Kitabı oku: «Видящая», sayfa 2
Глава 2
Было холодно и страшно. Где-то рядом капала вода. Откуда-то дуло, заставляя обнимать себя за плечи в бесполезных попытках согреться. Что-то шуршало, пищало и скреблось то с одной стороны, то с другой. А еще запах. Нет, вонь: сырость, затхлость, грязь и гниение. Меня трясло. От обиды, жалости к себе, страха и пронизывающего холода. Ноги были словно во льду. Да и вся я, казалось, давно покрылась изморозью. Мне даже не позволили одеться и не дали ни одеяла, ни пледа, чтобы можно было в них завернуться и переждать, наверное, самую долгую ночь в моей жизни. Впрочем, после их было немало. Меня наказывали. И за что? За тоску по семье. Я не смогла скрыть ее во время проверки у наставника. Да и как бы мне, девятилетнему ребенку, это удалось?..
Я проснулась от того, что громко стучали зубы. Меня трясло. Пальцы сжимали одеяло с такой силой, что немели кисти. Сердце колотилось как сумасшедшее. Я хватала ртом воздух и никак не могла надышаться. Потребовалось немало времени прежде, чем до меня дошло, что все это был только сон. Страшный, не в меру реальный, но все же сон. Меня начало медленно отпускать. Сначала разжались пальцы. За ними сердце умерило свой бег. Затихли зубы. А вот холод уходить не собирался, просачиваясь под кожу и замораживая все мое нутро. Я поплотнее завернулась в одеяло и закрыла глаза. Рассвет уже скоро. Не зря говорят, что перед ним всегда сняться самые яркие кошмары. Впрочем, мой сном не был.
Когда пришла Тайрин, я уже надевала шляпку. От домработницы пахнуло удивлением.
– Вы уходите? – спросила она без приветствия, но с плохо скрытой надеждой.
– Прогуляюсь, – ответила я, расправляя вуаль.
– Надолго?
– Сколько потребуется.
Кожу кольнуло раздражение Тайрин. Что ж, день начинался весьма неплохо.
Дождя не было, но дул пронизывающий холодный ветер, донесший до меня запах снега вперемешку с дымом. Я поправила воротник пальто и не спеша спустилась с крыльца. До калитки было двадцать шагов. Вымощенная гладким камнем дорожка позволяла пройти их без труда. А вот за забором начинались сложности. Частые дожди размыли дорогу. Узкий тротуар утопал в лужах. Но деваться было некуда. Выйдя за калитку, я остановилась и медленно повела глазами по улице. Дома выглядели для меня огромными темными пятнами. Голые деревья и кусты – пятнами поменьше. Людей на улице не было. В такую погоду и выходить-то лишний раз без особой надобности лень. А те, кто работал, уже давно разъехались или разошлись. Но оно и к лучшему – не будет любопытных и недовольных глаз.
Если бы не одно очень важное дело, я бы тоже сейчас предпочла сидеть у камина с чашкой лаффе, слушая неспешное и печальное пение знаменитой Ларин Ольтар. Это была, пожалуй, единственная привычка, привитая мне в спецшколе, за которую я была благодарна. Уроки музыки стали светлой отдушиной во мраке школьной жизни. Ведь нас натаскивали не только на то, чтобы «видеть» и «слышать» эмоции, чувства, события. Мы должны были выпуститься разносторонними личностями, с которыми можно и на бал, и на войну. Мне танцевать после школы как-то не доводилось, а вот те, кого отправляли на работу в дипломатические корпуса, регулярно мелькали на увеселительных мероприятиях. Но не развлечения ради. Там они ни на минуту не забывали о том, кем являются и чего от них хочет империя: секретные данные, тайные мысли, обличение лжи и пороков государственных мужей. Причем не только нашего государства. Не даром же пятилетнее вялое противостояние с Даргайским княжеством вдруг закончилось внезапным примирением и даже сотрудничеством. А ведь уже к войне готовились, войска к границе стягивали. А оно вон как обернулось. Явно кто-то из наших поработал на славу, добыв очень важные, нужные и, главное, своевременные сведения про какого-то весьма высокопоставленного даргайца, если вообще не самого князя. Да, могло быть и такое. Я была несказанно счастлива, что меня сия чаша миновала. Окажись мои способности на уровне высших, то быть мне личной шпионкой императора. А так… Скромно помогаю при расследовании особо тяжких и необычных дел.
