Kitabı oku: «Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных», sayfa 13
Он ещё раз оглядел всех своих спутников.
– Так что, как видите, я не знаю, как именно и где именно мы проберёмся за Преграду, но уверен, что мы всё поймём, как только получим в руки карту. Всем всё ясно?
– Ага… – буркнул на удивление задумавшийся Горец.
«Мистер Кэсседи, мне, конечно, всё понятно», – подал голос Аллаотт.
– И мне всё ясно, – не заставила себя ждать и Урра, которая прямо тут, на месте, могла найти несколько десятков брешей в задумке Кэсседи, но зачем его расстраивать? Особенно если учитывать, что в её нынешнем эмоциональном состоянии она вряд ли победит в такой дискуссии.
– Тогда всем спасибо за внимание. – Он резко поклонился; видимо, изначально этот манёвр входил в программу шоу, но теперь он выглядел несколько неуместно. – А теперь попрошу пройти всех в палатку, и побыстрее.
Все остались сидеть, кроме Крогга, который наконец очнулся от своей крепкой дрёмы и потягивался, как только что проснувшийся от зимней спячки медведь.
– Ладно-о-о… – протянул Кэсседи. – Скажу так: если вы сейчас же не залезете в палатку, то нас, скорее всего, ждёт встреча с душегубцами ВМО.
Душегубцы… Урра не раз слышала о них, но ничего фактического или энциклопедического: де-факто они просто считались полулегендарным подразделением полицейской силы ВМО. Если верить слухам, в ряды душегубцев входили люди, которых начинали тренировать в искусстве убийства с четырех лет. В четырнадцать они проходили практику на самых отдалённых кеметских колониях, где участвовали в стычках с кровожадными аборигенами, плотоядными животными, рептилиями, растениями и настоящими регулярными армиями. Умирали тысячи неподготовленных душегубцев, но оставшиеся в живых становились настоящими мастерами своего дела. Фанатики, любящие убивать, которым при этом неоднократно промывали мозги кеметской и религиозной пропагандой, – так, чтобы они не испытывали никакой жалости или бессмысленных угрызений совести, когда вонзали солнечный дротик в свои жертвы. Душегубцы – элита из элит: их глаза, уши, носовые пазухи, – в общем, все органы чувств заменялись на искусственные, что делало их настоящими машинами выслеживания и убийства. Своеобразными супергероями смерти. Под кожу им вводили чёрный пигмент, а ногти заменяли на отравленные миниатюрные клинки. Душегубцы скользили в ночи подобно призракам и приносили гибель всем, кто казался им врагами Та-Кемета. Их невозможно увидеть, невозможно услышать, невозможно проследить их мысли… По крайней мере, так гласили легенды и поверья.
Однако, видимо, все присутствующие очень даже верили в эти легенды и поверья, так как скоро вся группа из пяти человек прошла сквозь расползающуюся дверь палатки, и все сели на мягкий теплый пол в кружок, чтобы выслушать, какие ещё инструкции им даст Кэсседи. Он не заставил себя ждать:
– Так, – в органическом свете палатки его лицо казалось бледным, как у недавно скончавшегося, – переночуем в палатке, а с утра пойдём на разведку в те самые дома. Вполне возможно, там нам придётся обосноваться, пока не дождёмся нашего контактёра с картой. Ждать будем максимум пять дней, а в случае, если она так и не появится, придумаем, что делать дальше. Теоретически у меня есть план Б, но не хотелось бы претворять его в жизнь. И нет, Горец, я не расскажу, в чём он заключается.
Горец в ответ лишь хмыкнул.
– Итак, первые четыре часа дежурим мы с Кроггом. Потом эта обязанность возлагается на Урру и Горца. Аллаотт не так приспособлен к жизни и условиям Та-Кемета, так что мы будем использовать его в другом плане. Аллаотт, ты должен постоянно поддерживать связь с теми двумя, кто дежурит на улице, и теми, кто в данный момент находится в палатке. Как только мы заметим какую-нибудь серьёзную опасность, ты обязан узнать об этом первым и передать всё сюда. Ясно?
