Kitabı oku: «Тихий омут и бестолочь»

Глава 1. Быт и будни

– Стас, вставай, – прохрипела Марина сонным голосом, наощупь отключая будильник.

Прежде чем встать, она попинала мужа, который только промычал что-то нечленораздельное. Это было вполне нормально для Стаса Иванова – просидеть почти до утра за компом, а потом прикидываться мертвым. Марина прекрасно знала, что нужно делать в таком случае. Она встала и громко включила радио, которое тут же наполнило их небольшую квартирку бодрой трескотней ди-джея.

– Маруууусь, – жалобно протянул Стас, зарываясь в одеяло.

– Ночью надо спать, – беспощадно выдала она и пошла на кухню варить кофе.

Обычно Марина еще и бутерброды резала для Стаса, а в выходные даже могла изобразить на сковородке омлет, но сегодня ей было лень. Марина уже неделю шаталась вечерами по квартире в новой развратной сорочке, но ее муженек был настолько увлечен танковыми боями, что не замечал этого. Или делал вид, что не замечал. Это жутко бесило Марину, которая в свои двадцать восемь лет чувствовала себя на все сто, древней старушкой.

– Обойдется без завтрака. Я же как-то обхожусь без секса, – пробормотала она себе под нос, выключая газ под туркой, и, оставляя кофе немного настояться, пошла в ванную.

Сама Марина никогда не завтракала, только вливала в себя дозу кофеина и шла на работу. Обычно до остановки они топали вместе со Стасом, но сегодня Марина решила изменить традициям в полной мере.

Помытая, накрашенная и уложенная, она выпорхнула из ванной и обнаружила мужа, сидящим на кровати в трусах и одном носке. Стас, позабыв про второй, увлеченно таращился в планшет. Марина только глаза закатила, не найдя сил даже на обычное ворчание.

Она с каждым днем чувствовала себя все более и более слабой. Сначала ее изматывали ссоры, потом скандалы. Через некоторое время пришлось сменить тактику и начать обсуждать с мужем их проблемы от и до. В итоге Иванова сама подсела на его игрушку, чтобы быть в теме, проникнуться его увлечением. Но Марине надоело довольно быстро – сдулась через год.

Игнорируя зомби-мужа,  она выпила кофе, почистила зубы, оделась.

– Марусь, – застал ее в прихожей зов Стаса. – А бутеры-то где?

– Колбаса в холодильнике, хлеб в хлебнице, нож в ящике стола, – отрапортовала она. – Я ушла.

Марина прыгнула в туфли и была такова. По дороге на работу она пыталась избавиться от упаднических настроений, радоваться теплому солнцу августа, вовремя подошедшей маршрутке, в которой было место у окна, и зеленой волне светофоров. Но тоска все равно не отпускала.

Она снова и снова спрашивала себя: «И что, я вот так проживу всю жизнь? Тайком мастурбируя в ванной по вечерам и строгая бутерброды на завтрак для мужика, который больше похож на пыльный комнатный цветок»? Очень хотелось сказать себе нет. Да и не только себе. Послать наконец Стаса. Или поставить вопрос ребром: ребенок или развод. Но она не решалась. Ее подруги, залетевшие в юности, уже успели и развестись, и выскочить замуж еще раз. При встрече они откровенно завидовали Марине, которая отхватила такого классного мужика. Не пьет, не шляется, зарплату домой носит. Иванова после таких встреч словно заново влюблялась в Стаса, почти гордилась им, таким правильным, положительным, надежным. Но этой эйфории хватало на неделю, пока она снова не начинала подыхать от скуки рядом со своим комнатным растением.

С такими вот не самыми веселыми мыслями Марина Иванова вошла в кабинет, который делила с другими бухгалтерами.

– Маришик, привет, – помахала ей Кристинка, коллега и хорошая приятельница.

– Привет-привет, – выдавила улыбку Марина, усаживаясь за стол и включая компьютер.

– Ты чего какая кислая, зай? – сразу заметила ее апатию девушка.

– Никак не проснусь, – соврала Иванова, сбегая от пытливого взгляда Кристины в свой ежедневник.

