"Писатель и балерина" kitabından alıntı

Кажется, Алина была та самая La Belle Dame sans Merci, чей образ так любили прерафаэлиты. Не та, первая, из Шартье, — безусловно, жестокая, но вполне понятная: ну умер влюблённый юноша, не добившись взаимности, что такого? Таких персонажей и таких сюжетов — миллион. Ничего особенного. Но вот та, о которой писал Китс, её же человеку понять в принципе не возможно.Она ведь вовсе не жестока, она любит рыцаря, да еще как, а кем — чем? — в итоге становится этот рыцарь? Живым мертвецом? Или вовсе — это уж как прочесть балладу — призраком? И ведь героиня Китса наверняка знает, что её любовь рыцаря погубит. Наверняка. Это не жестокость, в La Belle Dame sans Merci нет зла, а именно — безжалостность.