Конкурент

Глава 3. Старинные друзья

– Девочки, такая встреча! – Никита не сбавлял тонус раздражающей радости в голосе. – Только о работе предлагаю не говорить. Хотелось бы хоть по вечерам отдыхать от дел.

Соня окатила взглядом Анну и кивнула – приняла правила игры. Похоже, его девица не в курсе последних подробностей, и Никита отчего-то не хочет ее посвящать. А может, они и вовсе не настолько близки, чтобы он ей о своей работе рассказывал. Но так даже и лучше – если бы заговорили о делах, то вечер мог бы закончиться мордобитием. Коренко никого из них не видел, но кровавое побоище уж точно привлекло бы его внимание и перекрыло все шансы.

А вот Настя вела себя совершенно правильно: она сделала вид, что нет ничего плохого в подобных случайных встречах. У нее то ли врожденная дипломатичность, то ли дружелюбная идиотичность, со стороны сейчас выглядевшая самой правильной тактикой. Соня внимательно следила за подругой и старалась ей подражать. И Настя оправдывала звание главного миротворца и щебетала так приветливо, как если бы в самом деле ничего неприятного не происходило:

– Все-таки скучаю по родному городу, хотя здесь мне нравится больше. Да и привыкли уже. Мы с Соней со школьной скамьи неразлучны! Вдвоем оказалось намного проще решиться и на переезды, и на любые авантюры. Вместе ничего не страшно. Конечно, поначалу нам родители помогали…

А вот это она напрасно. Зачем лишний раз подчеркивать, что на старте они пробились при поддержке родных? Как будто Никита не знает, что отец у Сони – человек состоятельный. Решит еще, что они без этой протекции ничего не стоят! Потому она уверенно перебила, пока Настя еще лишнего не наговорила:

– Вы так замечательно смотритесь вместе! Как познакомились?

Это было преувеличением. Девушка Никиты производила впечатление забитой скромняжки. И вроде бы далеко не уродина, волосики в три рядочка вон как блестят – словно полчаса назад подверглись воздействию элитного парикмахера, но чем-то неуловимым она выглядела рядом с ним ни к месту. Возможно, это остатки старой ревности – бывшие навсегда остаются бывшими. Потому Соня попыталась оценить их пару объективно, и снова ничего не вышло.

Никита очень изменился, в нем появилась какая-то расслабленность – верный признак абсолютной самоуверенности. Таким людям необязательно обладать идеальной формой носа или запоминающимся цветом глаз: это работает иначе. В них все, даже недостатки, создают целостный образ. То, как он откидывает руку на спинку стула своей девушки, пиджачок этот от Армани в сочетании с джинсами – это просто образ небрежности на грани стиля и простоты. Подобный образ буквально кричит: мне все равно, что вы думаете о моей прическе, все равно, как воспринимаете мои слова, это ваш мир вращается вокруг меня, а я не напрягу из-за этого даже мизинец. И, дери черт всех возвышенно-наивных барышень, это всегда срабатывает на подсознательном уровне. Мало кто умеет сходу сопоставить, что вся показушная небрежность тщательно спланирована.

Сейчас Соня не могла бы в него влюбиться, как в семнадцатилетнего угловатого паренька. У этого, в сущности незнакомого мужчины, не было ничего цепляющего тонкие струнки в душе: искренности, мечтательности во взгляде и ощущения, что прямо сейчас он сорвется с места и предложит какую-то безумную идею. Теперь это был скучный и избитый типаж мужчины, которому достаточно улыбнуться, чтобы женщины начали воображать его отцом своих детей. Именно потому пара Никиты и Анны не выглядела естественной. Легко было представить влюбленность Анны в него, но так же легко представить, что таких же Анн на этой неделе у него было пять штук кряду. За эти годы Соня прекрасно научилась разбираться в людях, потому вряд ли ошибалась.

Но именно он, а не его девушка, словам которой еще можно было поверить, продолжал разыгрывать роль влюбленного:

– Как познакомились? Чудесная история! Мы с Анютой встретились два месяца назад, в кафе.

Анна закивала согласно, как болванка.

– И что же тут чудесного? – не поняла Соня.

– Ты просто не романтик, Сонь. Знаешь это ощущение – когда двое смотрят друг на друга, а все остальное перестает существовать? И вроде бы даже имени не знаешь, но зато чувствуешь, будто знаешь все – самое важное, что только можно знать.

