«Как закалялась сталь» kitabının incelemeleri

Книга прекрасна своей искренностью и посылом не сдаваться никогда на пути к цели, бороться до конца.

Удивительно, что история, рассказанная в книге, – это реальные события из жизни автора, некоторые персонажи даже имеют те же имена, что и их прототипы.

Библиотека, конечно, школьная, но адресована на чуть постарше.Другой взгляд на общество, другой взгляд на жизнь и на её цену. Герой не бузотёр, а беспрекословный исполнитель воли, извините, партии. Знающий себе цену и начинающий потихоньку оценивать окружающих Практическая попытка реализации проекта «Новый человек». По сути, поколение Корчагина «штурмовало небо».Язык романа прост, суров, но честен.

Книга достойная внимания многих любителей книг, и тех кто еще не осознал своей цели в этой жизни. Роман, который открывает глаза, и позволяет увидеть всю боль и страдания людей, прошедших тяжелые военные и революционные года.

Очередная книга про первую половину XX века, в которой уместилось столько страшных и тяжелых, гибельных по своим последствиям событий. Книга, которую, возможно, стоило прочитать давно, но даже и сейчас она совершенно не вызвала отторжения или неприятия, непонимания и желчи.

Все оказалось наоборот. И хотя о сюжете имелись смутные представления, но подробностей судьбы героя до прочтения не знала и фильмов не видела, поэтому получилось интересное погружение в эпоху.

Когда читаешь такие эмоционально насыщенные книги, где главный герой истово и искренне верит в то, что делает, старается изменить мир и жизнь людей вокруг к лучшему, то огнем его души, его верой заряжаешься и не возникает желания спорить ли, противоречить или говорить, что одинакового счастья не бывает и невозможно на несчастье одних построить счастье других.

Павка Корчагин искренне уверен в том, что сметя все старое, жизнь действительно повернется к лучшему и наступит чуть ли вселенское благоденствие. Стоит ли винить его в этом ? Человека, которому события подарили возможность что-то изменить в своей судьбе и сравнить то, что было и то, что будет ? И приложившему все усилия и собственное здоровье для осуществления самых искренних чаяний и намерений.

Скорее всего, здесь есть возможность поучиться целеустремленности, силе воли и неотступному желанию работать над собой, стремясь выковать из себя нового человека, быть достойным той эпохи, которую делал собственными руками и представлял только в лучшем свете. Вот уж действительно, как закалялась сталь...

Конечно, книга сама по себе продукт той эпохи и полна идеологических демаршей и пропагандистской мишуры, но если отбросить все это и прочесть роман, который, кстати, и написан замечательно, и держит читательский интерес до последнего, как историю интересного человека, у которого есть чему поучиться, то все сложится благополучно.

Слезами залит мир безбрежный, Вся наша жизнь – тяжелый труд, Но день настанет неизбежный, Неумолимо грозный суд!

В. Акимов, "Красное знамя", 1900

Роман оставляет странное послевкусие. Он в наши времена прочно ушел в тень, нет ни былой славы, ни былых тиражей, нет, следовательно, былого значения. Искорка вроде бы тлеет, заглавие, как ни крути, стало мемом, но из этой тени путь, увы, один – в гетто литературы для историков, желающих ближе понять ушедший мир.

Написан роман просто, порой выпирающе просто, особенно первая часть. Они, части, сильно отличаются, нитка, которой они сшиты, толстая такая, орудовал Островский большой иглой. И вот ведь что любопытно – первая часть о живом, о борьбе, о многом, вторая – более пустая, номенклатурная, так сказать, освещенная только мрачным угасанием, а написана куда более мастерски. Обучение в процессе производства, если можно так сказать.

Первая часть – обо всем, что давно уже мне интересно, о том колоссальном узле противоречий и сгрудившихся в плотную кучу событий – через Первую мировую и Февраль к Октябрю, Гражданской и НЭПу. Начальное, почти стершееся с первых прочтений, яркое впечатление – это же все, почти все про Украину (и немного про Крым). Шепетовка, беженцы из Привислинского края, эшелоны на фронт в начале книги. Немцы после Брестского мира, колкие инвективы против националистов чуть позже, жутковатое описание еврейского погрома во время каши Гражданской на Украине. Поляки, взявшие Киев, напор Первой Конной (все то, что воспел Бабель в «Конармии» , было как раз тогда, когда в ней должен был воевать Павка), «чудо на Висле». И все это через жизнь рабочего парня, его глазами, простыми, мало рефлексирующими. Любовь и смерть, очень рядом.

