непривычного. Я давно смирилась с отсутствием настоящих подруг и с навязчивым вниманием парней.
Стоило переступить порог, и я оказалась в иной реальности.
Вспышки огня, светомузыка, танцовщицы извивающиеся на пилонах. Неплохой дизайн, популярная музыка. Аромат кальяна и стойкий запах марихуанны.
Доблестной полиции стоило бы обратить внимание на данное заведение.
Уверена, они обращают.
Когда приходят сюда получать зарплату.
Я отмечаю детали автоматически. Детали могут многое рассказать о владельце этого места. Дьявол в деталях, не так ли?
Меня отводят на третий этаж, в кабинет Черткова, закрывают дверь и оставляют ожидать встречи с основной причиной ночных кошмаров.
Я пытаюсь понять – кто он? Почему вдруг решил разрушить жизнь моей семьи? В чем причина?
Я медленно обхожу комнату, осматриваюсь, замечаю две двери помимо входной, слева и справа, но не тороплюсь их открывать.
Красиво. Лаконично. Ничего лишнего. И ничего личного. Совсем. Никаких фотографий, никаких безделушек. Ничего, что свидетельствовало бы о хобби, об увлечениях.
В каком-то смысле здесь царит полная стерильность. Картинка из журнала про интерьер. Не ощущается присутствия хозяина.
Все те же тона, что везде. Гармоничное слияние красного и черного. Дорогие материалы. Деревянный стол, встроенный зеркальный шкаф, кожаная мебель.
Строгий минимум. Нет ни картин, ни статуэток. Это помещение можно легко оживить. Однако его владелец едва ли жаждет оживления.
Внутри меня нарастает напряжение.
Я усаживаюсь в кресло руководителя, провожу ладонью по закрытому лэптопу. Я пробую отыскать хоть крупицу личного. Записная книжка. Календарь. Канцелярия. Это тупик.
Я наугад беру ручку, не собираюсь ничего писать, просто…
– Брось, – хриплый голос раздается над ухом, заставляя меня подпрыгнуть.
Горячее дыхание опаляет голые плечи.
Черт.
Когда он успел подкрасться? Я не слышала звука отворяемой двери.
– Бросай, – повторяет с нажимом.
Но я лишь сильнее сжимаю ручку. Рефлекторно.
– Быстро же ты освоилась, детка, – заявляет насмешливо.
Он отступает.
Я не оборачиваюсь, считаю его шаги.
Раз, два, три.
Он останавливается напротив и ловит мой взгляд в капкан своих горящих глаз.
Проклятье.
Что это?
Я невольно вздрагиваю снова.
Он отличается от фото. Очень. Очень, очень.
Высокий, под два метра ростом, полностью накрывает меня своей тенью. Крупный, такой шею одним движением свернет и даже не поморщится.
Он без рубашки. В брюках.
У него идеальное тело, которое хочется исследовать тактильно. Наощупь. Немедленно. И это определенно не то, о чем мне нужно сейчас думать.
– Екатерина Олеговна, – произношу твердо.
– Смешная ты, – улыбается, прибавляет: – Детка.
– Какая пошлость, – брезгливо кривлюсь.
– Простите, ваше высочество, – парирует с издевкой.
И направляется в сторону шкафа, отворяет, достает рубашку, набрасывает, небрежно поправляет и застегивает.
А мне хочется взвыть от разочарования.
Я не могу перестать следить за ним. За его руками, за мускулами, что перекатываются под гладкой, слегка загоревшей кожей.
Он не перекачан, просто каждая мышца проработана, прорисовывается невероятный рельеф.
Я схожу с ума.
Почему он не пузатый урод? Не лысеющий старикан? Было бы гораздо проще, не пришлось бы вот так млеть в его присутствии.
Я бы мечтала испытывать отвращение, я стараюсь.
Но выходит с трудом.
Чувствую себя голодной кошкой.
Щелчок замка выводит меня из оцепенения, я оборачиваюсь на звук. Дверь справа отворяется. В комнате появляется два охранника.
Щурюсь.
Что они тащат?
Что-то большое и… запакованное в черный пластиковый пакет.
Все происходит слишком быстро.
Чертков никак не реагирует, даже не смотрит в их сторону.
– Не забудьте отправить выходное пособие его жене, – произносит холодно. – Когда я уйду, пришлете кого-нибудь, чтобы отмыть кровь.
– Заметано, шеф, – сообщает один из парней.
Я тупо слежу за ними, открываю и закрываю рот, будто рыба вдруг выброшенная на лед. Я упираюсь взглядом в захлопнувшую дверь и не могу до конца осознать происходящее.
