Kitabı oku: «Серия криминальных детективов «Погоня». Том 2», sayfa 6

Глава 7

Вскоре я приехал в управление полиции. Поднявшись на четвёртый этаж, в коридоре я увидел Кирюхина. Выражение его остроносого лица было весьма обеспокоенное, взгляд довольно хмурый. Он подошёл ко мне.

– Ты, не лезь на рожон, – предупредил он. – Вихров хотел с тобой ещё ночью поговорить, а с утра не стой ноги встал – злой. Срочно собрал весь отдел на совещание, накричал, обвинил личный состав в неумении работать.

– Зачем конкретно он меня вызывает? – поинтересовался я.

– Я не знаю.

– Тогда мне остаётся валять дурака, – заявил я. – Так будет легче с ним общаться.

Кирюхин постучал в дверь начальника и замер в ожидании.

– Входите, – прогремел изнутри голос, показавшийся мне таким же нежным и приятным, как звук сирены, завывающий во время тревоги в военном гарнизоне.

Кирюхин нерешительно передёрнул плечами. Повернув ручку, он открыл дверь и вошёл в кабинет. – Пришёл Гонымар.

За классическим письменным столом, в кресле сидел плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с лёгкой проседью. На тяжёлом лице, отталкивающем своей жестокостью, сверкали устремлённые на меня прищуренные глаза. На этот раз Вихров был в штатской одежде.

– Гонымар, когда ты прекратишь своевольничать? – прогремел он. – Я ведь тебя предупредил, чтобы ты на пушечный выстрел не подходил к этому делу.

– Пока, не знаю, – пытаясь говорить корректно, ответил я. – Возможно, уже скоро.

– Ты, что хочешь продолжать…

– Остались, кое—какие детали и всё.

– И после этого ты не собираешься больше совать нос, куда не следует.

– Ну почему же? Мне будет интересно знать, как подполковник Кирюхин ведёт розыск убийцы, – сказал я. – Но мне известно, как Кирюхин работает, а поэтому он обойдётся без моей помощи. Прекрасно справится сам.

Вихров откинулся в кресле.

– Что-то ты мудришь… – Некоторое время он подозрительно глядел на меня. – Я не люблю таких типов как ты. Когда мне удаётся их подловить с поличным, я расправляюсь с ними без всяких сантиментов.

– Охотно верю, полковник.

– Ты только не думай, что сможешь меня оболванить. Только ещё раз сунься в это дело и будешь всю жизнь работать на лекарство. Понял?

– Да.

На физиономии Вихрова появилась саркастическая гримаса: – Ты, всё понял? Запомни, мои предупреждения. Держись подальше и не лезь, куда не следует. Если ты что-нибудь выкинешь непредсказуемое, то обязательно попадёшь в психушку. Это я тебе обещаю.

Вихров перевёл взгляд на Кирюхина: – Уведи этого типа. Он мне отвратителен.

Кирюхин с удручающим видом распахнул дверь.

Вихров сердито ткнул пальцем в мою сторону.

– Ни смей подходить к этому делу, а иначе…

Я двинулся на выход. Внезапно мне в голову пришла любопытная мысль, и я спросил: – Скажите честно, своим вызовом в полицию я обязан Устину Плетнёву?

Вихров нахмурился и побледнел от злости. – Ты это о чём? – настороженно спросил он.

– Здесь просматривается ваша заинтересованность, коррупционная составляющая. Вы всё время стараетесь ставить мне палки в колёса, препятствуете, пытаетесь отгородить от этого дела, унижаете меня. Я слышу угрозы в свой адрес. Хотя вы должны быть заинтересованы в том, чтобы я и моя команда активно занималась поиском убийцы. Это ведь лучше для объективного и полного расследования.

Наступила пауза, было слышно, как Кирюхин тяжело вздохнул.

Физиономия Вихрова покрылась багровыми пятнами.

– Какая заинтересованность? – грозно выкрикнул он. – Ты что белены объелся?

– Поздно вечером я был у Устина Плетнёва. К нему меня привели кое—какие обстоятельства.

– Это какие ещё обстоятельства? – зарычал он. – А ну выкладывай всё что знаешь.

Его глаза сузились, толстые пальцы сжались в кулак.

