Kitabı oku: «Марлен Дитрих. Судьба в кинематографе. Маленькие рассказы о большом успехе»

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-4173-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Марлен
Дитрих

Судьба в кинематографе

2024

Введение

Однажды в мои руки попал коллекционный диск со старыми черно-белыми голливудскими картинами. Самодельный, записанный на компьютере, но очень ценный. Помимо прочих, на этом диске был и фильм «Шанхайский экспресс» 1932 года.

Поначалу фильм меня не впечатлил. Старая лента, не очень хороший звук. Плюс немного запутанный (на мой, конечно, взгляд) сюжет. И так далее…

Своему приятелю, чокнутому на старых фильмах, я так и сказал – мол, не понравилось, извини. А он в ответ – ты что, это же Штернберг! И – Марлен Дитрих.

Не поверить ему я не мог. В отличие от меня, этот странный человек знает о кино все. Он даже видеокамеру купил, чтобы чувствовать себя причастным к таинству кинематографа (сейчас эта напрасная игрушка валяется без дела). А о Дитрих он готов говорить часами. Марлен его любимая актриса.

И стал я смотреть этот фильм по-настоящему. То есть, не отвлекаясь, придирчиво, с возвращением к тем эпизодам, на которые по словам моего приятеля я должен обратить особое внимание…

Знаете, я понял. И не просто понял – я был поражен. Вот она – великая Дитрих. Специальным образом освещенное лицо (когда узкая полоса света выхватывает из полутьмы глаза). Взмах ресниц. Выплывающий из ниоткуда взгляд. Еле заметная улыбка… Марлен прекрасна.

Я пересматривал «Шанхайский экспресс» раз десять. Очень сожалею, что не догадался этот кустарно переведенный на русский язык фильм переписать (криминально, без спроса – мне бы все равно не разрешили). Но Дитрих живет, живет – в моей памяти. И я не могу ее забыть…

После этого случая я передумал выбрасывать телевизор. Пусть себе. Еще пригодится.

1. Седанштрассе, 53

27 декабря 1901 года, через два дня после католического Рождества, в семье прусского офицера фон Лоша на свет появилась девочка, которую назвали Марией Магдалиной. Она была вторым ребенком в семье – после старшей сестры Элизабет.

Семья Лошей жила в Берлине на Седанштрассе, 53. Сегодня эта улица носит название Либрештрассе. Спустя три года фон Лош переехал на Колонненштарссе. В 1907 – на Потсдамштарссе, а еще через год – на Акациеналлее. Вместе со скарбом, с бабушкой, семейство перебиралось из дома в дом, пытаясь свести концы с концами. Семья не бедствовала, но и особого достатка не имела.

Район, в пределах которого Лоши жили, меняя квартиру за квартирой, в те годы был центром артистической и художественной жизни Берлина. И маленькая Мария с раннего детства слышала звуки музыки, доносящиеся из кабаре и опереточных театриков. А мать и бабушка, увлекавшиеся музыкой, учили младшую дочь игре на скрипке.

Обучение музыке пришлось оставить – в семь лет у Марии Магдалины после травмы развилась болезнь левой кисти. Но спустя несколько месяцев она изучала музыку уже в интернате для девочек, куда мать отдала ее после внезапной кончины отца в 1908 году. Матушка вышла замуж во второй раз (и тоже вскоре овдовела), а потом и в третий раз. Марию решили не травмировать привыканием к «очередному папе»…

Мать и особенно бабушку будущая кинозвезда Марлен Дитрих (которую в детстве звали Мария Магдалина фон Лош), вспоминала с большой сердечностью, называя мать «достойной представительницей старинной уважаемой семьи».

2. У меня нет сестры!

Ни в одном из многочисленных интервью, ни в своей автобиографической книге Марлен Дитрих «Возьмите только мою жизнь» не упоминает имя сестры Элизабет. Более того, она утверждала (в частности, в интервью Максимилиану Шеллу для его документального фильма «Марлен», выпущенному в 1983 году), что была единственным ребенком в семье.

Доверять мемуарам Дитрих, как достоверному документу, не стоит. В той же книге она, к примеру, утверждала, что родилась на пять лет позже. Как и в автобиографических книгах Сальвадора Дали, Дитрих путала факты, обстоятельства, имена. По сути, это и не биография вовсе, а некое художественное ее переложение…

В апреле 1945 года войска союзников заняли одно из самых страшных мест в Германии – концентрационный лагерь Берген-Бельзен. В этом лагере томились 60 тысяч человек, 10 тысяч из которых на момент освобождения были уже мертвы, а еще 20 тысяч умерли от истощения в последующие две недели.

