Kitabı oku: «Крымская война 2014. Часть 2», sayfa 2
Выглянув из-за края бака я оценил обстановку и приказав парням прикрывать мой рывок, выскочил из-за укрытия. «Ручник» я отдал Роже, забрав у него АКМС. Рюкзак и все лишнее тоже отдал парням. Автомата, с пристегнутым «бубном», запасных магазинов, гранат и двух тубусов гранатометов и так было более чем достаточно, чтобы почувствовать себя верблюдом. А ведь все это имущество надо было тащить на себе и не просто тащить, а бежать, ползти и прыгать, как блохе, уворачиваясь от пуль и осколков.
Зайцем, петляя между деревьев, пробежал метров двадцать и всем телом распластался на земле. Дальше только ползком…плотно прильнув к земле, как к самой страстной любовнице, я полз вперед. Где на карачках, а где и перекатами, добрался до дорожного полотна. Враг был совсем рядом, нас разделяло дорожное полотно и пять метров обочины. Я вполне мог добросить гранату до БТРа, чья башня торчала над дорогой. Все-таки, водитель бронетранспортера, был очень опытным, он смог найти укрытие для машины, при этом БТР продолжал огрызаться огнем, подавляя наши огневые точки.
А вот и цель, к которой, я полз – невысокий холмик мусора, пропитанный машинным маслом. Подкравшись к мусорной куче, я, лежа на боку, поспешно разгреб верхний слой, под который оказалась картонная коробка из-под обуви, полная гвоздей, болтов и крупных гаек. Скинув в сторону коробку, достал сверток, из которого торчал десятисантиметровый огрызок огнепроводного шнура.
Ну, что погнали наши, городских!
Первым делом, скинул с себя все лишнее – автомат и оба тубуса гранатометов. Потом, разложил перед собой гранаты – шесть штук: две РГДешки и четыре «феньки». Отрезав ножом лишнюю часть шнура, поджог его конец и положил сверток рядом с собой. Выдернув кольца из двух гранат, я, широко размахнувшись, забросил гранаты на противоположную сторону дороги, туда, где торчала башня БТРа. Следом за гранатами метнул сверток с взрывчаткой. Сверток, бросал аккуратно с таким расчетом, чтобы он упал на броню БТРа, в непосредственно близости от пулеметной башни. Упав на дно канавы, зажал уши руками…и открыл рот. Близкий взрыв прогремел, как молот, которым меня ударили по голове – сильно и мощно! БУМ! – и в голове звонкая пустота, от которой внутри черепа разливается адская боль! Выдернув кольца из всех гранат кроме одной, я поочередно закинул их на ту сторону дороги. Удивительно, но в этот момент, ничего не слышал. Вообще ничего! Только звонкая пустота! Бля! Меня в очередной раз контузило! Если это повториться еще хотя бы раз, то мои мозги вытекут через уши!
Посмотрев на склон, нашел глазами укрытия, за которым прятался несколько минут назад. Парни высунулись из-за бака и палили из всех стволов с таким азартом, как будто за каждый расстрелянный патрон им пообещали награду. Схватив тубус гранатомета, встал на одно колено, и, поймав в прицельную планку башню танка, нажал на спуск. Не дожидаясь результата выстрела, упал на землю. Схватив автомат и последний тубус гранатомета, извиваясь ужом, я полз прочь от дороги. Добравшись до ближайшего укрытия, я обернулся, чтобы осмотреть дорогу. БТР и танк горели. Бронетранспортер полыхал как огромный костер – длинные языки пламени поднимались высоко в небо, источая черные клубы дыма, сорванная близким взрывом башня, лежала в трех метрах от него. Внутри корпуса «бронника» раздавались выстрелы и взрывы – рвался боекомплект. А вот танк хоть и горел, но все равно продолжал двигаться и стрелять. Живучий, гад! Присев за стволом высокой акации, я вскинул гранатомет к плечу, поймал в прицел борт танка и нажал на спуск. Граната пролетев разделяющие нас сто метров, ударила в гусеницу, взрыв разорвал траки, и танк, развернувшись, остановился. Башня танка повернулась в мою сторону, дуло пушки немного поднялось …и расцвело бутоном вспышки. Я прыгнул в сторону, перекатился за какую-то кучу земли…и свалился в компостную яму.