Моё лицо скривила саркастическая гримаса. – Не думаю, что я для вас открою что-то новое, – резко бросил я. – Полагаю, что Плетнёв рассказал вам всё.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Затем, отойдя в сторону, он выдавил сквозь зубы, обращаясь к Кирюхину: – Уведи отсюда эту мразь, пока я его не закрыл в камеру.

Кирюхин быстро взял меня за руку и потянул из кабинета. Оказавшись в коридоре, он отпустил меня.

– Зачем нарываешься! – зашипел он. – Теперь ты действительно заварил кашу. Иди отсюда!

– Хотел бы я встретиться с ним один на один где-нибудь в тёмном месте, – сказал я. – С такими ублюдками как этот монстр, могут работать только такие как ты. У меня бы давно терпения не хватило, точно заехал бы ему по морде чем-нибудь тяжёлым.

– Ну и дурак, – ухмыльнулся Кирюхин.

– Ладно. До встречи, Николай Николаевич, нелёгкая у тебя служба, – сказал я и торопливо покинул полицейское управление.

***

Я включил свой телефон и позвонил Марии Миллер. Она сообщила, что по её сведениям Раиса Шмулович вернулась из поездки. Я принял решение её посетить. Для этой цели я поднялся в офис и из сейфа забрал платиновый портсигар. Потом я нанял такси и поехал в Ново—Некрасовку.

Таксист довёз меня к дому Раисы Шмулович. Калитка была заперта, я нажал на кнопку звонка. Через несколько минут дверь распахнулась, ко мне вышел маленького роста, широкоплечий смуглый мужчина примерно сорока лет, с короткой стрижкой чёрных волос. Голова была похожа на грушу, густые дугообразные брови, глаза блестели, словно два маслина, большой нос с горбинкой, хмурый взгляд, скулы широкие, подбородок заострён. Одет он был в коричневые шорты и белую футболку. Это был тот самый садовник Арсен, о котором упоминала хозяйка.

– Раиса Марковна уже вернулась? – спросил я, когда он пристально уставился на меня.

– Вернулась, но я не уверен, примет ли она вас. Она устала с дороги. Кто вы?

Я представился.

– Постойте здесь, – сухо потребовал он, чувствовался его сильный характер. – Я сейчас узнаю. – И он исчез за дверью.

Ожидая, я стал прохаживаться.

Вскоре вернулся Арсен. – Она вас примет. Проходите.

Следом за ним я вошёл в дом. Мы миновали большой холл, поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж, и оказались у входа в личный кабинет.

Арсен открыл дверь: – Гонымар, – сообщил он немного с акцентом, я вошёл внутрь, он удалился.

Раиса Шмулович сидела в огромном мягком кресле с бокалом белого вина и смотрела телевизор, встроенный в стене. Когда я приближался к ней, она отставила недопитый бокал на журнальный столик возле резной шкатулки.

– Что вам нужно? – потребовала она ответа в резкой форме.

– Вы! Вы заварили кашу, а потом уехали, – резко ответил я, подстраиваясь под её тон. – А теперь мне приходится расхлёбывать.

Она напряглась, её лицо сделалось пунцовым, словно розы в саду. По выражению было понятно, что она собиралась накричать на меня. Но передумав, взяла себя в руки. – Я конечно виновата, но не настолько, чтобы вы разговаривали со мной в грубой форме.

– Я отвечаю точно в таком же тоне, как вы мне.

– Я женщина и за эти дни настрадалась, – несколько мягче вымолвила она. – Если это всё, то можете убираться.

Я поскрёб затылок. – С того дня как вы уехали, много чего произошло. Я пока опущу некоторые подробности. Меня интересует вот этот портсигар, – я вытянул его из кармана и положил на столик.

От удивления её брови полезли вверх. Шмулович взяла портсигар, открыла, повертела в руках несколько секунд. Её лицо и настроение заметно улучшилось. Женщина снисходительно посмотрела на меня. – Это наше фамильное, – произнесла она. – В своё время я подарила его первому мужу. Это было в день нашей свадьбы. Я его очень любила. После его смерти, мне свет стал не мил. Эту вещицу я положила в свой домашний сейф. В тот день, когда вы впервые побывали у меня дома, портсигар исчез. Так же пропали несколько драгоценностей. Виктор мне сказал, что не брал эти драгоценности. Я не стала поднимать шум. Все эти изделия имеются в моём каталоге. Рано или поздно они всё равно всплывут. У меня есть возможность контролировать чёрный рынок ювелирных изделий. Я предупредила маклеров и пообещала крупную премию. Через их руки проходит много чего. Они бы мне сообщили.