Я проверила карман. Кристалл записи был на месте. Оставалось только отправить то, что было на нем. Лежа сегодня после кошмара без сна, я вдруг вспомнила, что мамины родители жили в Линсте – небольшом городке на севере. Мы с ними почти не общались. Впрочем, мы вообще во времена моего детства ни с кем не общались. Даже дом наш стоял на окраине, особняком от остальной деревни. Так родители пытались уберечь меня от любопытных глаз. Но и это не помогло. Кто-то все же донес, что в деревне живет слепая девочка. Знала бы, кто, задушила бы собственными руками, и тела бы потом не нашли. Уже допивая на кухне утренний лаффе, я решила попытать счастья и отправить запрос в Линстский архив. Вдруг родители с братом переехали туда. Конечно, можно было бы сделать это из дома, передатчик у меня имелся, но с общего пункта отправки было как-то спокойнее.
Лужи и грязь под ногами не давали идти быстро. И хотя я не видела их, но слышала противное хлюпанье. Хорошо хоть сапоги были добротные и не промокали. Когда я добралась до пункта связи, там уже собрался народ. Перешагнув порог, остро ощутила сначала чужое любопытство и тут же – страх. Остановилась, переводя дыхание. С прошлых визитов я помнила, что здесь три окна. От ближайшего ко мне темное пятно медленно пятилось назад. Иногда репутация видящих была на руку – не придется стоять в очереди.
Я решительно подошла к окошку и положила на стойку круглый кристалл записи и бумажку с адресом.
– Мне нужно отправить вот это.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Даже передатчики, казалось, перестали мерно попискивать и затаились. От оператора пришла волна удивления, смешанного со страхом и любопытством. Я слышала, как зашуршала бумага, – мой заказ приняли. Ждать пришлось недолго.
– Ваше сообщение отправлено, – дрогнувшим женским голосом произнес оператор. – Приложите ладонь к терминалу для оплаты.
Я уже предвкушала эмоции людей, что притаились за спиной. С трудом пряча улыбку, медленно, палец за пальцем, сняла перчатку, сжала и разжала кулак, разминая кисть. По спине тут же прошелся мороз – ужас, исходящий от посетителей и операторов пункта. Но была еще одна эмоция, которая меня удивила, – любопытство. Детское. Я чуть повернула голову, но, конечно же, не смогла разглядеть того, кому оно принадлежало. Ладно, хватит разыгрывать спектакль. Мне тоже не доставляло особого удовольствия находиться среди всех этих людей с их страхами, низменными мыслями и желаниями. Я приложила ладонь к терминалу оплаты. Он негромко пискнул. Кожа слегка нагрелась и по ней прошелся вихрь тонких иголочек. Но это длилось мгновение.
– Оплата принята, – сообщила оператор недовольно.
– Спасибо, – я медленно натягивала перчатку.
Ответом мне стала тишина. Что ж, не привыкать.
Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула полной грудью стылый весенний воздух. Как из затхлого подвала выбралась. Домой возвращаться не спешила. Там меня ждали только одиночество и недовольство Тайрин. Но когда рука коснулась дверной ручки, я почувствовала присутствие кого-то еще, точнее его удовольствие, а перешагнув порог, услышала смех и голоса: один – домработницы, а второй -…
– Айрис, – констатировала я факт, закрыв за собой дверь и почувствовав запах мясного пирога и чая.
– Эста Рин, – испуганно ответил курьер, словно его застали за чем-то постыдным. Впрочем, и такое могло быть. Я же все равно ничего не видела.
– Чем обязана? Опять кого-то убили или ограбили? – холодно спросила, не спеша раздеваться.
Айрис ответил не сразу.
– У нас есть подозреваемый по последнему делу. Вам необходимо присутствовать при его допросе.
Прежде чем ответить, я выдержала паузу, словно раздумывала, стоит ли ехать.
– И чего вы ждете, Айрис? Или предпочитаете остаться здесь и развлекать мою прислугу?
Злость Тайрин вспыхнула огненным цветком. Раздражение курьера слегка кольнуло меня. А вот его смущение ласково скользнуло по коже и тут же растаяло.
– Идемте, – произнес Айрис сквозь зубы.
Жутко не хотелось снова выходить на улицу. Я так мечтала залезть под горячий душ. Но увы, долг… От него никуда не деться.
В отделении городской полиции как всегда было суетно. Эмоции сотрудников, свидетелей и подозреваемых смешивались в непередаваемый коктейль: злость, страх, усталость, недовольство, апатия. Меня провели в кабинет Оллира, где я смогла, наконец, незаметно выдохнуть.
– Эста Рин, добрый день, – поприветствовал меня следователь. – Айрис не отвлек вас от важных дел?
– Нет, что вы. Я была абсолютно свободна, – светским тоном ответила я.
– Жаль, – вздохнул Оллир, заставив меня хмыкнуть.
– Говорят, у вас есть подозреваемый по делу убитого мага.
– Есть. Он ждет допроса.
Я принялась расстегивать пальто. Вешалка стояла слева. Это я хорошо помнила. Шляпку пристроила на верхний крючок.
– Просветите, кто он? Или она?
– Это он, – живо откликнулся Оллир. Смазанным темным пятном он сидел за столом на фоне окна. – Калин Лойр. Шестнадцать лет. Ученик убитого.
Я чуть склонила голову на бок, выражая удивление и сомнение. Уж слишком юн. Впрочем, мотив мог быть вполне очевиден – жестокость учителя. Я бы своего наставника с удовольствием отправила на вечное общение с предками.
– Что-то не так? – следователь заметил мою реакцию.
– Ученик убил учителя, – произнесла я спокойно.
– И? – не понял Оллир.
Я не стала дожидаться, когда мне предложат стул, поэтому прошла и устроилась на том, что всегда стоял перед столом следователя.
– Как это вяжется с тем, что убитого с убийцей связывал какой-то заказ?
– Дело в том, что личность Лойра не так проста, – пятно напротив меня покачнулось. – Он не был зубрилой и вообще был далек от образца ученика.
– Это повод подозревать его в убийстве? – усмехнулась я, закидывая ногу на ногу.
Оллир помолчал пару секунд. От него пришла волна досады. Настолько легкая, что я засомневалась, а не показалось ли мне.
– Лойр был замечен в краже артефактов. Ничего опасного. Так, по мелочи. А еще он однажды исправил свои отметки в журнале. И теперь находится на грани отчисления.
– Все еще не вижу связи. Он был на грани отчисления и заказал убитому артефакт? – усмехнулась я. – Я, конечно, могу предположить, что убил он мага, чтобы не платить. Потому что подобные услуги весьма недешевы. И все же…
– Катир Алий тоже не был образцовым педагогом, – сообщил следователь. – Когда-то он преподавал в столичной Академии Магии, а пять лет назад переехал в наш город и устроился в магическую школу.
– Почему нет? Устал от столичной жизни. Захотелось покоя и умиротворения, – пожала я плечами.
– Отнюдь, – легко разрушил мою версию Оллир. – Он брал взятки.
– И до сих пор был жив и не на горных шахтах? – удивилась я.
– Дело в том, что Алий был каким-то дальним родственником ректора Академии. Поэтому это дело быстро замяли, а его самого сослали к нам в Номин.
– Здесь он тоже брал взятки?
– Неизвестно. Но у него были частые конфликты с учениками и их родителями, а также с некоторыми преподавателями. Да и вообще Алий был нелюдим. С соседями не общался. Подружки у него не было. Впрочем, как и жены и детей.
Я задумалась. Жизнь убитого сильно смахивала на мою. Вот только мне приходилось так жить, а что заставило его сделать выбор в пользу затворничества? Явно пристрастие к темным делишкам. Вполне возможно, что этот маг торговал запрещенными артефактами. И все же мне было непонятно…
– Какой, по-вашему, артефакт ученик мог заказать убитому? – спросила я, склонив голову на бок в ожидании ответа.
– А вот это мы сейчас и попробуем выяснить с вашей помощью, эста Рин.
Пятно напротив поднялось и двинулось ко мне, обходя стол. Я тоже встала. Мою руку устроили на локте и вывели в коридор.
Я старалась смотреть прямо перед собой. Слишком много мельтешащих пятен вызывали приступ тошноты. А еще их эмоции. Пришлось выставить щит, отгораживаясь. Хорошо, что идти было недалеко.
В допросной комнате пахло потом и пылью. Я поморщилась, останавливаясь на пороге.
– У вас здесь когда-нибудь убирают? – спросила недовольно.
– Редко, – ответил Оллир. – Некогда. Преступников слишком много. Допросы проходят часто.
Я убрала руку с локтя следователя и прошла в угол комнаты, где обычно сидела на жестком неудобном стуле. Там, в полумраке, меня допрашиваемые не видели до тех пор, пока им не сообщали о моем присутствии. На всякий случай смахнув со стула пыль или что там еще могло быть, я села, скрестив руки на груди и выражая полную готовность к работе.
– Приведите Калина Лойра, – крикнул кому-то следователь. Пока ждали, молчали оба. От Оллира исходило предвкушение вперемешку с азартом. Он собирался выбить из парня признание и быстро закрыть дело. Хотя я никогда не замечала его в несправедливости. Впрочем, многие меняются со временем и рано или поздно начинают идти по пути наименьшего сопротивления.
Дверь открылась. В ярком пятне света появились двое: один чуть поменьше, другой – высокий. Мелкого усадили на стул. Я сняла ментальный щит, сосредотачиваясь на подозреваемом. Ни капли страха, волнения или вины. А вот азарта, неприязни и предвкушения – с лихвой. Интересно!
– Думаете, вам это сойдет с рук? – голос у парня был низкий и самодовольный. – Да вы знаете, кто мои родители?
– Да, я изучал твое личное дело, – спокойно ответил Оллир, но внутри него поднялось раздражение. – Но если твоя вина будет доказана, родители не смогут тебе помочь. Разве что адвоката хорошего наймут. А за сотрудничество со следствием срок могут и уменьшить.
Калин хмыкнул.
– Я не убивал этого идиота, – заносчиво заявил он.
– Где ты был в ночь с третьего на четвертое?
– Не помню.
Ложь. Но я не шелохнулась.
– Напряги память. Возможно, ты был занят убийством своего учителя?
– Ха, где доказательства?
Калин явно чувствовал свою безнаказанность.
– О чем ты разговаривал с ним накануне? Вы шептались в коридоре школы.
– Не ваше дело.
– Я смотрю, тебе совсем не дорога свобода, – пришел к выводу следователь.
– У вас на меня ничего нет.
– А у тебя нет алиби на момент убийства. Это повод задержать тебя здесь подольше.
– Не выйдет. Скоро здесь будут мои родители. И вам не поздоровится, – нагло заявил подозреваемый.
– Что ж, тогда ускорим процесс, пока они не появились, – с притворным сожалением вздохнул Оллир.
Калин насторожился, но продолжал свое бахвальство.
– Будете пытать меня? Не имеете права.
– Пытки запрещены законом, – спокойно ответил следователь. – Но я знаю, кое-что получше.
– Что? – усмехнулся парень.
– Ты когда-нибудь имел дело с видящими?
От Калина пришла такая волна ужаса, что мое горло сдавило спазмом. Пришлось срочно выравнивать дыхание.
– Не имеете права! – выкрикнул он.
– Имею. Полное. Так что? Сам расскажешь или попросим эсту Рин тебе помочь?
– Кого? – не понял подозреваемый.
Я поднялась со своего места и вышла на свет. В допросной повисла тишина. Калина охватила паника.
– Я не убивал учителя Алия, – тут же выпалил он.
– Где ты был в ночь с третьего на четвертое?
– На кладбище.
– Интересно. И что ты там делал?
– С друзьями встречался. Мы часто туда ходим, посидеть, выпить, – я склонила голову на бок. Немного успокоившийся Калин вновь запаниковал. – Это правда. Спросите Гайса и Тарию.
– О чем вы разговаривали с магом Алием?
– О моих оценках. Я спрашивал, как их исправить.
– Ложь, – выплюнула я короткое слово.
Меня охватил вихрь ледяного ужаса, пришедшего от парня.