Близкий взрыв подкинул меня из вонючего компоста на метр, но сила притяжения, не позволила мне долго парить над землей, и я, со всего маху плюхнулся в зловонную жижу. Ёп! Да сколько ж можно, меня сегодня глушить, как рыбу в пруду! Нет, с этими танками надо что-то делать! Взяли привычку – шпулять по мне снарядами.
Я попытался встать на ноги, но мой вестибулярный аппарат решил по-другому – и я снова упал лицом в дерьмо.
– Андрей Иванович, вы живы? – кто-то схватил меня за ремни «разгрузки» и потащил из ямы. – Как вы? Живы?
– Нормально, – еле слышно прошептал я. Рот был забит перегноем.
– Давай, поднимай его, – чей-то голос прокричал у меня над самым ухом. – Тащи! Уходить надо! Быстрее! Быстрее!
Потом я вырубился, очнулся…и снова вырубился… и снова очнулся. Меня тащили, сначала схватив подмышки, потом волоком, держа за ремни, а потом меня несли на плече…и я снова потерял сознание.
Очнулся лежа на спине. Вокруг темнота и затхлый воздух гнили.
– Андрей Иванович, вы как? Очнулись? – из темноты раздался тихий голос. – Говорить можете?
– Да, – ответил я. Как ни странно, но чувствовал я себя вполне сносно. – Бодрячком! Ты кто?
– Слава. Слава Борщевский. Меня с вами оставили. Как вы себя чувствуете?
– Нормально чувствую. Что значит – оставили? Мы, где?
– Ребята вас тащили, тащили. Нашли безопасное место, и меня оставили вас охранять. У меня легкое ранение – пуля по ребрам чиркнула, так, царапина. А, парни, спустились вниз – продолжать бой.
– Рану перевязал?
– Да.
– Кровотечения, температуры нет?
– Нет. Все нормально.
– Отлично, сколько сейчас время?
– Не знаю, у меня часов нет. Но уже стемнело, значит – часов десять вечера.
– Бой уже закончился? Еще кто-нибудь выжил?
– Я не слышал выстрелов уже час – полтора. Наверное, уже все закончилось, я периодически выглядывал наружу, смотрел – что там, да как. Вертолеты несколько раз возвращались – обстреливали из пулеметов склон. Один вертолет даже удалось сбить, его «бардак» из крупнокалиберного пулемета достал.
– Это тот «бардак», что стоял на въезде в город, возле заправки? Где командиром был – Енот?
– Ага. Этот «бардак» потом еще несколько раз появлялся, обстреляет противника и уходит. Вообще, после того как вас контузило, бой еще часа три продолжался. К нашим, подошло несколько групп на подмогу, а враг, бросил еще несколько танков и бронетранспортеров. Группа Гороха «барахталась» больше часа, пока все здания бывшего СТО не перетерли в пыль! Они даже умудрились подбить один танк и уложить в «минус» взвод мусликов.
– Ты, как? Идти сможешь?
– Смогу.
– Из оружия, что у тебя?
– АВТ-40, двенадцать патронов, из них четыре бронебойно-зажигательные. Есть еще ТТ, к нему три полных магазина и сорок патронов россыпью. Вам оставили АКМС, с двумя рожками по тридцать патронов.
– Не густо, – подвел итог я. – Но, это лучше, чем ничего! Ладно, давай примем пару пилюль счастья и тронемся в путь, помаленьку.
Я обыскал карманы своей «разгрузки» и убедился, что пистолет, патроны, нож и граната на месте. Мобильный телефон тоже был на месте, а вот рации не нашлось. Так же на месте оказалась аптечка, из которой я тут же вытащил израильские чудо – таблетки, обладающие мощнейшим стимулирующим действием. Только сейчас, я подумал, что, скорее всего, мой трехчасовой сон был вызван не контузией, а действием стимуляторов. Организм «выключил» мозг, чтобы тот не перегорел от действия чудо – пилюль. Надо бы поосторожней с этими препаратами, а то так и недолго «выпасть в кому», в самый не подходящий момент. Ну, а с другой стороны, глупо сейчас заботиться о здоровье, когда речь идет о сохранение жизни. Причем не только своей, но и паренька, который сидит напротив меня. Одну таблетку я дал парню, и одну проглотил сам. Таблетки мы запили остатками воды из фляги Славика. Парень даже не стал спрашивать, что это за таблетки. Просто, взял и выпил.