Она с интересом глядела на меня. – Откуда он у вас?

– Его нашли в квартире Фёдора Лапина, которого как вы знаете, убили несколько дней назад. Я не сомневаюсь, что портсигар ему подбросили. Но накануне я видел его у Виктора Астахова. – И я рассказал о нашей первой встрече с ним.

Брови Раисы Марковны полезли вверх. – Не может этого быть! – Воскликнула она.

– И тем не менее это так.

– С этим портсигаром связаны секреты нашей семьи, – произнесла она.

– Интересно узнать, какие?

– Сейчас я продемонстрирую, – она вынула из шкатулки какой—то предмет напоминающий зажигалку, поднесла его к внутренней части портсигара и золотое сердечко открылось. В его полости мерцал крупный бриллиант голубого цвета.

– Раиса Марковна вынула из шкатулки лупу и внимательно осмотрела камень. Посмотрите, Григорий, это уникальный бриллиант, первой группы, который вы никогда не видели и больше не увидите. Его стоимость просто колоссальна. Он принадлежит мне. У него даже есть своё название.

Бриллиант был необыкновенной красоты. Он сверкал насыщенным голубым цветом. Я был очарован.

– Его название «Снежный барс», – сообщила она.

– Вы говорили Астахову о бриллианте?

Шмулович отрицательно покачала головой. – Виктор не знает о существовании голубого бриллианта.

– А кто знает о бриллианте?

– Моя дочь и несколько крупных ювелиров.

– Вы должны понимать, что данный портсигар меня интересует лишь постольку, поскольку он был обнаружен в квартире Фёдора Лапина в тот злополучный день, – сказал я. – Поэтому мне и моим товарищам, которые распутывают это дело, необходимо знать всё, что касается этой дорогой вещицы. Теперь портсигар у вас, и вместе с ним голубой бриллиант. Ситуация усложнилась в связи с тем, что мы не должны были изымать его из квартиры Лапина, а должны были немедленно сообщить в полицию. Я помню, что вы мой клиент, и я буду поддерживать гарантию секретности относительно ваших драгоценностей.

Раиса Марковна улыбнулась.

– Раз уж нашёлся «Снежный барс». Я оплачу вам издержки, и выдам премию, которую я обещала тому, кто его найдёт.

– Благодарю. Может быть, у вас был конфликт с кем-нибудь из—за него?

– У меня лично нет, – сказала она, – но конфликт из—за этого бриллианта действительно был у моего прадеда с неким Орловским ювелиром и огранщиком первой руки по фамилии Стародубцев. Инцидент произошёл в начале прошлого века. Причина конфликта неизвестна. Как рассказывала бабушка, Стародубцев угрожал судом моему прадеду. Сбыться его планам помешала революция. Как известно, в тот период каждый спасал своё добро. Многие бежали из страны. Стародубцевы тоже уехали. Мои предки остались здесь. Прадед вскоре умер. Дед погиб. Моя бабушка надёжно спрятала ценности. И только когда Союз развалился, драгоценности обрели настоящую свободу. Они собственно и помогли мне раскрутить тот бизнес, который я имею. Теперь эту картину омрачают яды, найденные в моём доме и убийство вашего сотрудника.

– Думаю, что этим дело не закончится, – произнёс я. – Мой вам совет, ограничьте ваши встречи. И постарайтесь вспомнить событие, даже незначительное, которое показалось вам подозрительным. Это очень важно. Может быть, были какие—то странные высказывания или кто—то был недоволен вашими действиями. Вам надо побыть одной, подумать и вспомнить. Слышите? Обязательно вспомнить! Я уверен, тот, кто затеял с вами опасную игру, находится в вашей среде, может быть даже близком окружении. Он обязательно проявит себя.

Раиса Марковна напряглась, её лицо приняло розовато—сиреневый оттенок. – Хорошо я подумаю, – с трудом выдавила она. – А теперь расскажите, что вы накопали на мужа? – осведомилась она.