«Конечно, мистер Кэсседи», – Аллаотт распластался по непривычной ему поверхности палатки и теперь напоминал Урре лужу органических отходов. Да-а-а, её совсем не радовала перспектива провести в этой палатке хотя бы ночь с их компанией, но больше делать нечего.
– Отлично. – Кэсседи чуть не вышел на улицу, но в последний момент обернулся. – Не ссорьтесь.
С этими словами он скрылся на улице, а его последние два слова остались висеть в воздухе подобно летающим глазам со спутника Карр-Лдона.
В течение следующего часа никто так и не произнес ни единого слова: Горец сразу же завалился на боковую, откатившись в дальний угол палатки и подложив под голову свой объёмистый ранец с оружием и боеприпасами, а Аллаотт собрался в комок и засел недалеко от места, где вышли Кэсседи и Крогг, – видимо, так ему было удобнее поддерживать связь с ними. Он, скорее всего, тоже «дремал» или «медитировал», или же «что-там-его-раса-делает-чтобы-набраться-сил», так как Урра, обладающая повышенными органами восприятия, постоянно слышала от него нечто вроде ментального сигнала, который состоял всего из одного слова – «мр-риот-т». Или, по крайней мере, так ей слышалось. Если бы она только знала, что это означает, то, может быть, сумела бы составить лучший психическо-ментальный портрет Аллаотта… Того существа, которое сегодня заставило её задуматься о своих устоях и наконец признаться себе в малоприятном факте: она хоть и была одним из самых важных людей на Урр, она всё равно так ничего и не добилась за свою жизнь. Что же, сейчас настало время, когда она сможет это исправить. Урра соткала из палаточного волокна неплохого качества постельное бельё, отдалилась от неприятно пахнущего Горца на приличное расстояние и там расстелила себе нечто вроде импровизированной кровати. Убедилась, что все вокруг спят крепким сном, и сняла с себя всю одежду, искренне считая, что только необразованные простолюдины спят одетыми, и залезла под одеяло. Сегодня перед сном ей предстояло многое обдумать и понять.
X. Марл
Некоторые секунды никогда не кончаются. Ты стоишь, пытаясь пошевелить хоть единой мышцей, но время будто включило медленный режим, и вместо быстрых и отточенных движений ты лишь можешь легонько двинуть одним пальцем, – да и то на это требуются невероятные, просто нечеловеческие усилия. Ноги тем временем утопают в помойном болоте – ещё несколько мгновений, и из него будет уже не вырваться, и оно станет твоей вечной могилой, куда не будут приходить ни друзья, ни даже отец…
Ах да, отец… Что бы он сейчас сказал? Обнял и утешил? Посмеялся и пошёл прочь? А может быть, просто сказал, что она сама во всём виновата?
Жив ли он вообще?
Алая лента. Ослепляющая алая лента застилала Вишну глаза, и она ничего не могла поделать…
Сначала Кара сопротивлялась и всячески противилась её плану спрятаться в циклопических размеров сточной трубе, откуда мерная струя ржавой воды выносила плавильный котёл из органических отходов, битых бутылок и прочего шлака. Запах стоял просто невыносимый – он проникал в каждую клеточку тела и, казалось, разъедал самую суть мироздания. Вишну, конечно, перебарщивала в своих сравнениях и аналогиях, но сейчас именно так и казалось – особенно когда на её плечи обрушились усталость и желание долго и крепко поспать. Но сейчас совсем не до этого – мало того что праздник в самом разгаре, так ещё на их хвосте уже вполне может находиться целая армия головорезов во главе с золотозубым. Жаль, что его не было тогда в притоне…
Вполне логично, что Кара хотела пойти с ней: ей претила сама идея оставаться здесь, одной, пока сверху, на улице, прогуливается разношёрстный инопланетный люд. Более того, она всячески настаивала, что ей хочется посмотреть на самих щаканагов, даже когда они бегали по улицам Щаклака, Кара смогла разглядеть их лишь мельком, а ведь они, конечно же, такие интересные. Мама, мол, ей рассказывала, что у них запредельно красивые глаза, сияющие бриллиантовым и рубиновым блеском и переливающиеся всеми цветами спектра. Вишну пришлось напомнить Каре, что оригинальны у них не только глаза, но и их могучая сила, позволяющая буквально дробить кости непрошеных гостей. Этот весомый аргумент склонил чашу весов, а когда Кара узнала, что, для того чтобы попасть в библиотеку, Вишну придётся карабкаться по отводной трубе здания, то она сама вызвалась остаться здесь, даже предположив, что около трубы не так уж и сильно пахнет. Жаль, конечно, что Вишну не позаботилась о каком-нибудь покрывале: девочка сейчас сидит внутри холодной и грязной трубы, – не дай бог заразится или отморозит себе что… Ладно, осталось потерпеть лишь немного: скоро они улетят отсюда навсегда, и никто уже не будет мёрзнуть.