– Значит так, Славон. Я иду первым, ты двигаешься за мной. Стараешься не шуметь и смотреть, куда ставишь ноги, не дай бог, в темноте сломаешь себе конечности, я тебя лично пристрелю. Понял? – увидев, что парень кивнул, в знак понимания, я продолжил. – Следи за моими жестами. Помнишь язык жестов? Да, ну и отлично! Пошли!
Из берлоги, в которой мы сидели, пришлось выползать на пузе, активно цепляясь за траву и корни деревьев. Небольшой каменный домик, практически не пострадал, стены были целы, а вот крыша зияла аккуратными круглыми отверстиями – кто-то причесал из пулемета. Выглянув из-за кустов сирени, которая была густо насажена вокруг домика, я на несколько минут задумался – склон холма был хорошо освещен из-за множества пожаров. Горели не только домики и заборы, горела трава и деревья, горели, даже камни и земля. Обе заправочные станции, которые располагались на возвышенностях, тоже горели. Та, которую взорвал Испанец, уже практически выгорела дотла, огонь не поднимался вверх, как из жерла вулкана, но все равно, горело – будь здоров! Вторая АЗС, на которой пикетом стоял БРДМ под командованием Енота, тоже пылала, но как-то вяло, зато с возвышенности, на которой она располагалась, вниз по дороге стекала бурная огненная река. Видимо, кто-то аккуратно слил бензин из емкостей, заставив его течь вниз по дороге, а когда тот добрался до самого низа трассы, там, где стоял танк и БТР, топливо подожгли. Ну, что сказать? Умно!
Интересно, сколько мы умудрились отправить врагов в страну вечной охоты? Два БТРа, три или четыре Т-72, один вертолет Ми-24 и не меньше сотни солдат. А еще были чурки, которых заблокировали в тюрьме. Их тоже надо записать на наш счет, ведь это мы навели вертолеты, чтобы они атаковали тюрьму! А сколько положили своих парней? Полсотни? Больше? Ладно, будем живы – не помрем!
Спускались по склону очень осторожно, надо было обходить освещенные участки. Огонь хорошо подсвечивал почти весь склон, а на дороге внизу было не протолкнуться от солдат. Не меньше роты, сейчас было на дороге. Несколько БТРов, три БМП и даже один танк. Стволы бронетехники были направлены вверх – на склон, который сейчас залит огнем. Солдаты были заняты самыми разными делами: кто-то стаскивал трупы к двум «КамАЗам», кто-то прочесывал местность вдоль дороги, а кто-то просто стоял и внимательно вглядывался в залитую огнем высоту, периодически стреляя из автоматов, по только им понятным целям.
Мы не стали спускаться к самой дороге, вместо этого, повернули на запад прочь от города. Это казалось безумием, но я не собирался просто так прятаться и бегать от врага. Мой бой еще не закончен! Надо бы взять «языка» и допросить его. Любая информация о составе и силах вторжения на вес золота!
По склону мы пробирались долго – часа полтора, за это время успели пройти больше километра, что очень и очень неплохо. Залитый огнем участок склона остался позади, и можно было прибавить шаг. Пока шли, наткнулись на разбитую позицию снайпера. Очередь из тридцатимиллиметровой пушки БМП-2, накрыла каменный сарай, перемолотив его в крошево, из этого каменного холмика торчал ствол СВТ, а рядом лежала часть туловища. Верхняя часть. Из «разгрузки» мертвого стрелка вытащили три полных магазина к винтовке, две гранаты Ф-1 и часы. Часы показывали – 23.42.
Мы прошли еще метров пятьсот и свернули к дороге. От трассы нас отделяло заросшее травой поле. Дорога располагалась на возвышенности, и любой, кто решит посмотреть на поле, с легкостью нас заметит. Через поле мы двигались долго – почти час, пройдем пару метров и замираем – вслушиваемся, где ползком, где на карачках, а где и вовсе ползли по-пластунски, вжимаясь в землю, как малое дитя вжимается в родную мать.
Когда мы, наконец, вышли к дороге, часы показывали два часа ночи. Просто так, стоять и ждать – у моря погоды, а точнее у дороги, мы не стали, пошли вдоль обочины, удаляясь от города. Прошли метров триста, когда впереди я заметил свет фар.
Спрятавшись в кустах, мы ждали приближающуюся машину. Позиция у нас была удачная, мы сидели на противоположной стороне обочины, и несколько деревьев образовывали импровизированный бруствер. Машина стремительно приближалась, открывать огонь необходимо заранее, а то прошмыгнет мимо и, не успеем её остановить.
– Как только я начну стрелять, ты тоже открывай огонь, – приказал, я парню. – Стреляй по лобовому стеклу кабины. Патронов не жалей! Огонь!
Уперев приклад в плечо, открыл огонь из АКМСа. Бил короткими очередями. Выстрел, еще один, короткая очередь, еще одна. Славик, стоявший рядом со мной, стрелял из винтовки короткими очередями, вполне умело, отсекая по два-три патрона. Ну и грохочет эта АВТ! Звук, как будто кувалдой, по пустой железной кастрюле бьют…причем, эта посудина у меня на голове!
Грузовик, который несся по дороге, бешено завилял в разные стороны, а потом выскочил на обочину и, проломившись через придорожные кусты, замер. Сменив в автомате магазин, я бросился бежать через дорожное полотно, туда, где в просеке из кустов и деревьев замерла, обстрелянная нами машина. Ух, ты! Командно-штабная машина, на базе «Урала»! Это мы удачно зашли! Я успел подбежать как раз в тот момент, когда дверь «кунга» распахнулась и из его нутра высыпались люди. Трое мужиков в камуфлированных бушлатах и с автоматами. Длинная очередь от бедра, полностью опустошила рожок. Те, кто вывалились из «кунга» машины, получили, каждый по несколько пуль. Перекинув автомат за спину, я выдернул из кобуры «гошу». Показав жестом, чтобы Славик держал дверь «кунга», я оббежал машину с другой стороны и осторожно приблизился к водительской кабине. От удара водительская дверь распахнулась, водитель и пассажир были мертвы. Запрыгнув на подножку, достал «ксюху», которая была закреплена между сидениями. Подтянувшись на руках, залез на крышу кабины, а потом перепрыгнул на крышу кунга. В крыше кунга был люк, сейчас он приоткрыт. Встав на одно колено, я просунул ствол автомата внутрь люка и нажал на спуск. Короткая очередь, и еще одна!
– Граната, – громко крикнул я, кидая внутрь будки «феньку».
Из будки никто не выпрыгнул. Я слез с машины и осторожно заглянул внутрь кунга. Пусто! Все кто был внутри, выскочили в самом начале. Жаль, я планировал захватить хоть кого-то живым. Захватить и допросить! Все-таки, такая удача – подловить командно-штабную машину, но при этом перестрелять всех её пассажиров.
Стол, по обеим сторонам, которого скамейки, несколько навесных шкафов. На столе бумаги, карты, какие-то схемы, журналы…и моя граната Ф-1. Увидев под столом рюкзак, я вытряхнул его содержимое и принялся складывать в него все бумаги, которые нашел внутри кунга.
– Командир у нас гости! – закричал Славик. – Несколько машин!
Е-моё! Как не во время! Выпрыгнув наружу, я первым делом осмотрел, что у нас с оружием. Пока я потрошил кунг КШМ, Славик собрал оружие и боеприпасы.
Две «ксюхи», один АК-74М с подствольным гранатометом, планшет с ВОГами, семь РГД-5 и тринадцать полных автоматных магазинов, каждый на тридцать патронов.
Вначале хотел взять автомат с подствольным гранатометом, но оказалось, что он поврежден пулями, поэтому я набил карманы своей разгрузки автоматными рожками и оставил себе АКС-74У, взятый у водителя. Славик, тоже взял себе «укорота», оставив винтовку рядом с машиной. Автоматные рожки мы поделили пополам: мне – семь, Славе – шесть. Я отдал пацану рюкзак с документами и отправил его бежать прочь, прячась за деревьями лесопосадки.