Маринке нравилась вертихвостка Кристинка, но они не были настолько близки, чтобы она могла откровенничать с ней. Иванова вообще не имела в своем окружении человека-жилетки. Подруги слишком любили Стаса и на ее нытье, скорее всего, сказали бы, что Марина зажралась. И, наверное, были бы правы. Она и сама толком не понимала, радоваться ей, что все так сложилось, или все-таки огорчаться. Поэтому предпочитала не выставлять на чужой суд свои переживания.

Марина имитировала сосредоточенность, пролистывая страницы ежедневника. Наконец добравшись до сегодняшнего числа, она расплылась в улыбке.

«Бирюков привезет документы. Если что, позвонить и напомнить. Крайний срок – понедельник», – прочитала Марина собственную заметку на полях. Иванова тут же встрепенулась, понимая, что сегодня ей грозит встреча с любимым клиентом. Решив, что нуждается в доле позитива, она схватила с базы трубку и набрала номер Бирюкова.

– Алле, – томным баритоном отозвался он уже через пару гудков.

– Константин Борисович, это Марина Иванова из «Канцелярии».

– Мариночка, счастье мое, не представляешь, как я рад тебя слышать, – как всегда запел соловьем клиент. – Я говорил, что если ты мне с утра звонишь, то весь день потом отличное настроение?

– Да, говорили, Константин Борисович, – улыбнулась Марина. – Вы каждый раз так говорите.

– Потому что это правда.

– Я очень рада. Вы помните, что нужно привезти мне документы по новому магазину? Крайний срок – понедельник, но лучше сегодня, конечно.

– Ох, солнце, вот вечно тебе что-то от меня нужно, – опечалился Бирюков. – А я думал, мы встретимся вечером, выпьем вина, потанцуем.

– Константин Борисович… – глупо захихикала Маринка. – У меня же сроки, отчетность… Ваша отчетность, между прочим.

– Да-да. Сроки, бизнес, ответственность. Буду через часик у тебя, дорогая.

– Отлично. Жду вас, – Марина повесила трубку и, не прекращая улыбаться, буркнула себе под нос. – Бестолочь.

– Костик приедет? – встрепенулась Кристинка, ни капли не смущаясь, что грела уши.

– Крись, ну что за фамильярность? Он же клиент, – отчитала ее Марина.

– Ой, отстань. Ты одна его полным именем зовешь.

– Потому что он клиент.

– Он в первую очередь просто душка, – уперлась Кристинка.

– Трепло он и бестолочь, – беззлобно отбрила ее Маринка.

– Ага, но такоооой зайка.

Все тетки-бухгалтерши, включая пятидесятисемилетнюю Лидию Тимофеевну, обожали Костю Бирюкова. Едва он переступал порог их кабинета, женщины тут же расплывались в улыбках, тая от комплиментов и обаяния Маринкиного любимого клиента. Она и сама была без ума от Кости, которого всегда звала по имени отчеству, чтобы не забываться, четко обозначить границы. Однако даже эти четкие линии не мешали ей флиртовать с Бирюковым. Чуть-чуть, самую малость, чтобы оставаться в форме, не забывать, что она женщина, в конце концов, а не девайс для нарезки бутербродов.

– Доброе утро, дамы, – проговорил Костя, сверкая улыбкой, входя в кабинет Марины спустя полтора часа. – Мариночка, солнце, я все привез. Держи.

– Ага, то, что надо, спасибо, Константин Борисович, – расплылась в ответ Иванова, пряча румянец за документами.

Пока Марина проверяла бумаги, Костик подмигнул растекшейся по столу Кристинке:

– Крися, чего глазки горят? Твоему бойфренду сегодня свезло?

– Нет у меня никакого бойфренда, Кость, не придумывай.

– А выглядишь так, словно есть, – подвигал бровями этот прохвост и опять повернулся к Марине, продолжая придуриваться. – Надеюсь, этого хватит, чтобы прикрыть мою теневую прибыль офшорными зонами?

Раньше Марина едва ли в обморок не падала от таких шуточек Бирюкова, но теперь привыкла и даже отвечала на них своими.

– Какой вы дремучий, Константин Борисович. Учу вас, учу, а все без толку. В офшорах мы уходим от налогов, а теневую прибыль надежнее хранить в банках Каймановых островов, а еще лучше в депозитарии швейцарском.

– Ой, Марин, да я лучше по старинке, под матрасом. А если придут с обыском, скажу – копил.