– Мы выяснили его любовную связь с Ларисой Будиной, – я вынул из кармана интимное фото и протянул ей. – Вот взгляните на этих двух голубков.

Раиса Марковна взяла в руки фотоснимок и внимательно посмотрела. – А—а, эта, гулящая девка, – пробормотала она, нисколько не удивившись. – Я знаю их историю. С ней он кружился раньше и дал мне слово, что забудет её. – Насупившись, она на несколько секунд замолчала, затем продолжила: – Значит она приехала. Ну, хорошо. Я его отрезвлю, и он быстро её забудет. У меня есть хорошее средство воздействия на него: между деньгами и распутством, он выберет первое.

Я усмехнулся. – А нужен вам этот альфонс? Мой вам совет расторгните с ним брак и живите спокойно. Это не тот человек, который вам нужен. Он принесёт вам одни неприятности.

– Я сама решу, как мне поступить, – резко отозвалась она. – Пока он мне нужен.

Она разорвала фото в клочья и швырнула на пол. Взяла со столика бокал и допила вино. Я подумал, как хорошо, что я догадался сделать копии фотокарточки.

– Вы знаете, что Лариса Будина и Богданов родственники? – спросил я.

Она удивлённо вскинула брови. – Не может быть.

– И тем не менее это так, – сказал я. – В доме Богданова голубки свили своё гнёздышко.

– Я с этим разберусь, – пробубнила она, засовывая в рот сигарету. – Есть ещё что-нибудь?

– И последнее, – изрек я. – Прошлой ночью я застал изрядно пьяного Астахова с Ларисой в апартаментах клуба «Луна». У меня с ним была небольшая стычка. Устин Плетнёв мне сообщил, что прогнал их. Они якобы ему надоели. Какие у вас взаимоотношения с Богдановым и Плетнёвым?

– Дело в том, что Плетнёв и Богданов мои компаньоны по бизнесу. Мы совместно владеем ювелирной фабрикой.

– Кому принадлежит контрольный пакет акций?

– Я держатель основных акций.

– Думаю, кто—то из компаньонов решил устранить вас, возможно руками Астахова, дабы завладеть вашими акциями.

– Я так не считаю.

– Почему?

– У нас прекрасные взаимоотношения. Фабрика даёт нам хорошую прибыль. Я контролирую поставку сырья и сбыт готовых изделий. Практически все нити у меня. Если меня устранят, то всё рухнет. Они прекрасно это понимают.

– Незаменимых людей не бывает.

– Ваш упрёк ко мне не относится.

– Разубеждать, я вас не собираюсь, – отреагировал я. – Поясните: почему Плетнёв утверждает, что портсигар его собственность, а не Астахова?

– Этого я не знаю, – развела руками Раиса Марковна. – Я лишь могу предположить, что Виктор украл у меня портсигар и проиграл ему в рулетку. Он азартный игрок.

– И ещё: как вы думаете, с какой целью в квартиру Лапина подбросили портсигар?

– Наверное, чтобы столкнуть лбами меня с вашим сотрудником, а это значит, с вами, – ответила она.

– Похоже, что это действительно разумное предположение, – заключил я. – Те, кто это сделал, не знал, что в портсигаре спрятан бриллиант.

Я поднялся с кресла намереваясь уйти.

Раиса Марковна тоже встала, подошла к старинному комоду, открыла дверцу и немного повозившись, передала мне два конверта. – В одном – премия за найденный бриллиант, в другом – деньги на издержки, – заявила она. – Я так понимаю, что работа по поимке злодея только начинается.

Озадаченный и немного раздражённый я покинул жилище мадам Шмулович. В этом деле появилось больше вопросов, чем ответов. И мне подумалось, что Раиса Марковна недооценивает нависшую над ней опасность.

Глава 8

Ровно в три часа дня я вошёл в кафе «Пегас». Около прилавка толпились люди. В зале не более двадцати посетителей. Мой столик в дальнем углу у окна был свободен, я занял своё место. У подошедшего официанта я заказал бутылку коньяка Мартель и хорошую закуску. Через пять минут заказ уже был на столе. В тарелках аппетитно красовались по большому куску телятины с жареным картофелем, блинчики с шоколадным кремом и персики. Вскоре появился Макс. На нём был серый пиджак, фиолетовая рубашка и тёмные брюки. Оглядевшись по сторонам и заметив меня, он улыбнулся и обратил внимание на бутылку.