Приподняв одно из тел, подсунул под него планшет с ВОГами, а сверху уложил гранату с выдернутым кольцом. После того как сюрприз был готов, побежал вслед за Славкой. Пересек лесопосадку и, побежал по пашне, параллельно дороге, глубоко увязая ногами в рыхлую землю. Пробежав метров сорок, присев на одно колено, спрятался за развесистым кустом шиповника, как раз в этот момент мимо меня проехало две грузовых машины ЗИЛ-131и БТР-80.
Как только колонна прошла мимо, поднялся на ноги и побежал дальше. Через несколько минут сзади послышались выстрелы – две короткие автоматные очереди. И в кого они там стреляют?! А потом ухнула серия взрывов – похоже, мой сюрприз удался.
Славика нагнал метров через триста, парень остановился, чтобы перевести дух, а заодно и подождать меня.
– Ничего себе! – восторженно прошипел Славик. – Видали как мы их?! Надо было остаться и обстрелять их из засады! Зря мы убежали.
– Какого фуя встал? Бегом! – шепотом, «крикнул» я, пробегая мимо пацана.
Славик, ничего не понимая, тут же припустил вслед за мной. Пробежав еще метров двести, я перешел на быструю ходьбу, а потом и вовсе остановился. Как бы, не были хорошо стимуляторы, но не стоит перенапрягаться, а, то так и кони двинуть не долго.
– Так, почему мы не остались возле КШМки и не обстреляли грузовики? – вновь задал свой вопрос Славик.
– Максимум чего бы мы добились – это несколько убитых «пешаков». Не равноценный размен!
– А, что дальше будем делать? Устроим еще одну засаду?
– Ага! Только на этот раз более удачную, а то это ж надо было так учудить – захватить командно-штабную машину и при этом всех застрелить. Отдохнул? Пошли дальше.
Мы прошли еще километра полтора, и остановились как раз в том месте, где дорога ныряла вниз, образуя затяжной полукилометровый спуск. Уклон дороги в этом месте был довольно крутым, машинам, которые ехали в город, приходилось переходить на пониженную передачу.
Усевшись на ствол поваленного дерева, мы со Славиком принялись ждать. Мимо нас, по дороге, в сторону города прошло несколько машин, но ни одна из них не подходила для нападения. Только через час томительного ожидания мы, наконец, дождались того, что нужно – медленно едущий тентовый «КамАЗ». Скорее всего, машина была повреждена, иначе никак не объяснишь, почему она двигалась со скоростью черепахи, объевшейся транквилизаторами. Тент, прикрывал только одну треть кузова, поэтому, перед тем как запрыгнуть в кузов, можно хоть рассмотреть, что там, да как.
Мы подползли к дороге, и как только «КамАЗ» прошелестел мимо, вскочили и, догнав машину, залезли в кузов. Прыгали, как два сайгака, которых ударило током. Вот, что с человеком делают энергетические стимуляторы!
В кузове лежали стопки длинных деревянных ящиков. Мля! Да это же гробы! Ничего себе! Две высоких, аккуратных стопки, в одной – гробы, в другой – крышки от них.
Машина резко дернулась и остановилась. Хоть скорость и была не большой, но я все равно, не удержался и упал…это спасло мне жизнь. Длинная автоматная очередь пересекла брезентовый тент по диагонали, несколько пуль попали в Славика. Парень всплеснул руками и упал лицом вперед, прямо на меня. Пули попали в спину, скорее всего, были повреждены легкие. Славик лежал на мне и пытался, что-то сказать, но вместо слов из его рта текла кровь. Мгновение и парень умер. Я физически уловил момент, когда его душа унеслась ввысь. Вначале, он стал неимоверно легким, а уже через секунду, наоборот – тело лежавшего на мне парня, налилось свинцовой тяжестью.
– Эй, вылезай из кузова, а то сейчас гранату кину, – закричали мне снаружи.
– Не кидайте гранату, мы мирные люди, мы просто хотели спрятаться, – как можно, более плаксиво закричал я в ответ.
– Хорошо, мне втирать, придурок! Я видел в зеркало заднего вида, как вы бежали и что у вас автоматы были в руках. Руки вверх подними и вылезай! – я услышал, как лязгнуло железо, и задний борт откинулся. Меня осветили лучом фонаря. – Вы там, что обнимаетесь? Педики?
– Вы его застрелили! И меня ранили! – закричал я, подпустив в голос, страдальческие нотки. – Я не могу встать. Помогите мне! Пожалуйстаааа!
