Kitabı oku: «Коллекционер»

Нора Робертс

Yazı tipi:

Памяти моей мамы, которая все коллекционировала.
И моего отца, который всегда находил место для ее коллекций.

Nora Roberts

THE COLLECTOR

This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency.

Часть первая

Мой дом везде, где висит моя шляпа.
Джонни Мерсер

Глава 1

Казалось, они никогда не уедут. Клиенты, особенно новички, вечно суетятся и копаются, по сотому разу повторяя наставления и пожелания, прежде чем наконец-то направиться к выходу. Оно и понятно: когда дверь за ними закроется, их дом со всеми пожитками, а в данном случае – еще и с котом, останется на попечении постороннего человека.

Обязуясь присматривать за чужим имуществом, Лайла Эмерсон изо всех сил старалась убедить клиентов в том, что оно в надежных руках.

Последующие три недели, которые Джейсон и Мейси Килдербранд проведут на юге Франции в компании родных и друзей, Лайла будет следить за их шикарными апартаментами в Челси – поливать цветы, кормить кота, забирать корреспонденцию и все важные письма пересылать хозяевам.

Она будет ухаживать за прелестным садиком Мейси, играть с котиком, принимать сообщения – словом, отпугивать грабителей самим фактом своего присутствия – и получать удовольствие от проживания в нью-йоркском многоквартирном комплексе «Лондонская терраса». Так уже было в Риме, где за дополнительную плату она перекрасила кухню, и в огромном доме в Бруклине, где ее подопечными были игривый золотистый ретривер, милый бостон-терьер преклонного возраста и разноцветные аквариумные рыбки.

За шесть лет профессионального хаусситтинга Лайла пожила в разных районах Нью-Йорка, а последние четыре года также побывала за рубежом.

Другие только мечтают о такой работе, а ей удалось ее получить.

– Ну что, Томас, – Лайла погладила кота по длинной холеной спине, – давай размещаться.

Ей нравилось обустраиваться на новом месте. В этой просторной квартире имелась вторая спальня – она заняла ее и, распаковав один из двух своих чемоданов, какие-то вещи сунула в комод с зеркалом, а другие повесила в крохотной гардеробной. Ее предупредили, что Томас, скорее всего, захочет спать с ней, и она была готова к такому обороту дела. На ночном столике стоял симпатичный букетик фрезий – об этом, вероятно, позаботилась Мейси.

Лайла ценила небольшие знаки внимания – любила их получать и оказывать сама.

Она уже решила для себя, что будет пользоваться большой ванной комнатой, где имелись просторная душевая кабина с парогенератором и джакузи.

– Не стоит пренебрегать комфортом, – наставительно сказала она Томасу, убирая свои туалетные принадлежности.

Практически все ее имущество умещалось в двух чемоданах. Она постаралась расставить все с максимальным удобством и после некоторых раздумий обосновалась с ноутбуком в обеденной зоне, откуда открывался вид на Нью-Йорк. Будь помещение меньше, она бы без проблем работала там же, где спала, но раз пространство позволяло, грех было этим не воспользоваться.

Хозяева проинструктировали ее насчет бытовой техники, пультов, системы безопасности – квартира была битком набита всевозможными гаджетами, и Лайле, фанатевшей от электроники, это очень нравилось.

В кухне она обнаружила бутылку вина, симпатичную вазочку с фруктами, нарезку изысканных сыров и записку на бумаге с монограммой Мейси.

Чувствуйте себя как дома!
Джейсон, Мейси и Томас

«Мило, – подумала Лайла, – я уже чувствую себя как дома».

Она открыла вино, наполнила бокал, сделала глоток и одобрительно кивнула. Потом взяла бинокль и с бокалом вышла на террасу полюбоваться видом.

Хозяева использовали пространство с толком. На террасе имелась парочка мягких стульев, грубая каменная скамья и стеклянный столик, а остальное место занимали вазоны с буйно растущими цветами, кустиками крохотных томатов черри, пряными травами – все это ей предстояло собирать и употреблять.

Лайла опустилась на стул и, потягивая вино, стала гладить по шелковистой шерсти Томаса, который прыгнул ей на колени.

– Держу пари, они проводят здесь много времени – пьют вино или кофе. Они кажутся счастливой парой. И дом у них уютный. Это чувствуется. – Она почесала Томаса по подбородку, и ярко-зеленые кошачьи глаза затуманились. – Первые пару дней твоя хозяйка будет звонить и писать, поэтому, дружок, мы сделаем и отправим ей несколько фоток – пусть видит, что ты в полном порядке.

Лайла отодвинула бокал и, приставив к глазам бинокль, принялась оглядывать здания. Жилой комплекс растянулся на целый квартал, и это давало возможность подглядеть за чужой жизнью.

Она обожала смотреть, как живут другие.

Высокая женщина примерно ее возраста в маленьком черном платье, которое тесно облегало стройную модельную фигуру, разговаривала по мобильному, меряя шагами пространство, и вид у нее был раздосадованный. «Наверное, обломилось свидание. Ему пришлось задержаться на работе – это он так сказал, – подумала Лайла, прокручивая в голове сюжет. – А она уже насытилась его отговорками по горло».

Двумя этажами выше две пары расположились в гостиной – по стенам висели картины, обстановка была стильная и современная – и, пересмеиваясь, попивали что-то вроде мартини.

Судя по всему, эти господа – в отличие от Лайлы и Томаса – не любили летнюю жару, потому что иначе устроились бы на небольшой террасе.

Наверное, они были старыми друзьями, часто собирались, а порой и отдыхали вместе.

В другом окне мальчуган возился на полу со щенком. Оба были так заразительно счастливы, что Лайла невольно рассмеялась.

Он всегда хотел щенка – «всегда» в его возрасте, считай, несколько месяцев – и сегодня родители преподнесли ему подарок. Этот день он запомнит на всю жизнь и когда-нибудь, в свою очередь, сделает сюрприз своему сынишке или дочке.

Решив закончить наблюдения на этой оптимистичной ноте, Лайла опустила бинокль.

– Ладно, Томас, пару часиков нужно поработать. Знаю, знаю, – она столкнула кота на пол и взяла наполовину опорожненный бокал, – у большинства работа уже закончилась. Они отправляются на ужин, встречаются с друзьями или, как в случае с отпадной блондинкой в черном платье, бесятся из-за того, что все обломилось. Но дело в том… – она дождалась, пока идущий впереди кот прошествовал в квартиру, – что у меня свой график. Это одно из преимуществ моей работы.

Из корзинки с кошачьими игрушками, которая стояла в кухонном шкафу, Лайла достала интерактивный мячик и швырнула его через комнату. Томас тотчас подскочил, бросился вдогонку, ударил по нему лапой и затеял борьбу.

«Будь я кошкой, – подумала Лайла, – тоже не устояла бы перед такой прикольной штучкой».

Пристроив к делу кота, Лайла щелкнула пультом и включила музыку – зазвучал джаз. Она прошлась по каналам и переключилась на попсу, мысленно напомнив себе перед возвращением хозяев вернуть исходную радиостанцию.

Хаусситтинг обеспечивал ей крышу над головой, придавал жизни интерес и даже остроту, но на хлеб она зарабатывала писательским трудом. Первые два года в Нью-Йорке она подвизалась официанткой, пробовала себя в творчестве и так сводила концы с концами. А когда стала смотреть за чужим имуществом – сначала в качестве любезности друзьям и их знакомым, – у нее появилась возможность взяться за роман.

Затем Лайле улыбнулась удача – редактор, за домом которого она присматривала, принял участие в ее судьбе, и ее первая книга, «Восход Луны», неплохо распродалась. Нет, бестселлером она не стала, но пользовалась стабильным спросом и встретила теплый отклик у подростковой аудитории, на которую была рассчитана. Выход продолжения планировался в октябре – тьфу-тьфу! – а сейчас на повестке дня был третий роман того же цикла.

Быстро скрутив длинные каштановые волосы, Лайла перехватила их черепаховой заколкой и, пока Томас радостно гонялся за мячиком, устроилась перед ноутбуком с бокалом вина и стаканом воды со льдом. Музыка настраивала ее на рабочий лад – что-то подобное любила слушать ее главная героиня по имени Кейли.

Кейли, которой исполнилось шестнадцать, переживала турбулентность подросткового возраста с его влюбленностями, проблемами с учебой, интригами одноклассниц, буллингом, социальной активностью – со всеми катастрофами и триумфами, которые вмещаются в такие короткие и вместе с тем насыщенные школьные годы.

Это то еще испытание, особенно если в классе ты новенькая, как это было с Кейли в первой части трилогии. А тем более если ты из семьи волков-оборотней.

Когда на небе полная луна, какие там домашние задания и школьные вечера – все мысли девушки-оборотня заняты другим.

И теперь, в третьей книге, семья Кейли вступала в жестокую схватку с соперничающим кланом, который охотился на людей. Возможно, читателям помладше история могла показаться слегка кровожадной, но так складывалась логика повествования, и с этим было не поспорить.

В прошлый раз Лайла описывала, как Кейли столкнулась с предательством парня, которого, как ей казалось, любила, спешно готовила просроченный реферат по Наполеоновским войнам и выбиралась из кабинета естествознания, в котором ее заперла заклятая соперница – красотка блондинка.

Восход Луны ожидался через двадцать минут – примерно столько же времени оставалось до начала заседания Клуба юных естествоиспытателей. Кейли должна была найти выход прежде, чем произойдет превращение.

Лайла с головой погрузилась в роман, переживая вместе с героиней страх разоблачения, боль из-за разбитого сердца и ненависть к красотке Саше – чирлидерше, королеве выпускного бала и людоедке (в буквальном смысле слова).

К тому моменту, когда Кейли наконец выбралась из переделки, – помогла дымовая шашка, пуск которой привлек завуча, еще одну занозу в заднице героини, после чего последовали нотации, попытка удержания и бегство домой, по ходу которого и произошло превращение, – миновало добрых три часа.

Довольная собой, Лайла вернулась в реальность и огляделась по сторонам.

Томас устал от игры и, свернувшись калачиком, спал на соседнем стуле. За окном поблескивали и переливались огни большого города.

Лайла приготовила коту ужин в точности по инструкции и, пока он уплетал, достала свой мультитул «Лезерман» и отверткой подкрутила шурупы в кладовке.

Ослабли шурупы – жди беды, считала она. Это относилось не только к вещам, но и к людям.

В кладовке обнаружилась пара выдвижных проволочных корзинок, которые по-прежнему стояли в упаковках. Вероятно, для хранения картофеля или лука. Лайла наклонилась и прочитала инструкцию – та уверяла, что смонтировать их проще простого. Она мысленно напомнила себе написать Мейси и предложить их установить. Для нее это пара пустяков.

Лайла налила второй бокал вина и приготовила поздний ужин из фруктов, сыра и крекеров. Потом, расположившись на полу в столовой с Томасом на коленях, она слопала все это, попутно проверяя почту, отправляя имейлы, проглядывая блог и делая заметки для нового поста.

– Ну что, Томас, пора на боковую.

Щелкнув пультом, она отключила музыку, перенесла зевнувшего кота на другое место и убрала тарелки. Впереди ее ждала тихая ночь на новом месте.

Она переоделась в шортики и майку, проверила сигнализацию и решила снова поинтересоваться жизнью соседей.

Судя по всему, Блонди в итоге ушла, оставив в гостиной приглушенный свет. Дружеские посиделки тоже закончились – вероятно, парочки отправились на ужин или в театр.

Мальчуган, конечно же, видит десятый сон, и щенок, надо думать, прилег к нему под бочок. В гостиной мерцает телевизор – это родители переводят дух после трудного дня.

В другом окне – вечеринка в самом разгаре. Гости в коктейльных нарядах тусуются, общаются, держа в руках бокалы и фуршетные тарелочки.

Она понаблюдала за ними, воображая их разговоры, в частности, о чем перешептываются брюнетка в коротком красном платье и бронзовый от загара Аполлон в жемчужно-сером костюме. Лайла решила, что у этих двоих страстный роман, который развертывается под носом страдалицы-жены и ничего не подозревающего мужа.

Потом она снова принялась оглядывать периметр, вдруг замерла, на мгновение опустила бинокль и снова поднесла его к глазам.

Да нет, качок на двенадцатом этаже, который впечатляюще вращал бедрами, крутился и приседал, не был голым. На нем были трусы-танга.

Его тело было в поту, но он упорно повторял движения и оттачивал новые. Судя по всему, это был актер или танцор, подрабатывавший стриптизером в ожидании удачи на Бродвее.

Она невольно залюбовалась им.

Лайла провела у окна еще полчаса, а затем отправилась в кровать, куда, как и ожидалось, заявился Томас. Устроившись со всем комфортом, она включила фоном телевизор и остановилась на повторе сериала «Морская полиция: Спецотдел», диалоги из которого знала не хуже персонажей. Потом взяла айпад, нашла триллер, начатый в самолете по пути из Рима, и принялась читать.

