«Ромашки для королевы» kitabından alıntılar
– Тебя, шалуна, все знают на пограничье, – улыбнулся маг. – Не в лицо, так по описанию. Помню, лет двадцать назад отменный был скандал, когда ты с тремя такими же оболтусами перец уворовал.
– Взаймы взял, – затосковал гном. – Мы же представились, попросили, все честь честью.
– Да ясно, что взаймы, – согласился маг. – Мне. А того мужичка, возницу, убедить было потруднее. Четыре гнома при секирах, ночью, на узкой тропочке просят маленькую плошку перца – то еще зрелище. – Маг мечтательно улыбнулся вновь. – У него пес и то заикался!
Нельзя лечить, если у самого хоть немножко не болит от чужой беды.
Как можно сидеть и ничего не делать? Только люди с их природной ленью способны придумать такое и назвать это не пыткой, а удобством.
...лучшие женщины людей слишком уж ведьмы.
Когда не умеешь спросить, узнаешь не то, чего ждал.
Старым домам вредно одиночество.
У истории нет привычки разворачивать свое течение даже ради прихоти вечных.
Так было, пока не появился самый рыжий и бездарный из его учеников, Рртых Третий. Гном презирал магию, считал ее бесполезной и требовал сделать хоть немного удобнее и приспособить, например, к раздуванию мехов. Прищурив мелкие синие глазки, он изводил учителя даже ночами, потому что магия не нагружает мышц и портит сон. Здоровенный рыжий наглец звал мага на ты, в большой злости от своих неудач мог поставить на стол или задвинуть в угол, а его удручающе частые и вдумчивые советы были особенно невыносимы.
Результат перечисленных бед оказался парадоксальным и неожиданным, ибо к исходу второго года обучения Лоэльви признался себе, будучи трижды подряд не разбуженным ночами, что без гнома – скучно. И что, обходясь при обучении за семь сотен лет без единого повышения тона голоса, теперь он охотно и азартно орет на рыжего. И с удовольствием слушает ответный басовитый рев, лишенный гармонии или мелодичности эльфийского говора. Про такт и манеру выражать мысли лучше, само собой, и не вспоминать. В общем, рыжий пятифутовый гном – как любила повторять Эриль – оказался наилучшим и единственным действенным средством от тоски и скуки вечности. С его появлением размеренная жизнь Круга обрела незнакомую прежде живость. Неутомимый молотобоец азартно гонял на разминках учеников мастера Кэльвиля, задирал молодых магов и норовил починить или усовершенствовать всё, что по недосмотру не успели спрятать. Еще он чистил коней, мыл полы, окапывал деревья…
Та же Эриль, задумчиво глядя на усердие рыжего из окна, предположила однажды, что у гномов нет магии именно потому, что они опасаются остаться без простой работы. А безделье делает их очень, очень опасными.
...куда важнее сердце. Сила без доброты переходит во зло.
Солнце имеет могучую силу и дарит новую надежду каждый день.