– Чмо! Или ты сам вылезешь из кузова, или я тебя сейчас пристрелю, и мы дальше поедем. Понял? – закричали тот, кто держал фонарь. Умело, кстати, держал – слепил в глаза и не давал возможности ничего разглядеть.
– Понял! Понял! Только не стреляйте! Пожалуйста! – снова запричитал я.
Подсунув руки под тело Славика, я с легкостью приподнял его. Удерживая тело одной рукой, нащупал пистолет в нагрудной кобуре и, вытащив его, засунул под карманы с автоматными рожками.
– Эй, пидор, ты чего там мешкаешься! Любовника своего лапаешь?! Гы-гы-гы! – закричал второй голос – тонкий и противный, явно принадлежавший, молодому человеку.
– Я ранен, – крикнул я, сталкивая с себя тело.
– Руки! Руки подними так, чтобы мы их видели, – закричал первый голос.
Откинув автомат в сторону, я медленно и с трудом поднялся на ноги. Держась за борт обоими руками, тяжело переступая ногами, пошел вперед. Фонарь светил в глаза, не давая возможности рассмотреть, кто мне противостоит. Спрыгнув вниз, я немного развернулся и приземлился на колени, согнувшись всем телом, показывая, какой я раненый и весь такой забитый. Рука нырнула под отсеки разгрузки, нащупав рукоятку пистолета.
– Вставай, чмо! – обладатель тонкого голоса, пнул меня ногой.
Ботинок ударил в плечо, разворачиваясь от удара, захватил ногу бьющего под мышку и, повинуясь инерции удара, скатился на обочину. Голеностопный сустав противно хрустнул и у меня над самым ухом раздался крик боли.
– Хамзат! Хамзат, что с тобой? – закричал обладатель фонаря. – Что случилось?
Я выстрелил три раза, целился немного правее яркого пятна луча фонаря, когда фонарь отлетел в сторону, выстрелил еще два раза – в тело, которое лежало на дороге.
– Ы-ыы, вашу маму! Как больно! Моя нога! – выл валявшийся на обочине молодой парень. – Кто ты такой? Помоги мне! Брат!
– Нет у меня брата, я – один в семье ребенок, – жестко произнес я, наклоняясь над раненым.
Схватив его за ремни разгрузочного жилета, помог встать на ноги и, подведя его кузову «КамАЗа», забросил внутрь. Запрыгнув следом, подтащил раненого вглубь кузова, там связал его, а сверху привалил стопкой гробовых крышек. Собрав оружие в кузове и на дорожном асфальте, уложив его в кабину. Перед тем, как скинуть тело застреленного боевика, подальше на обочину, я тремя росчерками ножа, высек у него на лбу букву – «А», заключенную в круг. Потом завел грузовик и, свернув на обочину, увел машину в сторону. Проехав несколько сотен метров, «КамАЗ» спустился вниз с холма и, упершись в нагромождение камней, остановился. Все, дальше дороги нет. Ну и ладно, с трассы не видно, а значит и так сойдет.
Выбравшись из кабины, перебрался в кузов, там скинул крышки гробов в сторону и выкинул на землю связанного «языка».
Несколько взмахов ножом и «разгрузка» отлетела в сторону, еще пара надрезов и разрезанный брючный ремень повис мертвой змеей. Вслед за ремнем, распорол куртку и свитер. Брюки с раненого снимать не стал, разрезал брючины вдоль, да и все!
– Эй, ты зачем мне одежду испортил? Что задумал?
– Ну, ты же обвинил меня в нетрадиционной ориентации. Вот не хочу тебя расстраивать.
– Эй, брат, не надо. Брат, я пошутил. Зачем так делаешь? – парень пытался удержать на ногах остатки брюк, хватая руками за порезанный ремень.
– Тот парень, который сейчас лежит в кузове, был еще совсем молод. Ему еще жить и жить. Вот, ты мне скажи, за каким хреном вы сюда приперлись, а?
– Брат, слушай, я не виноват. Я не стрелял. Перевяжи мне ногу, а! Как брата прошу!
Зажав одной рукой рот, я нанес несколько ударов ножом. Бил вскользь по ребрам, развернув нож обратной стороной, там, где были зубья пилы. Получились шикарные длинные, рваные порезы. Кровь хлещет ручьем, клиент бьется в истерике. Красота!