– Превосходный коньяк, всегда скрашивает беседу, – сказал он, опустившись на соседний стул. – Надеюсь, ты ещё не принял.

– Ждал тебя, – ответил я. – Как настроение?

– Хорошее. Я теперь свободен как птица в полёте.

– Это как раз повод, чтобы принять по сто грамм. Ты не возражаешь?

– После вчерашнего дня во рту сохнет. Неплохо было бы его промочить.

После посещения управления полиции, коньяк для меня был то, что нужно. Я отключил телефон, чтобы не беспокоили, налил коньяк в стаканчики, и мы их опорожнили.

Макс закурил сигарету. – Надеюсь, здесь не запрещено курить? – настороженно спросил он.

– Запрещено, – сказал я, – но со мной можно, и то не более двух—трёх затяжек, дольше будет просто не прилично.

После трёх затяжек Макс ловко загасил сигарету и свернул её в салфетку.

Я улыбнулся его манипуляциям. – Как твоё самочувствие? Ты теперь безработный.

– Тебе трудно будет меня понять, сколько унижений я там натерпелся.

– Неужели. Интересно узнать, как Плетнёв с тобой расстался?

– Пришлось ему в лицо сказать пару ласковых фраз, прежде чем он меня отпустил.

– И что же ты ему сказал?

– Я знаю, что он спит и видит себя единоличным хозяином ювелирной фабрики «Алмаз», и делает все возможное, чтобы избавиться от партнёров, – произнёс Макс. – Вот об этом собственно я и сказал. Плетнёва это взбесило, и он меня выгнал.

– Я редко встречал таких омерзительных людей, как твой бывший шеф, – подтвердил я. – Наверное, не сладко было у него работать.

– Ты верно подметил! Приходилось балансировать на грани фола, исполнять преступные приказы.

– В клубе я впервые тебя увидел в сопровождении двух девиц. Кто это были?

Макс улыбнулся. – Одна из них Серафима, другая Сюзанна. Открою маленький секрет: это их рабочий псевдоним. А настоящие имена даже я не знаю. Все сведения в отделе кадров.

– Мне понравилась рыжая бестия, которую ты тогда назвал Серафимой.

– Ну, эта красотка необычная, выполняет только особые поручения хозяина.

– Ты сопровождал её всё время?

– Почти. За редким исключением это делали другие.

– Скажи, пожалуйста, где она была вечером два дня назад?

Макс ненадолго прищурил лоб.

– Ну как же прекрасно помню, тот вечер, – проговорил он. – Мы прогуливались в городском парке. Она шла впереди, я немного на удалении сзади. Она заговорила с парнем. Потом они долго ходили о чём—то говорили. Затем он повёл её к себе домой. Я ждал её на скамейке во дворе. Примерно через час она вышла из подъезда, и я отвёз её в клуб.

– Она что-нибудь сказала о нём?

– Нет. У нас не принято рассказывать о работе. Если узнают, то обеспечен штраф. Это обговорено в контракте.

Возникла минутная пауза. Макс задумался.

– А впрочем, теперь я могу тебе сказать, – произнёс он. – Она сообщила, что подбросила в квартиру золотой портсигар.

– Может быть, платиновый, – уточнил я.

– Да, да, именно платиновый портсигар, – согласился Макс.

– Для чего это было сделано?

– Что бы повесить на парня кражу.

– Ну, хоть что-нибудь ты о ней знаешь? Её адрес, машина, знакомые и т. д.

– Я знаю, что в клуб её привёл Егор, – произнёс Макс. – Я уверен, он хорошо её знает.

– Что ты можешь сказать о Егоре?

На лице Макса появилась гримаса отвращения. – Своими вопросами ты решил испортить мне день, – пробубнил он.

Мне пришлось изобразить улыбку, и я ухватился за бутылку. – Чтобы наша встреча не была такой унылой, давай врежем ещё по коньяку.

– Вот это уже другое дело, – обрадовался Макс. – Мне подумалось, не попал ли я в кабинет следователя.