На первый взгляд жёлтая и мутная река казалась глубокой, но Вишну с удивлением обнаружила, что воды ей всего по пояс – по крайней мере, ей не придётся плыть и не будет никакого шанса нечаянно заглотнуть этой неприглядной жижи. Мало того, что соляной состав местной воды вряд ли подходит для человеческого организма, так здесь ещё растворено столько токсинов, что один глоток всенепременно означал бы точную смерть. Только вот идти приходилось по чему-то излишне мягкому и склизкому – она даже через плотные сапоги чувствовала, как по лодыжкам и стопам скользит живое червеобразное нечто. Местные вроде ничего не говорили о плотоядных существах, но верить никому на слово нельзя. К вопросу о доверии: сейчас она продвигалась вдоль крутого берега, по которому они совсем недавно сбежали с Карой, – от шумного вечера планетного празднества к помойной тишине засорённой реки. Так её не видно с дороги, которая сейчас пустовала, ведь всё население города потянулось в центр, дабы всласть напиться и изрядно покутить, а аборигены либо, как обычно, прятались по подворотням, либо стекались к парадному Библиотечному мосту. Можно, конечно, пройти к зданию напрямик через реку, но тогда она слишком сильно рисковала быть замеченной, – мало ли, по берегу пройдёт солдатский патруль или какой любопытный щаканаг решит подкатиться ближе к воде. Да, вон они – аборигены роились на мосту такими толпами, что Вишну серьёзно удивлялась, как хлипкий деревянный мост выдерживает такую непомерную массу. Один из быков шатался так, будто вот-вот обрушится и потащит за собой всех щаканагов в жёлтую речную жижу.
Они были единственным слабым звеном её плана – с одной стороны, они увлечены и воодушевлены паломничеством в святая святых, но, с другой стороны, они вполне могли заметить её хрупкую фигурку, которая на полусогнутых подбирается всё ближе и ближе. Вишну искренне надеялась, что наступающий вечер скроет её от случайных щаканаговских взглядов, а если её и заметят, то примут за нищенку, которая шастает по берегу в поисках стухших объедков. Однако всё прошло без эксцессов: её не съели речные жители и не заметили аборигены – она оказалась прямо под мостом, прямо-таки физически ощущая всю тяжесть нависших над ней инопланетян. Теперь начиналась не самая сложная порция её приключения, но определённо самая противная, – та, которая оттолкнула Кару от совместного проникновения в здание. Слив представлял собой довольно обширную дырку, из которой время от времени выливалась мутноватая жидкость, смешанная с комьями грязи. Его, конечно же, прикрывала железная решетка, но на этот случай Вишну как раз припасла в ранце нужный инструмент. Через несколько секунд она уже пробиралась вдоль моста, таким образом получив прикрытие как от посетителей Библиотеки, так и от случайных прохожих, а в руке сжимала портативный лазерный нож. Пара ловких движений, и решётка мягко ушла на дно застойной реки, а Вишну снова