– Еще раз назовешь меня братом – отрежу яйца, проигнорируешь мой вопрос – вспорю брюхо и нассу внутрь, замешкаешься с ответом – выколю глаз. Запомнил? Итак: имя, звание, номер части, численность, состав, вооружение, задачи, имена и звания всех командиров, каких помнишь.
– Хорошо! Хорошо! Ты только не нервничай, я все расскажу, – поспешно затараторил парень, когда я убрал свою ладонь с его рта. – Меня зовут Хамзат Арушаев. Я приехал из Дагестана. Номера части я не знаю. Наш батальон называют – «Соколы ислама». Есть БТРы, БМП и БМД. В батальоне три роты, в каждой по сто – сто пятьдесят человек. Все не местные, много из Дагестана, Чечни…есть турки. Все командиры – арабы. Вооружали совсем недавно, привезли оружие откуда-то с Украины, из-под Киева, наверное, с мобилизационных складов. Рядом с нами квартировались несколько «национальных» отрядов: наемники – арабы и хохлы с западной Украины. К хохлам, вроде должно было подойти подкрепление из УНА-УНСО, но, сколько их там, я не знаю…они на нас смотрели с высока. Больше ничего не знаю. Имен командиров тоже не знаю, меня сразу отправили забрать и привезти в Керчь гробы. Все происходило в такой суматохе, мы даже не успели, как следует подготовиться.
– А когда планировали начать войну?
– Не знаю, но слышал по разговорам, что не раньше середины мая. Вначале должны были произойти какие-то события, которые, по словам Абу-иль-Хазира – развяжут руки мусульманам всего мира и Крым вернется его прежним хозяевам.
– Кто такой – Абу-иль-Хазир?
– Имам. Большой человек.
– Понятно. Кроме вашего исламского батальона и наемников, еще знаешь о каких-то воинских частях?
– Были еще два полка сформированных из крымских татар. У них были танки минометы и артиллерия.
– Численность, какая в этих полках?
– Не знаю, мы с ними не общались.
– Скольких невинных людей убил лично ты? – задал я, неожиданный вопрос.
Хамзат замешкался с ответом, что не удивительно, он ведь понимал, что от ответа зависит его жизнь. Замешкался, молчит. А это значит, что? Правильно, глаз – долой!
– Ну, вот одноглазый ты и допрыгался, – удар ножа, пробил правую глазницу и вошел в мозг. Хамзат дернулся и сдох. Вытащив нож из глаза убитого, я вырезал у него на лбу – символ анархии. Пусть теперь враг дергается и думает, что за «сатанисты» завелись в округе.
В воздухе разлился запах мочи. Ага, он еще и обмочился перед смертью. Ну, что такое бывает. Это только в кино, герои умирают красиво и пафосно, произнеся перед смертью напыщенный монолог, а в жизни могут не только обоссаться, но и в штаны навалить. Смерть, она такая – …не красивая и как, правило, плохо пахнет!
Запрыгнув в кузов машины, снял с трупа Славика рюкзак, с бумагами. В этот рюкзак сложил три АКС-74У, с отстегнутыми магазинами и сложенными прикладами, туда же положил шесть автоматных рожков и три гранаты. Хотел вытащить тело Славы из кузова и похоронить, но стоило мне взяться за ворот его куртки, как вдруг сзади, со стороны дороги прогремели выстрелы.
Очередь из крупнокалиберного пулемета стеганула по борту машины, разорвав большие, ребристые колеса в лохмотья. «КамАЗ» осел на одну сторону, а мне в руку вцепилось несколько крупных деревянных щепок. Выпрыгнув из кузова машины, я бросился бежать, прочь от машины. Сверху, от дороги, к машине ехал БТР-80, стреляя короткими очередями. За «бронником» ехал «Урал». На корпусе БТРа был закреплен мощный фара-фонарь, который поворачивался вслед за пулеметной башней. О! Это по мою душу! Отбежав на двадцать метров от машины, я на бегу вырвал из эРГэДэшки чеку и, остановившись на мгновение, метнул гранату под колеса «КамАЗа», если повезет, то взрыв повредит бензобак.