* * *

На следующей неделе определился распорядок дня. Томас устраивал побудку ровно в семь и звучным мяуканьем требовал завтрак.

Лайла кормила кота, варила кофе, поливала растения в квартире и на террасе и во время легкого завтрака подглядывала за соседями.

Блонди с сожителем – на супругов они не тянули – часто скандалили. Она швырялась всем, что подвернется под руку. Мистер Рефлекс, как мысленно окрестила его Лайла, ловко уворачивался – у него была отменная реакция и целое море обаяния. Стычки, случавшиеся почти каждый день, заканчивались бурным примирением и диким взрывом страсти.

По мнению Лайлы, любовники стоили друг друга. Хотя с ее манерой швыряться посудой и одеждой и его привычкой уворачиваться и соблазнять вряд ли их хватит надолго.

Им нравились ролевые игры. Страстные, сексуальные ролевые игры, и Лайла была готова побиться об заклад, что к тому же он крутит роман на стороне.

Мальчуган со щенком по-прежнему души не чаяли друг в друге, а родители или няня терпеливо убирали следы их проделок. Обычно по утрам отец и мать облачались в деловые костюмы, что наводило на мысль об успешных карьерах.

Мартини, как она называла про себя супружескую чету, редко выходили на террасу. Жена явно принадлежала к категории дам, которые по утрам долго валяются в постели, днем предпочитают обедать в городе, а возвращаются под вечер, как правило, с покупками.

Тусовщики обычно отсутствовали по вечерам, судя по всему, отчаянно прожигая жизнь где-то в другом месте.

А Качок регулярно вилял бедрами, чем доставлял ей немалое удовольствие.

Наглядевшись на представления за окном и дав волю фантазии, Лайла усаживалась за ноутбук и работала почти до вечера с перерывом на игры с котом. Потом она шла в магазин купить что-нибудь на ужин и прогуляться по окрестностям.

Она посылала хозяевам фотографии довольного Томаса, снимала с кустов помидорки, разбирала почту, руководила кровопролитной битвой оборотней, писала посты для блога и установила в кладовке две корзинки.

В начале второй недели она разорилась на бутылку благородного «Бароло», пополнила ассортимент изысканных сыров и в прелестной пекарне по соседству купила набор мини-капкейков.

Вечером, когда на часах было чуть больше семи, к ней в гости пришла ее лучшая подруга.

– Ну наконец-то!

В одной руке у Джули было вино, в другой – букет душистых лилий, но она все-таки умудрилась обнять Лайлу.

Джули Брайант, статная, с формами и рыжей шевелюрой, смотрелась полной противоположностью Лайлы, чей рост был средним, фигура – худощавой, а волосы – каштановыми и прямыми.

– Я смотрю, ты загорела в Риме. А я, хоть вся измажься солнцезащитным средством, все равно обгорю и буду как вареный лобстер. Ты классно выглядишь.

– Две недели в Риме кого хочешь преобразят. Там одна паста такая, что пальчики оближешь. Я же говорила, что куплю вино, – добавила Лайла, принимая от подруги бутылку.

– Теперь будет две. И с приездом!

– Спасибо.

Лайла взяла цветы.

– Ух ты, сколько места. Огромная квартира, а вид отсюда просто обалденный. Чем занимаются владельцы?

– Раскрутились на семейные средства.

– Эх, мне бы кто средств подкинул.

– Пойдем на кухню, я поставлю букет, а потом устрою тебе экскурсию. Он финансист, но я в этом ни бум-бум. Обожает свою работу и предпочитает теннис гольфу. Она занимается дизайном интерьеров, и, как видишь сама, у нее неплохо получается. Она подумывает сделать хобби профессией, но они мечтают обзавестись детьми, поэтому она сомневается, что момент для бизнеса подходящий.

– Они ведь у тебя новенькие? И уже рассказали о себе уйму всего личного?

– Это у меня лицо такое – располагающее к откровениям. Поздоровайся с Томасом.

Джули присела на корточки:

– У него симпатичная мордаха.

– Он лапушка. – Лайла умильно наблюдала за тем, как Джули приветствует котика. – Порой питомцы – источник хлопот, но Томас – совсем другое дело.

Она достала из корзинки с игрушками заводную мышку – кот подскочил, а Джули расхохоталась, к большому удовольствию Лайлы.