Его девушка зачем-то охнула. Соня едва удержалась, чтобы не скривиться. Точно, прожженный бабник – он же чешет, не задумываясь, но не вкладывает во фразы никаких настоящих переживаний. Настя же была более лояльна:

– Потрясающе! Я очень хорошо понимаю, о чем ты говоришь, Никит. У меня совсем недавно случилось такое же чудо.

– Правда? – он улыбнулся ей. – Расскажи. Вы встречаетесь?

– Ну… не то чтобы уже встречаемся, но это не за горами. Ведь ты все правильно сказал: иногда просто знаешь, что это твой человек!

И Настя заливисто рассказала историю, которую Соня уже слышала. Последняя Настина влюбленность случилась пару дней назад. Они ездили на оптовую базу для закупки сухофруктов, и менеджер произвел неизгладимое впечатление на подругу. Сложно сказать, был ли он в самом деле красив и действительно ли открыто флиртовал с Настей – Соня всего этого не заметила. Но остановить фантазии подруги невозможно, сто раз пройдено. Когда Настя перешла к моменту, как тот самый менеджер через пару дней действительно перезвонил, как она и ожидала, даже Анна посмотрела на нее удивленно. Изумилась, бедняжка, что парень перезвонил-то по вопросу поставки, как будто он мог не перезвонить. Никита же почти сразу начал улыбаться, а в конце уже едва сдерживал смех:

– Рад знать, Настенька, что ты нисколько не изменилась! Все такая же воздушная.

Соня не сдержала усмешки, а Настя и вовсе сарказма не заметила, как никогда не замечала. Аня душевно и несколько недоуменно высказала пожелание, чтобы все у них сложилось. Уточнила, что у них за бизнес, но все сделали вид, что вопроса не расслышали.

Под мясо заказали красное вино, но Никита зачем-то подначил с явным вызовом:

– Может, по коньячку?

Ясно все с ним. Прикидывает, что девчонок с пары рюмок развезет, как в старые добрые времена, а он потом из них или сверхсекретные данные вытянет, или к Коренко рванет. Ну, Настя-то, может, по-прежнему быстро хмелеет, а Соня за долгие годы тренировки и спустя сотню деловых переговоров научилась в любом состоянии хватки не терять.

– Конечно, по коньячку! – уверенно поддержала она. – А то что мы как девочки?

Она не ошиблась: Никита начал налегать на алкоголь с уверенностью боевого скакуна, несущегося в авангарде. Ничего, ничего, одноклассничек, вызов принят. Соня с жалостью посмотрела на Аню, которая с двух глотков вина раскраснелась. У Никиты тоже есть слабое звено, он еще пожалеет, что решил атаковать таким наглым способом. Улучив удачный момент, Соня подалась вперед, чтобы установить зрительный контакт с допрашиваемой:

– Аня, ты такая тихая! Он тебе вообще слова вставить не дает? Помню, помню, он еще в школе был эгоистом – о чем бы ни говорил Кулагин, разговор обязательно должен вертеться вокруг него самого. Неужели не изменился?

– Ничего подобного! – смешно и пьяно возмутилось это подобие настоящей девушки. – Никита просто замечательный! Никогда не наблюдала в нем ни грамма эгоизма!

Точно, до одури влюбленная девчонка. Соня, между прочим, тоже далеко не сразу разглядела его настоящую сущность. Гормоны в мозг – разум в разнос. Она бы продолжила, да тут сам Никита некстати решил вмешаться:

– Столько лет прошло, Сонечка, тебя память на старости лет подводит. Эгоизмом страдал обычно совсем даже не я.

– А кто же? – Соня и впрямь не уловила намека.

Он растянул губы, словно бы на что-то намекал, но объясняться не собирался:

– Кстати об эгоистах. Как у тебя на личном фронте, а то уже все похвастались, ты одна отмолчалась. Не стесняйся, прошли те времена, когда одиночество считалось пороком.

А вот теперь выпад не заметить было невозможно. Теперь и Соня не скрывала сарказма:

– О, я, наверное, произвожу впечатление прожженной бизнес-леди, у которой работа на первом месте? Спасибо, Никит, для меня это действительно комплимент. Но в твоем возрасте люди обычно умеют видеть дальше первого впечатления.