полезла в ранец, откуда достала один из самых важных своих инструментов, который называла просто липучками. Они, конечно, назывались совсем не так, – ведь по сути своей это тоже живые существа: своеобразные домашние животные, которые не требовали особого ухода, но зато пребывали в симбиозе с владельцем, поглощая отпавший эпидермис и получая достаточную защиту от внешних опасностей. Мало кто знал, есть ли у липучек развитый разум, но вот инстинкты и способность восприятия информации у них точно имелись. По своим биологическим параметрам они умели вступать в контакт с любой поверхностью и, соответственно, с их помощью можно без проблем залезть на любой склон, даже самый отвесный. Более того, они сами подстраивались под изменение текстуры стены и практически исключали возможность падения или срыва… Разве что их носитель выбьется из сил…
Вишну тихонько шепнула пару ласковых слов, и четыре липучки с радостным визгом разбежались по её рукам и ногам, распластавшись по ладоням и стопам. Вишну почему-то любила считать, что её четыре липучки на деле являются двумя парами, – два парня и две девочки, но в душе понимала, что у них вообще вряд ли есть различие полов. Итак, теперь она готова к любому восхождению.
Сливная труба довольно резко уходила вверх, видимо, ведя на верхние этажи здания, что, честно говоря, было совсем нелогично, так как коллектор по всем правилам должен находиться в самом низу Библиотеки. Однако рассуждать не время, а потому Вишну просто пожала плечами и полезла в трубу, предварительно заклеив себе рот обычной изолентой, а волосы прикрыв эластичной шапочкой. И не зря: первый же поток органических отходов окатил её с ног до головы, оставив в носу тошнотворный запах. Если бы она сейчас глотнула этого добра, то её миссия закончилась бы, так и не начавшись. Волосы же… Однажды она тоже пробиралась по сливной трубе – но только не в Великую Библиотеку, а в усадьбу мультимиллиардера на Файеруинде: в тот раз она не удосужилась закрыть волосы, а потому первая же волна запачкала их так, что она потом целую неделю не могла вымыть из них фекальный душок. Она больше не повторит свою ошибку.
Если верить чертежам, то сливное отверстие должно привести её в коллектор одного из средних этажей Библиотеки, откуда она с лёгкостью попадёт во внутренние коридоры, где нет ни персонала, ни надсмотрщиков, – разве что уборщики могли попасться на глаза, но их-то она сумеет обвести вокруг пальца. Конечно, у неё с собой и фантомный гель, которым стоит лишь обмазаться, как сразу станешь невидимым для любой камеры, теплового датчика или фиксатора движения (разве что ментальные считыватели представляли определённую опасность, но она была процентов на пятьсот уверена, что здесь их нет), однако пока она не видела причин им пользоваться. Но если призадуматься, то во время Дня поклонения Букве щаканаги будут кишеть везде и повсюду, так что вполне возможно, что он таки пригодится.