Вторая часть – номенклатурная, как уже сказано. Увеченный, но не сломленный духом Корчагин скачет с места на место, пытаясь найти для себя нишу в новом мире. Тут и хрестоматийная Боярка с ее дровами и узкоколейкой (до переворота на Украине мы туда часто ездили, тесть родился в этой самой Боярке), нестоличный Киев (столицей УССР во время действия романа был Харьков), интереснейшие главы о границе с Польшей (тут все, пожалуй, лучше и грамотней написано, чем в «Уплотнении границ» , и про банды, и про контрабанду, и про пропаганду).

А потом человек сломался, стал чахнуть, но поддерживал себя попыткой поведать о себе миру. Еще одна беллетризованная юность, скажете вы. И будете правы, конечно, только юность все же знаковая, ведь сколько не ужасайся крови и жутковатой решимости, а нотка восхищения стремления к лучшему останется.

Если верить открытым источникам, роман имел сложную судьбу. Это, пожалуй, заметно и по канонической версии – вторая, ответработническая часть заметно припечатана партийной жизнью 30-х. Вики пишет, что бури и вихри не обошли прошлое Корчагина стороной – когда Островский начинал, герой еще имел право на ошибку, на участие в оппозиции в начале-середине 20-х. Потом это стало слишком большим пятном, поэтому честь быть оппозиционером переехала к другим героям. Менялось отношение к Троцкому, менялись женщины. И это тоже история, тоже часть общего грубо романтичного флера романа.

Из дня сегодняшнего книга печальна. То, что могло казаться современникам и еще паре поколений «созидательным разрушением», процессом, в котором рождается новое, оказалось лишь эпизодом, этапом в долгом пути неизвестно куда. И в этом свете жалость к герою еще больше, пожалуй.

P.S. В эпиграфе фрамент любимой, если верить Островскому, песни Павки Корчагина, русский вариант польской песни "Czerwony sztandar"

Самая издаваемая книга Советского Союза: без малого 54 000 000 экземпляров, 773 издания!

Китай: 57 изданий тиражом в 2500000 экземпляров.

В чём дело?

В культурном архетипе. Корчагин – глубочайший образ европейской, христианской культуры. И в предшественниках у Павки – Прометей, Фауст, ницшеанский сверхчеловек, самые яркие лица, характеры и судьбы человека этой культуры. Успех книги – не дутый, как, кстати сказать, успех книги другого русского писателя – Набокова и его «Лолиты». Но о «Лолите» - в нужном, другом месте.

Кто вы, Прометей? Для молодых он – образец для подражания, воплощение безграничных возможностей юности, безграничных способом самореализации. Для умудренных опытом, потом и кровью пройденных дорог – светлый образ должного, символ всё далее уходящего в Лету физического могущества и бескорыстного служения. Прометей – глубокий образ западной, ещё дохристианской культуры. Глубоко укорененный в ментальную матрицу, чистый, прекрасный. Хотя, видимо, и уходящий, как уходит вообще всё в подлунном мире. Неподкупная мощь жертвенности – это-то потрясает и притягивает. Не нужно смущаться эпитетом «западный». Потому как русская культура – культура европейская и христианская. Прометей – метаморфоза античного героя в Фауста – героя позднего европейского Средневековья – начала Нового времени: волевой профиль лица, неуёмная жажда познания, жертвенность, целеустремленность, сосредоточенность, неудержимая страсть к господству.

Павка Корчагин – это один ряд с Прометеем и Фаустом. Он – не мифологема и литературная фантазия. Он – живой. У него нет хитрости Прометея и компромисса Фауста. Но он готов платить высшую цену, как его предшественники. И он её заплатит. Как они. Он – в одном ряду с ними. Они – в одном ряду с Павкой. Павка, как Прометей и Фауст, - прикован к своей скале. Только его орел – ещё безжалостней: у Павки нет даже прометеевской ночи: боль и боль. И ничего, кроме боли и стиснутых скул, сдерживающих стон. «Свежий ветер избранных пьянил…»: смотрите, сколько свежего воздуха вокруг каждого молодого строителя лучшего будущего для всего человечества! Они задыхаются, они умрут от безветрия. Сопротивление среды – жизнь без него невозможна.