– Ай-яй-яй, – произнес Оллир. – Обманывать нехорошо. Тем более видящих. Может, мы позволим эсте Рин поработать над тобой более тесно?
Калин молчал и трясся от ужаса. Мне было его совсем не жаль.
– Эста Рин? – обратился ко мне следователь.
– С удовольствием, – произнесла я довольно, снимая перчатки.
Мои пальцы почти коснулись затылка парня, когда дверь открылась и грубый мужской голос резко произнес:
– Допрос окончен. Эст Лойр едет домой.
Я опустила руку и замерла в ожидании реакции Оллира. От него пришла волна возмущения и негодования. Что ж, понять его было несложно.
– Адвокат Найрик, – процедил следователь сквозь зубы.
Похоже, родители парня были весьма состоятельными. Найрик считался лучшим правозащитником с мертвой хваткой. Потому и стоимость его услуг почти достигала неба. Похоже, скоро мое утреннее желание исполнится и я, наконец, устроюсь перед камином с чашкой лаффе.
– Вы привлекли видящую? – раздался визгливый женский голос. Я недовольно поморщилась.
– А вы кто? – грубо спросил Оллир.
– Я кто? – задохнулась женщина от возмущения. – Я мама Калина. По какому праву его допрашивает видящая?
– Ваш сын – подозреваемый, – пояснил следователь уже спокойнее.
– И вы можете предоставить улики? – с насмешкой спросил Найрик.
– Его что-то связывало с убитым Катиром Алием.
– Конечно, он был учителем Калина, – высокомерно заявила женщина.
– Было что-то еще, о чем ваш сын отказывается говорить.
– Калин, мы уходим, – безапелляционно произнес Найрик. – Если у вас, следователь Оллир, будут вопросы к моему клиенту, просьба допросы проводить только в моем присутствии. И при условии неопровержимых доказательств вины эста Лойра. Всего доброго!
Хлопнула дверь и допросная погрузилась в тишину. От Оллира волнами шли гнев и бешенство.
– Думаете, он мог убить мага? – решила я разрядить обстановку.
– Он солгал, – напомнил следователь и, помолчав, добавил:
– Эста Рин, вы сможете «увидеть» их разговор?
Я с силой заставила себя остаться невозмутимой. Снова прикасаться к трупу – сомнительное удовольствие.
– Как давно он был?
– Дарис Контер, учитель истории магии, сказала, что видела их не далее, как накануне убийства.
Я готова была застонать в голос. Если бы разговор состоялся пару недель и больше назад, то можно было бы с чистой совестью отказаться, потому что в таком случае я бы «увидела» только картинку, но без звука. А так…
– Хорошо. Я могу попробовать, – согласилась снисходительно.
– Тогда идем в морг, – обрадовал меня Оллир.
Но ушли мы совсем недалеко – всего каких-то несколько метров.
– Следователь Оллир, – раздался за спиной мужской молодецкий голос.
– Да? – остановился и развернулся мой сопровождающий.
– Еще одно убийство, – сообщил полицейский. А я почувствовала его неуверенность и настороженность. – Магисса Анари Вернита.
Оллир тяжело вздохнул.
– Что-то маги мрут как мухи в последнее время, – мрачно произнес он. – Что ж, придется Катиру Алию подождать немного.
А я и не возражала.
– Идемте, эста Рин. Вы нам понадобитесь, – добавил следователь, поспешно уводя меня дальше по коридору.
Мда, видимо не судьба мне сегодня насладиться музыкой, теплом и лаффе.
Глава 3
До места преступления ехали в одной машине с Оллиром. Оба молчали. Но я чувствовала, как напряжен был следователь. Интересно, почему? Ведь магов убивают не впервые. И часто по вполне обычным причинам: ревность, зависть, злость. Может, и тут эта магисса помешала конкурентам?
Оллир помог мне выбраться из машины. Я зябко поежилась от сырого ветра.
– Не любите весну, эста Рин? – насмешливо спросил следователь, ведя меня по тротуару.
– Не люблю сырость и холод, – ответила равнодушно.
– Прошу.