– Да ладно! – его улыбка искривилась до усмешки. – Еще скажи, что ты замужем и мать троих детей. Часики натикали?

Это было уже слишком, именно поэтому Соня промолчала – надо освободить путь для тяжелой артиллерии. И артиллерия не заставила себя ждать:

– Никита! – Настя возмущалась вполне натурально. – Это что еще за средневековые рассуждения? Какие еще часики? А Миша у Сони – настоящий бриллиант! Блестящий хирург, потрясающий человек! И он точно не из тех, кого устроят несерьезные отношения! Так что оставь свои устаревшие шуточки для кого-нибудь другого.

Соня теперь улыбнулась широко, победоносно. Никита напрягся. Еще бы. Если бы это было сказано Соней, то вызвало бы очередной всплеск сарказма, но Настя врать не приспособлена. Да ей бы и в голову не пришло таким образом прикрывать подругу, даже если бы в этом была реальная необходимость. Кулагин вынужден был выкусить, прожевать и съесть. Но он почему-то уже через пару секунд ухмылялся с той же ехидцей:

– Потрясающий человек, хирург, бриллиант – верю! И очень за тебя рад, Соньк. А детишки – дело наживное. Все будет, если замечательный хирург не слишком стар для подобного.

– Никита, ты почему ругаешься? – вмешалась Анна. Она выглядела выпившей, но не расстроенной, а просто не понимающей происходящего.

Он тут же притянул ее к себе и смачно чмокнул в волосы:

– Я не ругаюсь, милая! Чистое любопытство!

Но Настя не вынырнула из роли адвоката:

– С чего ты придумал, что он старый? Мише всего тридцать два!

– Целых тридцать два? Не удивлен. Соня, если я правильно помню, всегда предпочитала мужчин в возрасте, – Кулагин, по всей видимости, сегодняшний день собирался закончить именно дракой. – Нам обязательно нужно будет собраться всем вместе еще раз! В боулинг хотя бы сходим, если ему сердце позволяет.

Соня хоть и понимала всю подоплеку – Никита просто хотел уколоть и неважно чем – но почему-то и сама промолчать не могла. Равнодушная реакция выглядела бы достойно, но Соню тоже понесло. Бывший таким образом припомнил ей старое: когда она сказала ему о расставании, то сгоряча упомянула, что хватит с нее несерьезных и самовлюбленных малолеток. Но ввернуть это таким образом… просто детский сад! Соня была не из тех, кто спускает подобные выпады:

– Обязательно надо собраться, Никит! Отличное предложение! Надеюсь, что и твоя Анечка к нам присоединится. Не эта, так другая. Ань, я должна сказать, что твое платье великолепно! Прими искренний комплимент.

Та в ответ только глазенками своими лупала, не представляя как реагировать.

– Еще по коньячку? – с угрозой предложил Никита.

– Конечно! – Соня посмотрела на него с той же злостью.

– А муженек твой не будет против?

– Он мне пока не муженек. Но мы живем вместе, любим друг друга. А когда люди любят, то им нет дела до пустых придирок.

– Ого! Как ты сильно изменилась! Я думал, что пустые придирки – это твои имя и фамилия. Очень рад, Соньк, что мы все повзрослели.

– Еще как повзрослели! Не все одинаково, но прогресс налицо. Давайте чаще встречаться!

– Отличное предложение, – Никита не мог бы ответить другое. – Приятно отдохнуть от работы в компании старинных друзей!

Гаденыш холеный. Настя посчитала, что ничего особенно страшного не звучит или просто собиралась перетерпеть этот обязательный обмен любезностями, но Аня почувствовала напряжение и вновь предприняла попытку сменить тему:

– А вы чем занимаетесь? Я поняла, что работаете вместе, верно?

И после этого вопроса над столом повисла тяжелая тишина. Только рюмка звякнула, когда Никита разливал по новому кругу.

– Ой, Анют, как хорошо, что ты спросила! – сообразила Соня. Если ее парень по каким-то причинам не хочет об этом рассказывать, так значит, самое время. – Мы возглавляем компанию «Исида», возможно, ты слышала про нас. Это ведь была мечта детства, уж не помню, в каком возрасте меня озарило идеей зарабатывать на здоровом образе жизни!