Свой мир они прогнули под себя – вечная слава!

Образ Павки кажется приземленным, а потому и как бы спорным, по единственной причине: он здесь, рядом, он почти в нашем времени. Мелочи, царапины и шрамы – мелкие несовершенства близкого взгляда. Но ветер истории сметет всю шелуху с могилы героев!

Социальный антураж Сколько десятилетий роман воспринимался почти исключительно идеологически. Любая же односторонность девальвирует оцениваемое. Скорее всего, пришло время спокойного, если угодно – академического анализа романа. Без идеологий и страстей по несущественному: конкретики социального текста и, соответственно, почти столетней разделенности нации. И, судя по всему, не одной нации. Особенности времени слома эпох – сам текст романа. Язык, нравы, поступки, идеалы, - всё то, что наполняет ткань понятия «социальная революция». Сам роман, повторюсь, - яркое и живое свидетельство слома, разлома, конца одной и начала другой эпохи. Отсылаю к тексту, где так щедро рассыпаны исторические свидетельства той самой жизни – только успевай выписывать. Позвольте напомнить, возможно, самый знаменитый отрывок всей советской литературы: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать ее».

Какая эпоха, такие идеалы. Верно и обратное: какие идеалы, такая и эпоха. Скажи мне, что считается должным, и я скажу какая эпоха на дворе. Скажи мне, за что ты готов умереть, и я скажу в каком обществе ты живешь. По-другому не бывает нигде и никогда.

Мужчина и женщина в эпоху потрясений Бескомпромиссность этики отношений и почти монашеская аскетичность – фундаментальные основы прометеевской натуры Корчагина. Конечно, не все были Павками, не только аскетизм определял этический идеал отношений мужчины и женщины, конечно, нет! Как всегда жизнь сложнее. Но каков был идеал той эпохи, взбудораженной, яростной и страстной?

Тоня Туманова Просыпающаяся чувственность мальчика Павки Корчагина к ставшей потом социально чуждым элементом Тоне Тумановой. Той Тоне, которая ещё не стеснялась «дать руку рабочему», как потом скажет сам Корчагин. «Юность, безгранично прекрасная юность, когда страсть еще непонятна, лишь смутно чувствуется в частом биении сердец; когда рука испуганно вздрагивает и убегает в сторону, случайно прикоснувшись к груди подруги, и когда дружба юности бережет от последнего шага! Что может быть роднее рук любимой, обхвативших шею, и поцелуй, жгучий, как удар тока! Прерываются его мысли. Как послушно гибкое тело!.. Но дружба юности выше всего».

Как Павка видит семейную жизнь в свои «неполные пятнадцать»? «Если ты от меня не откажешься, если ты действительно серьезно, а не для игрушки, тогда я буду для тебя хорошим мужем. Никогда бить не буду, душа с меня вон, если я тебя чем обижу».

Рита Устинович Какая она – Рита Устинович? Она – «товарищ Рита». – Почему, товарищ Рита, мне всегда хочется тебя видеть? И добавил: С тобой так хорошо! После встречи бодрости больше и работать хочется без конца. Устинович остановилась: – Вот что, товарищ Брузжак, давай условимся в дальнейшем, что ты не будешь пускаться о лирику. Я этого не люблю». С Павлом она другая. Сцена в переполненном вагоне: «Товарищ Корчагин! Отбросьте буржуазные условности, ложитесь-ка вы отдыхать, – шутливо сказала она. Павел лег рядом с ней и с наслаждением вытянул затекшие ноги». «Для него Рита была неприкосновенна. Это был его друг и товарищ по цели, его политрук, и все же она была женщиной. Он это впервые ощутил у моста, и вот почему его так волнует ее объятие. Павел чувствовал глубокое ровное дыхание, где-то совсем близко ее губы. От близости родилось непреодолимое желание найти эти губы. Напрягая волю, он подавил это желание. Рита, как бы угадывая его чувства, в темноте улыбнулась. Она уже пережила и радость страсти и ужас потери. Двум большевикам отдала она свою любовь. И обоих забрали у нее белогвардейские пули».

