Kitabı oku: «Мне интересны твои глаза», sayfa 5

На этом акт третий заканчивается. Мы записали видео. Осталось его смонтировать, добавить звуки, музыку. И готово. Это было слишком великолепно. Я смотрел на материал и не мог перестать улыбаться. Это было столь красиво, что, сидя дома и смотря на всё это я понимал, что воспоминания перекрывали всю гору, весь вид с неё и всю красоту природу, ведь мы творили свою историю, камнем выскрёбывали её на манускрипте истории.

Остался, пожалуй, только четвёртый акт. Видео было смонтировано процентов на 35. Начался новый день и думал, что успею всё закончить и начать готовиться к очередному экзамену. Включив телефон, я увидел сообщение в инстаграме. Это была она:

– Привет. Может сходим погулять сегодня? Если ты не занят. – Я не был занят, но видеть такое сообщение было странно. Неужели у неё были какие-то недосказанные мысли или того хуже чувства ко мне? Я хотел это узнать, так что ответил, что свободен и мы встретились где-то в середине дня. (Это было неделю назад).

Сначала всё было тихо. Точнее она говорила. Но не о том. Просто рассказывала о событиях из жизни, не умолкая. А я смотрел на ей глаза и всё ждал, заговорят ли они. Но они не заговорили. Я ждал, ведь не могло быть всё так просто. Но ничего так и не случилось. Либо всё было проще чем я думал, либо она испугалась.

Один из этих вариантов точно был правдой. Дома (было уже около 9) она написала сообщение, но в телеграм, где я отсылал ей материал, а она мне. Монтаж был готов уже на 90 процентов. А в сообщении было следующее:

– Слушай. Я хотела тебе сказать сегодня, но не сказала. Знаешь, мне так понравились эти дни… – Я уже видел в какую сторону это клонит и словно предчувствовал её следующие слова.

– Не знаю, как сказать. Это было что-то особенное. Что-то, чего так мало в повседневной жизни… – Я знал, что всё может обернуться именно так, но надеялся, что до этого не дойдёт.

– Я бы хотела проводить больше подобных дней с тобой. – Сообщения шли одни за другим. В один момент я должен был прервать её исповедь и сказать правду.

В один момент поток сообщений прекратился, и я написал:

– Слушай, это будет одна из немногих историй, которые запомнятся на всю жизнь, но всё же я не рассчитывал на продолжение. Мне это не нужно. – Потом было долгое объяснение и попытка не переводить всё в конфликт или боль. Но сколько бы я ни писал, она не поняла.

Она была не таким человеком. Не тем человеком, который способен понять. Она поддалась чувствам и ей было от этого хорошо, но я не мог позволить ей верить в эту сказку дальше. Почему? Потому что когда-то я сказал бы правду. Но какую-то боль принесла бы эта правда через месяц или год трудно представить. Поэтому решение было принято, а монтаж закончен. Но отправлять и публиковать уже было некому.

Именно так и закончился четвёртый акт и в принципе наша история.

Почему я поступил так? Почему имея в руках власть любить человека, которого я считаю чуть ли не самым красивым в мире, я поступил именно так. Почему я отказался от красоты природу в угоду своим принципам?

Потому что не хотел рушить или убивать эту красоту. Эта невинность должна существовать дальше, ведь то, каким человеком она казалась, точно не вписывалось в терминологию моей любви моей идеологии. Её может разрушить кто-то другой. Но важно, что это буду не я.

Вся эта история – это глава моей жизни, когда я встретил истинную, девственную красоту природу, белый и пушистый снег, который только-только лёг на землю. Я благодарен ей за это и буду благодарен всегда. Я не забуду и не вычеркну её из моей жизни, и она всегда будет иметь место в моём разуме. Она будет являться мне с первым снегом, с осенним огнём леса, тонким слоем льда на речке и солнцем, которое слегка обжигает кожу.

Стихотворения, посвящённые ей:

«Мне интересны твои глаза:

Есть в них какая-то тайна,

Когда ты легко, но немного дрожа

Смотришь в глаза мои тайно.

Возможно, ты суть не умеешь ловить.

Возможно, и чувствовать ты не умеешь.

Но держать в руке тоньше, чем волосы нить

Мне по нраву, и нрав не заклеишь.

Мне интересны твои глаза:

Они мне не ведают сказки.

В них не мечты, не скупая слеза,

В них необъятные краски.

Возможно, ты грустью зальёшься однажды,

Если ко мне подойдёшь ты в тот миг.

Возможно, подумать тебе стоит дважды,

Чтоб потом не издать в небо жалобный крик.

Но мне интересны твои глаза:

Без предысторий и без продолжения.

Однажды мне Бог мой на ухо сказал:

"В чьих-то глазах мы теряем сомненье."

В твоих я тону безмятежно и кратко.

Чудесно и тонко в твоих я тону.

Твои мне глаза интересны, однако,

Но об этом небось даже не расскажу.»

«И сводят с ума очертания,

Хотя знаю кто ты внутри.

И доводят черты до глотания

Повисшей с желанием слюны.

И разум морочат свидания

Не поблекшей, но мокрой звезды.

Не волнуют меня предсказания,

Ведь они постоянно равны.

Не волнуют меня и намёки

И пустые до блеска слова.

Помолчи ты хотя бы немного,

Чтобы вновь говорили глаза.

Не важны мне твои умения.

В твоих муках нежил интерес.

Твои чувства мои до горения

Не заставят лететь до небес.»

«С очень глубоким взглядом.

Вероятно, с великой мечтой.

Ты являешься неким обрядом

Между святостью той и не той.

В тебе многое говорит счастьем.

У тебя есть, наверно, глаза.

Ты, возможно, готова ненастьем

Отдать душу свою небесам.

Будь я греком, а не армянином,

Назвал бы тебя Афродитой.

Твоя нежность мешает раствор с меланином,

И он кажется вдруг ядовитым.

Очертанья твои я, встречая в пустыне,

Наполняюсь водой родниковой.

Я хотел бы твой голос иметь на пластине,

Чтобы слушать, накинув оковы.

Я бы верил в надуманный образ.

Он вполне существует с тобой,

Ведь в тебе живёт некая область,

Что способен нести не любой.

В тебе есть отголоски правды.