Элизабет и ее муж Георг Виль были поначалу в списке освобожденных. Но потом выяснилась жуткая правда… Нет, семья Вилей не была в числе палачей или надсмотрщиков. На территории концлагеря они держали… кафе для гитлеровских офицеров. Когда Дитрих и ее дочь Мария увидели «тетушку Элизабет», старшая сестра Марлен была весьма упитанной дамой, недоумевающей, какие к ней могут быть претензии со стороны американцев.

Марлен воспользовалась своим влиянием, чтобы комендант освобожденного лагеря англичанин Арнольд Хоруэлл отпустил Элизабет и ее мужа с миром, но сама от сестры раз и навсегда отреклась. А Элизабет Виль еще не раз высказывалась о «моральности третьего рейха», так и не осознав, в какой чудовищной грязи испачкала свою жизнь.

3. Мария и школа

Шесть лет Мария Магдалина фон Лош провела в интернате для девочек в Шарлоттенбурге (район Берлина, а в те времена пригород). Это было вовсе не столь закрытое заведение, как можно подумать, а обычная школа, в которой девочки не только учились, но и жили.

Интернат при живой матери? Но это был вовсе не такой уж плохой вариант – здесь девочек учили не только грамоте, но танцам и музыке. Пребывание в интернате не отдалило дочь от Мутти (как ласково называла ее девочка), которая часто навещала Марию, забирала ее домой, а на выходных – погулять по Берлину.

Училась Мария неважно – об этом свидетельствует ее решение бросить школу, так и не получив аттестата зрелости и навсегда закрыть для себя вопрос дальнейшего образования. Девочка не показывала особых успехов, но была постоянным участником представлений в школьном театре. Она неплохо пела и танцевала. И была окружена вниманием одноклассниц. Будущая актриса росла вполне контактной девочкой, умевшей расположить к себе окружающих. В дальнейшем это качество поможет Дитрих пробиться в Голливуде – она моментально очаровывала и мужчин, и женщин. А ее появление на съемочной площадке (несмотря на ее бесконечные капризы) заряжало группу энергией и оживляло съемки – словно на площадке появилось жаркое веселое солнышко…

Нет, науки были не для нее. Но уже в тринадцать Мария знала, кем хочет стать. Она была без ума от оперетты, но еще больше любила кино. Мария не пропускала ни одной премьеры и старалась вырваться в ближайший кинотеатр при любой возможности.

4. «Счастье приходит к усердным»

Трудно сказать, как отнеслись к решению Марии оставить школу родные. Наверняка, без особого энтузиазма. Но то, что Мария фон Лош действовала вполне осознанно, это факт.

Известна запись Марии, сделанная в альбоме школьной подруги: «Счастье в конце концов приходит к усердным». Согласитесь, для тринадцатилетней девочки изречение весьма и весьма мудрое…

До пятнадцати лет проходившая в розовых носочках и платьях с рюшечками, аристократка по происхождению, юная Мария вгрызалась во взрослую жизнь. Она очень рано начала зарабатывать на жизнь, не гнушаясь любой работой. Она танцевала в кабаре, пела в ревю, снималась в рекламе чулок. Она старалась вырваться из-под материнской опеки и уже в эти очень незрелые годы ставила перед собой трудновыполнимые задачи. Первое, что она хотела – быть актрисой. Второе – стать великой актрисой.

К слову, она не заблуждалась на счет своих способностей. Более того, когда судьба подарит ей тот самый единственный шанс, создателю своего экранного образа (Марлен Дитрих), режиссеру Йозефу фон Штернбергу, она признается, что совсем не умеет играть на сцене. Но тот, слава богу, больше поверит собственным глазам, чем грустному откровению Марии Магдалины…

Именно в этот ранний период беспорядочных метаний, поиска себя и собственного места под солнцем Мария познакомилась и сдружилась с русской танцовщицей Тамарой. Позже она введет Тамми в собственную семью, сделав ее прислугой, гувернанткой, воспитательницей дочери и заодно многолетней любовницей мужа (и не только мужа, но и своей).