Вишну заметила, что к основной трубе также подходило множество маленьких ответвлений, из которых постоянно выдувались мощные струи воздуха, задувавшие ей в живот и подмышки. Вот она и нашла первый минус в чертежах своего информатора – в его описании ни слова нет про вентиляционные трубки. Мелочь, конечно, но кто знает, что может быть дальше? Очередная волна грязи окатила её с ног до головы, и Вишну чуть не потеряла липучку, которая осталась на поверхности трубы метром ниже. Аккуратным движением тела и руки она снова поддела её и осторожно поползла вверх – туда, где уже пробивался люминесцентный свет. Или нет, не люминесцентный… Новая порция отходов оторвала её от размышлений, но зато на этот раз прошло без эксцессов. Пока приключение её оказывалось отнюдь не таким интересным, как она думала, – нет, конечно, замкнутое пространство сливной трубы вполне себе создавало ощущение отчуждённости и клаустрофобии, но это было ничем по сравнению с тем, с чем она сталкивалась раньше. Как-то раз Вишну попала в ментальную ловушку, из которой она сама до сих пор не знала, как выбралась, – помогли смекалка и выброс адреналина в кровь. Она как раз собиралась выкрасть неприличных размеров алмаз из личных владений Шейханского вельможи – как и в любой воровской работе, ей пришлось ящерицей проползать по грязному и засорённому вентиляционному ходу, но только вот вывел он её немного не туда, куда планировалось. Девушка выскочила из шахты в зовущую теневую тьму и поняла, что оказалась в квадратной комнате без окон или дверей, даже вентиляционный люк, и тот куда-то исчез, как только она из него вылезла. И в этот момент осознания комната будто начала сужаться – в детстве обычно всем снятся сны, когда противоположная кровати стена внезапно срывается с места и локомотивом летит на спящего. Так вот представьте, если вы стоите в центре, а так себя ведут не только стены, но и пол. Определённо, это была ментальная ловушка, рассчитанная на то, что жертва либо умрёт от дикого страха (что бывало довольно часто), либо просто потеряет сознание от шока. Так и случилось бы, если бы за сотую долю секунды Вишну не пришла идея вколоть себе в живот лёгкую дозу транквилизатора: так её сознание ненадолго отключилось, и иллюзия сжатия комнаты пропала сама собой. Не зря её называли лучшей в своём деле.
С этими мыслями о прошлом Вишну доползла до самого верха и даже позволила себе немного оглядеться: как и предполагала, она оказалась в центре отстойного коллектора, куда сливались все отходы резидентов и посетителей Библиотеки: щаканаги выделяли довольно много слизи, которая негативно сказывалась как на хранимых книгах, так и на внешнем виде внутреннего убранства. Посему целая армия наёмных уборщиков постоянно подтирала за ними лужицы слизи и сливала это дело сюда. И почему инопланетные создания всегда такие отвратительные? Если не считать расу гато с астероидного скопления созвездия Рака, все пришельцы, которых она когда-либо встречала, были либо слишком уродливыми, либо вообще трудноописуемыми. Она, конечно, всегда интересовалась ими и с любопытством разглядывала всевозможные вариации щупалец, клешней, отростков и тому подобных приспособлений, но почему они все такие нескладные? Хотя, по всем законам ксеносоциологии, щаканаги, скорее всего, то же самое думают о людях.
В этот же гаденький бассейн сливались туалетные отходы, так что зрелище оказалось не из приятных. Более того, система была примитивнее некуда – сливная труба, по которой только что приползла Вишну, просто-напросто выдавалась над уровнем воды на пару сантиметров: как только в отстойник сливалась новая порция грязной воды, её уровень поднимался и, соответственно, сливался по сливу. Да уж какие там ментальные считыватели, если щаканаги даже такие примитивные технологии, как утилизация отходов, не могут нормально организовать.