– А он парень не промах.

Джули выпрямилась и, пока Лайла ставила цветы в стеклянную вазу, оперлась спиной о стойку.

– В Риме было потрясающе?

– Это точно.

– Тебе удалось подцепить умопомрачительного итальянца и заняться с ним страстным сексом?

– Увы, нет. Но, кажется, на меня запал владелец местной фруктовой лавки. Ему было лет под восемьдесят, он называл меня una bella donna и угощал самыми красивыми персиками.

– Не секс, конечно, но тоже кое-что. Я не могла дождаться, когда ты приедешь.

– Надеюсь, ты приютишь меня в перерыве между работой.

– Всегда тебе рада, ты знаешь. Жаль, что меня там не было.

– Как прошла свадьба?

– Прежде чем я начну повествование об адской свадебной неделе в Хэмптонсе кузины Мелли и почему я официально сняла с себя полномочия подружки невесты, мне нужно накатить.

– Ты повеселила меня своими сообщениями. Особенно мне понравилась вот это: «Эта ненормальная истерит, что розовые лепестки не того оттенка. Прибить бы ее во благо всего человечества».

– Я была очень близка к этому. Сколько слез, воплей, сколько трагедии – лепестки оказались темно-розовыми! А должны быть светло-розовыми. «Джули, ты должна это решить!» Я была готова ее порешить.

– Она действительно заказала грузовик с полтонной лепестков?

– Типа того.

– Надо было закопать ее в них. Только представь: невеста задохнулась в лепестках. Все сочли бы, что это ирония судьбы.

– Жаль, что мне это в голову не пришло. Я действительно по тебе скучала. Мне больше нравится, когда ты работаешь в Нью-Йорке, и мы можем встречаться и зависать вдвоем.

Лайла смотрела, как подруга открывает вино.

– Ты обязательно должна поехать со мной в какое-нибудь стоящее место.

– Ты постоянно это говоришь. Просто я не уверена, что буду чувствовать себя в своей тарелке, проживая… О боже, ты только взгляни на этот фарфор. Это ведь антиквариат, да? Смотрится изумительно.

– Он ей достался от прабабушки. И, приходя ко мне, ты всегда чувствуешь себя в своей тарелке, так что не стоит переживать. Ты же останавливаешься в отелях.

– В отелях не живут.

– Еще как живут, вспомни Элоизу и ее няню.

Джули дернула Лайлу за кончик «конского хвоста».

– Элоиза с няней – книжные персонажи.

– Персонажи – тоже люди, а иначе разве нам было бы до них дело? Давай пойдем на террасу. Посмотрим, что ты скажешь при виде миниатюрного садика Мейси. Ее семья родом из Франции, у них там были виноградники. – Лайла подхватила поднос ловким движением опытной официантки. – С будущим мужем она познакомилась пять лет назад, когда, как сейчас, гостила у бабушки с дедушкой, а он был там на отдыхе и приехал в их винодельню. Оба уверяют, что это была любовь с первого взгляда.

– С первого взгляда – самое надежное.

– Я бы сказала – самое книжное, но в жизни всегда есть место книжным поворотам. – Она направилась на террасу. – Оказалось, что оба живут в Нью-Йорке. Он позвонил ей, они встретились, и полтора года спустя поклялись друг другу в вечной любви и верности.

– Прямо как в сказке.

– Я бы снова сказала – по-книжному, хотя я обожаю сказки. И они действительно кажутся счастливой парой. А она, как ты сама увидишь, прирожденный садовод.

На террасе Джули похлопала по биноклю.

– По-прежнему шпионишь?

– Не шпионю, а наблюдаю. – Лайла надула пухлые губы. – Если люди не хотят, чтобы за ними подглядывали, они закрывают шторы и опускают жалюзи.

– Ну-ну. Ух ты! – Джули уперла руки в бока, оглядывая террасу. – Она в самом деле прирожденный садовод!

В простых терракотовых горшках все цвело, колосилось и плодоносило, превращая городское пространство в зеленый оазис.

– Она и помидоры сажает?

– Они чудесные. А посмотри на травы – они выращены из семян.

– Ты на такое способна?

– Я – нет, а Мейси – да. Мне сказали все собирать. Вчера вечером я приготовила на ужин огромную миску потрясающего салата и слопала его тут с бокалом вина, наблюдая за оконным шоу.