«Рита улыбнулась своей шутке и объяснила ее: – У меня крошечная дочурка. У нее есть отец, большой мой приятель. Все мы втроем дружим, и трио это пока неразрывно». И, наконец, их последняя встреча, её финальные слова: «Я на жизнь не смотрю формально, иногда можно делать исключение, правда, очень редко, в личных отношениях, если они вызываются большим, глубоким чувством. Этого ты заслуживаешь, но я отклонила первое ж-лание отдать долг нашей юности. Чувствую, что это не дало бы нам большой радости. Не надо быть таким суровым к себе, Павел. В нашей жизни есть не только борьба, но и радость хорошего чувства».

Тая Кюцам Зрелый и больной Корчагин, что он говорит возлюбленной, понимая собственную судьбу? Ты станешь моей подругой, женой? Тая слушала его до сих пор с глубоким волнением. При последнем слове вздрогнула от неожиданности, – Я не требую от тебя сегодня ответа, Тая. Ты обо всем крепко подумай. Тебе непонятно, как это без разных там ухаживаний говорят такие вещи. Все эти антимонии никому не нужны, я тебе даю руку, девочка, вот она. Если ты на этот раз поверишь, то не обманешься. У меня есть много того, что нужно тебе, и наоборот. Я уже решил: союз наш заключается до тех пор, пока ты не вырастешь в настоящего, нашего человека, а я это сделаю, иначе грош мне цена в большой базарный день. До тех пор мы союза рвать не должны. А вырастешь свободна от всяких обязательств. Кто знает, может так статься, что я физически стану совсем развалиной, и ты помни, что и в этом случае не свяжу твоей жизни. Помолчав несколько секунд, он продолжал тепло, ласково: – Сейчас же я предлагаю тебе дружбу и любовь. Он не выпускал ее пальцев из своей руки и был так спокоен, словно она уже ответила ему согласием. – А ты меня не оставишь? – Слова, Тая, не доказательство. Тебе остается одно: поверить, что такие, как я, не предают своих друзей… только бы они не предали меня, горько закончил он». В завершении, по этой же теме, ещё одна цитата: «Сна-чала, видишь ли, она мне понравилась. Окунев виновато поскреб у виска, но, видя, что друг не смеется, осмелел: А потом у Тали… что-то в этом роде. Одним словом, я всего этого тебе рассказывать не буду, все видно и без фонаря. Вчера мы решили попытать счастья построить жизнь нашу на пару. Мне двадцать два года, мы оба имеем право голосовать. Я хочу создать жизнь с Талей на началах равенства. Как ты на это? Корчагин задумался. – Что я могу ответить, Коля? Вы оба мои приятели, по роду из одного племени. Остальное тоже общее, а Таля особенно дивчина хорошая… Все здесь понятно. На другой день Корчагин перенес свои вещи к ребятам в общежитие при депо, а через несколько дней у Анны был товарищеский вечер без еды и питья – коммунистическая вечеринка в честь содружества Тали и Николая. Это был вечер воспоминаний, чтения отрывков из наиболее вол¬ну¬ющих книг. Много и хорошо пели хором».

Такие были люди и их идеалы.

Обо всём остальном много раз говорилось, писалось, подчеркивалось, заучивалось, на этом акцентировалось внимание.

Закончится ли на Павле Корчагине европейский героический человек?

Этот роман написан человеком, который находился прикованным к постели и ослепшим. Когда не хватало сил и терпения писать через трафарет, записи делала его жена. В образ главного героя Павки Корчагина он вложил немного и своей жизни. В том числе Павел Корчагин пишет роман "Рожденные бурей", являющийся продолжением данного романа "Как закалялась сталь".

То, что я сейчас прикован к постели, не значит, что я больной человек. Это неверно. Это чушь! Я совершенно здоровый парень. То, что у меня не двигаются ноги и я ничего не вижу, - сплошное недоразумение, идиотская шутка.

- писал Островский своему другу.

Почему в школе читают про светские вечера, про дуэли, милых барышней, про незаконные махинации с крепостными людьми, про отвагу, про войну, а не про то, как не опускать руки. Про то, как нужно жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой? Про то, как закаляется человеческий характер, про то, что такое сила духа и верность своим убеждениям?

Этот роман долго пылился у меня на полке и виной всему - книга! В ней собраны три интереснейших ( я, правда, прочитала только 1, но..) романа и объём соответсвующий. Глаза боялись, руки тянулись к другой книге. Однако, довольно! Любопытсво в очередной раз пересилило страх и я безумно этому рада!

"Как закалялась сталь" это история о мальчике, который намного сильнее большиснтва взрослых. Из Павки он превратился в Павла Корчагина. Главный герой много раз ходил по острию ножа и каждый раз доказывал, что это ещё не граница. Заинтересованность в будущем благополучии, развитии большевистского движения, обучение молодёжи, помощь другим людям - это и другое было смыслом жизни. Когда у человека есть идеи, цель, мечта, ради которых стоит жить, он будет жить. Не важно каким путём ты добьешься это, главное не опускать руки и не закатывать глаза.

Мне безумно интересно, откуда у этого маленького мальчика столько смелости, силы и рвения к победе? Автор, к сожалению, не оставил читателям подсказок, но что-то такое улавливается, на уровне интуиции. Его мать пережила многое, подняла на ноги двух богатырей, воспитала и прокормила; старший брат взял в жёны многодетную женщину и во взрослом возрасте решил изменить свою жизнь координально. Наверное, это в крови.

Пока читала это произведение, за обе щеки уплетала конфетки, торт и другую не очень ( и очень) не полезную еду, а теперь понимаю, что, окажись я на месте Павла, то просто бы не смогла как он. Именно из таких людей получалось будущее, о котором говорили в совестком союзе. Сильные духом люди были способны вынести любые невзгоды, победить любого врага, построить любой мир.

Сейчас очень модно поливать грязью всё то, что было свято в советское время. И эта книга тоже попадает "под раздачу". Ну что ж тут поделаешь, время идет и идеалы меняются. Впервые я эту книгу прочитала лет в пятнадцать. И помню, что у меня она вызвала шквал эмоций, и эмоции эти были исключительно положительными. Сейчас я повзрослела, решила перечитать. Конечно, детских восторгов у меня уже нет, но я бы отнесла эту книгу в категорию своих любимых. Наверное потому, что я нахожу в себе черты характера Корчагина. Порывистый, иногда излишне вспыльчивый и категоричный, бесконечно мужественный человек, который, будучи таким молодым, потерял здоровье, и верящий в светлое будущее Павка мне очень импонирует. Просто нужно понимать, в какое время жил герой Островского, ведь это было время великих перемен - революция, борьба с различными бандами, гражданская война и создания советского государства. Люди верили в светлое будущее, они видели цель, ради которой стоило бороться. Может быть кому-то сейчас это сложно понять, но не мне.Мне близок этот период истории, он мне интересен, я могу спеть Интернационал и "Варшавянку" и преклоняюсь перед людьми, умеющими умирать с высоко поднятой головой, ведь я могу признаться себе, что я очень слабый человек, который не смог бы выдержать ударов судьбы. Поэтому для меня мужество Корчагина перекрывает какие-то негативные стороны его характера. Одна из читательниц тут резко высказалась о бездарности Островского как писателя. Я с этим категорически не согласна. Для меня вообще непонятны такие резкие высказывания. Да, его язык прост, но не лишен обаяния. Он проникнут революционной романтикой, и может это и пафосно, то я прихожу в восторг от фраз, типа "Рвала воздух, брызгая смертью, шрапнель". Эх, не могу убить в себе излишний романтизм. Говоря о содержании книги, следует сказать, что не так уж важно, строил ли сам Островский узкоколейку (а то много говорят сейчас о том, что он не стоил ее), не строил он, так строили другие. Да и вообще, эта книга конечно же посвящена герою революции Корчагину, но это только на первых взгляд. Для меня эта книга - гимн всем тем, кто положил свои головы в гражданскую войну и на первых стройках советской страны, эта книга про безымянных героев, беззаветно верящих в то, что в дальнейшем их жизнь круто изменится к лучшему. Другое дело изменилась она или нет...но это уже не имеет определяющего значения. Может быть сейчас эта книга и потеряла актуальность, но, на мой взгляд, нужно изучать эпоху не только по учебникам истории, но и по художественным произведениям, которые так или иначе передают дух, царящий в стране в то время.