– Ну-ну, – хихикнула Иванова.

– Я тебе еще нужен? – Бирюков посмотрел на часы.

– В каком смысле? – не удержалась Марина. Не только ж ему издеваться над бедными женщинами.

Костя приподнял бровь, но не успел ответить на ее шпильку, потому что в кабинет вошел его друг, а по совместительству и начальник Марины, Николай Усманов.

– Кос, опять мне тут саботируешь рабочий процесс? – хохотнул Усманов, пожимая руку приятелю.

– Ничего не сделал, только зашел, – развел руками Бирюков.

– Пошли, покурим, – хлопнул его по плечу Николай.

– Ага, – кивнул Костя, но в дверях задержался и, нагло улыбаясь, проговорил: – Мариша, звони в любое время, если буду нужен. В любом смысле.

– Бестолочь и есть, – покачала головой Марина, едва за мужчинами закрылась дверь.

– Классный, – выдохнула Кристинка. – Я б с ним позажигала.

– Да, бабник он, Кристюх, видно же, – ответствовала Лидия Тимофеевна. – Но обаятельный засранец.

– Так мне ж с ним не детей крестить, – хихикнула вертихвостка. – Моя подружка знает девчонку, с которой училась бывшая подружка нашего Бирюкова. Так вот она говорила, что он вообще неутомимый…

– Кристина! – цыкнула Тимофеевна.

– А что? Я бы проверила.

Обычно Марина тихонько посмеивалась над такими разговорчиками, но сегодня ее настроение скакало туда-сюда. Она вроде взбодрилась во время визита Кости, но сникла, когда он ушел. Иванова решила пройтись до столовой, потому что желудок начал урчать. По дороге она поймала себя на мысли, что тоже была бы не против проверить слухи о Бирюкове. Вслед за этим, как всегда, на нее нагрянули угрызения совести.

«Шлюшка», – отругала она себя, гоня прочь картинки с обнаженным Костиком, сверкающим своей трусикосшибающей улыбкой.

Естественно пустоту ее разума быстренько наполнили удручающие мысли о муже и нелепом браке. Марина опустила голову, спускаясь по лестнице в столовую, и едва не сбила с ног все того же Костю, который курил с Усмановым на пяточке около курилки. Они часто так делали, когда желающих отравиться дымом в специально отведенном месте собиралось чересчур много.

– О, простите, – вспыхнула Иванова.

– Было б за что, мне даже приятно, – ухмыльнулся Бирюков.

Проглотив язык, Марина прошмыгнула в столовую. Когда она выходила с пирожком, мужчины все еще курили, тихо разговаривая. Костя тепло ей улыбнулся. Иванова потупилась, ненавидя себя за впечатлительность. И заодно его, за неотразимость.

Девушка вернулась на рабочее место и, жуя, погрузилась в отчетность по магазинам компьютерной техники, которые принадлежали Бирюкову. Она очнулась ближе к концу дня, когда к ним зашел шеф.

– Марин, загляни ко мне, пожалуйста, перед уходом, – попросил Усманов.

– Хорошо, – кивнула она, глядя на часы.

Николай обычно решал все вопросы на виду у коллег, поэтому тетки синхронно подняли голову.

– Накосячила? – предположила Кристинка.

– Да вроде нет, – пожала плечами Марина, сворачивая окна и выключая компьютер.

Она судорожно перебирала в уме последние отчеты, вспоминала клиентов, с которыми встречалась, чьи дела вела. Пару лет назад она бы перепсиховала из-за вызова начальства, но сегодня Иванова знала себе цену и была готова признать ошибку, исправить ее. Поэтому без лишнего мандража заглянула к Усманову в кабинет.

– Можно, Коль?

– Да-да, заходи, садись, – он указал на стул напротив своего стола.

Даже шефа она звала по имени, а вот Бирюкова не могла. Усманов был вполне привлекательным мужиком, но семьянин и работяга до мозга костей. Он всегда был профессионален и тактичен в отличие от своего друга, но при этом демократичен и прост с сотрудниками. Вернее, с сотрудницами. Так уж повелось, что в нашей стране бухгалтерия – женское дело, а Усманов владел конторой по предоставлению бухгалтерских услуг.

