Kitabı oku: «Бамбук. Стихи – фельетоны», sayfa 3

История о кофе

Давайте, расскажу вам,

Историю о кофе.

Растет он в Эфиопии,

С травою – на покосе.

Однажды, вместе с овцами,

Один монах-пастух,

Бродил полями-горками,

А овцы ели. Вдруг:

Спокойные овечки

Пустились танцевать.

В овин их не загонишь:

"Мме-е-е! Не желаем спать!"

Что делать?

К настоятелю, отправился пастух.

"Пускай, он сам командует,

А, то – не так что, вдруг".

– Ну, что, монах,

Поведай, где с козами гулял?

Какой кормил травою?

Ты, видно, в поле спал?

– Как можно!

Все Чин-Чином!

Пробежка, травка, душ.

Всё было как обычно.

– Тогда, всё это – что же? -

Промолвил настоятель,

И на овин кивнул.

– Не знаю.

Утомился.

Хотел бы отдохнуть.

Я по пути нарезал,

Веселеньких ветвей.

На них, смотрите: ягодки -

Одна другой красней.

– Так, так! Нарезал ягодки?

А ну, дай, брат, сюда.

Сейчас узнаем быстренько -

Та травка, иль не та?

Устал, и обессилел?

Попробуй-ка, разжуй.

Да, не одну – а больше.

Теперь как, обалдуй?

Что, спать уже не хочешь,

И хочется плясать?

Итог: вот этих ягод

Им удалось сожрать.

А коль не окочуритесь,

Вы все ещё к утру,

То знамениты станете.

Увидишь – я не вру.

***

Никто не окочурился.

Здоровы как быки.

Монахи эти ягоды

Глотают от тоски.

Потом, уж напридумали,

Их там… Сушить, Варить …

Теперь, весь Мир без кофею,

Не знает, как прожить! :-)

Комедия для ханжи

Катит барин по деревне,

Песню дивную поет.

Был вчера на оперетке,

Смехом надорвал живот.

Вот актеры – подлецы:

Смех сплошной – одни яйцЫ!

Бейцы, коклюшки, ватрушки,

Виноградинки, коклюшки.

Всем смешно, а рядом – близко,

Восседал чудак один.

Все над оперкой смеются,

Только бравый господин

Бровья хмурые развесил,

На нос нацепил пенсне,

И Статуей Командора,

В каменном сидел лице.

"Отчего же?" – думал барин, -

"Право – смех, а тот чудак,

Что- то ерзает на кресле.

Неудобно ему как".

Барин цельну ночь не спал,

Над загадкой думал:

«Утро ночи мудренее

Распрошу-ка кума.

Кум в почете и чести.

Да и чудик тот косматый,

У него сейчас гостит».

Кум настырничал, молчал,

Но внимал и слушал.

Барин сказку рассказал -

Покраснели уши.

– Я тебе секрет раскрою,

Только никому ни-ни…

Этот чудик не умеет,

С ба-ба-ми....

Всяк шпектакль про сиськи ходит,

Про амуры, и флиртЫ.

Ну, а что его заводит -

То не знаю я. А ты…

Наклепа тебе он нужен,

Этот плесневый сухарь?

– Я, признаться, так и думал.

И сегодня, все как встарь:

Видит око – зуб не ймёт.

Вот печаль-то!

– Вот и вот!

Лжелетописцы

Сейчас чего-нибудь родим,

Да, подороже продадим.

Ой, ладно! Не родим. Снесём.

Потом на п…у отнесём.

О чем поговорить хотите?

Уж вроде было обо Всём.

О Метеорах на орбите,

О мотыльках, о гайморите…

О тайнах Мировых могём!

Начнём, с Истории, пожалуй.

Теперь такой науки нет.

А то, что раньше так казалось -

То оболванивали Свет.

Историй нынче Миллион.

Никак не меньше.

Нет, не сказки!

То, с сотворения Земли,

Вели записки в Ярких красках.

Все знали, что Творец – один.

Теперь их оказалась куча.

И каждый раб стал господин.

Ему б рабом на свете лучше.

Забота бы была одна:

Ругать и прославлять кормильца.

А, дума! Ни к чему она? Зачем?

Раздумья портят рыльце.

«Спасибо» лишний раз сказать -

И всё! Но ум дурной короток.

В Писании сама Звезда,

Вещала им через пророков:

«Один Творец. Один закон».

Но бесы "правят" мирозданье:

«Свою историю могём!

Учили нас, что «Сила в Знаньи!».

Разбиты в прах, повреждены,

Истории – Земли, народов -

Завоеваний, смертных мук,

Столетий каменные своды.

Мурашки по спине бегут…

И купола Церквей взрывали!

Но Веры Жизнь не в куполах.

Те снова Верой вырастали.

Смешны потуги дел Мирских,

Рабов, себя венчавших Знатью.

Кто Царствия Небес не ждёт,

Тому, с походом, станет платья.

Мизинцем шевельнуть Творцу:

И заголОсят миллионы.

Да видно хочется взглянуть,

Как образумятся «патроны».

Ой, что-то грустное яйцо.

Совсем не хочется смеяться.

Я человек своей Земли,

Хочу такой же и остаться.

Лебедь и павлин

Лебедь, белым-белую увидал Павлин.

Перед гибкой шеею слег не он один.

Кочетом забегал, горлом начал брать.

И ведь не боится голос свой сорвать).

Белая лебедушка около плывет.

Видит ее око, только зоб неймет.

Распоследний козырь вытащил Павлин:

Веер – хвост раскинул: "Я такой один!".

Яхонтами разными перья-жар горят,

Звонкими трещётками яркими трещат.

С низу плохо видно – на сосну взлетел.

Про Павлину с детками помнить не хотел.

Лебедица белая, шейкой повела.

Крыльями взмахнула – вот и все дела.

Только раззадорила кочета-глупца.

Лебедь для Павлина – высота не та.

И летать умеет, и в волну нырнуть.

а Павлин нарядный, но петушья суть.

Уж и так, и эдак он павлинил хвост.

Лебедь и не смотрит, только морщит нос.

С неба опустилась стая лебедей.

Прилетели белые птицы – все за ней.

Стал Павлин, истошно звать ее, орать.

Только через гомон слов не разобрать.

Лебеди поднялись, улетели в Свет,

А Павлин разучивать новый стал куплет.

Все оно приличней. Горло береги.

Ты, Павлин, Лебедушке не с руки.