– Что поделаешь, у меня неплохо получается задавать щекотливые вопросы, – отреагировал я. – Это издержки моей профессии.

– Ах, да! – стукнул он себя ладонью по лбу. – Кем ты работаешь? Я помню, ты обещал посодействовать мне в новой работе.

– Верно, обещал, – произнёс я. – Я возглавляю столичный филиал сыскного агентства «Филёр».

Лицо Макса исказила гримаса подозрительности. – Опаньки! Вот это я влип! Разболтал лишнее. Если прежний хозяин узнает, точно за причиндалы подвесит.

– Макс, об этом можешь не думать, – серьёзно заявил я. – Я своих не сдаю. Ведь мы теперь друзья.

На физиономии собеседника отразилась неопределённая гримаса. Похоже, в его душе происходила внутренняя борьба: верить, не верить.

– Успокойся, приятель, давай лучше выпьем и закусим, а то еда остынет, – сказал я и влил в себя коньяк.

Макс угрюмо последовал моему примеру, а затем, позвякивая вилкой и ножом, стал аппетитно уплетать большой кусок телятины. – Она вкусная и вполне достойная моего желудка, – с набитым ртом вдруг произнёс он. – Я вот тут подумал, а может быть, ты возьмёшь меня работать в свою контору. Уверяю тебя, что от меня будет больше толку, чем от всех твоих сотрудников вместе взятых.

Теперь пришло время удивляться мне. – Это почему же? У меня работают настоящие профессионалы.

– Может быть, но у них нет того опыта, который есть у меня.

– Какой опыт?

Макс самодовольно улыбнулся, лицо его покраснело, глаза заблестели. Чувствовалось, что он захмелел.

– Я всю жизнь работаю в криминальной среде. Я там свой. Местная братва меня хорошо знает, – хвастливо проговорил он.

– Тем хуже для тебя. Если они узнают твой новый статус, то точно посадят на перья.

– Наоборот будут бояться, а значит уважать, – пытался возразить он.

– Не усложняй себе жизнь и не приуменьшай опасность, – посоветовал я. – Так все-таки, кто этот Егор?

Макс задумался. – Это жестокий убийца, для него нет ничего святого, – сказал он. – Если Егор наметил себе жертву, считай, что тот покойник.

– К нему подступиться можно?

– Вряд ли. Например, я уже не смогу, – буркнул он. – Если Егор узнает, что мы с тобой общались, то я труп.

Я плеснул спиртное в стаканчики. – Давай—ка хлопнем ещё по одной, – предложил я.

Мы выпили и Макс стал мне что-то рассказывать, но я не слушал. Моё внимание привлёк приблизившийся к столу Егор. Макс резко остановился на полуслове. Я метнул взгляд на Макса, его лицо исказил страх. Я повернул голову и увидел позади Егора трёх его дружков, которые преградили дорогу к выходу. Их внешность была с явно выраженным бандитским отклонением. Похоже, назревала драка, от которой увильнуть невозможно. Я вдруг вспомнил слова президента, что в подобных случаях надо бить первым.

Некоторые посетители кафе, почувствовав опасность, загремели стульями, и устремились на выход. Но среди этого шума низкий голос Егора прозвучал достаточно громко: – Сейчас я проучу вас обоих, легавые ищейки!

Неожиданно возле Егора возник администратор. – Я прошу покинуть зал. Выясняйте отношения на улице. Иначе я вызову полицию, – требовательно проговорил он.

Егор медленно повернул голову в его сторону и в следующую секунду я увидел резкий взмах руки. Администратор отлетел к столу, перевернулся через него и упал на пол. Женщины завизжали. Не мешкая, я схватил соседний стул и ударил Егора. Он отпрянул назад, налетев на двух своих дружков и освободив тем самым, для меня место, где я смог бы маневрировать более свободно.

В тот же момент Макс ухватил стул, с размаху опустил его на голову ближайшего подручного Егора, и тот повалился на пол.

Два парня из числа посетителей пришли нам на помощь. Они схватились с остальными его дружками.