5. Хенни Портен

Совсем еще девчонка, грезившая об артистической карьере, Мария не могла обойтись без кумиров. И главным из них (главной, поскольку речь о женщине) была, не без влияния Тамары, Айседора Дункан. Мария старалась не пропускать ни одного фильма с ее участием. Смотрела и училась – сценическому поведению, умению быть красивой и сексуальной.

А потом появилась Хенни Портен – немецкая звезда немого кино, жившая в Берлине (вся артистическая богема Германии жила в то время в Берлине).

Это увлечение не имело глубоких последствий – если не считать увлечение девушки кинематографом непосредственным следствием влияния Портен. Но тут есть несколько забавных подробностей…

Разузнав каким-то образом адрес актрисы, Мария стала приходить к ее дому каждый вечер. Простаивала под окнами, поджидала у подъезда, чтобы хотя бы мельком увидеть Хенни. А потом поняв что ее усилия напрасны и что Портен каким-то образом ускользает от полчища поклонниц, сгрудившихся под ее окнами рядом с Марией, будущая Марлен взяла быка за рога. Однажды она явилась под окна кинодивы со скрипкой в руках (а играла она очень неплохо, хотя и не закончила полный курс обучения музыке), сыграла и спела душещипательную серенаду. Один раз, другой. На третий отчаявшаяся актриса вызвала полицию. Мария бежала с «поля брани», не бросив, впрочем, скрипку…

6. А таперы против!

Чем только ей ни приходилось заниматься в юности! Она и работала, и училась в театральной «академии» – на самодеятельных курсах мастерства для начинающих актеров. Очень часто теряла место, но легко находила следующее.

Однажды она устроилась в кинотеатр – в оркестр, который играл во время демонстрации немого кино. Она неплохо владела скрипкой, а потому вполне справлялась со своими обязанностями музыканта. И тем не менее дирижер небольшого оркестрика вскоре ее уволил. Оказалось, что Мария отвлекала музыкантов… своими ногами. Музыканты возмущались, но Марию это не спасло.

Лишившись места, она нашла новую работу – в крошечном ночном кабаре. Мария выходила на сцену, ложилась на спину и крутила «велосипед». Сомнительное шоу, однако ножки у юной прелестницы замечательные. Вскоре после кабаре она устроилась в рекламное бюро и – слава ее ножкам – стала рекламировать колготки…

Лет в восемнадцать она впервые снялась в кино. Всего Марлен Дитрих сыграла в тринадцати (или около того) немых картинах. Фильмы были столь ничтожные, что их (в отличие от фильмов Греты Гарбо) не включают в список ее личной фильмографии. Более-менее успешной была лишь картина «Маленький Наполеон» 1922 года. Сама Дитрих утверждала, что это первый ее фильм. Но это не так, были другие, более ранние работы, которых она, по всей видимости, стеснялась.

7. Ноги на миллион

Ее появление на съемочных площадках берлинских киностудий сопровождалось крошечными скандальчиками. Мария эпатировала кинематографическую публику, сама распуская слухи о собственной бисексуальности (что было правдой), часто одеваясь в мужские костюмы, экспериментируя с косметикой и держась нарочито небрежно. Она шла по студии, словно королева и никогда не стеснялась распахнуть юбку так, чтобы все могли видеть ее очаровательные ноги. Длина ног и тонкие лодыжки были предметом ее гордости.

Примерно в то же время – 1920—1922 годы по Берлину пошел слух, что Мария застраховала свои ноги на миллион марок. Если учесть, что вскоре в стране разразилась гиперинфляция, сумма выглядит не такой уж значительной. Да только не было в этой сплетне ни грана правды. У фрейлейн Лош в те годы не было не только денег на страховой взнос, но и на жилье. Она жила в одной комнате с подругами, меняя и адреса, и своих сожительниц с той же легкостью, что и работу. Разумеется, не от хорошей жизни или особенностей характера…

Когда в 1930 году, уже в Голливуде, Марлен Дитрих добилась первого успеха, она и в самом деле застраховала свои ноги в компании «Ллойд» на миллион – но не обесцененных марок, а полновесных долларов. Легенда, собственноручно и весьма аккуратно выстроенная Марлен Дитрих, требовала практического подтверждения.

8. Секрет псевдонима

Когда Мария Магдалина фон Лош превратилась в Марлен Дитрих? У самой актрисы ответа искать пустое занятие – она утверждала, что Дитрих и есть ее настоящая фамилия, а не сценический псевдоним. Однако, это не соответствует истине.

