Kitabı oku: «Яма», sayfa 6
Кивнув самому себе, Дима хотел было уже все-таки зайти внутрь, погреться, но его взгляд попал на припаркованную рядом Лёхину машину, на которой приятели вчера втроём и приехали. Чёрный, тонированный наглухо двухсотый Крузак в тюнинге Wader стоял своим необъятным задом к крыльцу. Димино внимание было захвачено наклейкой в правом верхнем углу задней двери машины. Ух-ты, Лёха, – ухмыльнулся он мысленно, – и ты туда же! На небольшой наклейке, размером меньше А4, было написано «ЯМЫ – Фурболг».
Это был некий социальный маячок, вроде как система свой/чужой. Навероне так ребята выражали солидарность с этим самым Фурболгом, мол мы с тобой. Я=МЫ=ТЫ. Сам Геннадий Фурболг обозначился на этих наклейках год назад, когда, будучи только что избранным местным губернатором, был арестован и отправлен в Москву. Бучу в плебсе подняли однопартийцы несчастного Геннадия (к коим номинально относился и Дима), акцентируя внимание человеков на том, что Фурболг был кандидатом не от партии власти, а после честных выборов, где эта центральная власть проиграла вчистую, его и решили слить, сфабриковав на него дело из якобы криминального прошлого.
Как бы то ни было, истины здесь искать не следует, равно как искать иголку в заполненном до краёв общественном септике. Но наклеек этих распространилось множество как в NN, так и во всем регионе. Обычно обиженные граждане их клеили на заднее стекло своих автомобилей. В последние месяцы, надо сказать, пиар-кампания в поддержку Геннадия сильно ослабела, очевидно, струю финансирования из известных источников резко поджали.
Однако, принципиальности ради, можно заметить, что этот социальный маячок был очень наивным самообманом, а сама система «свой/чужой» вряд ли станет работать на благо любого «своего» в абсолютно «чужом» для всех социуме.
Дима, кстати, помнил свою личную встречу с новоизбранным губернатором Фурболгом. На какой-то партийной вечеринке, в самый разгар пандемии, подвыпивший Геннадий бахвалился перед однополчанами, что в своем регионе он ввел самые жесткие по стране анти-ковидные меры. Позже Димин шурин-покровитель по секрету рассказал, что Гена Фурболг в прошлом (в те самые лихие времена) очень не любил барыг, так как делил с ними поле деятельности. Потому позже, когда стал «губером», он и настоял на принятии постановления о сверхжестких мерах по отношению именно к владельцам торгового бизнеса. Тот же пресловутый масочный режим был интерпретирован правительством Геннадия так: поймали у тебя в торговой точке покупателя без маски, тебе штраф – от 50000. А с покупателя-то какой спрос, да и буча будет, да и ловить их – это ж сколько ментов надо, короче невыгодно по всем пунктам. А так – прочесал магазины, вот тебе и пополнение казны. Дима, конечно, сильно сомневался, что прям именно казны, но идея была понятна.
Вот он и ухмыльнулся в душе, когда увидел эту наклейку на Лёхином Крузаке. Куда этот-то?! Ему что Фурболг, что Фурболгом. Почему-то Дима вдруг загрустил, и наклейка эта стала вызывать в нем раздражение. Он опустил голову, задумался на минуту и тут до него дошло. ЯМЫ-Фурболг. Чертовы ямы! Кругом в этом сраном NN выбоины и ямы. Да еще эта, которую он обещал… А ведь и Фурболг, когда его выбирали, тоже ведь обещал отремонтировать все дороги в регионе. На тебе! ЯМЫ.
Дима зло сплюнул в сторону несчастной Ямы и повернулся к двери. Только открыв ее, он услышал дизельный рев КАМАЗовского движка. Неужели!? – проговорил он, взглянув на часы. Было еще только 6:40. Вот что бабки животворящие делают! – подумал Дима и пошел встречать подъезжающий грузовик.
КАМАЗ, оранжевый и старый, действительно медленно полз по переулку по направлению к Яме. Полз и сильно дымил, напрягаясь под тяжестью шлака. Сразу за самосвалом плелся микроавтобус ГАЗель белого цвета, который Дима даже не заметил. Грузовик доехал до Димы, подававшего водителю знаки – мол, вот сюда сыпь. Водитель кивнул и съехал на зеленую зону, чтобы развернуть самосвал к Яме задом.
Только он освободил дорогу для ГАЗели, как она тут же резко дала вперед, чуть не сбив обомлевшего Диму, отскочившего в сторону в последний момент. Разозлиться и даже возмущенно обронить несколько бранных слов Дима не успел: боковая дверь ГАЗели откатилась вдоль борта, оттуда резво выскочили сотрудники СОБРа в черных масках, и очень бесцеремонно положили Диму на землю лицом вниз.
Дмитрий Коломенский был задержан и увезен в неизвестном направлении, чему свидетелем стал ничего не понимавший с похмелья участковый дядя Дэн, проснувшийся по нужде и вышедший заодно покурить на крыльцо в тот самый момент, когда Диму на глазах изумленного водителя самосвала спеленали СОБРовцы. Собственно, спеленали и тут же уехали, не заглянув даже в офис, где продолжали дрыхнуть Лёха с Илюхой.
Водитель КАМАЗа вылез из кабины и озадаченно подошёл к дяде Дэну, кивая на место недавнего задержания, видал, мол, чего творят. Дядя Дэн никак не реагировал, видно было, что голова его в сильном тумане. Водитель спросил у него сигарету. С минуту молча курили. Камазист видно хотел о чем-то спросить, но все не решался. Вдруг из-за угла сначала послышался громкий гул, а затем – выехал большой мощный погрузчик. Он остановился рядом с самосвалом, подошел к дяде Дэну с камазистом, и спросил: «Здесь что-ли ровнять Яму надо?». Водитель самосвала посмотрел на дядю Дэна, на него же уставился и водитель погрузчика. Участковый понял, что от него чего-то ждут, но чего именно не понял, так что просто пожал плечами. Водители переглянулись и ушли к своим машинам.
Первым уехал погрузчик, вторым – самосвал, так и не высыпавший шлак. Яма осталась и дальше существовать в прежнем виде, терпеливо внимая безразличной Вселенной.