Никита дернулся – вот-вот схватит за грудки и начнет трясти. И рот открыл так широко, словно был очень удивлен или даже возмущен услышанным, хотя Соня сказала чистую правду. Но ни озвучить претензии, ни применить физическую силу ему не позволил вопль Ани:

– Что?! Теперь хоть понятно, почему вы все постоянно орете!

О, похоже, она слыхала про «Исиду». Хотя справедливости ради надо отметить, что до нее тут никто не орал. Но она в курсе, вон как взвилась. А может, даже работает в его фирме. Служебный романчик? Прекрасно! Более жалкого зрелища и вообразить сложно. Анна уставилась на Никиту, и тот был вынужден согласно кивнуть:

– Ну да. Софья Родионова и Анастасия Велецкая. И мы, каким-то невероятным образом, действительно старые друзья. Потому и общаемся, и совсем даже не кричим, тебе показалось.

Соня с удовольствием поправила:

– Друзья? Ты хотел сказать «одноклассники»?

На нее он зыркнул с ненавистью:

– Я что хотел, то и сказал! Привычка такая с детства – говорю именно то, что хочу.

Аня, похоже, совсем забылась, потому как принялась лепетать:

– Никита Николаевич… Да как же? Они же здесь… – она оглянулась, но столик Коренко уже пустовал.

Соню разобрал хохот:

– Николаевич? Боже, Никит, тебя все твои девушки зовут по отчеству?

У него на скулах заходили желваки. Вот и разрушен прекрасно-расслабленный образ!

– Какие еще все?! Аня единственная!

Ну да. Наверняка секретарша. А Никита оказался банальным боссом, который просто не может не юзать собственную секретаршу. Соня ликовала, но вскинула руки, будто сдавалась:

– Ясно, ясно! Я не осуждаю служебные романы. Да и такая приятная девушка – кто бы устоял? Поздравляю, тебе с Аней очень повезло – красавица и скромница, сердце радуется, на вас глядючи.

Он почти искреннюю похвалу перевернул наизнанку:

– В том и дело, что скромница! Мне хамок на всю жизнь хватило.

– Хватит уже ссориться! – возопила Настя. – Вы в своем уме? Мы же действительно старые друзья, и это просто некрасиво – ставить какие-то там сделки выше человеческих отношений!

– А кто ссорится? – удивилась Соня.

И Никита неожиданно поддакнул:

– Никакие сделки никто никуда не ставит. Ты неправильно поняла, Настенька. Я в самом деле рад вас встретить. Сделки приходят и уходят, они не могут влиять на важное.

– Вот то-то же! – она пригрозила обоим пальцем. – А ты, Анют, не тушуйся. Никита – замечательный человек. И какими бы конкурентами мы ни стали в бизнесе, он нам не чужой. Так что его девушка – наша девушка!

И сама же задумчиво закатила глаза к потолку, соображая, как именно это прозвучало.

Конец вечера пришлось провести тихо, мирно и скучно. Зато и домой через полчаса всем захотелось в десять раз сильнее, чем если бы продолжало быть шумно и весело. А Соне еще по дороге домой пришлось выслушать лекцию о человечности и непрофессиональном поведении. Да, бывшие, да, прямые конкуренты, но это не дает права включать стерву. Соня не спорила – сама чувствовала, что просто повелась на провокации Никиты. А это в самом деле непрофессионально, словно признание в том, что она не умеет задвинуть личное и думать холодной головой, чем всегда гордилась.

Глава 4. И никакого раздражения

Никита не любил раздражаться по пустякам, но эта самовлюбленная дура умела вывести из себя. Она сильно изменилась – и внешне, и внутри, но кое-что осталось неизменным: непоколебимая уверенность Сони, что мир обязан вращаться вокруг нее. Она говорила с такой злостью, как если бы столкновение «Осириса» и «Исиды» было тщательно запланированной акцией. Вот Никита специально в Москву перебрался, чтобы бывшей кровь попить. У него же нет других забот. Да он вообще о ней не вспоминал.