Вишну выполнила небольшой акробатический трюк и засела на корточках на самой вершине трубы, ища глазами твёрдую поверхность или какой-нибудь парапет. Служебная платформа оказалась в неприятно-отдалённом месте – отстояла от слива метров на шесть, а это означало, что Вишну придётся плыть. Неприятная перспектива, а потому она решила поискать альтернативные решения проблемы. Девушка огляделась и приметила ещё одну трубу, которая проходила прямо над её головой и вела в нужное место. Стоит лишь немного изловчиться, и…
Вишну, прыгнув, подобно лягушке, охотящейся за мухой, взмыла в воздух и крепко схватилась за трубу, которая неприятно заскрипела, но не развалилась. Она поймала нужный дыхательный ритм, перехватывала руки и подтягивала своё лёгкое тело, таким образом продвигаясь к цели. Но когда девушка уже проползла половину пути, дверь в дальней части платформы внезапно заскрипела и начала неспешно открываться, – в образовавшемся проёме появился гуманоид с несколькими конечностями и тремя парами ног. Вишну отреагировала мгновенно: подтянувшись и чуть не ударившись головой, она перераспределила вес своего тела и мощным рывком закинула ноги на трубу, распласталась и замерла. Инопланетянин, чью расовую принадлежность она так и не смогла распознать, неспешно зашёл на платформу, волоча за собой нечто вроде тканого мешка. При этом он что-то напевал или ворчал на непонятном гортанном языке – Вишну не могла разобрать ни слова. Внезапно он перебросил мешок через голову, засвистел как помешанный и запустил свою ношу прямо в отстойный бассейн, при этом почему-то захихикав, как истерик. Ну каждому свои жизненные удовольствия – лишь бы он тут не задерживался или не стал бы пристально осматривать помещение: Вишну, конечно, неплохо закамуфлирована, но кто знает этих инопланетян? Может, у него зрение инфракрасное…
К её ужасу, многоногий уборщик и не думал уходить, – он встал на кромке коллектора и словно что-то высматривал в воде, при этом выпуская из широкого и вытянутого безгубого рта сгустки плевков. А в то самое время её руки и ноги уже начинали уставать – труба была мокрая и холодная, и держаться за неё не так-то просто. Если он скоро не уйдёт, то она упадёт в воду прямо перед его носом, и Вишну очень сомневалась, что он обрадуется такому подарку небес. Инопланетянин же продолжал своё незамысловатое дело, но, что ещё хуже, достал из кармана то, что она сразу же приняла за портативную удочку. Что он вообще здесь поймать-то собирается? Разве что какой-нибудь ком грязи или крысиный труп… И тут саркастические размышления подвели её: липучки продолжали держать её мёртвой хваткой, но локти, которыми она упиралась в трубу, соскользнули, и она довольно сильно ударилась лбом, издав такой звук, будто её череп раскололся надвое. Инопланетянин вздрогнул и начал ошарашенно озираться, будто сразу не понял, откуда пришёл звук, – и это было вполне реально: не все виды обладали таким развитым чувством слуха, как человек. Однако этот житель неведомой планеты, видимо, вообще не был одарён какими-либо адекватными органами чувств, – он уже дважды скользнул взглядом по отчаянно цеплявшейся Вишну, но даже не разглядел её. Но вот третий раз уже грозил стать роковым – девушка ясно видела, как он задержал взгляд на том месте, где она повисла, и будто вглядывался, пытаясь осознать, что именно видит. Ещё немного, и он поймёт… Вишну уже продумывала, как на него броситься, но из её положения это было сделать почти невозможно: не от чего даже оттолкнуться. Каково же было её облегчение, когда инопланетянин резко тряхнул головой, криво усмехнулся и даже картинно ударил себя одной из конечностей по голове, видимо, высокоинтеллектуальный пришелец так и не осознал, что в Библиотеку вторгся посторонний, а потому не стал поднимать тревогу. Это была хорошая новость. Плохая же состояла в том, что после сего эмоционального кульбита он резко запустил крючок в воду и с довольным видом расселся на кромке платформы.
Выхода не было: пришлось сделать ставку на развитую глупость инопланетянина и продолжить медленно ползти вперёд, пока он не окажется в зоне поражения. Может, к этому моменту он уже уйдёт, а может, придётся его оглушить… Только как? Если верить теории кеметских ксенобиологов, то любая форма жизни с головой обязательно должна иметь некое подобие мозга, так что теоретически ему можно просто хорошенько вдарить, и он заснёт крепким, здоровым сном. Но это, конечно, риск… С другой стороны… Его всегда можно убить.
Вишну даже думать об этом не захотела – видно, правы те, кто говорит, что любое убийство действует на человека как наркотик. Убийство одной личности может вызвать отторжение, но вот после трёх или четырёх остановиться уже почти невозможно. Если единожды ступить на тропу войны, потом невозможно с неё сойти… Нет, это не по ней. Лучше просто убежать.
Медленное движение рук, подтягивание тела – прямо как гусеница, которая готовится превратиться в куколку. Благо, труба почти не скрипела, так что многорукий рыбак больше не проявлял к ней никакого интереса, – он неотрывно следил за самодельным поплавком и продолжал насвистывать мелодию, казавшуюся Вишну подозрительно знакомой. Придётся теперь до конца дня повторять её в голове и пытаться понять, где она её раньше слышала.
С радостью и облегчением Вишну обнаружила, что труба не заканчивается над головой у пришельца, а делает крутой изгиб и ведёт прямо к двери, – так что при соблюдении определённой осторожности она сумеет спрыгнуть и выскочить за дверь, а этот умник даже не осознает, что что-то произошло. Ещё одно подтягивание, ещё пара… Мышцы уже начинало сводить, но запас сил оставался приличный, тем более что ползти гораздо легче, чем висеть. Но тут внезапно случилось нечто, чего Вишну не ожидала никак: инопланетянин быстро вздёрнул голову, посмотрел на неё спокойным и полным расслабления взглядом и на довольно чистом межгалактическом, разве что со свистящим акцентом, произнёс:
– Ну что? Починили трубу?
Если бы не молниеносная реакция и осознание ситуации, то Вишну раскрыла бы себя за несколько секунд – стоило лишь немного промедлить.
– Почти, – бодро произнесла она, мигом сорвав со рта изоленту. – Мне нужно лишь в подсобке пару деталей прихватить. – Пришелец определённо принял её за механика, который должен отремонтировать коллектор, а потому и не выразил никакой враждебности, когда разглядел её на трубе.
– Хе-хе. – Он взмахнул одной парой конечностей. – Вот так всегда: залезешь чёрт-те куда, а потом выясняется, что что-то забыл. Хе-хе-хе. – Во время смеха его шея раздувалась наподобие жабьего жабо, что делало его комичным и даже немного располагающим к себе. Если бы не постоянная привычка сплёвывать обильную слюну, то Вишну вполне приняла бы его за адекватно выглядящего пришельца.
– Это конечно. – Она оторвалась от трубы и ловко приземлилась на платформу, при этом сорвав с головы шапочку и разметав по плечам свои длинные блондинистые волосы. – Тем более что поломка там куда серьёзнее, чем мне говорили.
– Да ну?! – Глаза инопланетного рыбака округлились, превратившись в настоящие блюдца. – Не протечка?
– Протечка, – поддакнула Вишну, аккуратно пятясь к выходу, – но она образовалась из-за серьёзного засора: в трубе какое-то дохлое животное застряло: вонь невыносимая и вода не проходит.
– Вот уроды! – Её собеседник добавил ещё пару ругательств из личного лексикона. – Ну сколько раз я говорил ярцам, чтобы они не прятали свой улов где попало! – И он, яростно тряся головой, отвернулся от Вишну, дабы продолжить своё интересное занятие.
Она чуть не спросила, что же он собирается поймать в чистейших водах коллектора, но вовремя опомнилась и аккуратно вышла в коридор, который, на счастье, был абсолютно пустынным. Правда, алиби у неё уже имелось – не особенно надёжное, но всё-таки. Вишну образцово пожала плечами, кинула ему на прощание отрывочное: «Пока» и неторопливо двинулась к выходу в сеть подсобных коридоров Библиотеки.
– Только не вздумай под купол выходить… – услышала она провожающие её слова и на секунду почувствовала, как по её спине пробежал холодок.
Действительно, щаканаги очень ревностно относились к своему Дню поклонения Букве, а потому проникать в основную часть Библиотеки во время празднества считалось настоящим святотатством. И это послужило основной причиной, почему Вишну не хотела задерживаться на планете надолго – наиболее идеальным вариантом было свистнуть нужный ей свиток в обычный рабочий день – и только ее и видели. Но нет, конечно нет, – по милости золотозубого сутенёра ей остался план Б: обмазываться фантомным кремом и уповать на любые высшие силы, что не придётся мешкать во время поисков. Хотя, с другой стороны, если поразмыслить, то так бы она не встретила Кару и не решила головоломку…
Девушка вслепую повернула в соседний коридор и чуть не столкнулась с очередным чудиком, снабжённым двумя вытянутыми головами без каких бы то ни было отличительных черт вроде рта, носа или даже ушей. Вишну на секунду вздрогнула, но продолжила уверенно шагать вперёд, будто оказалась здесь по невероятно важному делу. Это подействовало, и инопланетянин не обратил на неё ровно никакого внимания, более того, если бы Вишну поспешно не посторонилась, он бы, скорее всего, просто врезался в неё. Она, проскочив мимо, начала выискивать глазами место, где можно уединиться и нанести фантомный крем: благо, ей удалось купить новую формулу, которая взаимодействовала с большинством известных науке тканей, – последнее, что бы хотелось делать, так это раздеваться в холодном и отталкивающем месте. Действительно, сейчас Библиотека произвела на неё примерно такое же впечатление, как публичный туалет на космических паромах для беженцев: огромный коллектор с целым спектром отталкивающих запахов, безумные пришельцы, словно забредшие сюда по несчастливой случайности, и длинные бесконечные коридоры, где стены выкрашены нежно-голубой краской. Если основной зал будет выглядеть примерно так же, то она вряд ли порекомендует его часто встречающимся ей галактическим туристам.
Наконец на глаза попалась дверь, где, о чудо, была нарисована затенённая человеческая фигурка в юбочке: Вишну не стала ломать голову, а просто ломанулась в дверь в слепой надежде, что этот символ значит на этой планете то же самое, что и во всей Галактике. Однако чутьё её подвело, ибо за дверью открылось белое пространство практически пустой комнаты, единственным предметом в которой был круглый пластиковый стол. За столом же расположился кто стоя, кто сидя, а кто – на щупальцах и подушках, целый десяток инопланетян, среди которых доминировали двойники её недавнего друга по рыбалке, а остальные являлись представителями самых разных солнечных систем – самый настоящий мультикультурализм во всей своей красе. Вишну немного опешила и даже раскрыла рот, но почти сразу же решила, что наглости откроются все двери, и вызывающим голосом спросила:
– Ну и где вы прикажете девушке переодеться? – Она яростно отставила ногу, а правой рукой ненароком схватилась за эфес одного из лезвий.
Разномастная компания воззрилась на неё кто чем: глазами, объективами, очками и непонятными отростками. Они, казалось, были не менее ошарашены появлением незваной гостьи, чем она – их нахождением в том, что она приняла за женскую уборную. Воцарилась долгая минута молчания, и Вишну уже хотела дать задний ход, когда откуда-то с задних рядов собрания донёсся бурчащий голос:
– Направа отсюда… – Скорее всего, примакал, судя по ярко выраженному акценту.
Только сейчас Вишну заметила, что по столу раскиданы ярко-зелёные фишки, пригоршня игральных карт и пара-тройка пакетиков с постоянно извивающимися червяками. Скорее всего, ребята здесь просто затеяли игру в карты, а играли не на что-нибудь, а на мощные наркотики, запрещённые под страхом смерти на всей территории ВМО. Неудивительно, что они решили спрятаться именно здесь.
Она мило улыбнулась и собралась уже спешно ретироваться, как из-за стола поднялся самый необычный персонаж из всех, – в основном потому, что он был человеком, а Вишну как-то совсем не ожидала, что здесь можно найти кеметцев или кого-либо из колоний. Правда, одет он был по всем правилам местного разгильдяйства: на плечи наброшена разорванная рубаха без половины застёжек, а спортивные брюки настолько поношены и запачканы, что заведомо невозможно определить, какого они раньше были цвета. В одной руке он держал лазерный топорик, а на заросшем щетиной лице читались явно заметная подозрительность и предвзятость. И без того раскосые глаза сузились настолько, что выпуклые щёки почти вошли в контакт с переносицей, а чуть приоткрытый рот являл миру ряд пожелтевших зубов. В общем, да: люди тут выглядели ничем не лучше инопланетян.
