Kitabı oku: «Притчи-17»

© Никита Белугин, 2024

ISBN 978-5-0056-6207-1 (т. 17)

ISBN 978-5-0055-4916-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об омерике

 
Свиньи решили представиться «богами»,
Снимать стали кино, писать стали романы
И даже храм построили со свиньями-волхвами.
А всё что было до свиней, копытами попрали.
 
 
И вот свинья безумная толкует Миру речи
О том, что счастье на Земле она всем обеспечит,
О том, что в ней и истина, а то что она грЯзна,
Так это ведь естественно, не бойтесь измараться.
 
 
Открыли рты рабы мечты,
Сказали «да, свинья права,
Зачем нам думать о своём,
Когда свинарник вот наш дом!»
 

«Дети придумывают новый слэнг…»

 
Дети придумывают новый слэнг,
Вот героин называется «снег»,
Вот уж «дышать» означает «работать»,
Вот уж «любовь» называется похоть.
 
 
Много изменится к старости в тех отцах,
Что сейчас малых детишек ростЯт.
Много понятного сами создали мы,
Но не поймём почему всё-таки они
Наш слэнг испортили.
 
 
Вот у них «тян» означает подруга,
Вот у них «кун» означает супруга,
Вот у них «лол» означает сомненье.
Мы не поймём их—наш слэнг уж в забвеньи.
 

Обычный мужик. (ещё одно продолжение рассказа «Тварь-2»)

1

Молодой человек, проходивший по делу об убийстве, сидел в кабинете дознавателя. Дознаватели бывают те что заставляют отвечать на поставленные вопросы и те что слушают всё что только может рассказать «подозреваемый» и из всего рассказа составят правильный протокол. Молодому человеку попался второй тип…

– Вы видели когда-нибудь призраков? – брякнул молодой человек.

Дознаватель поднял брови. Допрашиваемый не дал ему ответить:

– Я когда бывало представлял себе такую «встречу», то мне всегда казалось, что я умру на том же месте, с которого увижу то, что называют «фантомом». Я естественно, – как и вы думаю, – не верил в реальность таких явлений. Но вам расскажу сейчас, пользуясь тем, что вы всё-таки меня допрашиваете, может вам пригодится и не в моём деле (потому что в моём-то деле всё ведь ясно), а в каком-нибудь другом.

Дознаватель не возразил.

– Перед тем, как я его увидел, я спал и мне снился странный сон. У нас в охране работает паренёк, он из другой бригады и я его лично не знаю, – так, здороваемся и только. Так вот снится мне будто я на работе, но не на своей работе в охране, а в каких-то офисах, разделённых перегородками; я значит сижу на кресле у компьютера. И вдруг ко мне сзади кладёт руки на плечи жена того самого парня из другой бригады охранников, – он будто бы тоже служит в этих офисах, но в тот день, во сне, он возьми и заболей, – то есть не пришёл по какой-то причине на работу. И я это знаю во сне и жена его это знает (она тоже видимо работает там, то есть во сне). Вот она кладёт руки мне на грудь из-за спины совсем уже бесцеремонно, зная, что муж её не видит. Но самое главное, что я во сне тоже поддаюсь её соблазнению, начинаю с ней заговаривать, намереваюсь назначить ей свидание, она тем временем садится мне на коленки.

Всё. Потом стала снится ещё какая-то ерунда и много ещё чего-то снилось, так что я успел даже и забыть эту сцену. Почему я так говорю, потому что ночью, помню, после этого сна открывал глаза и снова уснул, и снова мне что-то снилось. Но вот наступило утро, – я спал один, Машка осталась у родителей. У меня сбоку от дивана окно и я его никогда не завешиваю (лень), ну и по нему я определил, что время уже часов семь утра, светало. Я сонными глазами посмотрел в него и так как я охранником всё-таки служу, то может быть это моё профессиональное: я спросонок заподозрил (хотя и не верил), что за шторой кто-то прячется. Освещение было ещё слабое и поэтому я стал присматриваться. Я не хотел верить в это, я боялся верить в это, но к моему ужасу за шторой действительно кто-то стоял. «Чёрт! – подумал я, – Верно я ещё не до конца проснулся и мне мерещится!» Я быстро укутался с головой и тут началось самое страшное. Я высовываю голову ещё раз и вижу, что действительно, мне не показалось: за шторой стоит мужчина и не особо-то и пытается прятаться. Я снова под одеяло, как ребёнок. Я чувствую, я знаю это, что тот кто стоял за шторой, уже не прячется. Я высунул голову – и точно, он стоит уже напротив дивана. Я снова спрятался. И через секунды опять решаю проверить, убираю одеяло с лица, а передо мной лицо одного… словом я его знаю, но в жизни он такой хлюпик, а тут он как бы возмужал и почернел, и такой злой – злой на меня. Тогда я уже не скрываясь, начинаю изо всех сил материть его, но всё что я ему ору, всё то он повторяет своими губами; и чем сильнее я на него гневаюсь, тем он тоже более и более раздражается и лицо его по мере этого гнева приближалось к моему всё ближе, – так что в итоге он вплотную смотрел мне в глаза. Он не орал сам – у него не было голоса, а только я знал, что он говорит, – я читал по губам, поверите ли? И так я отчаялся от ужаса, поняв, что своей бранью я не прогоню его, а только наоборот усугубляю.