Kitabı oku: «Иллюзия», sayfa 3
– Большие руки… – пробормотал Моррис. – Не думаю, что тот, кто с ней управлялся, был таким уж маленьким. Характер синяков свидетельствует, что у него сильные руки.
– Понятно… понятно. – Необходимость оглушать Дикенсон теперь имела еще меньше смысла, но против фактов не попрешь. – Значит, они просто решили не рисковать. Решение все обставить как уличное ограбление было принято в последнюю минуту. Как бы то ни было, они привезли ее в пустую квартиру на первом этаже. Значит, у них была какая-то возможность проникновения туда, так как нет никаких признаков взлома. Они намеревались посильнее запугать ее, сделать более сговорчивой, чтобы она дала им то, чего они от нее требовали. Или сообщила то, что знает. Удар тыльной стороной ладони. – Ева взмахнула рукой, имитируя удар преступника. – Она падает, отсюда синяки на лице, ударяется локтем об пол. Когда они получают то, что им нужно, – а это не занимает у них много времени, – кто-то из них сворачивает ей шею. Своими руками?
– Да, почти наверняка. Причем слева направо. Судя по повороту головы, характеру синяков и перелома, я полагаю, что именно слева направо и сзади.
– Снова сзади. Он правша. Сильный, тренированный. Человеку не так-то просто свернуть шею. Значит, хорошо подготовленный, умеющий контролировать себя, но при этом не профессионал в прямом смысле слова. Возможно, военный или из каких-то военизированных организаций, привыкший убивать на поле боя, там, где не надо убирать за собой, пока не пришла полиция. Я обнаружила немного крови на брезенте, положенном на пол. Квартира в данное время ремонтируется. Скорее всего, это ее кровь.
– Я не нашел никаких ран, которые можно было бы объяснить самозащитой. – Моррис осторожно приподнял руку трупа. – У нее под ногтями или в зубах ничего нет. Поэтому, скорее всего, твой вывод верен – это ее кровь.
– У них все шло по плану, кроме крови, которую они не заметили, и того факта, что владелец квартиры вознамерился чуть-чуть потрахаться и привел туда свою девчонку. Только поэтому тело нашли так быстро. Но без ответа остается один вопрос: получили ли они то, чего добивались от нее? И вообще, располагала ли она этой информацией? Знала ли то, что было им интересно?
– На твой вопрос я, конечно, ответить не смогу, но отсутствие сопротивления о чем-то говорит. Нет никаких свидетельств того, что они ее связывали. Никаких следов пыток, только довольно незначительные травмы… Создается впечатление, что она предоставила им то, что они от нее требовали.
Ева вновь вспомнила квартиру погибшей. Семейный уют, фотографии счастливых детей, большая собака. Да, конечно, ради того, чтобы не потерять все это, она бы выдала преступникам любую информацию, которую они от нее требовали. Естественно, если бы располагала ею.
– Вначале избить, затем запугать и пообещать, что, если она сообщит им нужную информацию, они ее отпустят. Убийца, нанося ей последний удар, стоял сзади. Он рассматривал это как свою работу, долг или задание. И, скорее всего, не видел особой нужды в том, чтобы затягивать ее выполнение, доставлять своей жертве больше боли, чем нужно. То есть в его преступлении не было ничего личного.
Моррис кивнул, но, коснувшись плеча покойной, тихо произнес:
– Боюсь, что у нее на сей счет имелось другое мнение.
Глава 3
Ева шла по зданию центрального управления в момент пересменки. Здесь толпились полицейские, закончившие смену, и те, кто, подобно ей, пытался найти нужных людей для продолжения расследования.
Она остановилась около автомата с едой, критически оценивая варианты, которые он ей предлагал. И в конце концов выбрала то, что имело самое привлекательное название – «Датский черничный пирог».
Она ввела свой код и номер выбранного продукта. И в результате не получила ничего, кроме скрежета и бессмысленного сверкания огоньков.
– Ну, давай же, сучка! – Ева повторила требуемые операции и на сей раз услышала слабое попискивание. – Черт, я должна была знать с самого начала, что у меня ничего не выйдет.
Еву всю жизнь преследовали неудачи с любыми механизмами. И теперь получение из автомата этого примитивного суррогата завтрака стало для нее вопросом принципа.
Она ударила по автомату ногой.
«Акт вандализма или просто применения физической силы к автомату может закончиться лишением права пользоваться его услугами на период от тридцати до девяноста дней. Пожалуйста, вставьте монету, кредитную карточку или наберите свой код, а затем сделайте выбор продукта».
– Вот что я с тобой сделаю, жалкая куча железного хлама. – И она отвела ногу, чтобы нанести по автомату следующий удар.
– Привет, Даллас! – К ней подошел Бакстер, самый элегантный из всех ее детективов. – Какие-то проблемы?
– Эта паршивая куча металлолома не желает поделиться со мной кусочком своего дерьма, замаскированного под названием «Датский черничный пирог».
– Позволь мне попробовать. – Посвистывая, Бакстер ввел свой код и нажал на кнопку, соответствующую «Датскому черничному пирогу». Тот бесшумно опустился в ячейку. Ева презрительно созерцала пирог, пока автомат радостно перечислял его совершенно непроизносимые химические ингредиенты и расхваливал в высшей степени сомнительную питательную ценность.
– Ну вот, пожалуйста, лейтенант. – Бакстер извлек продукт из ячейки и протянул Еве. – Угощаю.
– Как эти железные монстры меня узнают? И почему они придают моей персоне такое большое значение?
– Возможно, это как-то связано с биохимией, с телесными энергиями.
– Трудно поверить в подобную ерунду.
– Как бы то ни было, свой «Датский черничный пирог» ты получила.
– Да, спасибо.
– Кстати, мы с Трухартом закрыли дело о двойном убийстве. Убийцей оказалась бывшая подружка, не пожелавшая стать бывшей.
Ева вошла в архив своей памяти.
– Да, я помню, двое забиты до смерти в Челси.
– Именно так, – подтвердил Бакстер, когда они отошли от автомата. – Их обоих забили монтировкой. Я вначале предположил, что «бывшая» наняла кого-то или своими женскими чарами принудила к совершению преступления. Ведь такое жуткое убийство. Никогда не подумаешь на женщину.
– Почему?
– Ну, вы же понимаете, лейтенант. Женщины, как правило, прибегают к яду – в общем, к более эстетичным методам. А эта, настоящая крошка, ростом едва до пяти футов дотягивает. У нее и мускулов-то почти нет. Но Трухарту удалось ее расколоть.
– Трухарту, – повторила Ева, вспомнив идеально выбритого добряка-полицейского, которого она выделила в помощь Бакстеру.
– Он любит повторять старинную поговорку: «Фурия в аду – ничто по сравнению с брошенной женщиной». И потому по-настоящему наседал на нее на допросах. Играл с ней, как кошка с мышью.
В его голосе звучала гордость, не совсем приятная Еве, с каким-то привкусом мужского сексизма. Но это помогало Бакстеру в работе.
– Должен тебе сказать, он красиво ее вел. Демонстрировал сочувствие и понимание, говорил о собственном разбитом сердце. – С почти сладострастной улыбкой Бакстер прижал руку к груди. – И его тактика сработала. Он завел эту красотку своими разговорами о том, как жестоко и несправедливо поступил с ней ее бывший.
– Ну что ж, неплохой подход, – прокомментировала Ева.
– Да-да, настоящий талант. Он говорит ей, что понимает, как глубоко должно ее ранить то, что новая пассия бывшего надевает такую сексуальную ночнушку с узором из леопардовых пятен. Он именно это слово и употребил – «ночнушка». А наша дурочка настолько увлеклась разговором, что ляпнула ему, мол, на ночной рубашке узор был не леопардовый, а тигриный, и той плоскогрудой шлюхе она была не по сиськам. Трухарт знал, что убитая купила рубашку с тигровым узором в день гибели, и бывшая не могла нигде видеть ее в ней, кроме как в той спальне, где она и была убита. Ну, с того момента все пошло как по маслу. Он добился от нее полного признания. Как она вскарабкалась по пожарной лестнице. Любовник всегда оставлял окно спальни приоткрытым – обожал свежий воздух. Она сначала отмолотила его самого, затем налетела на его новую зазнобу, а потом снова накинулась на него, после чего спустилась в подвал, в прачечную комнату – он не сменил там коды на двери. Затем постирала одежду, помылась и спокойно ушла. Монтировку выкинула в реку.
– Отличная работа. Одежда в лаборатории?
– Да, конечно. Я предоставил Трухарту возможность закончить дело. Мы оба с самого начала прекрасно понимали, что девчонка замешана в этом деле, но только он почти сразу понял, что она ни к чьим услугам не прибегала, а сама все и провернула и сама действовала монтировкой.
Бакстер немного помолчал. Ева не прерывала его молчания, терпеливо ждала, понимая, что у него есть для нее что-то еще.
– Трухарт явно перерос свой статус, Даллас. Он, наверное, один из тех, кто всегда будет казаться молодым новичком, но ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Он заслуживает того, чтобы его перевели в детективы.
Ева пообещала обдумать его предложение и, хотя оно несколько опережало заведенный у них в управлении порядок, понимала, что просьба Бакстера не просто его личная прихоть.
– Он будет у нас первым на очереди в нынешнем году. Если он тоже желает стать детективом, ему придется сдать экзамен. Пусть подготовится, почитает нужную литературу. Предупреди его. Вы с ним превосходно поработали, Бакстер.
– Он отличный парень, босс. Вначале, когда ты подбросила мне его в помощники, я подумал было, что мне, как обычно, скинули какой-то балласт, но потом понял, что парень – настоящее золото. Его надо ценить.
– Предупреди его. И пусть имеет в виду, что экзамен у нас не для слабаков.
– Он, конечно, симпатяга, но совсем не слабак.
Когда они вошли в помещение своего отдела, работа там уже была в полном разгаре. Ева дала Пибоди основные инструкции и проследовала с ней к себе в кабинет, где начала с кофе.
– Моррис подтвердил, что причина смерти – перелом шеи. Никаких ран, свидетельствующих о самозащите. Синяки на ней – скорее всего, следствие захвата и удара тыльной стороной ладони. Перелом шейных позвонков, произведенный вручную.
– Звучит страшно.
– Не думаю, что она вообще что-то почувствовала. Он вначале оглушил ее, вероятно, в качестве дополнительной меры предосторожности, совсем чуть-чуть, оставив на лопатке след от станнера.
– Сзади, как будто из засады.
– Да, и могу поклясться, что волокна у нее на брюках и те, что Моррис обнаружил у основания правой кисти, из салона того транспортного средства, на котором ее перевозили. А что у тебя?
– Макнаб уже работает над телефоном. В отделе электроники ждут документов, разрешающих проверку других устройств. Кармайкл и Сантьяго в любой момент готовы начать обыск. А Кармайкл к тому же участвует в опросе свидетелей. Я всех оповестила относительно обручального кольца и браслета. Связалась с ее мужем по поводу сережек, чтобы распространить информацию обо всех украшениях, которые могли быть на ней. На убитой действительно были золотые клипсы в форме сердечка, которые дети подарили ей на последний День матери. Я очень надеюсь их найти. Понимаешь, такие вещи… В любом случае, нам очень повезет, если убийца решит их заложить или продать.
– Мы явно имеем дело не с профессионалами, поэтому нам действительно может повезти.
– Я начала также анализ финансового состояния самой жертвы и ее мужа. Жизнь: обоих застрахована. И у обоих с деньгами, мягко говоря, все в порядке. Он зарабатывает больше ее, но надо сказать, что она от него не очень отстает. Они удачно вкладывают деньги. Это долгосрочные вложения без особого риска, и для детей уже имеются счета на будущее обучение в колледже.
Пибоди вынула блокнот и стала листать его, чтобы проверить, обо всех ли деталях она рассказала и не вылетело ли что-то у нее из головы.
– У них имеется квартира в собственности и кредит на дом на Лонг-Айленде в Ойстер-Бей. Одно транспортное средство – автофургон последней модели, рассчитанный на большую семью, но не слишком дорогой. Есть произведения искусства и драгоценности. Дикенсон с Граймсом открыли свою фирму одиннадцать лет назад и за это время привлекли в нее нескольких партнеров. У них очень хорошая деловая репутация. Жертва работала на Брюера и его компанию примерно такой же срок, с двумя стандартными перерывами на отпуск по беременности и воспитанию ребенка. Няня у них со времени появления первого ребенка. У меня имеются ее данные.
– Хорошо, нам нужно побеседовать с ней, а также с коллегами жертвы и с руководством.
– Есть и некоторые пересечения: несколько человек являются клиентами в той и в другой фирме, и я нашла парочку, которая пользовалась или пользуется услугами фирмы свидетеля.
– Собери сведения на них, а потом мы отработаем все пересечения. – Телефон Евы просигналил о поступлении новой информации. – Ордера получены.
Ева приказала распечатать ордер и прочитала постскриптум, присланный судьей Янг.
– Янг пишет, что семья жертвы переезжает к ней. Передай ордер Кармайклу, и пусть они начинают работу. Пусть отдел электроники приступает к осмотру электронных устройств. Будь готова к… Сэр!
Ева вытянулась по стойке «смирно» перед вошедшим в дверь командиром Уитни. Она, конечно, понимала, что рано или поздно начальник заинтересуется этим делом, но хотелось, чтобы перед тем, как он пригласит ее к себе в кабинет, дал время приготовиться.
– Мне сообщили, что убита невестка судьи Янга.
– Да, сэр. Я только что прибыла с места преступления. Я пока еще не составила докладную, жду результатов из лаборатории.
– Составьте, пожалуйста, специальный отчет для меня.
– Пибоди, приступай к работе.
Вслед за этим Ева представила Уитни полный устный отчет о случившемся.
Уитни был мужчиной слишком крупных габаритов для ее крошечного кабинета. При первых же словах доклада темное лицо сделалось суровым и мрачным. Уитни подошел к узкому окну и принялся разглядывать мрачный утренний пейзаж.
– Мужа вы исключаете?
– Скорее всего, да, – ответила Ева. – Но, конечно, всю необходимую информацию по нему мы все еще собираем. Он и судья активно сотрудничают с нами. В настоящее время Кармайкл и Сантьяго направляются на квартиру жертвы для проведения обыска, а отдел электроники начал проверку электронных устройств. Макнаб уже приступил к проверке телефона мужа жертвы. Предварительная версия: жертва была захвачена неким злоумышленником или целой группой. Причины пока неясны. Однако уже сейчас понятно, что это не случайность, не простое уличное ограбление, и на данном этапе следствия у нас нет никаких свидетельств того, что преступление каким-то образом связано с судьей Янг. Я намерена пристальнее присмотреться к нашему основному свидетелю и его партнерам, выяснить, над чем в последнее время работала жертва, какие у нее были клиенты.
Уитни кивнул и повернулся к ней спиной.
– Жена брата известного судьи. Сейчас в СМИ начнется жуткая шумиха. Я поручу отделу по связям с общественностью выступить со специальным заявлением, чтобы сэкономить вам время.
Ева готова была запрыгать от радости.
– Спасибо, сэр.
– Я хорошо знаком с судьей Янг, так же, как и все мы. Вам должно быть известно, что она и ее муж очень дружны с семьей босса – Тиббла.
– Понятно.
– Держите меня в курсе.
– Слушаюсь, сэр.
Как только начальник ушел, Ева открыла каталог убийств, а в центр экрана компьютера поместила фото Марты Дикенсон. Она снова просмотрела всю собранную информацию, протоколы допроса свидетелей, мужа. Несколько мгновений рассматривала распечатки записей с места преступления.
Капли крови на брезенте, задумалась Ева. Практически никаких попыток убрать за собой. Поспешный захват, правда, хорошо схронометрированный. Способ убийства быстрый и жестокий. Это свидетельствует о наличии определенных навыков, но убийца все-таки не профессионал.
Итак, кто же мог нанять или иметь у себя в штате пару головорезов с хорошей физической подготовкой – умениями быстро прикончить жертву, вывести из строя охранную сигнализацию, головорезов, которые способны не моргнув глазом свернуть шею беззащитной женщине?
Начнем с вопроса «Зачем?» – подумала Ева и собрала свои вещи.
Снова зазвонил телефон.
– Даллас?
На экране появилась Харпо с ее привычными, торчащими во все стороны рыжими волосами.
– Лейтенант, у меня есть для тебя сообщение по поводу волокон.
– Тебе удалось их идентифицировать?
– В следующий раз ты подыщешь для меня по-настоящему трудную задачу, но на сей раз все оказалось элементарно. Внутренняя обивка на грузовом фургоне «Максима Карго», «Минизип» и внедорожнике 4Х. Наименование цвета – «вороненая сталь». Обычно используется в машинах цвета индиго, хотя, конечно, его можно выбрать и в сочетании с любым другим цветом. Компания «Дженерал Моторс» стала выпускать автомобили с салоном такой окраски еще в прошлом году, значит, мы имеем дело либо с 59-й, либо с 60-й моделью. Но на волокнах еще не стерлось фабричное изоляционное покрытие, из чего напрашивается вывод, что машиной пользовались не слишком часто.
– Отличная работа, Харпо.
– Как я уже сказала, для меня это не задача. Волокна из морга полностью совпадают с теми, которые были обнаружены на брюках. На них имеются следы крови. Мои ребята уже ее проверили, и могу сообщить тебе, что кровь на брезенте и на волокнах принадлежит жертве.
– Отлично! Замечательно, Харпо!
– Многим из нас приходилось работать с судьей Янг. Поэтому… В общем, я пришлю тебе отчеты.
– Хорошо. Спасибо, Харпо.
– Просто мы выполняем свою работу, а я стараюсь выполнять ее лучше всех.
У Евы не было причин ей не верить.
– Пибоди! – позвала Ева и направилась к двери.
Пибоди схватила пальто и бросилась за ней.
– Макнаб завершил проверку телефона. Все как будто подтверждает показания Дикенсона. Жертва действительно позвонила ему и сообщила, что будет работать допоздна, они поболтали о еде, детях, каких-то домашних делах. В начале одиннадцатого она снова позвонила ему и сказала, что направляется домой. Дикенсон настаивал на том, чтобы она вызвала машину, но она, как он сказал нам, легкомысленно отмахнулась от его просьбы. Кроме того, она сообщила ему, что принесет с собой домой какие-то бумаги, но будет работать с ними утром, так как договорилась с руководством фирмы, что на следующий день до полудня поработает дома.
– Он, кажется, забыл поставить нас об этом в известность.
– Макнаб пришлет нам распечатку всех разговоров. Он говорит, что на видеозаписи в телефоне можно ясно рассмотреть, как жертва, беседуя с мужем, надевает пальто, шарф, шляпу и перчатки. Макнаб также сказал, что у нее был именно тот портфель, который описала нам судья Янг, и сумочка красного цвета на ремне. Обручальное кольцо, браслет и клипсы в виде сердечек.
– Хорошо.
Макнаб был для Пибоди мужчиной ее жизни, но это никак не влияло на качество его работы.
– Они беседовали около трех минут, и она попросила мужа налить ей большой бокал вина на удачу. Тот отшутился, сказав, что, может быть, на удачу ей, что производит впечатление мрачного пророчества.
– Пророчества – слишком туманная вещь для нашей работы, – заметила Ева, выходя из лифта и направляясь в гараж. – Значит, распечатки разговоров подтверждают версию мужа, а также дают яркую картину их отношений. Если к этому добавить еще особенности первого разговора с ним, его психологическое состояние, характеристику их финансов, то можно сделать вывод, что он, по всей вероятности, чист. Если только мы не обнаружим у него каких-то других, «левых» отношений, нам придется сделать вывод, что у него не было явных мотивов избавляться от жены.
С этими словами она села за руль.
– Мне звонила Харпо. Нам придется проверить фургоны «Максима», «Минизипы» и внедорожники 4Х с внутренней обивкой цвета вороненой стали. 59-ю и 60-ю модели.