Лицо Егора было искажено дикой яростью. Он оскалил зубы в злобной гримасе. Я принял стойку. Он бросился вперёд и обрушил на меня град ударов. Некоторые я парировал, и смог сам несколько раз прилично его зацепить. Егор был слишком силён и чувствовал себя уверенно. Он быстро сокращал дистанцию. Мне оставалось только ждать удобного момента. Я сделал финт левой, пытаясь раскрыть его защиту, а правой нанёс такой страшный удар, что, попади я, он снёс бы его голову с плеч. Я выполнил его безукоризненно, но кулак просвистел в пяти сантиметрах от головы Егора. Неуловимым движением тела он избежал моего удара, и, когда я, по инерции подавшись вперёд, раскрылся, нанёс мне молниеносный удар в солнечное сплетение. Я был в грогги и едва держался на ногах. Дыхание моё остановилось, колени подогнулись, и я стоял совершенно беспомощный, в судорожных попытках вдохнуть.

В этот момент ко мне на помощь подоспел Макс. Он резко выкинул вперёд левый кулак, но Егор вовремя отклонил голову, и кулак Макса проскочил мимо его уха. Егор увернулся и от следующего удара и нанёс Максу ответный удар справа под ребро. Макс пошатнулся, у него перехватило дыхание. Егор продолжал наступать, но Макс нанёс ему серию ударов справа и слева, и Егор тоже зашатался. Они разошлись, затем одновременно начали сближаться, медленно наступая, уклоняясь от сильных ударов, принимая более легкие, внимательно, неотрывно следя друг за другом. Максу показалось, что Егор открылся, и он нанёс удар левой, но Егор и тут увернулся, и рука Макса скользнула по его плечу. Оскалив зубы, Егор ударил правой. Сильный удар пришёлся Максу под сердце, он пошатнулся и упал на колени. Ухмыляясь, Егор сделал шаг вперёд, намереваясь заехать Максу по шее ребром ладони.

К этому времени я пришёл в себя, и с размаху нанёс удар левой, Егор сумел уклониться. Мы сблизились почти вплотную. Он злобно рассмеялся мне в лицо, и я не дал ему возможности ещё раз увернуться. Мой кулак проделал короткий путь, в который я вложил весь свой вес и врезал в его челюсть, послышался треск, подобно сломанной ветке. Когда он начал падать, я ударил его ещё раз в то же место и отошёл назад посмотреть на то, как он скрючился на полу.

С дружками Егора было уже покончено: они тоже валялись на полу. Я стал искать глазами Макса. Тот стоял в стороне и прижимал к лицу носовой платок. Ноги его едва держали. – Я не успел предупредить тебя, – с трудом произнёс он. – Егор в прошлом профессиональный боксёр.

– Сейчас это не имеет значение, – буркнул я. – Быстрее отсюда, – и, хватая его за руку, потащил к выходу.

На улице я поймал такси, посадил Макса в машину и попросил водителя отвезти домой. Напоследок Макс мне виновато пробурчал: – Извини, приятель, но после сегодняшнего инцидента я умываю руки. Я не хочу быть покойником. Забудь, что я тебе наговорил.

Я не обиделся на Макса. Я понимал, что сунул палку в осиное гнездо. У меня были все основания опасаться за свою жизнь, если, конечно, я не откажусь от собственного расследования.

***

Я поднялся в офис, проверил работу сотрудников, позвонил в головной офис конторы, переговорил с руководством. Офис я покинул, когда было уже около шести вечера.

Я вспомнил о Жанне и захотел её увидеть. Она определённо мне нравилась. Дорогу я помнил и, взяв такси, не спеша покатил в нужном направлении. Мне хотелось задать ей несколько вопросов. Я знал, как её можно разговорить. Меня интересовали партнёры Раисы Марковны по бизнесу. Об Астахове у меня сложилось представление, что это пустой, трусоватый человек. Для меня стало очевидно, он не способен на убийство. Остались под подозрением, только двое – Богданов и Плетнёв. Я подумал, что ювелирная фабрика, это тот локомотив, который тянет за собой весь бизнес. Когда много денег, хочется больше. Таков закон бизнеса. Кто же откажется единолично владеть фабрикой? Плохо, что вся западная модель ведения грязного бизнеса перешла в Россию. Всё хорошее в отношениях, которое должно выстраиваться на доверии, надёжности, взаимовыручке и взаимопомощи отходит на задний план, остаётся только трезвый холодный расчёт. Прожорливые акулы пожирают меньших собратьев, используя чуждый нам принцип: «ничего личного — просто бизнес». Этот вирус наживы искоренить уже невозможно. Он уже в крови, в сердцах наших предпринимателей. Правда есть один метод выкорчёвывания прожорливой гидры, но мы его уже проходили сто лет назад. Нам такого больше не нужно. Тупик.