И уколы в адрес Ани игнорировать было сложно – ревность чистой воды. Но именно ревности взяться неоткуда. В школе у них были замечательные отношения, настоящая искренняя любовь, хоть в чем-то и незрелая: да, в ту пору они еще не умели решать конфликты или успешно справляться с недопониманием, но как раз учились этому. И вдруг Соня заявила, что конец. Дескать, ее терпение иссякло. А в чем, интересно, заключалось это самое терпение? Родионова и терпение – взаимоисключающие понятия. Это именно она любила придумывать бредовые причины для очередных ссор: Никита задержался на подработке и не сходил с ней в кино – монстр и убийца романтики, Никита принял приглашение друзей посидеть где-нибудь с парнями – не любит свою девушку и изменяет. Апофеозом абсурда стал период, когда умерла старая собака Сони. Никита отложил все свои дела и несколько дней кряду сидел рядом с Соней – пусть уж проплачется, раз старый питомец ей так был дорог. И через эти несколько дней Соня обозвала его бесчувственным придурком.

И хоть вроде бы все разваливалось, но новость о расставании прозвучала громом среди ясного неба. Никита, пусть даже и был ошарашен неожиданностью, вспомнил о гордости. Хочет расстаться? Добро. Сама же через недельку остынет и поймет, что наломала сгоряча дров. Примерно это и произошло. С той же самой Настей Соня прилично поддала, а потом звонила Никите посреди ночи и требовала – да, именно требовала, а не просила – начать все сначала. И Никита начинал. Еще пару раз они снова сходились, но разбитую чашку не склеишь. Они так и не научились справляться с недопониманием, зато прекрасно освоили механизмы побега. И вооружившись в прошлом только этим оружием, теперь столкнулись нос к носу, как в дешевой мелодраме.

Но она хороша, сложно не принять во внимание. Зубастая акула, но хороша. По правде говоря, вкус Никиты никогда и не менялся: как ему нравилась когда-то Соня, так и сейчас он не смог бы отрицать ее привлекательности. Но выводило из себя не это чувство дребезжащей в груди ностальгии, из-за которой он и нагородил столько ненужной чуши, а осознание, что его, помимо собственной воли, втянули в какую-то игру, от которой он не может отказаться. Встреча с Соней запустила какой-то процесс во всем организме Никиты: он не может ей проиграть. Вообще ни в чем. Ни в бизнесе, ни в других вопросах. И хоть он понимал, что этот азарт отдает инфантильным желанием выиграть лопатку в песочнице, но ничего не мог с собой поделать. Никита просто физически чувствовал потребность доказать именно Соне, что он сильнее, счастливее, лучше и вообще! Пусть кусает локти! У него не так-то много бывших, если разобраться, но именно Сонины покусанные локти повысили бы его самооценку до небес.

И он даже понимал, почему вышел вслед за Анной из такси возле ее дома. Понимал, что движет им зудящая в мозжечке мысль о Сонином хирурге, но остановиться не мог:

– Ань, подожди, – он решил не переходить на официальный тон.

Она оглянулась и неловко поправила платье. Красавица же – стройненькая блондинка, да и умница на работе. Почему Никита раньше этого не заметил? Она хоть и была заметно выпившей, но розовые щечки только добавляли ее смущению очарования. Однако Аня сразу отвела взгляд и заговорила о другом:

– Никита Николаевич, я и понимаю, и не понимаю, что именно сегодня произошло.

– За это я и хочу извиниться. Встреча с Соней и Настей в мои планы не входила.

– Ну это понятно… Как и то, что они туда явились для встречи с Коренко! Но ситуация очень двусмысленная. Владелицы «Исиды» – ваши старые друзья. Как же нам теперь действовать?

Он не ошибся – Аня действительно умница. И в этой ситуации в первую очередь думает о работе. Он улыбнулся и сделал еще шаг к ней:

– Именно так, как собирались. Да, мы знаем друг друга много лет, но вряд ли кто-то из нас упустит такой шанс. Пусть победит сильнейший. Ну, а если мы после этого не сможем нормально общаться, так тому и быть.

Девушка посмотрела на босса внимательно, потом кивнула:

– Я почему-то не удивлена. Хоть это и звучит немного жестко, но вы производите впечатление именно такого человека. Ну… такого, которому дело важнее любых дружеских отношений.

– Спасибо, – Никита решил, что она сделала ему душевный комплимент. – И у меня к вам две просьбы. Выполните?

Очередной настороженный взгляд. Никита не стал дожидаться ее ответа и продолжил:

– Во-первых, в офисе ни слова про то, что узнали. Я бы не хотел, чтобы на моих сотрудников влияли хоть какие-то сдерживающие факторы. Люди разные бывают. Кто-нибудь ненароком может решить, что я не на все готов, раз такой расклад.