– Вот это уже настоящий прорыв.
– Да, прорыв. Кровь на брезенте и следы крови на волокнах брюк принадлежат жертве. Таким образом, мы подтвердили, что ее схватили, бросили в машину, увезли, занесли в дом и убили. Затем сняли с нее пальто, шляпу, перчатки, шарф, драгоценности.
– Начну проверку, посмотрю, нет ли у тех, кто занесен в наши списки, перечисленных тобой автомобилей.
– Давай еще выясним, какую работу она взяла домой и зачем.
Пока Ева выезжала из гаража, Пибоди успела достать компьютер.
– Я узнала, что ее непосредственный начальник – Сильвестр Гиббонс. И, если я правильно все поняла, она работала в подразделении, занимающемся независимым аудитом. Мелкий и крупный бизнес, корпорации, доверительные фонды.
– Аудит. Поиск всяких подозрительных вещей в финансах и коммерции.
– Думаю, что да. Ну, или просто проверка, все ли в порядке с вашими финансами.
– Всяких подозрительных вещей в финансах и коммерции, – задумчиво повторила Ева. – Один из способов помешать аудиту или, по крайней мере, затормозить его – убить аудитора.
– Ну, это уж слишком. Ведь если в делах что-то не в порядке, это все равно рано или поздно выйдет наружу.
– Возможно, им нужно было время, чтобы уладить свои дела. Они захватывают аудитора, выясняют, что ему известно, что он уже успел зафиксировать, с кем успел переговорить. В общем, получают всю необходимую им информацию, убивают ее и маскируют убийство под уличное ограбление. И у них появляется время, чтобы подправить свои финансовые дела, а если они запускали руку к кому-то в карман, то положить эти деньги обратно. Если их план удастся, все решат, что Марте просто не повезло. Не думаю, что они сразу же начнут копаться в ее бумагах. Так что у нас есть шанс их опередить. Свяжись с судьей Янг.
– Прямо сейчас?
– Это будет наш упреждающий удар. Добровольно ни один коммерсант не отдаст полиции документы своих клиентов. Нам нужен ордер, разрешающий доступ ко всем бумагам, с которыми жертва работала в течение последнего месяца. Янг предоставит нам такой доступ и тем самым сэкономит время.
– Все равно как иметь собственного судью на подхвате. Конечно, не в смысле подкупа, – смутилась вдруг Пибоди.
– Да уж. Но ты не давай ей информации больше, чем необходимо. Мы не должны ничего пропустить и не имеем права ни в чем проколоться.
– Я никогда раньше не попадала в такую ситуацию с судьей. А дело у нас очень темное.
– Просто постарайся как можно скорее получить ордер, Пибоди.
Ева задумалась над тем, что еще она могла упустить. «А я ведь замужем за гением коммерции, – подумала она. – Деньги и денежные операции для него – самый естественный язык, и он владеет им в совершенстве».
Она поискала место для парковки и решила, что ей страшно повезло, когда нашла свободное местечко у обочины всего лишь за полтора квартала от офиса жертвы.
– Судья говорит, что она обязательно организует для нас ордер, но на это потребуется некоторое время, – сообщила Пибоди. – Довольно чувствительная сфера, могут возникнуть проблемы с тайной вкладов. Если нам удастся представить весомые доказательства того, что причина убийства – профессиональная деятельность жертвы, ордер будет получен практически моментально.
– Мы сможем представить весомые доказательства в том случае, если получим доступ к ее рабочим документам.
Подумав мгновение, Ева смирилась: пока было довольно и того, что маховик закрутился.
С неба посыпалась мерзкая ледяная морось, заставившая прохожих вокруг Евы ускорить шаг. За несколько секунд предприимчивый уличный торговец открыл передвижной ларек с зонтиками, но теперь они стоили примерно втрое дороже своей обычной цены.
Не прошло и нескольких секунд, как ларек окружила громадная толпа.
– Мне бы не помешал такой зонтик, – пробормотала Пибоди.
– Не раскисай.
– Почему просто не пойдет снег? По крайней мере, снег – это красиво.