Я подошёл к её дому, калитка в воротах чуть приоткрыта. Я заглянул в неё, во дворе ни души, дверь на веранду раскрыта. Я позвал хозяйку по имени. И мне показалось, как будто бы в одном из окон дёрнулась штора. Может быть, показалось, а может быть – нет. Я не был уверен. Сказывалось переутомление, употребление спиртного, эмоциональная нагрузка, связанная с дракой. Когда я остановился перед входом на веранду, мне пришло в голову, что если такого рода вещи будут происходить и дальше со мной, то мне можно будет отправляться прямо в сумасшедший дом. Я снова позвал хозяйку. В ответ лишь тишина. Меня это обеспокоило, и я шагнул на веранду, осмотрел её и медленно направился в помещение дома. Я взялся за никелированную ручку двери и потянул на себя, дверь легонько скрипнула и распахнулась. В нос мне ударил лёгкий запах порохового дыма. Я еще раз позвал хозяйку. В ответ ни звука. Я осторожно шагнул в прихожую комнату, ничего особенного не увидел. Я двинулся дальше в зал. На полу возле приоткрытого окна лежал револьвер системы «Наган», калибра 7,62-мм. Я перевёл взгляд с нагана на диван, который находился на противоположной стороне комнаты и волосы зашевелились на моей голове. На диване лежала Жанна, на ней по-прежнему была её любимая светлая футболка и сиреневые шорты. В области груди чернела кровавая рана, из которой кровь стекала на диван, образуя лужицу.

Я приблизился к Жанне, взял её за запястье руки, нажал пальцем на вену. Пульс еле прощупывался, зрачки не реагировали, дыхание замедленное. Тёмно-вишнёвая кровь стекала из раны медленно, без толчков и я сообразил, что кровь не артериальная, а венозная. Надо было остановить кровь. Я бросился к платяному шкафу, нашёл простыню из комплекта пастельной принадлежности и туго затянул рану.

Я тут же позвонил Кирюхину, кратко объяснив ситуацию. Он велел мне ничего не предпринимать, ждать его и карету скорой помощи.

Я интуитивно ощущал постороннее присутствие в доме. До приезда полиции я решил обследовать комнаты. Осторожно ступая, я начал с соседней комнаты, постепенно переходил с одной комнаты в другую. Неожиданно в отражении коридорного зеркала мелькнул силуэт человека. Я бросился следом и оказался возле ванной комнаты. Боковым зрением я заметил движение на противоположной стороне. Всё произошло очень быстро. Я не успел до конца обернуться, голова моя разорвалась, словно от удара кувалды. Я мгновенно провалился в темноту.

***

Очнулся я от резкого запаха нашатырного спирта. Моя голова раскалывалась. Я лежал на тахте в помещении веранды. Через раскрытые окна проникал свежий бодрящий воздух. С краю на тахте сидела симпатичная девушка в белом халате, в одной руке она держала ватку с исходившим от неё запахом нашатыря, в другой пузырёк с прозрачной жидкостью. Она мило улыбнулась и спросила: – Как вы себя чувствуете?

Я не придал этому вопросу значения. Я подумал о Жанне с ужасающей раной на груди и попытался встать, но девушка попридержала меня.

– Больной, вам надо полежать и прийти в себя, – строго сказала она.

– Вы медсестра?

– Да.

– Где Жанна? – спросил я.

– Её увезли полчаса назад, рана тяжёлая, но не смертельная, – ответила она. – Вы вовремя сообщили.

– Полиция приехала?

Она утвердительно кивнула. – Они занимаются своим делом.

– Позовите подполковника Кирюхина, – попросил я.

Девушка встала и вышла во двор. Поморщившись от боли в голове, я с трудом принял вертикальное положение, затем осторожно дотронулся рукой до макушки и нащупал огромную шишку величиной с половину куриного яйца. Меня немного подташнивало.