Это шутка? Розыгрыш? Не похоже.
– Какая-то ты бледная, Катерина Олеговна, – издевательски скалится он, набрасывает пиджак и опять подходит ко мне.
– Занятный спектакль, – выдаю ровно, стараюсь не проявить никаких эмоций.
– Я рад, что угодил.
Саркастический смешок говорит об обратном.
Чертков едва ли намерен мне угождать.
Он берет меня за руку, резко сжимает запястье, заставляя взвыть от боли и выронить проклятую ручку.
– Ты будто осуждаешь меня, Катерина, – хмыкает, издевательски добавляет: – Олеговна.
– Нет, что вы, – парирую в тон ему. – Это вполне нормально – убить человека. А потом приказать слугам избавиться от тела и отмыть кровь. У вас наверняка доброе сердце, ведь не каждый убийца позаботиться о вдове своей жертвы.
– У меня и правда доброе сердце. Просто не для всех.
Я замечаю сбитые костяшки его пальцев и ощущаю тошноту. Шумно сглатываю, закрываю глаза.
– Вы омерзительны, – медленно выдыхаю.
Он смеется.
– Слышать такое от тебя особенно забавно.
Он отпускает меня, но не выпускает из виду, сверлит взглядом. Я кожей чувствую, почти физически, как если бы его пальцы касались меня.
– Сколько трупов на счету твоего отца? А за братом сколько числится?
Я понимаю, крыть нечем.
В моей семье нет ни одного праведника. Мы не святые. Наши души черны. Мы насквозь прогнившие, порченные плоды.
Ну и что? А кто бы отказался от денег и власти?
Отец построил империю на чужих костях, но и собственной крови пролил немало. Без усилий ничего не получишь. Все хотят взгромоздиться на трон, да только у большинства кишка тонка.
– Еще рано считать, – цежу сквозь зубы. – Как минимум одного не хватает.
– Это не те слова, которые ждешь от чистой и непорочной девушки.
– Ну извините.
– Сколько у тебя было мужчин?
Я надеюсь, он не заметит мою дрожь. Я вскидываю голову и смотрю прямо на него. Я ничего не говорю, но мой взгляд буквально вопит: «Тысячи! Через мою постель прошли тысячи мужчин. Тебе достанется весьма сомнительный приз. Неужели не брезгуешь? Выгодна ли тебе эта сделка?»
Только ему наплевать.
Ему нужно что-то другое.
Что-то большее.
Не могу понять.
Что?
Он может заполучить в свою постель кого угодно. Он может разложить женщину в любой, самой экзотической позе.
Так в чем причина?
Он не выглядит влюбленным. Это было бы просто смешно. В нем не чувствуется ни страсти, ни даже легкого возбуждения.
Он отличается от всех мужчин, которых я встречала прежде. На него никак не действует моя внешность. В его взгляде нет ни намека на вожделение. Там, в пугающей глубине таится что-то иное, абсолютное новое.
– Что вам надо от меня? – спрашиваю прямо.
– Ты.
– Зачем?
– Красивая.
Я подозреваю, что он способен на гораздо более развернутый ответ, но не намерен демонстрировать свой интеллект.
– И как мы это оформим? Чего именно вы хотите? На какой срок? Мне необходимы гарантии.
– Гарантии? – его брови насмешливо выгибаются.
– Да, я должна быть уверена, что вы оставите нас в покое.
– Валяй, будут тебе гарантии.
Он подхватывает меня под локоть, поднимает с кресла и тащит к двери, из которой недавно вышли охранники. С трудом успеваю за его размашистыми шагами, почти падаю, но все-таки удерживаюсь на своих каблуках.
Он толкает дверь и проталкивает внутрь комнаты меня.
О Господи, Боже мой.
Я закрываю рот рукой, подавляю рвотный позыв.
– Осторожнее, где-то здесь остались мозги, – спокойно заявляет Чертков. – Но твои мозги на месте. Пока что. Поэтому нечего переживать, да?
Я понимаю, что это ванная. Я понимаю, что кафель когда-то был белым. Белоснежным. Но сейчас все залито кровью.
Сложно поверить, что здесь убили лишь одного человека.
– Вот твои гарантии, мое честное слово и благодушное расположение. Но запомни: я не прощаю предательства. Если надумаешь затеять мятеж, не забывай: голодным псам все равно кого жрать. А мне все равно кого забивать насмерть. Хоть начальника охраны, допустившего серьезный прокол. Хоть Катерину Олеговну. У нас тут демократия.
Я задыхаюсь. Запах крови забивает горло. Я закашливаюсь. Колени слабеют, бедра мелко дрожат. Мои каблуки скользят по влажному кафелю.
– Хватит, – отчаянно пытаюсь не закричать.
– Теперь ты уверена? Со мной можно иметь дело?
– Прошу. Пожалуйста.
– Вот и отлично. Мы еще не начали развлекаться, а ты уже умоляешь прекратить. Очень сообразительная детка. Не зря же у тебя успешный бизнес. Сеть салонов красоты. Отель известный на всю страну.
– У меня больше нет… нет никакой сети.
– Может снова появится. Все зависит от твоей старательности.
– Хватит, прошу.
Мой желудок скручивается в узел.
– Ладно.
Чертков милостиво возвращает меня обратно, усаживает в кресло, открывает бар и наливает что-то в стакан. Протягивает:
– Пей.
Я смотрю на порцию алкоголя как на чашу полную яда.
– Мне нельзя, – лгу. – У меня аллергия.
Тогда он пьет сам. Осушает до дна. И я уже сомневаюсь в правильности своего решения. Мне совсем не хочется, чтобы он напивался.
– Как долго… придется расплачиваться?
Он молча наливает новую порцию выпивки.
– Никак не угомонишься, детка.
– Я просто пробую понять.
Он снова пьет до дна и отставляет бутылку.
– Снимай белье, – приказывает коротко.
– Что?
Он не повторяет, наклоняется надо мной, ловко расстегивает бюстгальтер, вытаскивает из-под платья и отбрасывает в сторону. А в следующую секунду поднимает платье, грубо стягивает трусики, разрывает, оставляя красные следы на бедрах.
Я моментально подскакиваю на ноги, заношу руку для удара, намереваюсь влепить пощечину, но в последний миг замираю.
Включается инстинкт самосохранения.
Чертков не делает ни единой попытки защититься, перехватить мое запястье. Он выжидает. Он хочет, чтобы я его ударила.
Ему нужен только повод.
– Ты удивительная, детка. Учишься, не совершая ошибок.
Он обхватывает меня за талию и усаживает на стол, задирает платье до живота, раздвигает ноги коленом. Все это происходит настолько молниеносно, как будто он совершает только одно движение.
– Говорят, женщин бить нельзя. Но я полагаю, что если женщина размахивает кулаками, она становится мужчиной, и раз так, то нет ничего плохого в том, чтобы преподать ей урок.
Чужие пальцы проникают в меня.
– Я… – вздрагиваю.
– Ты такая мокрая, что даже мне становится стыдно.
Этими же руками он убил человека. Совсем недавно.
Как я могу желать ублюдка, методично уничтожающего мою семью?
– Естественная реакция организма.
– Тебя заводит кровь? Насилие?
Он обхватывает меня за горло и слегка сжимает. Его пальцы проникают еще глубже, касаются еще бесстыднее.
– Мы определенно повеселимся.
– Ты не получишь от меня ничего кроме тела.
– И буду этим вполне удовлетворен.
Он приближает свое лицо вплотную к моему.
– Скажешь мне, где твоя душа, когда я буду трахать тебя.
– Я еще не дала своего согласия, – бросаю глухо.
– Я буду трахать тебя. Хоть с согласием, хоть без. Мы обойдемся без контракта, ведь все предельно просто. Никаких ограничений, никаких табу. Срок? Навсегда. Если хочешь – до гроба.
– Практически предложение руки и сердца, – не удерживаюсь от иронии.
– Я умею быть романтичным.
Конечно.
Я смотрю в его глаза и только теперь понимаю, что они вовсе не черные. Голубые. Холодные, будто стальные. Обжигающие, ледяные.
Но зрачки настолько расширены, что легко ошибиться.
Значит, он все-таки хочет меня. Возбужден? Я не спешу это проверять.
Его пальцы внутри. Ласкают и поглаживают легкими, порхающими движениями, медленно и уверенно. Поразительный контраст. Его же пальцы сжимаются вокруг моего горла. Не причиняют боль, а указывают на место, доступно объясняют кто из нас главный.
Я смотрю в его глаза и ощущаю как все мое тело напрягается, вибрирует, звенит как натянутая тетива.
Наконец я могу прочесть это новое, неизведанное чувство.
Мне прекрасно знакома похоть. Известно обожание и восхищение. Зависть и гнев, все давно опознано, отмечено.
Но здесь… другое.
Здесь ненависть.
Жгучая. Острая. Ранящая. Опасная. Испепеляющая.
За что этот человек ненавидит меня? Настолько сильно. Почему? Мы впервые видимся. Никогда наши пути не пересекались.