Я поняла, что передо мной открыли дверь, и едва перешагнула порог, как тут же задохнулась: от боли, животного ужаса и ослепляющего отчаяния. Они принадлежали не мне, но легче от этого не становилось. Откуда-то издалека, словно через толщу воды, я услышала голос Оллира:
– Эста Рин? Эста Рин, вы в порядке? Что с вами?
Вместо слов из горла вырвался хрип. Чьи-то руки держали меня, не давая упасть. Я была на грани потери сознания: настолько сильные витали в воздухе эмоции. И принадлежали они жертве.
– Как?… – с трудом выдавила я из себя, задыхаясь и пытаясь удержаться от потери сознания. – Как она умерла?
Следователь ответил не сразу. Его руки все еще были на моей талии, за что я была ему безмерно благодарна.
– Я еще не успел даже тело осмотреть, – признался он. Я кивнула, принимая объяснение и медленно возвращаясь к реальности. – Что вы увидели?
– Я не увидела, – выдохнула, закашлявшись. – Я почувствовала. Смерть магиссы была страшной.
– Может, вам предложить стул, эста Рин? – спросил Оллир, и от него пришла волна беспокойства, которая мягко обняла меня. Это было непривычно. Я не знала, что делать с ней, поэтому выпрямилась и сделала шаг в сторону. Мою талию отпустили.
– Нет, не стоит. Давайте закончим здесь все, – горло еще сдавливал спазм, поэтому говорить приходилось с трудом.
– Как скажете, – ответил Оллир и крикнул куда-то в сторону:
– Линрен! Что здесь?
Спустя несколько секунд к нам приблизилось пятно. Оно держалось настороженно и заговорило не сразу.
– Убитая магисса Анари Вернита была владелицей этого магазина. Ее нашел продавец, который работал здесь. Утром пришел на работу, а здесь все разгромлено и сама хозяйка лежит на полу мертвая.
– Как она умерла?
Линрен снова выдержал паузу.
– Ее высосали. Всю. Досуха.
Я резко повернула голову в сторону полицейского, надеясь, что ослышалась или неправильно поняла. Оллир озвучил мои мысли:
– Что значит «высосали», Линрен?
– Ее силу. Она… Она похожа на мумию. Ей было шестьдесят четыре года. А выглядит так, как будто уже глубокая старуха.
Меня затошнило. Конечно, мы с магами были не то, чтобы врагами, но старались лишний раз не соприкасаться. Они не любили нас так же, как простые люди. И эти чувства были взаимны. И все же я ни одному из них никогда не пожелала бы такой страшной смерти. Одно дело, когда магов лишают силы за какие-то преступления, но при этом оставшийся их уровень позволяет работать с простейшими бытовыми заклинаниями, например, разжечь огонь, подпитать светильник или подлечить растение. А тут магиссу выпили полностью. Теперь мне стали понятны ее эмоции в момент смерти.
– Кто-нибудь что-нибудь видел? – сквозь мысли услышала я Оллира.
– Нет. Вчера эст Силд ушел поздно. Они с убитой занимались инвентаризацией. Она еще оставалась здесь.
– Кого-то ждала?
– Нет, заканчивала дела. Говорила, что оставалось немного. Максимум на полчаса работы. И судя по ее одежде, убийца как раз застал ее уходящей.
– Что еще известно о ней? Семья, дети?
– Не замужем. Но есть жених. Некий Тивел Гроус. Преподает стихийную магию в магической школе.
– Хм. Снова магическая школа, – задумчиво произнес Оллир. – Давно они были в отношениях?
– Эст Силд сказал, что года два. И отношения эти были непростые. Они часто ссорились. Убитая часто из-за этого плакала. Вот и не далее, как позавчера, они снова поругались. Он приходил сюда. И эст Силд слышал, как они кричали в кабинете.
– Причина ссоры? – отрывисто спросил следователь, и я почувствовала его предвкушение.
– Убитая обвиняла его в том, что он мало уделяет ей внимание. И вообще, – полицейский выдержал паузу, словно был не уверен, стоит ли продолжать, – она подозревала его в изменах.
Оллир тяжело вздохнул. Подобная ситуация была знакома ему не понаслышке. Невеста следователя ревновала его к каждому столбу, часто закатывая истерики. Пару раз даже в моем присутствии в полицейском управлении. Мне тогда пришлось срочно выставлять ментальный щит: настолько острыми и сильными были ее эмоции.