– Пока не начнет собираться в грязные сугробы у обочины.
Сунув руки в карманы, чтобы согреться, Ева быстрым шагом прошла последние полквартала, плечом открыла входную дверь, как собака, потрясла головой, стряхнув с себя капли влаги.
Охраннику Ева показала свой идентификационный жетон со словами:
– Мне нужна фирма «Брюер, Кайл и Мартини».
– На пятом этаже. Вы по поводу миссис Дикенсон? Я видел сюжет по телевизору еще до того, как заступил на смену.
– Да, по поводу миссис Дикенсон.
– Значит, это правда. – Охранник печально поджал губы и покачал головой. – А так хочется надеяться, что произошла какая-то ошибка. Миссис Дикенсон ведь такая приятная женщина. Всегда здоровалась, когда приходила.
– Вы не дежурили прошлой ночью?
– Меня сменили в четыре тридцать. А она ушла, как отмечено в журнале, в восемь минут одиннадцатого. Я проверил запись в журнале, когда пришел на работу, так как уже знал о случившемся.
– Она часто работала допоздна?
– Ну, не скажу, чтобы каждый день, но иногда работала. Они все часто работают допоздна. Что-то вроде сезона уплаты налогов, – сказал он, махнув рукой. – Они бы лучше ночевать тут оставались.
– Приходил кто-нибудь, справлялся о ней?
– В мое дежурство – нет. К ней, конечно, приходят люди, клиенты, самые разные, и все они спрашивают о ней и о фирме. Но они обязательно должны зарегистрироваться.
– Можно нам посмотреть журнал посещений за последнюю неделю?
– Думаю, что можно.
– А сделать копию для нашей документации? Вы разрешите?
Охранник замялся.
– Этот вопрос мне нужно прояснить с начальником. Вы пока пройдите наверх, а к тому времени, когда вы будете возвращаться, я все улажу. Думаю, он не станет возражать.
– Отлично. Спасибо.
– Она была очень хорошая женщина, – повторил охранник. – Я видел ее мужа и детей. Они иногда заходили за ней на работу. Очень хорошая семья. Какая страшная трагедия! Какая трагедия! Первый лифт справа. А я пока побеседую со своим начальником.
– Большое спасибо. Свяжись с Кармайклом, – сказала Ева, обращаясь к Пибоди. – Проверь, есть ли у него что-нибудь новенькое.
– Если знает сотрудник охраны, следовательно, знают и в компании, – рассудительно заметила Пибоди.
– Да, ты права, элемента неожиданности уже не будет.
– И факт ее гибели не вызовет особого ужаса и потрясения.
По-видимому, Пибоди все-таки не совсем права, подумала Ева, когда двери лифта распахнулись и она услышала за закрытой дверью чей-то плач.
Возле стола администратора стояли, обнявшись, два человека: мужчина и женщина.
В холле для посетителей, оформленном в коричневых и кремовых тонах, было пусто.
Женщина высвободилась из объятий мужчины и попыталась успокоиться.
– Мне очень жаль, но сегодня мы не принимаем клиентов. У нас умер один из сотрудников.
– Мне это известно, – сказала Ева и показала свой жетон.
– Вы по поводу Марты?
– Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Мы расследуем ее гибель. Нам нужно побеседовать с Сильвестром Гиббонсом.
– Да, конечно. – Женщина выхватила из держателя несколько бумажных носовых платков. – Маркус?
– Я сейчас его позову. – Мужчина быстрым шагом удалился.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Может быть, кофе? То есть я хотела сказать: не выпьете ли вы кофе?
– Спасибо, пока нет. Вы хорошо знали миссис Дикенсон?
– Очень хорошо. Я думаю, что очень хорошо. – Она промокнула глаза платком. – Мы вместе ходили на занятия в спортивный зал. Дважды в неделю. И каждый день общались с ней, то есть каждый рабочий день. Я не могу поверить в случившееся! Она бы никогда не стала спорить с грабителем или сопротивляться ему. – Ее глаза снова наполнились слезами. – Зачем они это сделали с ней?
– Никто не звонил? Не спрашивал о ней?