– Как дела, Марин? Как муж? Слава вроде? – напряг память Николай.

– Стас, – поправила его Марина. – Нормально все.

– Хорошо. А что с Бирюковым?

– А что с ним? – удивилась Марина.

– Дела в норме?

– Он еще одну точку открыл. На подъеме. Прибыль отличная, – отчиталась Марина. – Он не рассчитался с нами что ли?

– Нет, нет. Платит в срок, – замотал головой Усманов. – Он лично тебя не напрягает?

– Он лично меня, да и всех вокруг очень даже расслабляет, – откровенно призналась Иванова.

– Я бы не советовал тебе с ним расслабляться.

– Коль, ты к чему клонишь?

Николай крутанулся в кресле, встал и слегка повел плечами, разминая затекшие от сидения мышцы.

– Марин, тут такое дело… – он взял паузу, явно подбирая слова. – Мне очень нравится, как ты работаешь.

– Ну… спасибо что ли… – совсем растерялась она.

– Тебе спасибо.

Он снова замолчал, заставляя Марину нервничать.

– Понимаешь, тут такое дело… Костян – отличный мужик, и как клиент очень для нас выгоден. Пять магазинов по городу и в области еще…

– Я в курсе, я же веду его бухгалтерию, – начала терять терпение Марина.

– А ты в курсе, что у него подруга есть? Они живут вместе.

– Нет, – Иванова сглотнула. – Мне ни к чему эта информация.

– Уверена? – склонил голову Николай. – Мне показалось, ты на него запала.

– Тебе показалось, – Марина аж вскочила со стула и, ненавидя себя за лицемерие, воскликнула: – Я замужем вообще-то.

– Тихо, тихо. Не злись, – поднял руки Усманов. – Ты пойми, я за тебя беспокоюсь. Слава твой…

– Стас!

– Ну да, Стас, – поправился Коля. – Вы раньше вместе на корпоративы приходили, а теперь ты постоянно одна…

– Это же не повод подкладывать меня под Бирюкова.

– Да господь с тобой, Марин. Никуда я тебя не подкладываю.

– А что за намеки тогда?

– Просто показалось, что между вами что-то есть.

– Повторяю, Коль, тебе показалось, – рыкнула Марина.

– Я понял, понял. Ты просто учти, что Костян – тот еще прохвост. Он развлечется и забудет, а мне потом выбирай: ты или он, – наконец добрался до сути шеф.

– Не придется ничего выбирать, – огрызнулась Иванова.

Марина взяла паузу, выдохнула, пытаясь понять, в каком месте ее невинный треп с бестолковым шутом Бирюковым напряг начальство.

– Коль, он же со всеми так разговаривает. Вы дружите, ты должен знать это лучше меня.

– С тобой он больше всех общается.

– Ну это же естественно. Я веду его дела.

– Да-да. Я рад, что ошибся, Марин. На всякий случай, учти, что…

– Не продолжай!

– Хорошо, просто у меня на тебя планы. Не хочу терять ценный кадр.

– Это какие-такие планы? – прищурилась на него Марина.

– Исключительно рабочие, – улыбнулся Усманов. – Если Костя будет подкатывать…

– Не будет, – оборвала начальника девушка.

– Ладно, я рад, что ты кремень! И приводи уже мужа на корпоративки.

– Хорошо, – кивнула Марина. – Можно я пойду?

– Да-да, иди. Прости, если… эээ… обидел.

– Ничего, – скривилась она и выбежала из кабинета.

Марина неслась со всех ног подальше от офиса. Она злилась, чертовски злилась. И не на Усманова, не на Бирюкова и даже не на себя. Центром ее негодования стал Стас. Он действительно игнорировал предложения погулять за счет ее фирмы на банкетах, которые шеф устраивал с приятной регулярностью.

Усманов частенько проводил взаимозачеты с ресторанами, выгуливая своих подопечных и их мужей. Контора у них была весьма процветающая, репутация отличная, прибыль стабильно растущая, поэтому Николай холил и лелеял свои кадры, задабривая корпоративками по случаю. Новый год, 8 Марта и День бухгалтера. Последний год Стас игнорировал все просьбы Марины пойти с ней.