– Престранная у тебя жизнь. И что там происходит за окном?

Лайла наполнила бокалы и взялась за бинокль – на всякий случай.

– На десятом этаже проживает семейство, они только что подарили щенка своему мальчугану. И малыш, и щенок просто милашки, обожают друг друга, и наблюдать за ними истинное удовольствие. На четырнадцатом обитает сексапильная блондинка, у которой очень страстный любовник, – обоим прямая дорога в модельный бизнес. Он приходит и уходит, они пылко объясняются, бьют посуду, а потом занимаются безудержным сексом.

– Ты наблюдала, как они трахаются? Дай сюда бинокль!

– Нет. – Лайла помотала головой, смеясь. – Как они трахаются, я не видела. Но это и так понятно. Они скандалят, дерутся, гоняются друг за другом по квартире, потом начинают срывать друг с дружки одежду. В спальне, в гостиной. Террасы у них нет, зато в спальне есть балкончик. Как-то их так прихватило, что едва успели с него убраться. А на двенадцатом – голый тип. Погоди, может, он и сейчас там. – Она посмотрела в бинокль. – Ага, на месте. Вот, полюбуйся. Двенадцатый этаж, третье окно слева.

Заинтригованная, Джули поднесла бинокль в глазам и наконец нашла нужные окна.

– О черт. Ммм. Какая пластика! Давай позвоним ему и пригласим в гости.

– Не думаю, что мы в его вкусе.

– Это еще почему?

– Он – гей, Джули.

– С чего это ты решила? – Подруга опустила бинокль, нахмурилась, затем снова поднесла его к глазам. – Твой гейдар, как Супермен, действует на расстоянии?

– Это яснее ясного: он носит танга.

– В них удобнее.

– Танга, – повторила Лайла.

– Он танцует в ночных клубах?

– Похоже на то. Думаю, он начинающий актер и в ожидании удачи подрабатывает в стрип-клубе.

– У него классная фигура. У Дэвида тоже была классная фигура.

– Почему «была»?

Джули положила бинокль и жестом показала, что переломила веточку.

– Когда?

– Сразу после Адской свадебной недели в Хэмптонсе. Момент назрел, но мне не хотелось делать это во время свадьбы, там и без того было хреново.

– Мне жаль, моя дорогая.

– Спасибо, но он тебе категорически не нравился.

– Он мне просто не нравился.

– Какая разница? Хотя на вид он был очень даже ничего, но со временем начал ужасно доставать. Куда ты пошла, когда вернешься и все в таком духе. Бомбардировал меня сообщениями или оставлял послания на голосовой почте. Если у меня были дела или планы повидаться с тобой и с другими подругами, он начинал дуться. Словом, вел себя как надоедливая женушка. Ничего не хочу сказать обидного про жен, сама ей была. Мы повстречались пару месяцев, и он объявил, что пора съезжаться. А мне оно нужно?

– Нужно, когда человек нужен, – уточнила Лайла.

– Я пока не готова съезжаться. Еще не успела отойти после Максима.

– Пять лет прошло.

Джули покачала головой, и Лайла похлопала ее по руке.

– Еще рано. Меня до сих пор трясет при воспоминании об этом подлом изменщике. Нужно воспринимать это с юмором, я понимаю. Ненавижу разрывы, – добавила она. – От них на душе либо тоскливо – если тебя кинули, – либо гадливо – если сама кинула.

– Не припомню, чтобы я кого-то кидала, но поверю тебе на слово.

– Просто ты внушаешь им, что это их идея, а еще относишься ко всему несерьезно, так что кидать – это не про тебя.

В ответ на это Лайла только улыбнулась.

– Ты действительно еще не успела отойти после Максима, – сказала она, и Джули рассмеялась. – Ну что, закажем доставку? Тут поблизости есть греческий ресторанчик, клиенты его рекомендовали. Я пока не пробовала.

– Если на десерт будет пахлава, то я – «за».

– У меня есть капкейки.

– Еще лучше. А что, жизнь налаживается. Шикарные апартаменты, вкусное вино, греческая еда на подходе, и лучшая подруга вернулась из Рима. И сексуальный… и к тому же потный, – добавила она, снова взглянув в бинокль, – сексуальный, потный танцор, чья половая ориентация остается под вопросом.

– Он гей, – повторила Лайла и отправилась искать буклет доставки.