Она вздохнула. На красивом лице будто бы промелькнула тень, но Никита ее проигнорировал.

– Хорошо, это только ваше дело, Никита Николаевич. А вторая просьба?

– А вторая, – он на секунду закусил нижнюю губу – знал, что такое выражение придает его улыбке ощущение хитрецы – бронебойное оружие, – я хотел бы повторить наше сегодняшнее свидание. Теперь без Коренко и исидниц. Если ты не против, конечно.

– Исидниц?.. – она зацепилась почему-то только за это слово, но начала заметно волноваться. – Вы хотите сказать, что я вам… симпатична?

Точно. Он не ошибся еще вчера – Никита Ане очень нравится. Возможно, все два месяца, что она работает в фирме. А иначе ее глаза бы сейчас так не заблестели едва сдерживаемой надеждой.

– Я хочу сказать, что очень настроен узнать тебя ближе и позволить тебе узнать меня. А там уже посмотрим по ситуации. Отказ в любой форме не повлияет на твое положение – я не из таких людей.

Но от отказа она была крайне далека, даже задышала чаще. Отвела взгляд, улыбнулась неконтролируемо асфальту и ответила:

– Я… я не против.

– Вот и славно, – Никита посчитал вопрос решенным и повернулся к машине. Для поцелуев и романтики все равно пока не подходящее время и настроение.

В квартиру возвращаться почему-то не хотелось. Он вышел за два квартала и решил прогуляться, а потом уселся на мраморное ограждение перед фонтаном, выключенным на ночь. Вроде бы ситуация была не слишком радужной, да и вечер по всем параметрам не склеился, но настроение оказалось приподнятым. Было что-то важное в этом появившемся азарте – ощущение, как будто вернулся на десять лет назад, когда впереди еще все самое важное, а для мечты нет границ. А ведь раньше они с Соней ни в чем не соревновались, это новое и приятное ощущение. Тогда они всегда были заодно – ровно до того момента, как этой дуре внезапно пришла идея расстаться. Никита поморщился, вспоминая. Огорошила так огорошила – нечего сказать. Он действительно подобного не ожидал. После Сони он еще пару раз пытался завязать серьезные отношения, но уже сам становился инициатором расставания – сразу, как только чувствовал, что первая страсть проходит. Не хотел второй раз оказаться выброшенным за борт. А потом его романтика и вовсе перестала интересовать. До сегодняшнего дня. Анна ведь действительно ему нравится – так самое время и вернуться на арену.

Вот ведь Сонька, вот гадюка. Сейчас даже смешно вспоминать, какой она была раньше. И не к месту всплыла в памяти их первая ночь. Точнее, утро, когда родители Никиты ушли на работу, и он уговорил ее пропустить школу. И ее смешные трусики в цветочек, и ее неловкая нежность, и смазанные глупые шутки сразу после. Как из той девчонки, за которую тогда он бы всем на свете рискнул, выросло вот это? Никита помотал головой, пытаясь отвлечься, встал и уверенно зашагал домой. И все равно не мог перестать улыбаться непонятно чему.

В понедельник утром он был завален работой. Договор с «Царством» так и висит в воздухе, проиграть его можно не только «Исиде», но и любой другой фирме. Однако помимо этого договора есть куча дел, требующих немедленного решения. Никита привык не скидывать все яйца в одну корзину. Надо вести бизнес так, чтобы одна проваленная сделка даже не пошатнула общее положение вещей. И потому совершенно забыл, что с самого утра Татьяна обозначила в его расписании. Секретарша отличалась гиперответственностью, потому заглянула в кабинет снова:

– Никита Николаевич, начало уже через сорок минут. Пробки могут быть.

– Начало чего? – он спросил по инерции и сразу вспомнил: – А, да. Я уже еду.

– Позвонить водителю?

– Нет, я сам поведу.

Он подхватил пиджак и сразу рванул на выход. На международную трехдневную конференцию, которая стартовала как раз сегодня, опаздывать не очень прилично. Там совершенно точно будут выступать ученые и медики из разных сфер по вопросам новейших разработок. Подобное мероприятие Никита пропустить не мог и за два месяца выбил себе приглашение. Он привык держать руку на пульсе всех событий, которые хотя бы косвенно могут касаться его производства.