Иванова так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, как дошла домой пешком. Уже на лестнице она поняла, что у нее жутко ноют ноги от туфель. На шпильках топать до дома полтора часа – не очень хорошая идея. Стоит ли говорить, что стертые пятки не прибавили ей позитива.

– Ты! – рявкнула Марина, едва муж попался ей на глаза.

– Что? – округлил глаза Стас, как всегда сидящий за компом.

Он лопал пельмени, которые, по всей видимости, только что отварил. Марина оглядела его с ног до головы, а потом тихо проговорила:

– Я не могу так больше, Стас.

Она упала на диван и расплакалась. Стас мог игнорировать Маринины просьбы и дефиле в сорочке. Ему было пофиг на корпоративки и нежелание жены готовить. Но вот ее слез он выносить не мог. Марина редко плакала, и если уж ревела, это значило только одно. Край. Поэтому Иванов быстренько написал «афк»* и кинулся утешать.

– Марусь, ты чего, а? – причитал он, поглаживая жену по спине.

– Надоелоооооо, – выла Маринка. – Я заколебалаааась.

– Ну, полно-полно, – уговаривал Стас, прижимая ее к себе. – Успокойся.

Марина не отталкивала его, но и не отвечала на утешительные объятия. Слезы долго катились из глаз, душили ее рыдания. Она была рада проплакаться, выплеснуть накопившееся напряжение, обиду, нервы. Спустя полчаса перестало трясти. Марина встала, прошла в ванную и умылась.

– На работе что-то? – вырос в дверях Стас.

Марина промолчала.

– Марусь, прекращай, а… Я ж ничего не сделал.

– Вот именно, Стас. Вот именно, – сдавленным голосом подтвердила она. – Ты ничего не делаешь. Не ругаешься, не ревнуешь меня, не звонишь, когда я задерживаюсь. Даже не трахаешь. Золотой мужик.

– В сексе что ли дело? – фыркнул он. – Могла бы попросить.

– Попросить? – вытаращилась на него Марина. – Я должна просить? А ты сам не хочешь?

– Марусь, мне скоро сорок…

– Не семьдесят же, – вскинулась она. – Ты только и делаешь, что пялишься в свои танки.

– Ты сама бросила Линейку, если бы не ушла, мы бы сейчас…

– Стас, окстись! Линейка, танки… до них была Контра и Дота**. Ты практически всю нашу жизнь просрал у компа. Я на это не подписывалась.

– К чему ты клонишь?

– Я хочу ребенка, Иванов.

Стас молча развернулся и ушел на кухню, где открыл окно, закурил. Он делал так очень редко, зная, что Марина ненавидит запах табака в доме.

– Это весь твой ответ, да? – выросла за его спиной девушка.

– Марусь… – Стас опустил голову, не смея обернуться. – Я не хочу сейчас детей. Мы еще молодые.

– Тебе скоро сорок, Стасик. И ты уже не хочешь меня. Видимо, скоро и не сможешь, раз такие дела… – била по самому чувствительному Марина. – И я не девочка уже. Когда рожать, если не сейчас?

– Тебе не страшно? А если снова будут проблемы? – наконец докурил и обернулся Стас.

– Страшно, – кивнула девушка. – Только ждать у моря погоды еще страшнее. Ты сидишь у монитора все свободное время. Меня начальник сегодня попросил не трахаться с клиентом, полагая, что мы на грани развода.

– Что?

– Что слышал. Ты же не ходишь со мной на корпоративы. А народ делает выводы.

– Не люблю я ваши гулянки.

– А ты ни черта не любишь, кроме танков, – снова перешла на крик Марина. – Если нам рано заводить детей, раз мы еще молодые, какого ж черта ты просираешь нашу молодость?

– Окей, давай сходим куда-нибудь.

– О, серьезно? Сделаешь мне одолжение?

– Марусь, не истери. Ты предъявила претензию, я услышал. Приводи себя в порядок, пошли развлекаться. Сегодня ж пятница.

– А ребенок? – не сдавалась Марина.

– Что ребенок?

– Через год делаем ребенка или…

– Ладно, через год и поговорим. Собирайся.

Марина выдохнула, понимая, что одержала небольшую победу. Стас впервые не сказал ей свое обычное категоричное нет. Девушка пошла в ванную замазывать следы слез, пытаясь радоваться предстоящему отдыху вне дома. Только вот не приходила к ней ни радость, ни вкус победы. Она боялась признаться даже самой себе, что уже давно не хочет ни секса со Стасом, ни ребенка от него, да и сам Иванов порядком ей надоел. Но Марина снова и снова вспоминала слова подруг: «Не бухает, не шляется, зарабатывает. Золотой мужик». Девушка понимала, что былой страсти уже не вернуть, а вот стабильность… За нее многие бы отдали свои страсти и чувства.

«И вообще, – подумала Марина. – Можно попробовать обострить чувства».

А Стас, едва Марина скрылась в ванной, сел обратно за компьютер, закидал в себя остывшие пельмени, отписывая приятелям по игре: «Форс-мажор. Жена лютует. Пошел выгуливать. Буду завтра, как обычно».

*АФК от англ. afk – away from keyboard, в дословном переводе означает "ушел от клавиатуры".

** Линейка, Танки, Контра и Дота – онлайн игры LineageII, World of tanks, Counter Strike, Dota.

Глава 2. Без правил и упреков

– Вииик, вставай, – позвал Костя хриплым голосом подругу, дотягиваясь до телефона, который сигналил о подъеме.

– Нафига? – буркнула девушка.

– Сваришь мне кофе, пока я в душе.

Вика только фыркнула, перевернувшись на другой бок, спиной к Косте.

«Постоянство признак мастерства, но попытаться стоило», – сделал невеселый вывод Бирюков, направляясь в ванную. Принимая душ, он все пытался вспомнить, на кой хрен ставил вчера будильник. В голове была каша, ни одна светлая мысль до принятия дозы кофеина обычно Костика не посещала. Он стоял как зомби под струями воды, водя руками по голове и телу, благословляя того, кто придумал гель для тела и шампунь два в одном, и проклиная ленивую стерву Вику.

«Какого дьявола я вчера ответил на ее звонок? – в сотый раз спрашивал себя Костя. – Разошлись, так разошлись».

Его отношения с Викой тянулись уже долгие пять лет. Они познакомились еще в универе, где Костя получал второе высшее. Ксюша и Вика, две скучающие подружки, инфантильные, избалованные своими богатенькими папочками бандитами. Они как-то очень быстро прибрали к рукам и Костю Бирюкова, и Митю Токарева, известных в городе бабников. И если Миттен держал при себе Ксению исключительно в качестве ширмы, которой прикрывал свой распутный образ жизни, то Костя вляпался по самые помидоры.

Бирюков влюбился. Или ему так казалось. Дерзкая, красивая, капризная, расчетливая Вика Панина вскружила ему голову, соблазнила, очаровала. Она была красивой женщиной, настоящей стервой, прекрасным манипулятором. Вика не хватала звезд с неба, она просто шла напролом, получая все, что желала. В этом ей помогала и красота, и папочкины деньги, и первое образование психолога. А еще она отлично делала минет. Это был ее последний аргумент, после которого Костя обычно выбрасывал очередной белый флаг.

В последнее время этот последний аргумент стал для Кости единственным. Если поначалу он откровенно переживал из-за ссор с подругой, звонил ей, уговаривал вернуться, извинялся за что-то (или ни за что), то сейчас Бирюков очень явно осознавал, что с Викой ему просто удобно. Они стабильно раз в месяц ругались в пух и прах, Вика хлопала дверью, уходя навсегда. Костя дожидался, когда ее машина отъедет от дома, одевался и ехал в клуб, где снимал молоденькую наивную студентку, которую вез к себе. Иногда они даже сексом не занимались, могли сидеть и разговаривать на кухне до утра.

Но чаще Костян все же трахал неопытных институток, отдыхая от искусного, искушенного тела Вики. Ему нравилось быть богом на одну ночь. Иногда Бирюков даже удосуживался звонить этим девочкам, хотя обычно вторая встреча разочаровывала его, и желания завязать отношения не возникало. Наверное, это происходило потому, что он клеил девчонок в изрядном подпитии. Под мухой они казались ему очень даже интересными, а вот с трезвых глаз не тянули даже на сносных. Костя проклинал себя за разборчивость, а заодно и Вику, которую он до сих пор считал потрясающе красивой сукой.

Выйдя из душа, Костя отправился на кухню, где засыпал в турку молотый кофе и поставил чайник. Он как раз наливал себе настоявшийся кофе, когда ему позвонила Марина Иванова, бухгалтер из фирмы его друга, которая уже два года вела дела Бирюкова. Вот и сегодня она позвонила, чтобы напомнить о документах на новый магазин, которые Костя должен был привезти.

Кос как всегда отвесил Марине парочку дежурных комплиментов, уверив, что она – залог его отличного настроения. Бирюков вообще любил бывать в «Канцелярии». Это бабье царство Кольки Усманова заряжало его позитивом на весь день. Особенно он любил дразнить Кристину, которая стабильно строила ему глазки. Костик хоть и не смешивал работу и личное, но не отказывал себе в невинном флирте. До Кристинки его любимицей была сама Марина. Он обожал отпускать шуточки с намеком на черную бухгалтерию, после которых девушка заливалась краской, тушевалась, едва ли не теряя чувства. Поначалу она так смущалась, что начинала бормотать нечто невразумительное, оправдываясь, недоумевая, но со временем Марина привыкла. Она стала отвечать Косте, подначивать его в ответ. Бирюков и в этом находил свою прелесть, но все же провоцировать ее становилось все сложнее. Поэтому Костя поставил в уме галочку: покорена, и успокоился на ее счет.

А вот Кристина, новенькая, молоденькая бухгалтерша, напротив холила его эго по полной. Она хихикала и краснела, смущалась от его подколок и пошловатых намеков. Бирюков балдел.

После звонка Марины Костя воспрял духом. Выпив кофе, он окончательно проснулся, заехал в магазин, где набрал все нужные для бухгалтерии документы, и отправился в «Канцелярию». Там он собирался немного потусоваться с барышнями и напроситься на кофе, которым его всегда с удовольствием угощали, но планы были порушены начальством. Усманов явился совершенно не вовремя, утащил Костю покурить и обсудить его дела. В общей офисной курилке как всегда смолила толпа народа, поэтому Бирюков с Усмановым нагло встали рядом.

Они дымили и разговаривали о Костином новом магазине, ценах на нефть, личной жизни. Усманов в очередной раз учил друга уму разуму:

– Женись ты уже на ней, Кость. Вы пять лет херней страдаете.

– Я пока еще в своем уме, Колян. Панина мне и так осточертела дальше некуда. Сосет она мастерски, конечно, но это не повод на ней жениться.

– Вике надо ребенка родить, тогда вся дурь из головы вылетит, – гнул свое Усманов.

– Ха, сомневаюсь. Ребенок вылетает из другого места, насколько я знаю. Дурь из головы он по дороге с собой не захватит. Это придется крюка давать, – как всегда отшучивался Костик.

– Придурок ты, дружище. Правильно Маринка говорит – бестолочь.

– Моя Маринка? Иванова? – уточнил Бирюков.

Николай слегка напрягся, но ничего не сказал, только кивнул.

– Ха, – расплылся в улыбке Костя, – влюбленная она в меня.

– Что ты несешь? – только и закатил глаза Усманов.

– Легка на помине. Оу…

Костя едва успел подхватить девушку, которая буквально врезалась в него.

– О, простите, – вспыхнула Иванова, отскочив от него, словно обжегшись.

– Было б за что, мне даже приятно, – хохотнул Бирюков, не без сожаления отпуская ее плечи.

Даже этого мимолетного контакта хватило для быстрой эротической фантазии, в которой Костя с удовольствием бы упал на пол вместе с Мариной, и в этот момент рядом с ними не стоял бы Усманов, а еще они были бы голыми…

Бирюков проводил девушку взглядом, пока ее красивая фигурка не скрылась за дверью в столовую.

– Я же говорил, – продолжал самодовольно кривляться он. – Спорим, когда назад пойдёт – обернется.

– Костян, она замужем, – очень серьезным тоном начал занудствовать правильный Коля.

– О, да ладно. Ей это не мешает кокетничать.

– А тебе не мешает ее клеить?

– Не-а, не мешает.

– Костя, она порядочная девушка. Я ее мужа знаю.

– Брось, Колян, я не собираюсь с ней спать, – дал заднюю Бирюков, наконец уловив в тоне друга серьёзность и напряжение. – Она – мой бухгалтер, в конце концов. Ты же знаешь, я не путаю бизнес с развлечениями. Маринка классная, конечно, но деловая до ужаса. Она единственная из всех твоих красоток меня по имени-отчеству зовет.