Бежать, бежать не останавливаясь. Только скорость спасет меня, главное не попасться в луч прожектора. Засекут, достанут из КПВТ, а при попадании «четырнадцать и пять» ранений не бывает, рвет тело на куски, только куски мяса летят в разные стороны. Петляя, как заяц, я бежал по склону, забирая в сторону. Сзади прогремел взрыв гранаты. Негромко – как «пук» петарды, это только в голливудских боевиках ручные гранаты взрываются, как стокилограммовые фугасы. Не повезло – бензобак машины взрывом не зацепило. А, жаль!
Сделав петлю, забрался почти на вершину холма и повернул назад. Да, да! назад, навстречу погони. Луч прожектора освещал заросшую травой ложбину между двух холмов. БТР поравнялся с «КамАЗом», с его брони спрыгнуло несколько человек, а бронетранспортер поехал дальше. «Урал» доехал до «КамАЗа» и остановился, из его кузова выпрыгнуло с десяток вооруженных людей, которые повинуясь приказам командира, рассыпались цепью, и пошли вперед.
Я лег на землю и дальше полз по-пластунски. Долго полз, минут двадцать, периодически поднимал голову и оглядывался назад. Фух! Кажется, вырвался! Изгиб склона скрыл меня от наблюдателей, которые могли меня заметить со стороны, где стоял «КамАЗ». Вернувшись к дороге, я перебрался на другую сторону и, пройдя через придорожную лесопосадку, побежал.
Вторые сутки только и делаю что – бегаю, ползаю, скачу, как антилопа и снова бегаю. Мля, не война, а спартакиада. Хорошо, хоть обувь надежная, да тело в отличной физической форме… ну и стимуляторы, эти, тоже не лишними оказались.
Бежать! Бежать, бежать вперед…вернее, обратно – к городу. Несколько часов назад, было правильнее и безопасней бежать прочь от города, а теперь, наоборот, безопасней – вернутся в город. Вот, такая вот арифметика – бегать туда-сюда, играя в кошки-мышки!
Все-таки правильно я сделал, что принял решение вернуться назад той же дорогой. Подходя к тому месту, где мы со Славкой обстреляли командно-штабную машину, заметил стоящий вдоль дороги «УАЗ» и троих вооруженных солдат, которые с задумчивым видом осматривали трупы, лежавшие возле КШМки. Семь трупов. Ого! Это получается, что мой сюрприз вывел в «минус» двоих мусликов. Бля! Да они же их «шмонают»! Подобравшись поближе, я рассмотрел все в подробностях: трое мужчин одетые в черный камуфляж, на головах небольшие круглые шапочки зеленого цвета, а лица заросли густой растительностью. Бородачи бесцеремонно досматривали трупы, выворачивая карманы и вытряхивая соде рюкзаки и сумки. Из открытой двери кунга КШМ, высунулся еще один мужик, одетый в черный камуфляж. Хотя, нет, это явно молодой парень, вон даже борода, толком то не выросла, так – куцая козья бородка, да и только.
Стоят бородачи очень неудобно – разошлись далеко друг от друга, да еще и этот молодой, то высунется из кунга, то вновь в него нырнет. Одной очередью, их не положишь, а ввязываться в долгий позиционный бой мне нельзя, я точно проиграю. Но, уж очень заманчиво выглядит «УАЗ», захватить бы его, да рвануть в город, так, чтобы только свист покрышек стоял! Может сделать связку из гранат? Нет, нельзя – осколки могут зацепить колеса «УАЗа». Что же делать? Может, ну его на фиг, этот «УАЗ», так пешочком дойду. Я подобрался еще ближе, теперь меня и «УАЗ» разделяла только асфальтированная лента дороги. Всего шесть метров. Что же делать? Подождать еще пару минут и если ничего не придумаю, то пойду дальше пешком.
И тут, рядом с осевшей на обода КШМ началась какая-то непонятная возня, раздались гортанные выкрики, а потом раздался треск короткой автоматной очереди. Мысленно перекрестившись, я короткой перебежкой пересек дорогу и присел на одно колено за задним колесом внедорожника. Осторожно выглянув из-за борта автомобиля, я увидел странную картину – двое мужиков стояли на ногах, еще один лежал на земле, а двое стояли на коленях, подняв руки над головой. Ух, ты, а муслики то разругались. Вот вам и братья по вере!