– Вряд ли он убил ее из-за этого. Да еще и таким жутким способом, – устало произнес следователь. – Но допросить его стоит. Адрес есть?
– Сейчас выясним, – живо отозвался Линрен.
– Хорошо.
Полицейский смазанным пятном растворился среди таких же.
– Эста Рин, вы уже пришли в себя? – обратился ко мне Оллир.
– Вполне.
– Что думаете?
Он редко спрашивал моего мнения, но удивление я постаралась скрыть.
– Мог ли жених убить невесту из-за того, что они поругались? – уточнила, расстегивая пальто. В магазине было душно.
– Да.
– Мотив мог быть и другим. Мало ли что еще их связывало? Но чтобы убить таким способом, нужен очень весомый повод. Да и специальные умения.
– Согласен. Готовы поработать с телом?
И что это мы сегодня такие внимательные и обходительные? Настораживало. Но вслух я ответила:
– Да. Да, я готова.
– Осторожно, под ногами много осколков и обломков мебели и товара, – предупредил Оллир, медленно ведя меня по магазину. Весьма своевременно. Я чуть не упала, поскользнувшись, но следователь успел дернуть меня вверх, ставя на ноги.
– Почему тут все в таком состоянии? Они боролись? – спросила, осторожно ступая дальше. Под сапогами что-то хрустело.
– Когда мага насильно лишают силы, происходит большой выброс энергии. Он-то и стал причиной разрухи, – пояснил следователь. – Пришли. Тело магиссы у вас под ногами, эста Рин. Мда, судя по всему, со своей силой она расставалась крайне неохотно.
– Почему вы так решили, Оллир? – спросила я, снимая перчатки. Руки мужчины тут же отпустили мой локоть, обдав волной не страха, но напряжения.
– Знаете, эста Рин, – произнес он, вздохнув, – сейчас я завидую тому, что вы не можете видеть.
Я повернула голову в сторону следователя. Странное признание. Но уточнять ничего не стала. Вместо этого я медленно опустилась на корточки, все еще помня эмоции, что охватили меня на входе. Поэтому и к убитой прикасаться не спешила. Оллир молча и терпеливо ждал. Ни насмешек, ни язвительных замечаний. Видимо, все было слишком серьезно.
Я осторожно протянула руку, пытаясь нащупать тело. Пальцы коснулись волос. Они были сухими и жесткими. Странно! Анари Вернита по магическим меркам была дамой в самом расцвете сил. И вряд ли она настолько не следила за своей внешностью. Кто-кто, а магиссы в этом вопросе очень щепетильны. Рука двинулась дальше, путаясь в редких прядях, пока не уперлась в мягкую, но плотную ткань. Возможно, это было пальто. Спустя мгновение, я поняла, что коснулась рукава. Медленно провела пальцами ниже. Кожа магиссы была ледяной и высохшей. Словно ее убили не сегодня ночью, а несколько недель или месяцев назад. Прикасаться к ней было неприятно, и я с трудом сдержала брезгливую дрожь. Глубоко вдохнув, постаралась расслабиться и опустила ментальный щит. Меня ослепила яркая вспышка, а тело пронзила настолько острая боль, что я вскрикнула и погрузилась во тьму. В себя пришла от того, что меня трясли за плечи и что-то говорили. Наконец, в сознание с трудом пробился голос Оллира:
– Эста Рин, вы в порядке? Как вы? Вам нужна помощь врачей? Эста Рин, вы меня слышите?
– Я… Что случилось?
Мне помогли подняться на ноги.
– Вы закричали и потеряли сознание. Что вы увидели?
– Ей было больно, – с трудом выдавила я из себя, с содроганием вспоминая короткий контакт. – И очень страшно.
– Она знала убийцу?
– Я не успела это увидеть, – призналась хрипло.
– Попробуете еще? – осторожно спросил следователь. – Нам нужно знать, что произошло.
Мне хотелось оттолкнуть его и сбежать, но вместо этого я собрала всю волю в кулак и кивнула. Меня снова подвели к телу. Пришлось силой заставить себя прикоснуться к нему. Какое счастье, что здесь были только полицейские, а не мой наставник. Иначе быть мне жестоко наказанной за проявленную слабость и отсутствие выдержки. По спине даже мороз прошелся от воспоминаний о методах воспитания в спецшколе. Но я тут же отбросила их, чтобы не мешали. И без того было непросто.
Я снова коснулась одежды убитой. Пальцы споткнулись обо что-то крупное и круглое. Пуговица или брошь. Она мало меня интересовала, поэтому ладонь заскользила выше, пока не коснулась обнаженной кожи. Наощупь это была шея магиссы: тонкая, с выступающими жилами и ужасно ледяная. Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и щит опустила уже медленнее, не сразу. Было не легче, но пришлось с силой заставлять себя «смотреть».
… В магазине горит один-единственный светильник, создавая густой полумрак. Убитая выходит в зал. Она не спешит. Сегодня ее никто не ждет. Останавливается посреди магазина и окидывает его последним взглядом, проверяя, все ли в порядке. Магисса удовлетворенно кивает и собирается погасить светильник, когда над входной дверью раздается мелодичный звон – пришел посетитель. Убитая удивленно оглядывается, говорит, что магазин закрыт, но гость не уходит, оставаясь под защитой полумрака. Он молчит и не двигается. Неуверенность, досада, сочувствие – его яркие эмоции. Женщина делает шаг назад. Она боится. Гость медленно наклоняется и ставит на пол небольшой предмет в виде пирамиды. Его видно плохо, потому что свет туда почти не дотягивается. Убитая снова отступает. Страх превращается в панику. Грани пирамиды одновременно распахиваются и наливаются красным. Магиссу охватывает неуверенность, удивление – и тут же ужас. Она истошно кричит, пытаясь закрыться от вспыхнувшего света руками. Падает на пол, корчась от боли. Ее тело ломает, скручивает, выворачивает. Лопаются сосуды, разрываются легкие. Она хрипит и пытается цепляться ногтями за пол. Жизнь медленно и больно выходит из нее, словно кто-то тянет за невидимые нити. Разлетаются стекла, корежит и сплющивает товар, взрывается светильник под потолком. Теперь картина выглядит еще более жутко – жертва, бьющаяся в агонии, в кроваво-красном свете пирамиды. Убийца молча ждет конца. Он больше не испытывает сочувствия. Только решимость и уверенность в своих действиях. Наконец, магисса затихает. Последние осколки падают на пол, погружая магазин в какую-то нереальную тишину. Грани пирамиды захлопываются. На зал опускается темнота. Убийца медленно поднимает странный предмет, убирает его в карман и только после этого уходит. Он не торопится. Словно уверен, что его не поймают или не увидят…
Я вернулась к реальности одновременно с глубоким вдохом. Оказывается, все это время не дышала, и теперь легкие болели. Подниматься на ноги было непросто. Меня слегка качнуло, и крепкие руки поддержали, не давая упасть.
– Все нормально, эста Рин? – раздался слишком близко голос Оллира.
– Да. Все в порядке.
– Что вы увидели? – напряженно спросил следователь.
– Она уже собиралась уходить домой, когда пришел убийца. Его не было видно. Он остался в тени. Магические силы убитой он забрал с помощью… – я задумалась, не зная, как описать то, что видела. – Это был небольшой предмет. Видно было плохо, но он напоминал пирамиду. Ее грани раскрывались и загорались красным. Убитая узнала, что это, но ни защититься, ни сбежать не успела.
– Артефакт, впитывающий магическую силу, – задумчиво произнес Оллир. Я перевела дыхание и успела уловить беспокойство, которое исходило от мужчины. – Обычно его используют на уже мертвых магах, чтобы сохранить их силу. Что-то еще? Можете описать убийцу?
– Нет, – качнула я головой. – Только его чувства. Странные. Как будто он не хотел убивать, но пришлось.
Беспокойство следователя переросло в тревогу.
– Что-нибудь еще? – напряженно спросил он.
– Он не торопился уходить. Устроил такой погром, который вполне могли услышать соседи или запоздавшие прохожие, но совсем не спешил. То ли уверен в своей безнаказанности, то ли ему все равно, поймают его или нет.