В этот момент Марина вышла из столовой, заставив мужчин замолчать. Она прошла мимо, уставившись на пирожок, завернутый в салфетку, в этот раз никого не сбила. Но на лестнице девушка все-таки обернулась. Костя по привычке улыбнулся ей, подмигнул и проводил глазами красивую попку в узких брюках.

– Бирюков, мать твою, – рявкнул на него блаженного Николай, когда Марина скрылась из виду.

– Блин, ну привычка, – развел руками Костя, туша истлевшую за разговором сигарету.

– Твои привычки, Кос, нам обоим боком выйдут, если ты не прекратишь, – оседлал любимого конька Усманов, – Можешь хоть всех баб в городе перетрахать, а моих не трогай.

– Себе решил оставить? – продолжал тупо шутить Бирюков.

– Я серьезно, Кость. Тебе нравится, как Марина работает? Она не подводит?

– Нет. Она профи. Как будто ты не знаешь.

– Я знаю, знаю. Поэтому прошу и тебя быть с ней более профессиональным.

Они закурили по второй, повесив вокруг натянутое молчание. Сменив гнев на милость, Усманов в очередной раз объяснил:

– Она мой лучший бухгалтер, Кос. А ты мой гребаный друг, а до кучи еще и невероятно выгодный клиент. Ты ее трахнешь и уймешься, а ей потом придется с тобой работать. Уволится ведь, я ее знаю.

– Понимаю, старик. Поэтому и сам не собирался, – посерьезнел наконец и Костя.

– Притворюсь, что верю тебе, – усмехнулся Николай.

– Да с чего ты взял это вообще? Если она замужем, то и сама не станет. Мне кажется, она не из тех, кто гуляет.

– Херня у нее какая-то с мужем, – поделился сведениями Усманов. – Тетки наши болтают, конечно, всякое, но я его уже давненько на корпоративах не видел. Да и сама Маринка какая-то дерганая последнее время, депрессивная.

– Марина? Депрессивная? Ты путаешь, Колян. Она как солнышко.

– Ты ж говорил, деловая, – поддел Николай.

– Деловая, – кивнул Костя. – Но солнечная, всегда на позитиве. Со мной во всяком случае…

– То-то и оно, – покачал головой Усманов.

Костя затянулся, силясь представить своего бухгалтера хмурой и печальной, но не смог. Она действительно напоминала ему солнце. Такая теплая и милая, смешная и веселая. Марина не боялась шутить и быть смешной. Она даже смущалась забавно. В ней была какая-то трогательная наивность вперемешку с вредностью. Бирюков говорил истинную правду, признаваясь, что каждый телефонный звонок Марины поднимает ему настроение. И если раньше Костя даже мысли не допускал, что с ней можно переспать, то теперь он задумался об этом. Нет, Бирюков, конечно, и раньше пускал по ней слюни, представлял голой, лежащей под ним, но после разговора с Колей он этого на самом деле захотел. Усманов, сам того не желая, добился абсолютно обратного эффекта.

Костя думал о Марине весь день, пока не приехал домой, где его встретила Вика. Она красилась у зеркала в спальне, закидывая в рот роллы.

– Привет, Костик, я убегаю, – пропела она елейным голоском, от которого Бирюков поморщился.

Он прошел в кухню, решив, что сегодня его вполне осчастливят роллы, пиво и какая-нибудь фигня по телеку.

– Вик, а где второй контейнер? – крикнул он.

– Какой второй?

– С роллами. Я жрать хочу больше, чем трахаться.

– Нету никакого второго контейнера, – как ни в чем ни бывало призналась Панина, поправляя прическу.

– Ты только себе заказала что ли? – вытаращил глаза Костя. – Мне не оставила?

– Ну да, – пожала она плечами.

Бирюков стоял у открытого холодильника с открытым ртом, пока первый не начал пиликать о незакрытой двери. Это послужило сигналом для выхода из ступора.

– Ты охренела что ли, Панина? Я ношусь весь день, как лошадь в мыле, а ты мало того, что пожрать мне с роду не сделаешь, так и заказать не удосужилась, – заорал он.