Псевдоним появился между 1918 и 1919 годами. Мария взяла оба своих имени и слила воедино, получив имя Марлен. Ход безупречный, если учесть немецкое и английское произношение. На немецкий лад имя звучало с очаровательным фрикативным «р» в середине, что придавало начинающей актрисе шарма. А по-английски (особенно в американском произношении) звук «р» исчезал вовсе. И получалось – «Ма`лен», почти «Марлен». Кстати, актриса со школьных лет прекрасно владела английским языком, на всю жизнь сохранив мягкий, не режущий слух немецкий акцент.

А фамилия «Дитрих» переводится с немецкого как «отлично»…

Любопытно, что вокруг нового имени ходили самые вздорные слухи. Немецкие недоброжелатели Дитрих, обозлившиеся на ее отказ вернуться в гитлеровскую Германию и демонстративное принятие американского гражданства, говорили, что она коммунистка. И что имя ее составлено из двух фамилий – Маркс и Ленин. Полная ерунда, конечно, но сам факт примечательный. Имя актрисы, которая была достаточно далека от политики, обрело политическую окраску – что, кстати, удивляло саму Марлен Дитрих.

9. Рудольф Зибер

В 1920 году Марлен (будем называть ее так – от имени Мария Магдалина отказалась сама) познакомилась с молодым кинорежиссером Рудольфом Зибером.

Этот невзрачный и малозаметный мужчина стал первым и единственным официальным супругом Марлен Дитрих. Более того, он стал ее самой большой привязанностью. Их любви хватило всего на пять лет. Но и потом Дитрих не оставила своего Руди заботой и вниманием. Она взяла его с собой в Голливуд. Поселила в своем доме. Постоянно возвращалась к нему, «чтобы побаловать его чем-нибудь вкусненьким» и прожить рядом неделю-другую. В течение всей жизни она трогательно заботилась о Зибере и даже не позволяла ему тратить собственные деньги, заставляя выписывать счета на ее имя. Она содержала всю семью – до тех пор, пока могла. К слову – семья взаимностью не ответила. Выкарабкиваться из подступающей бедности в старости Марлен пришлось самостоятельно. Заметим, что Зибера в ту пору уже не было в живых – он умер в 1976 году…

Эта любовь возникла на съемочной площадке. Зибер снимал одну картину за другой. Фильмы не приносили ни славы, ни денег. Но разве в этом было дело? Он снимал молоденькую Марлен, искренне ею восхищался и в конце концов полюбил.

А она превратила Зибера в подобие божества. Она обожествляла всех мужчин, которых любила, что, впрочем, не мешало ей влюбляться в других и искренне удивляться, когда ее бывшие любовники предъявляли ей претензии. Разве может человек всю жизнь любить кого-то одного? И… разве мешает это сохранять нежные отношения со старым любовником?

10. Дочь

Вся жизнь этой необыкновенной супружеской пары (Зибер ни в коей мере не препятствовал бисексуальным увлечениям жены) показывает, что Рудольф был мягким, добрым и преданным человеком. Нелегко ему было с взбалмошной Марлен? Очень нелегко. Однако именно он воспитал единственного ребенка – дочь, которую Марлен родила в 1924 году. А девочка, которую назвали в честь матери Марией, мамой называла… служанку Тамару, ту самую Тамми, подругу юности Марлен. Эта женщина появилась в семье Зибера и Дитрих году в двадцать пятом. И не оставляла до конца собственной жизни…

Отношения дочери и Марлен – особая тема. Дитрих считала себя плохой матерью. Пока она моталась по съемочным площадкам, крутила любовь то с одной, то с другой знаменитостью, пела на концертах, записывала пластинки и зарабатывала серьезные деньги, чтобы ее семья ни в чем не нуждалась, Мария росла в доме отца под опекой чужой женщины и слышала о матери такое, что ребенку слышать не полагается.

Но прошли годы. Мария сама стала матерью четырех сыновей (Дитрих обожала своих внуков). И незадолго до кончины знаменитой матери написала о ней книгу. Мария была столь безжалостна к Марлен, что, скорее всего, ускорила ее кончину…

Существует и другое мнение – что Дитрих сама диктовала дочери (по телефону, они жили в разных странах, Мария в Америке, Марлен во Франции) самые скандальные фрагменты ее книги. Эту версию подтверждает один из внуков Дитрих.