Я далеко не у всех вызываю позитивные эмоции, но чтоб вот прямо так. Чем я это заслужила?
Он резко отступает, как будто чувствует, что тайное стало явным, что я случайно проникла в его разум и прочла секретные материалы.
– Я хочу посмотреть, как ты двигаешься. Пойдем.
Я не сопротивляюсь. Соскальзываю со стола, поправляю одежду, на негнущихся ногах следую за ним.
Моя жизнь была сказкой. Я получала все, что пожелаю. Отец исполнял любой каприз. Но сверкающие декорации рухнули в один момент и погребли нас под обломками.
Я ни о чем не жалею, я все это заслужила и я готова расплатиться.
Глава 3
На экране мое лицо. Крупный план. Хорошо, что сегодня на моих губах водостойкая помада. И вообще макияж получился удачный.
Легким кивком головы поправляю волосы. Волнистые локоны развиваются за спиной, струятся и переливаются, пойманные в ловушку ярких неоновых огней.
Я улыбаюсь уголками рта. Подмигиваю. Я выгляжу соблазнительно и несмотря на все, я постараюсь насладиться представлением.
Мне не о чем волноваться.
Я стою у шеста. Или правильнее сказать – у пилона? Я в платье и без белья посреди ночного клуба.
На всех экранах показывают мое лицо. Меня. Но к счастью, в поле моего зрения один дисплей.
Ничего. Зато помада стойкая. Гораздо более стойкая чем я.
Зачем Чертков меня сюда привел? Профессиональная танцовщица мигом освободила место, удалилась подальше, а мне предоставили полную свободу действий.
– Давай, – шепнул он на ухо и шлепнул по заднице.
Ему не нужно напоминать, что на кону жизнь моего отца. Все понятно по умолчанию. Роль у меня не завидная, и я пока не готова бунтовать.
Но все же – зачем? Он хочет унизить меня? Хочет чтобы я почувствовала себя полной дурой?
Ответ дает новый трек. Вернее, совсем не новый. Популярный лет десять назад, звучал на каждом танцполе и…
Десять лет назад.
Выпускной.
Он знает, что сделал мой брат. Так сказал Скворцов. Он знает, что сделала я.
По спине крадется холод, меня знобит.
Но откуда такие детали? Вплоть до музыки? Совпадение?
Эту композицию я не забуду никогда. Восточные ноты, приятный женский вокал. Жесткий ритм.
И кем он себя возомнил? Судьей? Палачом?
Он хочет шоу? Он его получит.
Я не лезу на шест, я не делаю крутки, я не демонстрирую чудеса акробатики, я не хвастаюсь растяжкой.
Я просто начинаю танцевать вокруг пилона. Я двигаюсь так, что все взгляды очень скоро оказываются прикованы ко мне. Я извиваюсь и выгибаюсь. Мои ладони скользят по сверкающему шесту. Многообещающе. Мои волосы танцуют вместе со мной, повторяют крутые повороты бедер.
Я люблю это. Внимание. Я наркоманка, я сижу на игле жадных, раздевающих взглядов. Я питаюсь восхищением и завистью. Я кайфую и улетаю, парю в эйфории.
Алое платье. Голые плечи, голые бедра.
Я знаю, что сколько бы мужчины не вели разговоры о духовной близости, каждый хочет красавицу в свою постель. Лучшую. Королеву. Просто не все могут себе это позволить.
Тут как с машиной.
Кто бы стал ездить на «Жигулях», будь у него возможность оседлать «Феррари»?
Я выписываю бедрами такие зигзаги, что у наблюдателей кружится голова. Я вхожу во вкус, я получаю настоящее удовольствие.
Жить в этом образе легко и приятно.
Я не желаю возвращаться обратно в реальность.
Холодная стерва. Наглая и беспринципная. Вот кто я этой ночью. Все хотят завладеть мной, но никому ничего не светит.
У меня уже есть хозяин.
Да, милый?
Я поворачиваюсь к Черту спиной, плавно наклоняюсь и резко выпрямляюсь. Копна темных волос взлетает в воздух.
Подозреваю он бы с огромным наслаждением размазал меня прямо по полу. Избил бы до смерти, переломал все кости и заставил захлебнуться кровью.
Возможно, моя заветная мечта сбылась?
Я наконец нашла то, что убьет меня.
Памятный трек сменяется другим, вполне обычным. И я покидаю сцену.
– Какие планы на вечер? – неизвестный тип нарывается на неприятности.
– Никаких, – усмехаюсь.
– Тогда по коктейлю?
Чертков возникает между нами.