Успел вовремя, зарегистрировался на секцию диеты и здорового питания, схватил буклет и вошел в аудиторию. Народу собралось прилично, здесь и врачи, и студенты, и конкуренты… Взгляд сразу выхватил знакомое лицо, а Никита почему-то удивился. Но ведь логично, что Соня или Настя явятся сюда же. Но изумление было оправдано: они два года нигде не пересекались, и вдруг началась какая-то полоса неизменных совпадений.

Ему не повезло. На семинар явилась именно Соня, но Никита даже не задумывался – прошел уверенно и занял место рядом с ней. Согласно той же череде совпадений – свободному. Хотя причина могла быть и в другом: мало кто отважится сесть с девушкой, способной испепелять взглядом даже проектный буклет.

– Ты его наизусть решила выучить? – поздоровался он.

Она оторвала взгляд от цветной распечатки и вздрогнула. Уставилась на него с таким видом, словно тоже не подумала, что и он здесь окажется.

– Кулагин, опять ты? Начинаю подозревать, что ты меня преследуешь.

– Если я кого-то здесь и преследую, так фармацевтов из британской ассоциации.

– Британской? – сразу заинтересовалась эта стерва с хвостиком, который так ей шел и делал похожей на студентку, и уставилась в буклет.

Нет, это же надо! Он ведь отшутился, а она сразу принялась штудировать программку и просчитывать ходы. Никита уверенно вырвал у нее из рук бумажку, обрадовался недовольному воплю, а потом молча указал на подходившего к кафедре первого докладчика – мол, веди себя прилично, люди тут делом занимаются.

Она еще несколько секунд тихонько пошипела, но унялась. Первый доклад оказался неинтересным, но второй был еще скучнее. Обычно на таких конференциях приходится часами слушать тонны воды, чтобы вынести пару капель пользы. На третьем выступлении Никита вырвал из блокнота лист, написал и пододвинул листок соседке.

«Как дела с Коренко? Ты не знала, что он ждет ответа от французов еще две недели?»

Она быстро нацарапала ответ и отправила почту обратно:

«Знала. Десять дней, если уж точно»

«Я это и имел в виду. Может, поделим договор на две фирмы? Там такие площади, что никто в обиде не останется»

Насладился тем, как ее глаза расширились, а про докладчика она и вовсе забыла.

«Ты серьезно?» – пришла новая запись.

«Когда это я шутил?» – лишь бы не начать улыбаться, лишь бы не начать!

«Ну да. И будем потом конкурировать друг с другом там до скончания веков. Ты в своем уме?»

«Это было предложение мира! Подумай хорошенько»

Соня медленно выпрямилась, повернула голову и посмотрела на него прямо. Что-то там разглядела в его глазах, потому как на лице ее отразилось ироничное понимание. Так же медленно пододвинула к себе листок и написала:

«Ясно. Ты хочешь просто убрать меня с дороги. Пока я буду ждать трехсторонней сделки, ты провернешь свою. Угадала?»

Прочитав это, теперь Никита уставился на нее. Она умеет угадывать мысли? Но ведь эта спонтанная идея показалась такой гениальной! Неужели догадаться было просто? Он разочарованно выдохнул и ответил:

«Ничего себе, какая хитрость! Мне бы даже в голову не пришло! Я начинаю тебя бояться»

«Давно пора»

От ее удовлетворенной улыбки накатила новая волна отличного настроения. Никита написал последнее:

«Слушай доклад! А то приперлась сюда и ерундой занимаешься»

Соня хмыкнула и больше ничего не написала. Жаль. Четвертый доклад оказался не веселее третьего.

Она делала пометки в блокноте, когда звучало что-то интересное. Никита тоже так бы поступал, но азарт внутри горел еще с ресторана, потому требовал реализации. И потому, когда она почти закончила одну страницу, вытащил сотовый, наклонился и сфотографировал. Притом на Соню даже не взглянул – а то мало ли, вдруг действительно сможет испепелить? Приложил грандиозные усилия воли, чтобы не рассмеяться, когда она шумно задышала, а потом и пихнула его в плечо. Применять физическую силу – это демонстрация внутренней слабости. Никита становился все более довольным происходящим. Ни капли прежнего раздражения не осталось.

А на перерыве встал первым и непринужденно предложил:

– Перекусим вместе?

Соню из аудитории как ветром сдуло. Но это ведь ничего. Через полчаса явится, как миленькая. Трехдневная конференция – просто подарок судьбы! За это время выживет сильнейший.