* * *

Они выпили почти все вино, поедая клефтико из баранины, а затем, уже около полуночи, перешли к капкейкам. Пожалуй, это было не лучшее сочетание, позже решила Лайла, которую слегка подташнивало, но что не сделаешь для подруги, переживающей из-за разрыва гораздо больше, чем она хочет признать.

И дело тут не в парне, думала Лайла, обходя перед сном квартиру и проверяя замки и запоры, а в самом факте и в тех вопросах, которые неизбежно приходят на ум после всего случившегося.

Проблема во мне? Это из-за меня все пошло наперекосяк? И с кем я теперь буду ужинать?

В обществе, где принято жить парами, сольный полет может вызывать чувство дискомфорта.

– Это не мой случай, – заверила она кота, который где-то между клефтико и капкейками свернулся в своей корзинке. – Мне хорошо одной – я птица вольная. Хочу – путешествую по миру, хочу – беседую с котами, и мне это по кайфу.

И все же Лайла жалела, что не уговорила Джули остаться на ночь. Не только ради компании, но и потому, что утром подруга будет мучиться похмельем, и ей потребуется помощь.

Ну и зараза эти капкейки, думала она, готовясь лечь в кровать. Такие чудные и крохотные, почти как пушинки – оглянуться не успеешь, и бац – уже полкоробки съедена.

И про сон теперь можно забыть – в крови сплошной алкоголь и сахар.

Лайла взялась за бинокль. Местами еще горел свет. Не одна она полуночничала. Господи, уже было без двадцати два.

Потный Качок по-прежнему бодрствовал – теперь в компании такого же горячего парня. Что и требовалось доказать: ее гейдар действительно как Супермен. Нужно будет сказать об этом Джули.

Тусовщики пока не ложились – судя по шикарному прикиду, они только вернулись домой. На женщине было платье оранжевого цвета из блестящей ткани – жаль, не разглядеть, что у нее на ногах. Любопытство Лайлы было вознаграждено, когда женщина оперлась о плечо мужчины и сняла золотистую босоножку с красной подошвой.

Ммм, «Лабутены»!

Лайла продолжила сканировать периметр.

Блонди тоже пока не ложилась. Она снова была в маленьком черном платье, из прически выбились волосы. Наверное, вернулась с мероприятия, и что-то там не задалось.

В этот момент Блонди мазнула себе рукой по лицу – да она плачет, поняла Лайла. Губы женщины двигались, она говорила быстро, с нажимом. На подходе очередной скандал с бойфрендом?

А где он сам?

Лайла поменяла точку обзора, но это не дало результата.

– Бросай его ко всем чертям! – возмутилась она. – Сколько можно страдать? Ты красивая, наверняка неглупая и, безусловно, достойна большего…

Голова женщины запрокинулась от удара. Лайла вздрогнула.

– О боже! Какой подонок! Он ее ударил. Не…

Блонди съежилась, попыталась прикрыть лицо, когда ее настиг второй удар. Она рыдала, моля о пощаде.

Лайла подскочила к ночному столику, схватила телефон и бросилась назад.

Свет был тусклым, и мужчину она не видела, но женщина уже была приперта спиной к оконному стеклу.

– Ну, погоди у меня, – бормотала Лайла, набирая 911.

И тут картинка стала статичной.

Стекло разлетелось вдребезги – женщина выпала из окна и, раскинув руки и молотя ногами по воздуху, устремилась вниз к тротуару. Она падала с четырнадцатого этажа, и волосы развевались у нее за спиной, как золотые крылья.

– О господи, господи…

Лайла тыкала в телефон трясущимися пальцами.

– 911. Что случилось?

– Он толкнул ее. Он толкнул ее, и она выпала из окна.

– Мадам…

– Подождите… – Лайла на мгновение закрыла глаза и, сделав над собой усилие, три раза вдохнула и выдохнула. Сосредоточься, приказала она себе, излагай факты.

– Говорит Лайла Эмерсон. На моих глазах только что произошло убийство. Женщину вытолкнули из окна четырнадцатого этажа. Я нахожусь по адресу… – После секундной заминки она вспомнила, где находится квартира Килдербрандов. – Это произошло в доме напротив. В том, что находится слева от моего. Извините, я плохо соображаю. Женщина погибла. Я так думаю.

– Высылаю наряд. Не отключайтесь.

– Да, я тут.

Дрожащими руками она снова поднесла к глазам бинокль, но в комнате с разбитым окном уже было темно.