– Сгинь, – заявляет коротко, и парень сливается.
– Все? – кривлюсь. – Даже не убьешь никого? Теперь достанется только мне?
– А тебе не терпится?
Он притягивает меня к себе, впечатывает бедра в бедра, и я ощущаю как гигантский ком формируется в моем горле.
Какой огромный. Не только ком. Он.
Я смотрю на него. Снизу вверх. Иначе не выходит. Он выше меня головы на две. Моя голова покоится на его груди.
Я схожу с ума. Я хочу, чтобы он меня поцеловал. Я изнываю от этого дикого и странного желания.
Я как будто прикасаюсь к тьме. К Дьяволу.
– Шальная ты, – говорит он.
– Бешеная.
Он уводит меня в какую-то вип-кабину. Вероятно здесь стриптизерши танцуют для гостей на коленях. Стены кажутся прозрачными, стеклянными. Но на самом деле только изнутри все видно, а снаружи ничего. В потолке горит множество крохотных лампочек, мерцают и мигают так часто-часто, что у меня начинает кружится голова. Вокруг привычные оттенки красного и черного. Темные кожаные диваны, бордовые ковры.
Тут отличная звукоизоляция, тишина и ни души, а за стеной царит веселье. Публика зажигает по полной программе. Мой незадачливый ухажер клеится к другой.
– Я хочу выпить, – медлю. – Гранатовый сок, пожалуйста.
Чертков вызывает официанта и через секунд тридцать мой заказ красуется на столе. Я выпиваю напиток до дна, крупными глотками.
Мы опять остаемся вдвоем. Я сижу, он стоит напротив.
– Скажи, ты действительно считаешь, что имеешь право наказывать меня? – все же решаюсь. – Ты ведь не знаешь ничего, ты понятия не имеешь о том, что там произошло. И какая тебе разница?
Его ладонь ложится на мою макушку, заставляет запрокинуть голову.
– Знаешь, на что похож твой рот?
– Не переводи…
– На п…зду. Но это выглядит красиво. Интересно накрашено.
Он поглаживает меня по щеке.
– Ты не собираешься говорить? – игнорирую грубость.
– С тобой – нет.
– Недостаточно умна?
– Твой ум слабо волнует.
Он собирает мои волосы в хвост.
– Возьми у меня, – продолжает глухо.
– Что?
Криво усмехается.
– Возьми у меня в рот, – поясняет практически по слогам.
Я задыхаюсь от возмущения.
Нет, подобные предложения поступали и прежде. Мне много чего предлагали. Но не в таком тоне, не так.
Я хочу запротестовать, выдать ядовитое замечание, но рука на моем затылке будто тяжелеет, тянет волосы назад, вынуждая до боли выгнуть шею.
Если не сделаю по-хорошему, то будет по-плохому.
Я пытаюсь отключиться и действовать механически, не оценивать происходящее. Я берусь за пояс на его брюках и соприкасаюсь с горячей гладкой кожей. Обжигающая волна обрушивается на меня, а мозг точно ватный. Я забываю что к чему, ничего не соображаю, иду на поводу природного инстинкта.
Мои ладони скользят по враз напрягшемуся животу Черткова. Вверх, изучая идеально вылепленный пресс. А потом вниз, к узкой дорожке темных волос.
Я слегка приподнимаю его рубашку и как завороженная смотрю на стальные мышцы, на вздувшиеся вены.
Интересно… а какой он там? Чуть дальше.
Я расстегиваю его брюки, опускаю ткань, извлекаю вздыбленный член. Я прикасаюсь к нему очень осторожно и неуверенно.
– Крепче, – следует хриплый приказ. – Сожми крепче.
Я в тумане.
Я не чувствую ни малейшего отвращения.
Какой же он красивый. Везде. И здесь тоже. Особенно здесь. Длинный, крупный, мощный. Ровный, идеальный. С большой головкой, на которой виднеется капля смазки.
Я подаюсь вперед и касаюсь его сомкнутыми губами. Отстраняюсь и облизываюсь, смотрю вверх, в потемневшие глаза Черткова.
– Такой огромный, – бормочу надтреснутым голосом. – Не поместиться.
– Смелее, детка. Ты же не первый раз сосешь.
В первый.
Но ему об этом знать необязательно.
Я опять касаюсь его члена, ласкаю языком набухшие вены. Я ощущаю его пульсацию внутри себя. В нижней части живота растет огненный клубок. Все быстрее и сильнее, по нарастающей.
Мы будто настроены на одну радиостанцию.
Безумие, однако наша кровь бьется в едином ритме.