– Нет, никто.
– У нее не возникало никаких проблем с кем-то из сотрудников компании или в офисе?
– Нет, конечно, нет. Я бы обязательно знала. Сидя здесь администратором, ты все слышишь. У нас очень хорошая компания. И между всеми сотрудниками прекрасные отношения.
За внешним благополучием часто скрываются страшные конфликты, подумала Ева, но не стала возражать.
– А с клиентами? Какие-нибудь проблемы, жалобы?
– Этого я не знаю. Возможно. Я не знаю.
– Аудит – не слишком популярное мероприятие. Кто-нибудь был недоволен выполненной ею работой?
– У нас подобными вещами занимаются юристы. Я в таких делах ничего не понимаю. Но ведь на нее напали грабители, и как…
– Нам просто необходимо знать о ней как можно больше, – ответила Ева.
– Конечно. Да, конечно. Извините. Я так расстроена. – Слова застревали в горле, и слезы застилали глаза, женщина выхватила из держателя еще несколько платочков. – Ведь мы с ней очень дружили.
– Она рассказывала вам о своей работе, об аудитах?
– Марта никогда не стала бы сплетничать об аудите. Это ведь проявление непрофессионализма и было бы ниже ее достоинства. Но если бы она вдруг решила посплетничать, то, конечно, поболтала бы только со мной. Знаете, немного расслабляешься, когда начинаешь потеть от нагрузок на спортивных занятиях. Иногда после тренировки мы заходили в бар чего-нибудь выпить. Болтали о детях, о нарядах, о всякой ерунде. Ну, о мужчинах, конечно, о наших мужьях. – На ее лице появилась слабая улыбка. – Никому из нас не приходило в голову говорить о работе.
– Понятно.
– Я… О, Слай! – Она произнесла это короткое имя, словно издав очередной всхлип, после чего рухнула в кресло и закрыла лицо руками.
– Нэт! – В холле появился крепкий жилистый мужчина. У него были всклокоченные светлые волосы и голубые глаза. Он обошел вокруг стола администратора, подошел к собеседнице Евы и похлопал ее по плечу. – Почему ты не идешь домой?
– Я хочу остаться. Возможно, понадобится моя помощь. Мы не смогли дозвониться до многих, у кого назначен прием на сегодня. Я… отлучусь на несколько минут. – Женщина вскочила и выбежала из холла.
– Минутами здесь дело не обойдется, – мрачно прокомментировал мужчина и устало провел рукой по лицу. – Лейтенант Даллас? – сказал он, повернувшись к Еве и Пибоди.
– Мистер Гиббонс?
– Да. У нас сегодня утром случилась беда. Марта… – Он покачал головой. – Пройдемте ко мне в кабинет.
Двигаясь неуклюже, так, словно ему никак не удавалось совладать со своими длинными конечностями, он провел их через большой холл, где Ева и Пибоди увидели еще несколько заплаканных лиц, затем по небольшому коридору, в котором все двери кабинетов были закрыты.
– Кабинет Марты… – Он остановился и несколько мгновений смотрел на закрытую дверь. – Вы хотите взглянуть?
– Да, конечно. Но немного позже. Вначале я хотела бы побеседовать с вами. Кстати, дверь надежно заперта?
– Уходя, Марта, конечно, всякий раз ее запирала. Таковы правила. Но сегодня, узнав о… придя на работу, я открыл кабинет. Ну, просто чтобы посмотреть, все ли… все ли в порядке. Честно говоря, я не знаю, зачем я его открывал. Потом я запер его снова.
Затем они прошли через маленький холл, в котором сидели несколько человек и беседовали вполголоса.
Кабинет Гиббонса находился в самом конце коридора за углом, как это часто бывает у начальников. Он поразил Еву своим минимализмом и предельно деловым стилем: абсолютно ничего лишнего. На столе расположились два компьютера и два тачскрина. Там же лежало несколько аккуратно сложенных папок, несколько десятков идеально заточенных карандашей разного цвета и тройная рамка с фотографиями пухленькой улыбающейся женщины, такого же улыбающегося паренька и отвратительной на вид собаки.
