«Самопознание» kitabından alıntılar, sayfa 4
У меня действительно есть несимпатия к победителям и успевающим. Мне это представляется приспособлением к миру, лежащему во зле.
Меня очень утомила игра интеллектуальными понятиями богословия и метафизики, и я верю лишь духовно-опытному доказательству существования Бога и божественного мира.
Белинский говорил после спора, продолжавшегося целую ночь: "Нельзя расходиться, мы еще не решили вопроса о Боге".
Опасность совсем не плохая вещь, человек должен проходить через опасности.
Все военное было для меня нестерпимым, ибо делало человека подчиненной частью коллективного целого.
Истоки человека лишь частично могут быть поняты и рационализированы. Тайна личности, ее единственности, никому не понятна до конца. Личность человеческая более таинственна, чем мир. Она и есть целый мир. Человек – микрокосм и заключает в себе все.
Есть люди, которые чувствуют себя весело в пустыне. Это и есть пошлость. Многие любят говорить, что они влюблены в жизнь.
Счастье не может быть объективировано, к нему неприменимы никакие измерения количества, и оно не может быть сравниваемо. Никто не знает, что делает другого человека счастливым или несчастным...Я не думаю, что человек рожден для счастья, как птица для полета....Утверждать нужно не право на счастье для каждого человека, а достоинство каждого человека, верховную ценность каждого человека, который не должен быть превращен в средство.
Мне кажется, что наибольшую жалость вызывает неисполненость надежд, с которыми человек и животное входят в мир.
Но ничего более мучительного для меня не было, чем мои эмоциональные отношения с людьми.
<...>
Мне легко было выражать свою эмоциональную жизнь лишь в отношении к животным, на них изливал я весь запас своей нежности. Моя исключительная любовь к животным может быть с этим связана. Эта любовь человека, который имеет потребность любви, но с трудом может ее выражать в отношении к людям. Это обратная сторона одиночества.
