«1917. Разгадка «русской» революции» kitabından alıntılar, sayfa 2
На следующий день после отъезда монарха в городе, как по команде, неожиданно начались серьезные беспорядки. «23 февраля было международным женским днем. Его предполагалось в социал-демократических кругах отметить в общем порядке: собраниями, речами, листками, – напишет позднее Троцкий в своей “Истории русской революции”. – Накануне никому в голову не приходило, что женский день может стать первым днем революции. Ни одна из организаций не призывала в этот день к стачкам».
Единственная надежда немцев не выиграть войну, а хоть как-то выстоять – это действия их подводных лодок! «Без подводной войны разгром Четверного союза в 1917 году казался неизбежным», [40] – указывает Людендорф. На сухопутную армию, стало быть, надежды уже не было.
«На Востоке наступили огромные перемены. В марте поддерживаемая Антантой революция свергла царя… Какие были причины у Антанты идти рука об руку с революцией, мне непонятно… Но несомненно, что Антанта надеялась извлечь из революции выгоду для ведения войны…» – это слова фактического руководителя германской армии – генерала Эриха Людендорфа.
«Ни большевики, ни меньшевики, ни Рабочая группа, ни эсеры, как по отдельности, так и общими усилиями, не смогли вывести на улицу петроградских рабочих», – пишет в своих мемуарах глава партии социалистов-революционеров Виктор Чернов. [6]Выходит, сами собой рабочие прекратили работу, от скуки нарисовали плакаты и лозунги и, сами не зная почему, двинулись свергать самодержавие. При дальнейшем углублении в хронологию Февральской революции ясности не прибавляется. Никто не может вразумительно ответить на второй ключевой вопрос: кто вывел на улицу солдат?«Как раз накануне него (выступления солдат. – Н. С.) было собрание представителей левых партий, и большинству казалось, что движение идет на убыль и что правительство победило, – пишет Милюков, цитируя своего коллегу по Думе В. Б. Станкевича, и добавляет от себя: – Но, во всяком случае, закулисная работа по подготовке революции так и осталась за кулисами».
«Здесь мы касаемся самого темного момента в истории русской революции», – пишет Милюков, начиная свой рассказ о событиях, положивших начало Февральской революции. [2] Показательно и название главы его книги, откуда взяты эти строки: «Тайные источники рабочего движения». [3] Вопрос, как и почему она началась, и есть «самый темный момент» в истории Февральской революции. Это очень странно: начинаешь читать мемуары главных действующих лиц и постоянно натыкаешься на «белые пятна». До этого была в голове полная ясность: хлеб – демонстрации – революция, но вот открываешь мемуары одного из основных «февралистов» – и начинаются загадка за загадкой.«Некоторым предвестием переворота было глухое брожение в рабочих массах, источник которого остается неясен, хотя этим источником наверняка не были вожди социалистических партий, представленных в Государственной Думе».
Чего только ни придумали западные историки, чтобы скрыть
правду! Обычно идиотами и кровожадными маньяками они
любят выставлять русских полководцев. Но ради маскировки
в этом случае пришлось недотепой выставить и своего генерала.
Оказывается, генерал Робер Нивель, будучи уверен в успехе,
утверждал, что массированный удар по немецкой линии при-
ведет к победе Франции в течение 48 часов. Он был так увлечен
этим, что охотно рассказывал о своем плане любому, кто инте-
ресовался им, включая журналистов! Именно так (!) и узнало
о наступлении немецкое командование. Элемент неожидан-
ности был потерян…4
Не внезапный отход немцев, а случившийся за ним лобовой
штурм линии Зигфрида и есть главная загадка наступления Ни-
веля, или, как его окрестили, «бойни Нивеля»
Надеялись, что он не будет связан прежней тактикой «расшибания человеческих костей и человеческого
мяса о самые мощные укрепления противника»
Исследователь февральских событий Иван Солоневич пишет: «Это, конечно, можно объяснить
и глупостью; это объяснение наталкивается, однако, на тот факт,
что все в мире ограничено, даже человеческая глупость. Это была
измена. Заранее обдуманная и заранее спланированная».
. Их лицемерие не имело пределов:
