Kitabı oku: «Второй шанс. Это наша планета», sayfa 2

– Мы, тогда, не успели познакомится. Я – начальник отдела полиции комиссар Шувалов Олег Петрович. Можно просто Олег. И на «Ты», если не против.

– Не против, – пожал его руку я.

– С остальными, думаю, в процессе перезнакомишься. Не будем превращать наше застолье в торжественное мероприятие.

– По какому поводу сидим?

– Сегодня праздник. Вот и выбрались отделом. Точнее, с теми, кто свободен от службы. Ну и решили вспомнить наших товарищей. А, как Эгиду без тебя поминать? Она же любила тебя.

– И я её любил, – я лихорадочно считал, сколько времени прошло со дня её гибели. – Странно, никакой даты для поминок я не нахожу. Обычно, девять дне, сорок, год… Ну и так далее.

– А, зачем дата? Это в ваше время существовала такая традиция. Сейчас мы уже забыли об этом. Поминаем, когда захочется. Неужели, например, как сейчас, в праздник, когда всем весело, не найдётся времени, чтобы вспомнить погибших товарищей?

– А, как вы нашли меня?

– Дело нехитрое человека по камерам отследить. Мы же – полиция. Только параметры искусственному интеллекту задай – иголку найдёт, не то, что человека.

Компания была дружной. Постепенно, я, тоже, стал оттаивать и более активно участвовать в общем процессе. Тем более, что изначально меня приняли, как своего. Так, словно мы знакомы были давным-давно. Правда, их пойло я отверг сразу, как бы меня ни уговаривали. Достал бутылку коньяка и предложил налить желающим. Теперь, уже, они принялись морщиться и отворачиваться. Что бы понимали? Что вкус, что аромат, просто, божественен. И, между прочим, натурпродукт!

– Стаф, – обратился ко мне Володя, сидящий напротив. – А ты кем там у вас?

– В смысле, кем? Бойцом.

– Нет, ты – командир взвода, или роты?

– Ни то, и ни другое. Я обычный боец.

– Подожди, так ты из спецназа, что ли?

– Вроде того.

– Мне друзья рассказывали, как вы там зажигаете. Говорят, пришельцы от вас просто плачут.

– Хоть бы раз увидеть плачущего пришельца. Да, мы и не плачущего ни разу не видели.

– Подожди, – охнул Дима, сидящий наискосок от меня. – Так, ты, тот самый Стаф из Грешников?

– Почему, тот самый?

– Который, без башни? Самый отмороженный из всех!

За столом повисла тишина. Все уставились на меня, как на самое диковинное животное в зоопарке. И, только, несколько пар, широко распахнутых, женских глаз смотрели на меня с немым восхищением. Ничего себе характеристика! Не ожидал, что прославлюсь таким способом. Конечно, на самого умного, или, самого мастеровитого, например, я не претендовал. Но, самый отмороженный? Это явный перебор.

– Не обижайся, – видя моё смятение, постарался меня успокоить Дима. – Мы, всё равно всех вас, спецов, отмороженными называем. А, как иначе, если вы маленькой горсткой выходили против армад пришельцев. Сейчас, силы самообороны, вон, какие большие. И, всё равно, без потерь не обходится. А вас, сколько было тогда?

– Восемь отделений. До сотни не дотягивали. Так, мы, тоже, людей теряли.

– Но, всё равно, лезли. Ваш штурм основной базы уже легендой стал. Шестью группами, без прикрытия с воздуха, без резервов вломиться в святая святых инопланетян! Но ты – отдельный разговор. Мне рассказывали, как ты в одиночку против четырёх платформ пошёл.

Было зимой такое дело. Кажется, в декабре. Так получилось, что остались мы без прикрытия беспилотников. Тогда пришельцы сильно насели на две роты потомков. Мясорубка, говорят, знатная была. Ну и, всё наше авиакрыло туда бросили. А мы, как-то, с краю остались. Но и нам всякой гадости с лихвой хватило. Вдобавок, на руках два трёхсотых. Там, до люка метров сто оставалось. Вроде, недалеко, но по открытой местности. А в воздухе четыре платформы, не считая трёх радужных шаров. Мы сидели в кустах, смотрели на мечущегося в бреду Алика и хрипящего Даню и не знали, что делать.       Я, тогда, молча, взял автомат и бросился в сторону от оврага. Никто, даже, окликнуть меня не успел. Платформы за мной. Ох, и погоняли они меня по пересечённой местности! Последнюю платформу я на остатках боекомплекта на землю сбросил. Возвращался пустой. Меня парни, уже похоронить успели, а тут я, живой и относительно целый появляюсь. Уставший, правда. Я и сам, тогда, не ожидал, что выживу. Просто, делал своё дело и всё.

– Так, это, когда было? Мне, тогда, всё равно было: выживу, или погибну. Вот и шёл напролом. Наверное, хотел к Эгиде.

– Эгиду не вернуть уже, – проговорил Шувалов, пригубив своё химическое пойло. – Жаль её, конечно. Отличная была девчонка. Заводная. И, как полицейский, тоже, хорошая.

– Что же вы, тогда, её, такую хорошую, на бойню отправили? – внезапно накатившую злость захотелось выплеснуть. – Да, ещё, со станнером.

– Она, такой же полицейский, как и все остальные. И погибла не она одна, а все, кто, тогда выехал вместе с ней. А, что со станнерами они были, так это наше табельное оружие. И, заметь, были бы у них лучевые пистолеты или импульсные карабины, результат был бы тем же. Сам знаешь, что наше оружие не берёт технику пришельцев. А автоматы только у вас были.

– Да, понимаю, – мне стало неловко за мимолётную вспышку злости. – Извини. Нашло что-то на меня.

– Ничего. Я понимаю. У Поминальной Стены был?

– Почти каждую неделю бываю.

– Знаешь, Стаф, – кто-то легко дотронулся до моего локтя. – Нельзя жить прошлым. Эгида погибла, и это нужно принять. Принять, понимаешь? И жить дальше.

Я обернулся и увидел широко распахнутые голубые глаза, смотрящие на меня с жалостью и сочуствием.

– Да, конечно, я понимаю.

Куратора звали Валдис. Он специально прибыл из штаба сопротивления, для того, чтобы работать с нами. Точнее, определить направления, которые можем решить только мы, и направления, являющиеся целями для батальона из местных. Невысокий, худенький, как и остальные потомки, он, на нашем фоне выглядел подростком. Зато, мозгами, точно, выше на голову всех нас, вместе взятых, был. Башковитый парень. И, кстати, своих современников не очень жалует. Вот и сейчас, сидит, ругается.

– Ни разу, ещё, нашим не удавалось проникнуть на территорию базы. Звук этот, проклятый. Стоит бойцам, только, через пролом на территорию шаг шагнуть и всё. В лёжку! Говорят, конечности отключаются и в глазах плывёт всё. Еле шевелятся. Столько людей потеряли из-за него!

Помню я этот звук. Его мы, даже, сразу и не заметили. Только, потом осознали, что тонкий, тихий, почти на грани слышимости звук преследует нас с того момента, как только зашли на базу. И, хоть и были от него неприятные ощущения, но особых неудобств он нам не создавал.

– Не знаю, – пожал плечами Грешник. – Мы, как-то, вверх лапками не падали.

– Наши специалисты считают, что мозг моих современников стал более податливым за эти двести лет. Вы, всё же, рождались и росли в агрессивной среде. А мы, в последние сто лет перед нашествием, существовали в тепличных, по сравнению с вами, условиях. А, потом, вообще, тридцать лет полной изоляции под землёй. Наверное, это, как-то, повлияло на нас. Так или иначе, а на основные инопланетные базы нам ход заказан.

– Так, раздолбайте их ракетами!

– Это, само собой. Благодаря вам, алгоритм мы наработали. И людей достаточно, чтобы генераторы защитных полей уничтожать перед ракетной атакой. Дело не в этом.

– А, в чём?

– Дисковидные аппараты нам покоя не дают. Хоть бы один изучить изнутри.

– Вот, оно что! – шуточно всплеснул руками Старый. – И вы узнали, как они открываются?

– В том-то и дело, что нет! То, что вы сняли издалека в тот ваш штурм, не даёт никакой зацепки. Необходимо снять его вблизи. Практически в упор. И, как можно большую часть поверхности.

– Ну, извини, – усмехнулся я. – Ближе, как-то, не получилось. Не даёт.

– Но, вы же отработали технику подхода к объекту!

– Заметь, – поднял палец вверх Грешник. – Отработали на полигоне. И гравитационные волны, которые отбрасывали нас от аппарата, имитировали твои современники, которые, почему-то, решили, что эти волны имеют именно гравитационное происхождение. А, если это не так?

– Ну, во-первых, наши специалисты не просто так решили. Они опирались на показания приборов, встроенных в ваши бронекомбинезоны. А, во-вторых, даже, если мы ошибаемся, ничего же страшного не произойдёт? Ну, отбросит вас, как в прошлый раз.

– Ну, да, – вспомнил я свой синяк на всю спину. – Ничего страшного.

– Да, – невинно улыбнулся Валдис. – Тогда, ведь, никто не пострадал?

– Короче, – Грешник опять стал серьёзным. – Ты хочешь, чтобы мы вошли на базу пришельцев?

– Не просто вошли, – куратор тоже оставил свой ёрнический тон. – Я хочу, чтобы вы подошли вплотную к дисковидному аппарату и постарались его внимательно осмотреть. Сомневаюсь, конечно, что вы найдёте кнопку, или, ещё что-то, открывающее люк внутрь. Вы и сам люк, скорее всего, не найдёте. Но камеры в ваших тактических шлемах запишут всё, а приборы зафиксируют малейшие изменения магнитных полей или излучений различной природы. А наши специалисты всё это тщательно проанализируют.

– Соваться туда одной нашей группой – самоубийство. Помнится, тогда мы силой до роты атаковали.

– Понимаю. Но, во-первых, на территорию базы пойдут все три группы. А до стены вас прикроют наши бойцы. И постараются оттянуть на себя максимальное количество сил противника. А, когда зайдёте на территорию, сверху беспилотники подстрахуют. Должно получиться.

– Крутой план! – съязвил Старый. – Осталось чётко следовать ему, и мы победим всех инопланетян.

– Не надо хохмить, – Валдис поморщился. – Я прекрасно знаю, что не всё так просто. Поэтому, предлагаю всем трём командирам сесть и детально проработать всю структуру операции. Вы все там были и представляете, что там творится. Сутки на подготовку хватит?

– Двое, – не согласился Грешник. – С учётом отработки на полигоне, даже, трое.

– Хорошо. Трое суток вам на планирование и подготовку операции. Потом – выходите и делаете.

Всё-таки, приятно быть элитой. Идём все, такие крутые, мимо строя потомков. А они нас пожирают глазами в немом восхищении. Чёрт, проверяющий наличие личного состава в своей роте, обернулся, увидел, на кого так смотрят его бойцы, и расплылся в улыбке.

– Ну, привет, черти! – подошёл он к нам.

– Ты перепутал, что-то, – хохотнул Грешник. – Чёрт это ты.

– Я – просто Чёрт. А вы в бою черти. За вами и не угнаться. Мои, вон, все до единого на вас хотят быть похожими. Хоть фанклуб открывай.

– Забыл, как сам был такой же?

– Так, это, когда было? А, сейчас, мабута сплошная.

– Ты с мабутой поосторожней, – шутливо предупредил его я. – Мы с Верёвой сами из пехоты – матушки.

– Вы – другая пехота. Афганцы, как-никак. Да и, давно уже в волкодавов превратились. А эти – сосунки, пока. Но, стремятся соответствовать. Молодцы. Глядишь, и из них матёрых бойцов воспитаем.

– Вернуться не хочешь?

– Иногда, хочу. Но, кто же меня отпустит? Там, ещё батальона три потомков курс молодого бойца проходит. Скоро полноценную дивизию разворачивать будем. Вас бы, тоже, всех на командные должности дёрнули, но, без вас никак. Вот, как сейчас. Вы же, на основную базу пришельцев идёте?

– А то ты не знаешь, – засмеялся Верёва.

– Знаю. Мы вас прикрываем. Но, только до стенки.

– Это мы в курсе. Нежные у нас потомки.

– Не знаю, насколько нежные, но этот звук их вырубает конкретно. Это же, у меня на глазах случилось. Всё, как по нотам. Подошли, накладной заряд поставили, рванули и внутрь. А тут, такое началось! Падают, как подкошенные. Я, даже, не врубился сначала. Шаг за стенку – и мордой в землю. Чисто по наитию штурм остановил и давай вытаскивать их поодиночке. А мои снаружи принимают спокойно, и, хоть бы хны. Потом, уже, разобрались, что это звук так на моих влияет. Вот и получается, что кроме вас, туда идти некому. А жаль.

– Ничего, – Грешник хлопнул Чёрта по плечу. – Вы, только, нам дорожку до стены расчистите.

– Будь спокоен. Как по проспекту пройдёте.

– Ну, а дальше мы сами.

Ещё бы не сами! Три дня из полигона не вылезали. Дошло до того, что я эту базу, даже, по ночам во сне штурмовал. Всё до автоматизма отработали. Мне, даже, кажется, что я через неё с закрытыми глазами пройду.

– Ладно, удачи, – поднял сжатый кулак вверх Чёрт.

– К чёрту, – отмахнулся Грешник и, осознав то, что сказал только что, хохотнул.

– Ну, ты и сморозил! – заржал Старый. – Чёрта к чёрту послал!

– Да ну его! Тоже мне, позывной!

Мы прошли к стоянке служебного транспорта и, присев на рейдовые ранцы, наблюдали за погрузкой потомков в гравитранспортёры. Первыми они идут. Мы – потом. Когда нам дорогу до самой стены расчистят и дыру в стене пробьют. Так что, торопиться нам некогда. Большие, рассчитанные на взвод, машины, заполняясь личным составом, взмывали вверх и устремлялись в тоннель. Даже, гордость появляется, когда видишь, какая силища отправляется наружу. Это не прошлый год, когда уходили небольшие боевые группы, способные только слегка куснуть пришельцев. Зато, в этих выходах мы добывали ценнейшие сведения, благодаря которым наши кураторы, наконец, обрели знания о том, с кем мы имеем дело.

Естественно, что до полного понимания пришельцев ещё очень далеко. Мы, даже, не знаем, как они выглядят. Но, хоть не действуем наугад, словно слепые, как это было в начале. Как вспомню, так вздрогну.

Гравитранспортёр довёз нас до шлюза, где, уже, ожидала нас новенькая БРДМ. Всё забываю спросить у Валдиса: они эти бронемашины из нашего времени таскают, или тут уже наловчились клепать? А, в принципе, какая разница? Лишь бы вёз, да прикрывал нас огнём тридцатимиллиметровой автоматической пушки и спаренного с ней пулемёта ПКТ. Убойная штука получается. Потомки, конечно, постараются нам помочь. Но, всегда хорошо иметь дополнительный козырь в рукаве. Мы взгромоздились на броню, а Мобила уткнулся в пульт управления, задавая машине маршрут движения.

Инопланетная база расположилась в низине, и отсюда нам была видна только верхняя часть стены. Только всполохи разрывов и грохот падающих на землю платформ выдавали место боя. Да, ещё, иногда взмывали в небо штурмовые беспилотники, делали боевой разворот и опять заходили на невидимую для нас цель. Бой в самом разгаре. Даже странно, что в этот момент мы находимся не в самой гуще, а в трёх километрах от места. Но, ничего. Скоро наша очередь.

– Спецы! – раздался в гарнитуре голос Тулы. – Путь свободен. Ваш выход!

Вот и нам пора. Мобила, без понуканий, нажал кнопку на пульте, БРДМ сорвалась, увеличивая скорость, и помчалась через поле. Звуки боя всё ближе. Наконец, мы выскочили на взгорок, и перед нами развернулась картина эпического сражения. Наши беспилотники полностью сковали боем крабы и платформы, а потомки схватились с радужными шарами. То и дело в землю врезались, то наши, то инопланетные аппараты и взрывались, словно фейерверки, шары.

БРДМ спустилась вниз, мы спешились. Ну, вот, пора и ножками. Мобила перевёл боевой модуль машины в режим автоматического распознавания и уничтожения цели, бросил пульт управления в люк водителя, и присоединился к нам. Теперь, БРДМ сама будет находить и отстреливать всё инопланетное, что летает в пределах видимости её радаров. А нам снайпер с крупнокалиберной винтовкой не помешает. Выскочивший нам навстречу боец махнул рукой, показывая место, где в стене был пробит проход. А мне так нравится! Точно, как по проспекту двигаемся. Только не прогулочным шагом, а бегом. Но, мы привычные. Не до изысков.

Показалась дыра с клубящимся в неё бурым туманом. Такие ещё в двух местах пробиты, и там, так же, как и мы, готовятся к штурму ещё две группы. Первым туда нырнул Старый на правах дозора, потом вынырнул, изобразил пальцами окей и опять скрылся в тумане. Туда сразу полез Даня, потом, Мура, Грешник, Алик, Мокряк и Длинный. Мы с Верёвой, сегодня, арьегард. Я оглянулся и посмотрел на двоих потомков, уставившихся на нас. За прозрачным лицевым щитком были видны расширившиеся от благоговейного ужаса глаза. Похоже, этот звук их настолько напугал, что они и представить не могут, как кто-то может добровольно шагнуть за эту стену. Пришлось им ободряюще подмигнуть и, вслед за Верёвой, тоже пролезть на территорию базы.

В этот раз мы попали со стороны стоянки для крабов. Огромная территория ласкала взгляд дымящимися разбитыми аппаратами, так и не успевшими взлететь. Беспилотники прикрыли нас сверху качественно, поэтому, особо, пришельцы нам не досаждали. Конечно, прогулкой наше движение назвать было нельзя. Пострелять пришлось. Но, не сравнить с тем, как мы дрались на точно такой же базе в прошлом году! Стоянку пересекли наискосок, обошли несколько строений и вышли к бесформенному зданию, похожему на огромный мыльный пузырь. Помнится, в прошлый раз мы в нём снаряжали свои магазины.

– Подожди! – окликнул Грешника Верёва. – Я сейчас.

Он всадил очередь в округлый бок этого пузыря, и, так же, как и в прошлый раз, пулевые пробоины полезли, разрастаясь, а сама оболочка провисла на рёбрах каркаса.

– Ты что задумал? – удивился Грешник.

– Хочу кое-что сделать.

– Что?

– Увидишь.

Верёва скользнул в образовавшуюся брешь, подскочил к дрожащему, словно марево, воздуху, как раз в том месте, где обрывалась река какого-то жёлтого минерала, и, выдернув чеку, закинул туда гранату. Ф-1, кувыркнувшись, на долю секунды зависла и тут же пропала.

– И, что это было? – поинтересовался Старый, снимая мимоходом пролетающий радужный шар.

– Надеюсь, подарочек пришельцам. Если это, действительно, телепорт, то, сейчас, граната разорвалась где-то там, где есть сами инопланетяне.

– Всё это добро, скорее всего, в транспортную систему стекается. Типа той, которую недавно ракетами грохнули. А там пришельцев нет. Всё автоматизировано.

– Жаль. Но, может, хоть что-то там повредится?

Словно в ответ на эти слова, река из жёлтого минерала остановилась и зависла на одном месте, а марево дрожащего воздуха пошло рябью и помутнело.

– Ну, хоть не зря гранату потратил, – с облегчением вздохнул Верёва.

– Как дети! – закатил глаза Грешник. – Может, закончим баловаться и, наконец, делом займёмся?

– Действительно, пошли уже, – поддержал его Старый.

Дисковидный аппарат был точь-в-точь таким же, что и увиденный нами в прошлый раз. Хотя, почему бы он должен отличаться? У пришельцев, наверное, такие аппараты на конвейере собирают. Мы засели за переплетением труб, рассматривая его издалека и прикидывая, как бы половчее к нему приблизиться.

– Мы на месте, – объявился в гарнитуре Берёза.

– Мы, ещё нет, – отозвался Гонта. – Нас шары зажали. Пока отмахались, время потеряли.

– Через сколько будете? – поинтересовался Грешник.

– Минут пять ещё, как минимум. Начинайте без нас.

– Хорошо, – Грешник кивнул головой, словно Гонта мог его видеть. – Берёза! Обозначь своё местоположение.

– Легко! – в небо, правее нас, из-за массивной туши дисковидного аппарата ушла очередь трассеров.

– Вижу. Вперёд!

Справа – Верёва, слева – Алик. Мы бежим по открытой местности, чутко прислушиваясь к окружающей обстановке. Звуки автоматных очередей, взрывающихся радужных шаров и падающих платформ отошли куда-то на второй план, оставив для нас только тишину вокруг дисковидного аппарата. Нам очень важна сейчас эта тишина. Только, наслаждаться долго ею пришельцы нам не позволят. Вот, как в воду глядел. Почва под ногами мелко завибрировала, а в воздухе появился и стал нарастать гул. Пора! Мы рухнули на землю, пережидая удар. Уплотнившийся до состояния бетона, воздух с гулким шумом пронёсся над нами. А придавило неслабо! Ну, хоть не отшвырнуло, как в прошлый раз.

– Вперёд! – раздался в гарнитуре голос Грешника.

Я оттолкнулся от земли и бросил тело вперёд. Пробежать удалось всего пять шагов. Опять вибрация, гул, и снова я лечу на землю, стараясь вжаться в неё как можно плотнее. Успеваю заметить, что Старый вырвался вперёд и, сейчас, находится в двух бросках от цели. Мне с такими темпами, ещё раза четыре землю целовать. Снова пронёсся над головой тяжёлый, как бетонная плита, воздух. Я опять вскочил и ещё на пять шагов приблизился к аппарату. Мы, конечно, отрабатывали на полигоне, но не думал, что будет так тяжело. Ещё один рывок. Старый уже у аппарата. Активизировав элементы подброса на подошвах ботинок, он подлетел на десять метров вверх, зацепился за штырь, торчащий из борта аппарата, ловко, как кошка, взобрался на него и опять прыгнул.

На этот раз ему удалось зацепиться за технологическое отверстие. Снова подтянулся, выпрямился, перехватившись за край диска, вскарабкался наверх, к куполообразной надстройке и, закрепив за что-то стропу, сбросил вниз конец. Подоспевший Верёва повис на нём и, ловко перебирая руками, стал подниматься к Старому. А здорово у него получается! Раз – и, уже, там, свою стропу привязывает и конец вниз кидает. Не иначе, альпинизмом в молодости занимался. Подскочил Алик и тоже принялся карабкаться наверх. На соседней стропе повис Грешник.

Я сделал последний рывок и прижался к стенке дисковидного аппарата. Издалека поверхность его казалась гладкой, а вблизи оказалась неровной, словно сплавленной из миллионов металлических шариков величиной с куриное яйцо. Вцепившись в стропу, я полез, подтягиваясь на руках и упираясь ногами. Вот, сказал бы кто-нибудь, что я буду ползать по летающей тарелке, расхохотался бы этому фантазёру прямо в лицо. А тут, ничего, ползу. И, даже, не удивляюсь. Хорошо, ещё, что тут ни шары, ни платформы нам не мешают. Стоило нам приблизиться к аппарату, все они потеряли к нам интерес.

Перевалив через край, я поднялся на ноги и осмотрелся. Ровная как стол поверхность шириной метров пять вокруг полусферической надстройки. Ни иллюминаторов, ни люков, ничего, кроме антенн и переплетения решётчатых и трубчатых конструкций.

– Так, парни! – раздался в гарнитуре голос Грешника. – Смотрим здесь всё внимательно. Ищем, хоть что-то, напоминающее вход или запорное устройство. Под каждую загогулину заглядываем!

– Принял, – отозвался я и принялся карабкаться на купол.

Если и есть что-то, то это там. Здесь, на ровной поверхности и искать нечего. Обычная плита, так же, словно состоящая из сплавленных шариков. И, ни трещинки, ни щёлочки, ни складочки мало-мальской. Я ухватился за витую конструкцию и, поставив ногу на выступ, подтянулся. Внимание привлек Г-образный штырь, торчащий между двумя решётками. При известной доле фантазии, его можно принять за рукоятку открывания люка. Я протиснулся между сетчатым кольцом и плоской и длинной пластиной, дотянулся до штыря и попытался его провернуть.

Неожиданно, штырь поддался. Две, лежащие справа и слева решётки выпрямились и встали параллельно друг другу так, что я оказался аккурат между ними. Мне бы насторожиться, но проворачивающийся штырь завладел моим вниманием полностью. Как же! Вдруг, именно я стану первым человеком, проникнувшим в летающую тарелку! Эх! Тщеславие ещё никогда до добра не доводило! Белая вспышка, в которой, казалось, растворился весь мир, а, потом – темнота.

Я открыл глаза и сел. Ничего не понимаю. Только что мы штурмовали базу пришельцев и искали вход в летающую тарелку, а, сейчас, я сижу на толстом ковре лежалой хвои, а надо мной шумят на ветру кроны деревьев и плывут по синему небу кучерявые облака. И, что это значит? И, вообще, где я? То, что в лесу – понятно. Но, где этот лес находится? Я глянул на лицевой щиток и присвистнул от удивления. Абсолютно прозрачный экран. Ни показаний приборов, ни координатной сетки, ни карты. И гарнитура молчит. Нехорошо так молчит. Глухо. Похоже, вся электронная начинка окончательно накрылась медным тазом. Почему я один? Где остальные? Вспомнилась вспышка, ослепившая меня. Взрыв? Неужели вся группа погибла? И, что теперь делать?

Я встал и постарался сориентироваться. Хотя, как тут что-то разобрать? Лес кругом. И густой, такой, лес. Хвойный. Там, слева, бурелом. Справа, вроде, овраг. Что могу я – дитя города? Со школьных времён помню, что с северной стороны на стволах растёт мох, а с южной – на земле муравейники. И, что? Что это мне даёт? Ну, найду я этот север. А, дальше? Хорошо, ещё, что на мне бронекомбинезон. Не замёрзну. А, то, погодка нынче не жаркая. Ранняя весна. Начало марта на дворе. И угораздило меня этот штырь крутить! С детства же говорили, что ничего незнакомого в руки не брать и в рот не тянуть.       Я покрутился вокруг своей оси, сунулся к бурелому, потом осмотрел овраг и, наконец, меня посетила идея. Нужно взобраться на дерево повыше и осмотреться оттуда. Глядишь, и увижу что-нибудь. Легко сказать. Дерево повыше я, конечно, нашёл. С сомнением поглядев на идеально ровный сосновый ствол, я попытался активировать элементы подброса на подошвах ботинок, и чертыхнулся, вспомнив, что вся электроника бронекомбинезона приказала долго жить. Придётся по старинке. Только, как это по старинке осуществить? Короче, пока я, вырубая упоры для ног лазерным резаком и подтягиваясь на сложенной вдвое и перекинутой через ствол стропе, поднялся на самый верх, семь потов сошло. Наконец, усевшись верхом на толстой ветке, я окинул взглядом окрестности.

Честно говоря, легче не стало. Вокруг расстилалось зелёное море. В какую сторону ни глянь, сплошной лес. Только, вон там, вдали, кажется, что-то поблёскивает. Как будто поверхность водоёма. Далеко. Но, хоть какая-то цель. Всё равно, не знаю, куда идти. Слезать – не подниматься. Закрепил хитрым узлом стропу, скользнул вниз, дёрнул, и узел, развязавшись, освободил её. Осталось смотать и уложить в рейдовый ранец. От волнения захотелось кушать. Да и время, в принципе, обеденное. Сходил к бурелому, набрал сушняка и развёл костёр. Пока консервная банка из ИРП подогревалась на огне, я ворошил прутиком угли и наслаждался тишиной. Подумалось, что давно не сидел, вот так, у костра. С армии, наверное.

На сытый желудок и живётся легче. Я собрал мусор, оставшийся после обеда, прикопал его и зашагал вперёд. Шлось хорошо. Аромат весеннего леса пьянил, ветерок приятно холодил щёки, а автомат оттягивал плечо, вселяя уверенность и надёжность. Правда, ходьба по лесу это не прогулка по парку. Идти прямо не получалось. Всё время приходилось лавировать между завалами, обходить овраги и очень густые заросли кустарника. Пару раз спугнул каких-то мелких животных, наверное, зайцев, а, один раз от меня в чащу ломанулось что-то крупное. Не хотелось даже думать, что это мог быть медведь. А, ведь, это первые животные, которых я видел в этом мире! Там, где мы, обычно, выходили на поверхность, ничего живого не попадалось. А я, ведь, даже, ни разу не задавался вопросом, где всё зверьё?

Потихоньку сосны стали разбавляться лиственными деревьями, пока, наконец, я не оказался в хвойном лесу. Ещё несколько раз слазил на деревья, корректируя маршрут. Отсюда, уже, стало понятно, что блестит не вода. Значит, что-то техногенное. То, что мне и нужно. Там, где есть что-то, созданное руками людей, с большой вероятностью и людей можно найти. Лес закончился неожиданно. Просто, на каком-то этапе деревья раздались в стороны, а перед моими глазами открылся небольшой посёлок. Деревней его назвать и язык не поворачивался. В моём понимании, деревня это бревенчатые дома, палисадники, мычащие коровы и крытые соломой сараи. А тут, аккуратные домики из серого блестящего материала с плоскими зеркальными крышами. Вот, блеск этих крыш я и увидел издалека.

Посёлок выглядел обжитым, что, само по себе, уже, было странным. Насколько я знаю, люди в этом мире на поверхности не живут. Тогда, кто это тут обитает? Или, не обитает? Дороги за тридцать лет, как были вымощены чем–то упругим, так и остались в том же состоянии. Может, и дома так же? Только, кто же, тогда, территорию от зарослей чистит. Я, ещё, из прошлой жизни знаю, что природа, стоит, только, человеку исчезнуть, сразу своё берёт. Я вышел из леса и пошёл по улице, вглядываясь в затемнённые окна домов.

– Эй! – раздалось откуда-то слева.

Вздрогнув, я обернулся, готовясь в случае опасности открыть огонь. Откуда кричали? А! Вон, из-за угла выглядывает женская головка.

– Чего? – опустил я автомат.

– Чего расхаживаешь тут? Бегом сюда!

Я посмотрел по сторонам, потом вверх и, не заметив никакой опасности, всё же послушался и лёгкой трусцой забежал за угол. Женщина, увидев, что я в безопасности, облегчённо присела на приступочек у стены.

– А, что такое? Почему по улице ходить нельзя?

– Ты откуда такой свалился? Ничего не знаешь, что ли?

– Что я должен знать?

– Нельзя на открытом пространстве показываться. Увидит нечисть, что посёлок жилой, обложат своими адскими машинами и сожгут вместе с нами.

– Пришельцы, что ли?

– Нечисть! Откуда ты такой странный? Как с луны свалился.

Женщина, действительно, была напугана. Как, ещё, отважилась меня окликнуть? Я присмотрелся к ней. Примерно моя ровесница, лет около тридцати, довольно приятной наружности. И она отличается от тех женщин, что жили в резервации. Ростом, пожалуй, повыше будет. Да и это не главное. Бледной она не была, вот, что! Загара, конечно, по случаю ранней весны, не наблюдалось, но здоровый румянец присутствовал. И одежда. Одета она была не в комбинезон, который уже намозолил мне глаза там, под землёй. Голубые брючки, отдалённо напоминающие джинсы и заправленные в короткие коричневые сапожки, розовый свитерок и зелёная курочка. Так в резервации не одевался никто.

– Ладно. С этим потом разберёмся. Ты что здесь делаешь?

– Как, что? Живу я тут.

– Одна?

– Нет. Много нас. Целый посёлок.

– А, разве, так бывает?

– Как?

– Ну, целый посёлок на поверхности.

– А, где же ещё? Не под землёй же. Хотя, когда эту нечисть видишь в небе, действительно, под землю зарыться хочется. А так, вон, народу сколько.

Я оглянулся и увидел, как из домов высыпали люди и с интересом рассматривают меня. Действительно, много людей. У каждого дома не меньше трёх человек.

– Ничего не понимаю.

– Тася! – раздался от двери старческий голос. – Ты с кем, это?

– Деда! Тут человек странный.

– Ну, веди его сюда. Нечего людям глаза мозолить и пищу для пересудов давать! Посмотрим на этого странного.

– Идём, – женщина взяла меня за руку и потянула меня за собой. – С дедом познакомлю.

Дед встретил нас на пороге, посторонился, пропуская меня внутрь, и неопределённо хмыкнул. То ли удивился моему внешнему виду, то ли осудил за то, что я с её внучкой разговариваю. Ну, да ничего. Я не свататься пришёл. Мне бы обстановку прояснить и узнать, как до наших добраться. Тася провела меня через короткий коридорчик в небольшую комнатку, видимо, выполняющую функцию столовой. В самом центре стоял квадратный стол с четырьмя стульями, у противоположной окну стены возвышался шкаф, за поляризованными стёклами которого угадывалась посуда, под окном – ящик утилизатора, а в углу приткнулся кухонный синтезатор необычного вида. То, что это именно он, я понял, только, по окошку меню, пульту управления и лотку выдачи готового продукта.